Стеф отстранилась и вытерла глаза.— Нет, это не сиюминутное решение, — возразила она. — Я думала об этом с тех самых пор, когда Джефф сказал мне, чтобы я оставила их семью в покое. Думаешь, легко было решиться уйти? Но дело все в том, что ребенок больше нуждается в отце, чем я в муже.Стеф взяла очередную блузку, уложила ее в чемодан и снова направилась к шкафу. Айрин молча смотрела, как она подолгу перетряхивает каждую вещь и тщательно сворачивает дрожащими руками. Стеф вдруг почувствовала, что старшая сестра тоже плачет. Она оглянулась. Айрин стояла у кровати, держась за спинку побелевшими от напряжения пальцами.— Ну ты же не можешь так просто сбежать, — сказала она. — Ты должна остаться и бороться.Стеф улыбнулась. На сей раз ее улыбка была искренней, хотя и очень грустной.— Ах, Айрин. С кем бороться? С тринадцатилетним мальчиком? — Она вздохнула, помолчала и лишь затем продолжила: — К тому же теперь я совсем не бегу. Я как никогда далека от этого.— А что же ты делаешь? — упавшим голосом спросила Айрин, слабым движением указывая на раскрытый чемодан.— Это — начало новой жизни. Я уезжаю, чтобы жить. — Стеф уложила вещи, которые держала в руках, и честно посмотрела в глаза сестре. — Понимаешь, по большому счету, я приобрела больше, чем теряю. Билл доказал мне, что я достойна быть любимой, а это именно то, во что я никак не могла поверить после смерти мамы.У Айрин перехватило дыхание. Прижав руки к груди, она шагнула навстречу Стеф.— Как ты можешь так говорить? — сдавленным шепотом произнесла она. — Я всегда любила тебя. Мы все тебя любим.— Да, я знаю, — задумчиво сказала Стеф. — Но вы — мои сестры. А любовь сестер, я знаю это, иногда становится скорее привычкой, чем чувством. Отец никогда не был откровенен со мной, да и ни с кем из нас после того, как умерла мама. И все это как-то странно перемешалось в моем сердце. Мне казалось, что так уж предопределено, чтобы я всегда жила в одиночестве, в плотно закрытой раковине, куда никому нет входа. Ведь если бы кто-либо туда проник, он обнаружил бы, что там не так уж много чего и есть.— Как же так? — мягко спросила Айрин с глазами, полными слез. — Милая, да ты же, значит, просто никогда не понимала себя. Вики, Кэт и я всегда чувствовали, какая ты на самом деле, но не знали, как тебе дать это понять.Стеф вытерла остатки слез и притянула Айрин к себе, усадив рядом на кровать.— Ничего, ничего. Все будет нормально, — решительно заявила она. — Потому, что теперь я все поняла. Билл показал мне, что я могу быть любима, и в чем-то он даже научил меня, как я должна к себе относиться.Айрин обняла Стеф за плечи и так крепко прижала к себе, что той на какое-то мгновение даже захотелось остаться здесь, в теплом и уютном родовом гнезде, согретом любовью старшей сестры.— Мне будет так одиноко без тебя, — с нескрываемой грустью в голосе призналась Айрин.Они долго сидели так, обнявшись, и впервые в жизни почти всю ночь вместе проплакали. И все же Стеф не изменила своего решения.— Пора ехать, — твердо сказала она. — Пока Билл не начал меня разыскивать. Если я встречусь с ним, мне будет слишком трудно настоять на своем.Айрин положила ей руку на плечо.— Подожди до утра, — попросила она. — Я испеку тебе в дорогу свежие булочки с корицей и приготовлю еще всякие вкусные вещи…— Не могу, — решительно отрезала Стеф, вставая. — Лучше уехать сейчас.Айрин сидела на кровати, обреченно уронив руки на колени, и с отчаянием в глазах смотрела в окно, за которым ночь уже понемногу начала сереть, уступая место предрассветным сумеркам. Наконец, стряхнув оцепенение, старшая сестра поднялась и пошла к шкафу.— Я помогу тебе, — тихо сказала она.Уже наступило утро, когда Билл, проснувшись, обнаружил, что спал на кровати Джеффа. Он протер сонные глаза и взглянул на сына, свернувшегося калачиком у него под боком. Тихонько посапывая, мальчик сладко спал, будто и не было позади этой безумной ночи.Билл осторожно сел, спустил ноги на пол и задумался, подперев голову руками. Он пытался говорить с Джеффом, когда они вчера ночью добрались до дома, но тот был слишком расстроен, чтобы воспринимать какие бы то ни было слова. Лежа на кровати уткнувшись в подушку, мальчик горько плакал навзрыд, словно хотел выплакать все те огорчения и обиды, что скопились у него за месяцы и даже годы. Сердце Билла дрогнуло. Он молча сидел возле сына и только гладил его по голове, пока рыдания не стихли. Джефф еще долго лежал с открытыми глазами, неподвижно глядя в стену перед собой. Билл не отходил от него ни на шаг, и только под утро, когда мальчик уснул, Билл позволил сну взять над собой верх.Теперь его мысли обратились к двум женщинам, которые вчера оставались в гостиной. Что должна была подумать Стеф обо всем происшедшем? — спросил себя Билл. Расстроена ли она так же, как Джефф, переживая из-за сказанного мальчишкой?Билл медленно поднялся и, не разбудив Джеффа, тихонько вышел из комнаты. Прямо за дверью на кушетке он увидел Оттилию, Она спала, не раздеваясь, в той же самой одежде, какая была на ней ночью.Билл осмотрел дом и понял, что Стеф ушла. Проклятье, подумал он. Мне надо было хотя бы пожелать ей доброй ночи. Я должен был убедить ее, что Джефф сам не отдавал себе отчета в том, что говорит. Однако, как ни странно, Билл не испытывал ни малейшего сожаления, что провел ночь рядом с сыном. Стеф поймет, утешил он себя. Она всегда и все понимает, и в этом одно из ее главных достоинств.Оттилия проснулась от звука его шагов и уселась на кушетке. Она протерла глаза и озабоченно взглянула на бывшего мужа.— Ну, как он?— Спит, — ответил Билл. — Я уснул вместе с ним, а то бы вышел раньше.Он стоял напротив нее, опустив руки, и недобрым взглядом смотрел на женщину, которая много лет назад соблазнила и использовала его. Но теперь, надо было признать, он с ней тоже в расчете.— Мы расстаемся, надеюсь? — жестко спросил он.Оттилия лишь кивнула, пожалуй, впервые за тринадцать лет не обрушившись на него с обвинениями.— Скажи, Билл, что мне делать? — прошептала она. — Я на все готова, лишь бы у него жизнь шла нормально.— Пусть остается со мной, — не колеблясь, отрезал Билл. — Здесь у него будет настоящий дом.Глаза Оттилии наполнились слезами отчаяния, но она не отвела взгляда. Холеной рукой, украшенной причудливыми кольцами — подарками отца, которыми тот, однако, не смог заменить ей родительской любви, она прикрыла дрожащие губы, с трудом сдерживая рыдания. Последовала долгая пауза. Пока длилось молчание, Биллу все время казалось, что Оттилия сейчас вновь начнет кричать, что нельзя мальчику жить без матери, что Джефф — ее сын, что он любит только ее, и прочая, и прочая. Но она лишь глубоко вздохнула.— Сделай милость, — попросила Оттилия, — говори ему обо мне что-нибудь хорошее, хотя бы иногда.Билл отвернулся, мысленно моля Бога дать ему сил забыть прошедшие тринадцать лет, смягчить ненависть, притупить остроту не раз произносившихся обидных слов, избавиться от накопившейся в их с Оттилией отношениях горечи. И лишь собравшись с силами, он снова взглянул в глаза и даже смог улыбнуться женщине, давшей жизнь его сыну.— Думаю, я могу тебе это обещать, — сказал он.Джефф проснулся через несколько часов, и Оттилия простилась с ним перед отъездом. Когда она уехала, мальчик вернулся в свою комнату и, надев наушники, спрятался от всего мира.Теперь Билл наконец получил возможность уединиться на кухне и набрать номер Стеф.— Алло? — голос Айрин звучал спокойно и устало.— Айрин, это Билл. Позови, пожалуйста, Стеф.После неловкой паузы Айрин сообщила:— Ее здесь нет, Билл. Ночью она уехала в Оклахому.Биллу показалось, что ему прострелили сердце.— Что?! Как она могла уехать ночью? Она же до полуночи была у меня!Айрин прокашлялась и лишь затем ответила:— Мне очень жаль, Билл. Стеф уехала около четырех часов утра. Я пыталась ее отговорить, но она была непреклонна.— Ладно, — проговорил он, волнуясь. — Пусть будет так. Дай мне, пожалуйста, ее адрес. Я отправлюсь за ней.Билл потер лоб ладонью, ища глазами, на чем бы можно было записать адрес Стеф.— Нет, — отрезала Айрин. — Не могу. Она просила меня этого не делать.Билл стиснул трубку так, что, казалось, вот-вот переломит ее пополам.— Айрин! — закричал он. — Я люблю Стеф! Сделай это ради меня!Сердце Айрин дрогнуло. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы совладать с эмоциями.— Стеф любит тебя, — наконец произнесла она. — И Джеффа тоже. Но она решила, что вы с сыном сейчас нужнее друг другу, и не хочет мешать.Билл беспомощно озирался по сторонам. На лице его было выражение нестерпимой боли. В дверях он заметил Джеффа и нечеловеческим усилием воли заставил себя сдержаться.— Айрин, ты же знаешь, что она не права. Пожалуйста, скажи мне хотя бы номер ее телефона.— Не могу, Билл, — сквозь слезы прошептала она. — Я дала слово.Он повесил трубку и в отчаянии закрыл лицо руками, почувствовав, как они у него дрожат.— Что случилось? — поинтересовался Джефф, приблизившись к отцу.— Стеф уехала, — глухо проронил Билл.Джефф несколько минут молча смотрел на него, видя, как у отца безнадежно опали плечи, дрожат руки, а глаза подернула безысходная тоска.— Ты поедешь за ней? — спросил мальчик.Билл закрыл глаза и глубоко вздохнул.— Нет, сынок. Оклахома-Сити — большой город. А у меня нет ее адреса.Джефф потупился, затем взглянул на отца, который, задыхаясь, изо всех сил старался удержаться от слез, и, собравшись с духом, спросил:— Она уехала из-за меня, не так ли? Билл подался вперед и подпер голову руками.— Да, — просто вымолвил он. — Потому что она любит тебя. И любит меня.В глазах Джеффа промелькнуло недоверие.— Она не может любить меня, — возразил мальчик. — Она же почти меня не знает.— Ты не прав, — покачал головой Билл. — Она знает тебя так хорошо, как ты сам знаешь себя.Джефф сел напротив отца. Его лицо побледнело и осунулось после тяжелой ночи.— Ты сердишься на меня, папа? За то, что я ее выгнал? — с трудом проговорил он.Взгляд Билла снова затуманился. Он встал, подошел к сыну и прижал к себе его голову.— Понимаешь, Джефф… Как бы тебе это объяснить… Я не сержусь на тебя, потому что ночью ты сказал то, что думал. Ты был обижен и боялся потерять из-за нее меня.Билл взъерошил ему волосы, потом с нежностью пригладил их. Джефф не отрывал глаз от пола.— Но, Джефф, я хочу, чтобы ты знал: я люблю ее больше всего на свете. Что бы ты ни говорил, что бы ты ни делал, ничего не изменится. И я хочу, чтобы ты это понял, пусть даже мне придется объяснять это тебе всю мою оставшуюся жизнь.Билл обнял Джеффа и прижал к себе. Как ему раньше хотелось сделать это, но он боялся, что сын вырвется и убежит. А теперь Джефф и сам крепко прижался к нему, будто всю жизнь ждал, когда услышит от своего отца эти простые слова, заставившие на все взглянуть по-новому.Прошло несколько недель. Деревья начали желтеть. Занятия в школе постепенно набирали обороты.Уроки в тот день уже закончились, и Джефф, вернувшись домой, выехал из отцовской мастерской на карте, который они недавно все-таки довели до ума. Разъезжая по лужайке за домом, он думал о том, как медленно тянется время до вечера. Джефф ненавидел промежуток между своим возвращением из школы и приходом отца с работы, особенно когда возникали трудности с домашним заданием. Билл всегда помогал сыну после ужина делать уроки, как школьные, так и те, что задавал ему его новый репетитор.Моторчик карта мерно тарахтел, как газонокосилка. Джеффу вспомнился тот день, когда они с Биллом впервые завели движок. Тогда, как раз в минуту их ликования, в дверях мастерской появилась улыбающаяся Стеф. В тот раз, как, впрочем, неоднократно до и после, Джефф был груб с ней, но она никогда не меняла своего доброго отношения к нему.Нет, она не пыталась через него подобраться к отцу. Теория Тома не подтвердилась. Если бы все было так, как полагал Том, Стеф никогда бы не уехала. Она осталась бы с отцом, несмотря на мнение Джеффа, ведь Билл уже полюбил ее.Джефф подумал также о том, как отец все время пытается скрыть свои переживания. Билл никогда больше не заговаривал с сыном о Стеф и ни словом не напоминал о происшедшем. Но иногда его глаза туманила печаль, и он подолгу сидел, недвижно уставившись куда-то в пространство. Джефф знал, что в такие минуты отец думает о ней, и ничто не могло заставить его забыть об утрате.Мальчик испытывал, конечно, чувство вины, но при этом где-то в глубине души чувствовал себя победителем. Отец теперь полностью и безраздельно принадлежал ему, о чем он ранее даже не мог мечтать.Карт Джеффа уже обогнул угол дома и покатил прямо к переднему крыльцу, когда мальчик с удивлением заметил, что перед домом останавливается голубой микроавтобус «астро». Джефф выключил мотор и пешком пошел посмотреть, кто приехал. Водитель «астро» выпрыгнул из кабины и, разминая затекшие, очевидно, после долгой езды ноги не спеша направился ему навстречу. На незнакомце — а Джефф мог поклясться, что видит его впервые, — были узкие синие джинсы и красная фланелевая рубашка с рукавами, закатанными до локтей, на глазах — темные очки. И все же Джефф не мог отделаться от впечатления, что эта высокая фигура кого-то ему напоминает, вот только кого…— Добрый день, — поздоровался незнакомец, приближаясь.Джефф приветственно поднял руку:— Здравствуйте. Если вы к отцу, то он еще не вернулся с работы.Человек широко улыбнулся, отчего мальчик опять подумал, что где-то уже видел его…— Да нет, я не к отцу. Я искал тебя, Джефф.Подросток невольно напрягся, глаза его сузились.— Зачем? Что я такого сделал? Незнакомец рассмеялся.— Да, насколько я знаю, ничего особенного. Просто сестра моей жены сказала мне, что несколько недель тому назад дала обещание, вот я и пришел его выполнить.— Обещание? — переспросил Джефф, наморщив лоб.Он начал припоминать. Когда до него наконец стало доходить, кто перед ним, незнакомец снял темные очки, открыв знаменитое на весь мир лицо, которое Джефф каждый день видел на плакате в своей спальне.— Тони Мэльюсибл! — заорал он во все горло. — Даже не верится. Вы — это он! То есть я хотел сказать, он — это вы!— Да-да, мы с ним одно и то же, — усмехнулся Энтони, несколько ошарашенный столь бурным приемом.Джефф схватился за голову и, раскачивая ею из стороны в сторону, повторял:— Боже мой, сам великий Тони Мэльюсибл! Том просто упадет!Тони опять расхохотался и, подойдя к крыльцу, сел на ступеньки, небрежно помахивая очками.— Хорошо, можешь привести с собой Тома на следующую мою звукозапись. Стеф спросила, не буду ли я против твоего присутствия, и я ответил, что не возражаю, чтобы мои фанаты могли посмотреть, как я работаю.Он внимательно посмотрел на Джеффа, который по-прежнему стоял перед ним, не в силах пошевелиться от изумления и восторга.— Ты же мой фанат, не так ли?— О, да! Еще какой! У меня есть все ваши альбомы, даже самые ранние. — Джефф подошел к крыльцу, широко раскрытыми глазами глядя на своего кумира. — А вы не шутите, что меня пустят на звукозапись?Энтони наклонил голову, прикрыв ладонью глаза от солнца.— Ничуть не больше, чем Стеф, когда обещала познакомить нас.Джефф опустился на ступеньку рядом с Тони.— Да, — кивнул мальчуган. — Она действительно сдержала свое слово. А я-то думал, она просто пытается… — Он замялся, подбирая слова. — Я имею в виду, что не знал…— Правду ли она говорит? — закончил за него Тони, став вдруг серьезным. — Ты это хотел сказать?Джефф взглянул в ярко-синие глаза певца, еще более живые, чем на обложках альбомов.— Да, это.Тони, подперев голову руками, рассматривал лужайку перед домом.— Я тебя могу заверить, что Стеф — одна из самых честных женщин, каких я только знаю. Это же относится ко всем сестрам Гринуэй. Они все очень искренние и заботливые, и семья для них — самая важная вещь в жизни.Джефф опустил глаза к земле, водя пальцем по ступеньке.— Мой папа хотел жениться на ней. Но я… я сказал… — Его голос сорвался, и подросток виновато посмотрел на певца. — Она уехала в Оклахому из-за меня.Тони кивнул и ободряюще улыбнулся.— Да, я знаю. Айрин рассказала мне всю эту историю.Джефф отвернулся в сторону, неожиданно устыдившись того, что мог о нем подумать его кумир.— Вы, наверное, думаете, что я — ужасный тип?Тони посмотрел на него с таким удивлением, будто подобная мысль даже не приходила ему в голову.— Ты, думаешь, первый, кому доводилось говорить несправедливые вещи? Пойми, малыш, Стеф уехала не из-за того, что ты сказал, а из-за того, как ты к ней относишься. А ты же не можешь измениться ради нее.— Да, — подтвердил Джефф. Он искоса взглянул на Тони и с подозрением нахмурился. — Ты хочешь сказать, что приехал сюда совсем не для того, чтобы изменить мое отношение к ней? Или чтобы заставить меня взять мои слова обратно?Тони засмеялся и пожал плечами.— Нет, конечно. Я приехал к тебе, потому что я артист и мне нравится разговаривать с теми, кто любит мою музыку. — Он взъерошил свои волосы и несколько мгновений испытующе смотрел на Джеффа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24