Трент лениво улыбнулся.
— И при этом именно ты уговорила Сюзи отправиться в путешествие?
Дженни удивленно заморгала.
— Ты называешь ее Сюзи? И до сих пор жив?
— Верно. — Сюзанна знала, что должна была бы рассердиться, но не чувствовала в себе сил даже притвориться разгневанной. Ею овладела какая-то странная истома. — Ты неисправим, — заметила она, обращаясь к Тренту.
Трент улыбнулся уголками рта и подмигнул Дженни.
— В последний раз меня называла «неисправимым» мисс Максвелл, наша школьная учительница. Она тоже не понимала…
— Чего не понимала? — с любопытством спросила Дженни.
Трент по-прежнему смотрел на Сюзанну.
— Что бывают случаи, когда уступать нельзя. Можешь назвать меня упрямцем…
Сюзанна рассмеялась.
— Ну и кто теперь Начинает спор?
— Можешь назвать меня упрямцем, — странно улыбаясь, повторил Трент, — но если по прерии и вправду бегает белый, как снег, дикий конь, то он мой,
Сюзанна молчала, глядя ему в — глаза, и постепенно улыбка сползла с лица Трента.
— Черт возьми, да знаете ли вы, женщины, сколько лет мы гоняемся за этим конем?
— Знаем, — просто ответила Сюзанна.
— Не знаем, — возразила Дженни. — Хорошо, говорю только за себя, — поправилась она под взглядом Сюзанны. — Я знаю только миф о Пегасе — белом коне с крыльями. Но какое он имеет отношение к нашему мустангу?
Трент наклонился вперед, упершись локтями в колени. Языки пламени освещали его лицо таинственным светом.
— У него добрый десяток имен — Белый Конь
Равнин, Белоснежный Иноходец, Белый Мустанг,
Призрак Прерий… Каждый, кто его видел, называл по-своему. Но все сходились на том, что конь этот необычайно быстр, умен, как человек, и прекраснее всех лошадей, каких когда-либо видели глаза смертных. Самые ранние свидетельства о нем относятся к началу прошлого века. Его встречали на всем Диком Западе — от Мексики до Канады.
Сюзанна медленно кивнула, словно зачарованная. Она не в первый раз слышала эту историю, но готова была слушать ее снова и снова.
— Вашингтон Ирвинг… — начала она.
— Тот самый Вашингтон Ирвинг? — встряла неугомонная Дженни.
Сюзанна кивнула.
— В начале тридцатых годов прошлого века Вашингтон Ирвинг написал рассказ о белом мустанге-иноходце, которого не может обогнать ни одна другая лошадь. Несколько лет спустя газеты сообщили, что в Техасе замечен — белый иноходец, догнать которого не могут даже самые умелые ковбои верхом на самых быстроногих лошадях.
Дженни переводила взгляд с Сюзанны на Трента и обратно.
— А наш конь тоже иноходец?
— Не знаю. — Сюзанна вопросительно взглянула на Трента.
— Судя по следам, нет, — ответил он и добавил, видя разочарование девушек: — Но не все легенды называют его иноходцем. Все сходятся лишь в описании его необычайной красоты.
— И любви к свободе, — добавила Сюзанна. — Ни одному ковбою не удавалось набросить на мустанга лассо. В некоторых легендах рассказывается, как охотники загоняют его на отвесный обрыв и гордый конь бросается со скалы, предпочтя смерть рабству. — Она со значением взглянула на Трента.
— В конце концов, это просто сказки, — ответил он. — Но я, как и Сюзанна, слышал эти сказки с детства: она в Вайоминге, я-в Техасе, где родился и провел детство. И, как любой мальчишка с горячей кровью, мечтал стать тем смельчаком, что накинет узду на чудесного коня…
— Дети вырастают и перестают верить в сказки, — возразила Сюзанна, смело встречая его взгляд.,
— Но ни один человек, ребенок или взрослый, не устоит перед искушением, если его любимая сказка вдруг станет явью, — мягко ответил Трент. — В тот день, когда я застал тебя купающейся в ручье Дикой Лошади…
Дженни издала восторженный визг, но Трент и Сюзанна, поглощенные спором, не обратили на нее внимания.
— Понимаешь, я увидел коня, о котором мечтал с детства. Все произошло так быстро, и однако… — он облизал пересохшие губы и судорожно вздохнул, словно стараясь успокоиться, — однако во всем этом было какое-то… предопределение. Это должно было случиться! Этот конь был предназначен мне — а ты спугнула его!
— Если бы это было предопределение, тогда меня бы там просто не было, — возразила Сюзанна. — Или ты поймал бы его, несмотря на все мои усилия. Я тоже много об этом думала. Нам с тобой невероятно повезло. Кому еще случалось своими глазами увидеть легенду? А ты, Трент, хочешь эту легенду убить!
Во рту у Сюзанны вдруг пересохло, и она отхлебнула воды из фляжки.
— Я не хочу убивать легенду, — резко ответил Трент, — я хочу сделать ее своей. Ты, Сюзи, воображаешь себя какой-то доброй феей. Но я охочусь на живого коня из плоти и крови, и когда поймаю его, то… — Он выразительно пожал плечами.
— Ты не сможешь его поймать, — отчаянно воскликнула Сюзанна, — не сможешь даже к нему прикоснуться!
Трент резко выпрямился, но в следующий миг снова лениво откинулся назад. Пляшущие тени надежно скрывали его лицо.
— Старую собаку, моя милая, можно выучить новым фокусам.
— Ошибаешься! Тот, кто всю жизнь провел на свободе, не смирится с неволей! И не смей называть меня «милая»!
— Хорошо, Сюзи, как скажешь. — Он поднял с земли палку и поворошил угли. — Лошадь есть лошадь. Бывают хорошие кони, бывают дрянные, но все они остаются всего лишь лошадьми. А реальность редко похожа на фантазии.
— Она лучше любых фантазий! — отрезала Сюзанна, сжимая кулаки. — С какой стати тебе вздумалось объявить меня дурочкой, живущей в каком-то вымышленном мире? Я стою на земле прочнее, чем ты, Джим Трент! Я хочу сделать доброе дело — помочь реальным животным. А ты… ты просто эгоист!
Несколько секунд Трент молча смотрел на нее, затем встал и без единого слова исчез во тьме.
Дженни тихонько присвистнула — у нее это выражало высшую степень изумления.
— Ничего себе! — протянула она. — Что тут, черт возьми, вообще происходит?
Сюзанна прикусила дрожащую губу и беспомощно покачала головой. Ей почему-то хотелось плакать.
— Не знаю, — потерянно ответила она. — Я вообще не понимаю, о чем мы только что говорили — о лошадях, о Тренте или обо мне?
Дженни молчала. Обернувшись, Сюзанна увидела, что ее подруга с каким-то странным выражением смотрит на огонь.
— Дженни? Ты чего?
— Да нет, ничего особенного… Трент, может быть, этого и не понимает, но я… Ты права: ты рассудительная, уравновешенная женщина. Я тоже. Но когда что-то… или кто-то тебе небезразличен, уже не можешь мыслить ясно, как всегда.
— Ты говоришь о Роде? — догадалась Сюзанна.
— Наверно. Знаю, это глупо. Он совсем не мой идеал. Доволен своей жизнью, не слишкомто романтичен… — Она поднялась и начала отряхивать джинсы. — Как только я могла влюбиться в такого парня!
«Не ты одна удивляешься самой себе», — подумала Сюзанна, глядя, как Дженни собирает мусор и кидает в костер.
Через несколько минут Сюзанна встала и присоединилась к ней.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Лежа в спальном мешке, Сюзанна смотрела в усеянное звездами небо. Вдалеке завывал койот, но голос его звучал не песней одиночества, а, скорее, убаюкивающей колыбельной. Дженни давно спала, дыша глубоко и ровно, а вот Сюзанне никак не удавалось заснуть.
Видит Бог, колыбельная ей сейчас не помешала бы! Душа и сердце Сюзанны были в смятении: она окончательно запуталась в себе и в своих чувствах к Тренту.
Хруст веток под тяжелыми ботинками заставил Сюзанну вздрогнуть, хоть она и знала — точнее, именно потому, что знала, — кто идет к своей постели по другую сторону костра.
Сюзанна приподнялась на локте и позвала Трента — так тихо, что сама едва расслышала свой голос.
На мгновение наступила тишина. Затем он повернул к ней.
— Сюзи? Ты не спишь?
— Не сплю. — Она бросила опасливый взгляд на посапывающую Дженни. — Я… мне нужно с тобой поговорить. Это недолго.
— С удовольствием. — Он лрисел рядом, вытянув длинные ноги, — темный силуэт на фоне звездного неба. — О чем?
— Да так, ничего особенного… — Сюзанна поежилась в спальном мешке, от души надеясь, что остается для Трента, как и он для нее, неясной тенью в ночной тьме. — Я просто подумала…
— О чем же?
— Завтра мы встретим мустангов… и я подумала, что мы должны прийти к компромиссу, неважно, хотим мы этого или нет.
— Вот как?
Очевидно, он ей помогать не собирался.
— Сегодня я наговорила тебе резкостей… Извини.
Трент негромко рассмеялся.
— Не переживай, у меня шкура толстая. — Немного поколебавшись, он продолжил: — И потом, я это заслужил. Я ведь прекрасно знаю, что ты — не мечтательница, витающая в облаках. Что же касается компромисса… в теории звучит заманчиво, но на практике я не вижу, на чем мы могли бы сойтись. Разве что…
В душе Сюзанны забрезжила слабая надежда.
— Разве что…
— Если тебе придется выбирать между мной и своим отцом, думаю, ты выберешь меня. Кредо твоего отца: «Хороший мустанг — мертвый мустанг!» А с этим ты ни за что не согласишься.
— Да, но…
— Сюзи, все зависит от того, насколько сильно ты этого хочешь и что стремишься этим доказать. Я хочу получить жеребца, несмотря ни на что!
— Но тебе ничего не нужно доказывать! — возразила она. — Мы оба понимаем, что ты сможешь с ним справиться — разумеется, если не убьешь его во время охоты.
— Да, конечно… — Почему-то ответ Трента прозвучал не слишком радостно. — Поговорим лучше о тебе. Зачем тебе нужна его свобода?
Сюзанна задумалась, ища наиболее честный ответ.
— Я защищаю то, во что верю.
— Тогда ты выполнила свою задачу. Смело выступила на защиту своих принципов, боролась до последнего — и проиграла. Что ж, с каждым случается…
— Дай мне закончить. Я обещала своим ученицам — трем чудесным девочкам, — что скорее умру, чем позволю причинить вред мустангам. — С губ ее сорвался невеселый смешок. — А я слишком молода, чтобы умирать!
— Вот это чертовски верно, — с неожиданной серьезностью произнес он.
Легкие пальцы его коснулись девичьей щеки. Сюзанна лежала под одеялом, прямая и неподвижная, и молила небо о том, чтобы свет костра помог ей хоть на мгновение увидеть его лицо.
Трент коснулся ее губ, и из груди Сюзанны вырвался судорожный вздох. Ее бросало то в жар, то в холод; сердце замирало попеременно от страха и надежды.
— Черт возьми! — пробормотал он, погрузив руку в ее густые волосы. — Нет, это уже слишком! — И внезапно отдернул руку, затем резко поднялся. — Спи, — хрипло приказал он. — Завтра у нас тяжелый день.
Он исчез во тьме, а Сюзанна еще долго не могла привести в порядок мысли и чувства. «Не думай об этом! — отчаянно твердила она себе. — Не думай! Только не думай о том, что он имел в виду, когда сказал:» Это уже слишком! «
Она прислушалась к шороху листьев и вою койота, но по-прежнему слышала только Трента. Вот он садится на поваленный ствол, снимает ботинки, вот забирается в спальный мешокНочь была теплой и ласковой, но Сюзанну била дрожь. Джим Трент оставался для нее загадкой, и, Бог свидетель, Сюзанна не горела желанием ее разгадывать! Этот мужчина не для нее. Лучше проводить бессонные часы, считая слонов, чем прислушиваться к глубокому, ровному дыханию мужчины, которого не понимаешь и не можешь понять…
Она проснулась, едва забрезжил первый, неверный свет утра. Костер давно погас. Сперва Сюзанна повернулась на другой бок и собралась спать дальше, но в следующий миг вспомнила, где она и почему.
Она подскочила, как мячик, сжав кулаки.
Сердце забилось сильнее обычного. Сегодня они встретятся с табуном.
Бесшумно, чтобы не разбудить остальных,
Сюзанна выскользнула из спального мешка и, подхватив свою дорожную сумку, направилась под сень деревьев, к ручью. Опустившись на колени, она достала из сумки мыло, щетку и зубную пасту.
« Сегодняшний день войдет в историю!» — говорила себе Сюзанна, споласкивая лицо ледяной водой. Трент объяснил ей вчера, что только беспечность табуна позволила им подойти к лошадям так близко. Почуяв врагов, мустанги тут же исчезнут, а значит, второго шанса не представится.
Теперь все зависит только от удачи — и мастерства Трента.
Сюзанна почистила зубы и сполоснула рот ледяной водой. Почему-то она была твердо уверена, что табун неподалеку и что сегодня она увидит Пегаса — коня своей детской мечты. И если судьба будет на ее стороне, то поможет ему избежать хищных лап Трента…
Сюзанна подняла голову — и застыла как вкопанная.
Она увидела коня совсем близко. Он стоял на другом берегу ручья, не больше чем в тридцати футах от нее, подняв голову и гордо раздувая ноздри. Сейчас, освещенный золотисто-розовыми лучами утреннего солнца. Белый был в тысячу раз прекраснее, чем в ее самых смелых мечтах.
Видит ли он ее? Сюзанна скорчилась в тени старого пня; она боялась пошевелиться, боялась вздохнуть… Может быть, он ее и не заметит, тем более что ветер дует с его стороны… Боже правый, что же делать?
Из-за деревьев появились спутницы Пегаса, и Сюзанна поняла, что жеребец привел с собой весь свой гарем. Вот белоснежный конь попробовал воду копытом; солнечные лучи скользнули по его роскошной гриве, превращая природное серебро в золото…
Вот что-то привлекло его внимание: он беспокойно раздул ноздри и повел головой, чутко прислушиваясь. Что встревожило его? За себя Сюзанна ручалась: она не издала ни звука. Боже милостивый, она не осмеливалась даже дышать!
В следующий миг она услышала позади негромкое фырканье. Очевидно, внимание жеребца, всегда готового к новым победам, привлекла кобыла Дженни.
Белый двинулся вперед, уши его стояли торчком. Кобылы шли за ним, но вожак не обращал на них внимания: он стремился к новой победе.
Затем… что-то произошло. Что — Сюзанна не поняла: она не слышала ни единого звука, кроме пения птиц и жужжания насекомых. Однако табун в мгновение ока охватила паника. Лошади заметались, вспенивая копытами воду. Через миг они уже мчались не разбирая дороги — мчались прямо на Сюзанну.
В одно мгновение Сюзанна поняла две простые истины. Первая — здесь, под деревом, она в безопасности. Вторая — обезумевший табун несется прямо к лагерю, где безмятежно спят Трент и Дженни!
Не колеблясь, Сюзанна вскочила и бросилась навстречу табуну, размахивая руками и крича что было мочи.
Джим Трент, сидевший верхом на лошади чуть выше вверх по течению ручья, полагал, что Сюзанна спит сном младенца, пока не увидел ее мечущуюся фигурку на пути взбешенного табуна. Выругавшись сквозь зубы, Трент вонзил шпоры в бока своего жеребца.
Конь рванулся вперед и в три прыжка достиг девушку. Его неожиданное появление ввергло мустансов в еще больший ужас; пока они беспорядочно метались из стороны в сторону, Трент успел подхватить Сюзанну на седло.
Однако убраться с дороги он уже не успевал. Одной рукой прижав Сюзанну к себе, другой Трент сжал поводья и направил коня вперед. Мустанги мчались по обе стороны от него. Белоснежный Пегас скакал так близко, что ноги Сюзанны почти касались его плеча.
Наконец Тренту удалось свернуть, и табун промчался мимо. Сюзанна, сообразив, что произошло, попыталась освободиться от его крепкой хватки, но Трент, не обращая на нее внимания, повернул обратно к ручью.
— Черт тебя побери, Джим Трент! — завопила Сюзанна, молотя кулачками по его стальной груди. — Кобыла Мартина уходит! Не сиди как столб, сделай что-нибудь!
Страх Трента за нее мигом сменился раздражением.
— Лучше скажи, какого черта ты делала на пути табуна? — заорал он, крепче стискивая ее в стальных объятиях. — Они бы тебя затоптали — и не заметили!
Глаза Сюзанны расширились от гнева. Вместо благодарности она лишь гордо вздернула подбородок.
— Не смеши меня! Никакой опасности не было! Я хотела увести их прочь от лагеря! Думала, что вы с Дженни еще спите…
— Дженни проснулась и поступила гораздо умнее тебя… она залезла на дерево.
— Ну, я же этого не знала, верно? — Сюзанна снова попыталась высвободиться из его объятий — Отпусти меня!
— Как, даже» спасибо» не скажешь? — взревел разъяренный Трент.
— Ах, тебе «спасибо» подавай? Спа-си-бо! Доволен?
Глядя ей в лицо, Трент едва не застонал от досады. Эта чертова Сюзанна Гленн — самая упрямая, безмозглая, тупоголовая — была самой желанной женщиной, какую ему довелось встретить на своем веку. Прошлой ночью он едва не поддался искушению, но остался тверд. Сегодня же… сегодня — другое дело.
— Сюзи… — хрипло начал он.
— И не смей называть меня «Сюзи»! — Сюзанна наконец прекратила вырываться: она сидела прямо, гневно глядя на него, и ее нежные губы были сжаты в тонкую упрямую линию.
За последние десять лет Тренту не раз представлялась возможность потерять контроль над собой. Но никогда до сегодняшнего дня он его не терял.
Крепко сжав Сюзанну в объятиях, Трент сделал то, что делать уж точно не стоило. Поцеловал ее.
Губы их соприкоснулись — и миг для Сюзанны обратился в вечность. Забыв о ссоре, она обвила его шею руками и страстно ответила на поцелуй.
«Боже мой, — смятенно думала она, — все так, как я и мечтала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15