Я погрузилась в проблемы аварийной ситуации, когда почувствовала, что кто-то смотрит на меня. Я подняла голову и увидела Ната Брангуина в десяти ярдах от себя с тремя крупными, довольно упитанными мужчинами. Они все курили сигары, и вокруг них витала та странная необъяснимая атмосфера процветания, которой обладают некоторые люди, хотя, согласно стандартам Тома Ричи, они и не были безусловно прекрасно одеты. Я не знаю, как некоторые умеют мгновенно распознать их, но они были того сорта люди, которым стоит только щелкнуть пальцами в шикарном ресторане, и шесть официантов со всех ног бросаются к их столу. Я видела это достаточно часто.Н. Б. махнул мне, и я не могла притвориться, что его здесь нет. Я в ответ ему слегка улыбнулась. Он сказал что-то остальным и подошел ко мне с дружеской ухмылкой:— Привет, мисс Томпсон, вас не было видно несколько дней, как вы себя чувствуете?— Прекрасно. — Что еще я могла ему ответить? — А как вы себя чувствуете, мистер Брангуин?— Замечательно, просто замечательно. Вы хорошо провели время?— Очень хорошо, спасибо.Тогда он сказал:— Могу ли я присесть на минутку?Это был не мой отель. И я не могла сказать ему откровенно: «Сэр, мне запрещено общаться с вами». Я должна была поступить как человеческое существо.Я сказала:— Пожалуйста.Он пододвинул кресло и сел. Он внезапно занервничал, как будто не знал, что сказать дальше. Он сжал свои руки и посмотрел на них, а затем улыбнулся мне снова и сказал:— Извините за автомобиль.— Извините меня. — Я не могла и думать о неопределенном ответе. Это была та тема, которую я не могла обсуждать.И он стал милым, как обычно. Он засмеялся и сказал:— Если бы я хоть на минуту задумался, я понял бы, какого вы сорта девушка. — Затем он перестал смеяться, его глаза стали серьезными, он посмотрел вниз на свои руки и сказал:— Я не об этом хотел поговорить с вами, мисс Томпсон.Я ждала.Он сказал:— Я прошлой ночью видел одну из ваших девушек, ту итальяночку. Хорошенькая брюнетка. Вы представили ее мне в «Комнате Короля-Солнца».— Альма.— Да. Я видел ее в ночном клубе с типом по имени Сонни Ки. Вы знаете Сонни Ки?Я покачала головой.— Поймите, мисс Томпсон, это не мое дело, но сделайте мне одолжение. Скажите вашей подруге, этот Сонни Ки не очень приятный парень. О'кей? Ей не следует встречаться с ним.Я спросила:— Почему?Он покачал головой.— Я не хочу вдаваться в детали. Только верьте мне. У этого парня неприятный характер, он не подходит для такой девушки.— Она мне сказала, что он боксер.— Да, он раньше участвовал в матчах. Но больше не участвует — вы понимаете мой намек, не так ли? Честно, кое-кто из ваших друзей мог бы подыскать кого-нибудь много лучше, чем Сонни Ки.— Большое вам спасибо, мистер Брангуин. Я скажу ей.— Да, скажите ей. Вот и все. Я уверен, она послушает вас. — Он улыбнулся. — Вы все еще называете меня Мистером Брангуином. Я думал, мы старые друзья. Не могли бы вы меня называть Нат или Н. Б. и как еще?Я засмеялась, чтобы скрыть свое замешательство. Он посмотрел на свои часы.— Ой. Уже время коктейля. Как насчет того, чтобы взглянуть в «Сувенир-бар» и слегка освежиться?— На днях я сказала вам, мистер Брангуин, Н. Б., нам это не разрешено. Нам не разрешается пить, пока мы учимся.— Жаль.— Извините меня.— Хорошо, — сказал он. — А как насчет того, чтобы встретиться чуть позже перед ужином? Что вы думаете об этом? Мы могли бы пойти в маленький клуб, который я знаю…Я подняла маленькую черную книжечку.— Мистер Брангуин… я хочу сказать — Н. Б., я не могу сделать этого. Я должна все это выучить. Каждое утро у нас тесты. Мне ужасно жаль.— О'кей, — сказал он, поднимаясь. — Скажите вашей подруге о Сонни Ки, не забудьте. И я надеюсь, что вскоре снова с вами повстречаюсь, а?— О, да.Он выглядел обиженным. Он выглядел отвергнутым.— Ну, до свидания, — сказал он, и я ответил: «До свидания», и он быстро ушел.Рой Дьюер сидел за столом по ту сторону бассейна.Я могла это знать. Я могла догадаться, что ни на одну минуту не могу скрыться от шпионов «Магны интернэшнл эйрлайнз», я могла бы знать, что они следовали за мной по пятам все двадцать четыре часа в сутки. Я закурила сигарету и курила в течение пяти минут; затем я загасила ее, взяла учебник и пошла вокруг бассейна к столику Роя Дьюера.— Хелло, Кэрол, — сказал он радушно.— Доктор Дьюер, вы знаете того мужчину, с которым я только что разговаривала?Он не ответил.— Доктор Дьюер, это был Нат Брангуин, известный игрок, который должен федеральному правительству сто пятьдесят тысяч долларов налога с дохода.— Да, я узнал его.— Доктор Дьюер, мистер Брангуин только что пригласил меня выпить с ним в «Сувенир-баре». Он просил меня поужинать с ним. Он пригласил меня пойти с ним в ночной клуб. У меня не было свидания за весь уик-энд, но я вспомнила, что я не должна, принести ущерба школе подготовки стюардесс связью с ним, потому я отказалась. Как вы думаете, я хорошая девушка, доктор Дьюер, сэр?— Кэрол…— Только, пожалуйста, позвольте мне закончить. Я не подходила к мистеру Брангуину. Он подошел ко мне. Я сидела здесь, поглощенная своим собственным делом — изучением учебника, ей-Богу, когда он подошел и пригласил меня выпить с ним. Теперь я хотела бы знать следующее: что я обязана делать весь уик-энд, чтобы избежать встреч с мистером Брангуином? Запереться у себя в комнате, как монашенка? Или надеть маску? Или что? Сэр?— Кэрол, мы понимаем…— Доктор Дьюер, значит, вы понимаете. Это все, что я хотела знать. Спасибо. До свидания, сэр.Он подпрыгнул.— Кэрол. Послушайте меня.Я не хотела слушать его. Я хотела, чтобы он обнял меня, поцеловал меня и любил меня, а все, что он делал — это говорил, говорил, говорил. Говорил, говорил, говорил, говорил, говорил. Я с достоинством отправилась в номер. Там не было ни души, так что я могла броситься на кровать и хорошенько выплакаться, пока никто не мешает. Затем я открыла банку консервов тунца и сделала себе чашку чая, чтобы запить рыбу. Я начала думать о тех счастливых, беззаботных днях в Гриниче, Коннектикут, как весело было выйти с юным Томом Ричи, скакать с ним верхом, танцевать в кантри-клубе и каким нежным и заботливым он был в ту ночь, когда он вывел меня в сад, потому что у меня началась икота; и я желала себе смерти.Аннетт первой возвратилась домой. Она была бездыханной от осмотра достопримечательностей. Я не могла ей помочь.Джурди пришла следующей. Она была очень бледной.Я сказала:— Джурди, что случилось?— Что случилось?— Ты выглядишь такой бледной…— Со мной все о'кей.«Этот старый хрыч, -думала я, — он нашел к ней подход».— Ты посмотрела брахманский скот? — поинтересовалась я.— Да.— Было интересно?— Да.— Ты хорошо провела время?— Да.Вот и все, что я могла вытянуть из нее. Но не требовалось ума Эйнштейна, чтобы понять, что ей пришлось отбиваться от старого хрыча. Бедная Джурди. У нее жизнь была очень похожа на мою.Затем, к десяти часам, пришла Альма с волосами в беспорядке и с пятицентовой улыбкой на губах, как у Моны Лизы. Я хотела сразу же перейти к предупреждению Н. Б., но я не могла это сделать в присутствии других девушек. Я сказала:— Привет, Альма. Как твое свидание?— Очень милый парень. Настоящий джентльмен.— Ты провела хорошо время?— Каждую минуту. Обаятельный парень.— Собираешься снова с ним встречаться?Ее улыбка убила меня. Она сказала:— Может быть. Возможно.И, наконец, во втором часу, чуть покачиваясь, вошла Донна. Мы были все к этому времени в постели, но я оставила для нее свет в комнате, чтобы она знала куда идти.Она на цыпочках подошла ко мне.— Кэрол. Ты не спишь?— Привет, Донна.— Привет, милочка.— Ты хорошо провела время со своими кузенами?— Превосходно.Я сказала:— Уже поздно, ты знаешь. Тебе лучше лечь спать.— О'кей. Поплаваем завтра утром?— Конечно.— Добрая, старушка Кэрол, — сказала она. — Добрая старая верная подружка, — и, пошатываясь, отошла. Я была удивлена тем, что она не бросила мне сухарь. 9 Мисс Уэбли безжалостно накинулась на нас на следующее утро. Как только мы собрались, она оглядела нас и затем надула свои губы.— Ну! — сказала она. — Некоторые из вас, уверена, провели свой уик-энд отвратительно. Элизабет, ты прогладила свое платье, прежде чем надела его сегодня утром?Элизабет, приятная брюнетка из Невады, залепетала:— Но, мисс Уэбли, я не думала, что его нужно гладить…— Ты никогда не придешь снова в класс в платье, которое только что не отглажено. Ты понимаешь это?— Д-да, мисс Уэбли.— Джоан, что случилось с твоими волосами?— Но, мисс Уэбли, я вчера купалась в океане…— Без шапочки?— Я забыла ее взять…— Луиза, ты совсем не спала в течение всего уикэнда?— Мисс Уэбли, почему, конечно…— Сколько часов?— Я не могу сказать точно…— По-моему ты не можешь удержать глаза открытыми.И так далее, и так далее. Наконец, когда она накричала на дюжину девушек, она накричала на всех нас вместе. Она стояла перед нами очень прямо, руки за спиной.— Пожалуйста, девушки, — сказала она. — Давайте будем откровенными, прежде чем мы двинемся дальше. Майами-Бич — удивительное место для отдыха. Здесь вы действительно можете повеселиться — целый день сияние солнца, и танцы, и развлечения всю ночь. К несчастью, девушки, вы здесь не на отдыхе. Вы здесь, чтобы работать. Никто не возражает против ваших развлечений во время уик-энда, конечно, нет. Вы нуждаетесь в отдыхе и восстановлении сил. Но мы просто не можем терпеть какое-либо злоупотребление воскресными привилегиями. Ну посмотрите только на себя! Половина из вас еле проснулась! Мы просто не сможем пройти наш курс, если каждый понедельник будет таким, как этот, — днем, когда вы будете оправляться от ваших воскресных проказ. Девушки, я ожидаю, что вы придете в класс утром в будущий понедельник не утомленные, а отдохнувшие. Это понятно?— Да, мисс Уэбли.Теперь только до меня дошло, где зарыта собака. Она ни слова не сказала об этих воскресных соблазнах, когда класс закончил учебу в пятницу. Логически ей следовало бы предупредить тогда, спокойно и доброжелательно, что она хотела видеть утром в понедельник нас энергичными и подтянутыми и т. д. Я готова поставить пари на десять центов, что она приготовила свою речь до последней запятой еще до того, как вступила в классную комнату, даже прежде, чем бросила на нас взгляд. Она знала, что мы будем выглядеть как обломки Венеры; и она устроила эту маленькую сценку для того, чтобы в каждую девичью душу глубоко вонзилось жало, и она могла быть абсолютно уверена, что каждая из нас полностью осознает, какого сорта неприятности готовятся для нас, если мы осмелимся и после следующего уикэнда прийти в таком растрепанном виде. Я должна была восхититься ею.— Ну, девушки. Сядьте прямее. Попытайтесь сосредоточиться.Мы сделали такое усилие. Затем, без какой-либо паузы, мы погрузились в работу. На прошлой неделе мы учились, как стать пчелой-королевой на одностюардессовом «Мартине». Я полагаю, что мысль заключалась в том, чтобы дать нам широкую картину всех обязанностей стюардессы. Теперь же мы перешли к самолетам с двумя и тремя стюардессами, например, как «Констелейшн». Когда мы изучили бы и их, мы перешли бы к реактивным самолетам с четырьмя стюардессами. Очень просто. Все мы должны были усвоить и выучить наизусть тысячи страниц маленькой черной книжечки. Но она касалась только поршневых самолетов. Затем, разумеется, если бы мы остались в живых, мы переключились бы на совершенно новый учебник, приблизительно того же размера и веса, касающийся реактивных лайнеров. Такова программа.День прошел невероятно быстро. Все было настолько новым, все было настолько сложным, что не оставалось никакого шанса почувствовать себя скучающей. Все клеточки моего мозга, которые были подобны инертной массе влажного серого вещества, были принуждены к действию, и к концу учебного дня моя голова по-настоящему заболела. По-моему, это походило на вывих локтя, который ты можешь получить из-за слишком энергичной игры в теннис, или бурсит, который ты можешь получить от слишком энергичного плавания. Бурсит мозга, вот что я имею в виду.Когда мы возвратились в номер, все мы трое были изрядно изнурены. Донна и я согласились с тем, что окунуться в бассейне — это может нам помочь, но прежде чем я сумела снять мое платье, Джурди позвала меня из своей комнаты.— Эй, Кэрол.Я вошла взглянуть на нее. Она сидела на своей кровати и была зеленой, действительно зеленой.— В чем дело? — удивилась я. ;— Аннетт.— Что случилось с Аннетт?— Она ушла.Я спросила:— Ушла? Куда ушла?— Домой, я думаю. Все ее вещи отсутствуют. Ее платья. Ее багаж. Все.Я сказала:— Но почему? Что случилось?— Ее сегодня утром вызвали из класса, — сказала Джурди. — Назад она не вернулась. Я думаю, она виделась с мистером Гаррисоном или миссис Монтгомери.— Не может быть! Ты считаешь, что ее выгнали?Джурди кивнула с несчастным видом.Это казалось невозможным. И все же, до некоторой степени, это имело смысл. Аннетт была милой, кроткой девочкой; но не раз мне хотелось узнать, достаточно ли точно придерживается она того образа жизни, который нам навязали. Она была слишком мягкой, слишком нежной.— Тогда же вызвали еще трех девушек, — добавила Джурди.Я внезапно вспомнила.— Мой Бог, этим утром в нашем классе вызвали трех девушек. Я удивилась этому — они не вернулись назад.— Давай узнаем, — сказала Джурди.Мы прошли комнату за комнатой и выяснили. Их было точно семь. Семь девушек ушли или были отосланы домой. Никто из них не оставил записки. Я могла понять почему — я бы тоже не оставила записки. Чувству собственного достоинства у меня был нанесен удар. И тогда я вспомнила еще кое-что — Рой Дьюер вчера утром в «Салоне Фрагонара» рассказал мне, что собирается на совещание к мистеру Гаррисону. Возможно, именно там было принято окончательное решение, именно там были определены их имена. Было ли это правдой или нет, здесь, во всяком случае, налицо было живое доказательство того, что мистер Г., доктор Д., миссис Монтгомери, мисс Уэбли, мисс Пирс, представляющие «Магну интернэшнл эйрлайнз», были неумолимо серьезны, и в наших куриных клетках на четырнадцатом этаже воцарился ужас.Мы сидели, обсуждая это практически шепотом, и через некоторое время Джурди покинула нас. Она все еще выглядела зеленой, очень странной, пугающего цвета, и я проводила ее в комнату и спросила:— Джурди, у тебя все в порядке?— Конечно. — Она сгорбилась на своей кровати.— Ты не возражаешь побыть здесь одной, без соседок?— Нет. Не возражаю.Я стояла, глядя на нее. Она сидела совершенно неподвижно, болезненно зеленая, глядя в никуда. Затем она проговорила:— Закрой дверь, Кэрол.Я закрыла ее.Она сказала:— Запри ее.— Запереть?— Да.Я ее заперла.Она сказала:— Когда я сегодня вернулась сюда, я обнаружила это. — Она изогнулась и извлекла ярко декорированную коробочку из-под своей подушки.— Что это, Джурди?— Посмотри сама.Она протянула ее мне, я подошла, взяла из ее рук и открыла. Внутри был синий бархатный футляр. Она сказала:— Давай. Открой его.Я взяла синий бархатный футляр, открыла его и воскликнула:— Ох, мой Бог. — В бархатном футляре лежал золотой браслет с богатым современным узором. О таком браслете я всегда мечтала, я им восхищалась.— Ну как? — холодно спросила Джурди.— От кого это? Кто прислал его?— Люк.— Ты имеешь в виду старого мистера Лукаса?— Да.— Джурди!— Он золотой, правда? — спросила она.— Мой Бог, я не знаю. — Я взяла браслет из футляра. — Боже, он весит тонну. Мой Бог, Джурди, это, должно быть, золото.— Вскоре мы сможем узнать это. — сказала она, — Ты видишь название внутри футляра?На белой шелковой подкладке внутри крышки готическими буквами было написано: «Коробка для драгоценностей. Отель „Шалеруа“. Майами-Бич. Флорида».Я сказала:— Это маленькая шикарная лавка драгоценностей в вестибюле. Мой Бог, да здесь дороже, чем у Тиффани.— Они сказали бы нам, золото это или нет, не так ли?— Я думаю, да.— К чему терять наше время, — сказала она. — Он золотой. Я знаю, что он золотой.Она, казалось, стала еще более бледной и зеленой и более суровой.— Джурди, что ты собираешься делать с ним? — спросила я. — Собираешься ты оставить его или что? Мой Бог, он должен стоить тысячу долларов.— Сегодня он улетел в Канзас, так что я не могу вернуть его. Он будет здесь снова в конце недели, ночью в пятницу. — Она повернула голову и посмотрела на меня. — Ты думаешь, я должна его отдать?Она некоторым образом испытывала меня, прощупывала меня, стремясь заставить меня произнести приговор. Я сказала:— Решать тебе. Ты собираешься увидеться с ним на следующем уикэнде?— Да.— Снова осмотр брахманского скота?— Нет, — ответила она. — Он хочет взять меня с собой на шлюпку. На весь уик-энд. — Она мрачно улыбнулась. — Не гляди так испуганно. С нами будут и другие люди. — Она начала раскачиваться взад и вперед. — Я не знаю, черт побери, что делать. До сих пор со мной такого не случалось. Черт возьми, что мне делать, Кэрол?— Ты думаешь о браслете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41