Кит утвердительно кивнула.
— Это как в баскетболе. Сегодняшняя молодежь играет по-новому. Все твердят, что старый баскетбол был лучше. Все по правилам, главное — мастерство, оборона. А эти сопляки бегают и прыгают, как у себя во дворе. Молодые, чернокожие, торопятся набрать очки.
— Именно так.
Бик подошел к Кит и чмокнул ее в макушку.
— Ты умница, Кит. Очень проницательно! Уверен, ты понравилась бы мне в постели. — Он обнял ее. Она увернулась, но не очень решительно.
Вскоре «Тайме», «Тайм» и «Ньюсуик» сменили старых критиков на молодых. Бик Кроуфорд стал на «Центурионе» первым вице-президентом по производству, а Кит Рейсом — его главным сценарным редактором. И в день назначения она стала его любовницей.
— Напиши записочку, Киска Кит, если считаешь, что сюжет хорош. Дальше посмотрим. — Бик неутомимо расхаживал перед ее рабочим столом.
— Постой, есть важный разговор.
— У меня мало времени. Может, перенесем на вечер?
— Я хочу стать вице-президентом по производству, — сообщила Кит и стала ждать, что он ответит. Бик продолжал расхаживать, уперев руки в бока, и молчал, — Я уже четыре года тяну лямку…
Он остановился, посмотрел на нее, словно подсчитывая, сколько лет они знакомы. Покончив с арифметикой, он зашагал снова. У Кит сильно забилось сердце. Она знала, что ничем не уступает любому из мужчин, работающих с Биком, а многих даже превосходит. Собственный творческий потенциал не вызывал у нее сомнений, чего нельзя было сказать о деловой хватке. Она ожидала, что Бик сам вознаградит ее за самоотверженность, за всю ту пользу, которую она приносила, оставаясь за кулисами. Много лет она оказывала Бику неоценимую помощь. Ее памятные записки были сжатыми, содержательными, нередко вдохновенными; с их помощью можно было уговорить людей снять кино, и он никогда ими не пренебрегал. Кит давала ему советы не только из области кинематографа, но и касательно его имиджа. Следуя ее подсказкам, Бик отказался от распахнутых воротов и золотых цепей и стал носить дорогие итальянские костюмы, даже согласился покрывать ногти бесцветным лаком.
— Как тебе известно, я получаю гораздо меньше, чем твои сотрудники-мужчины.
Ей было нелегко это произнести, но она пересилила себя.
Бик разлегся на ее диване и закрыл глаза.
— Известно, конечно.
— Настало время попросить пятидесятипроцентной прибавки.
— Об этом ты можешь забыть. Кит. Мы таких прыжков не делаем.
— А я делаю! Мне нужны деньги и должность!
— Ладно, одно из двух, детка. Пятнадцать процентов, должность и… — он приоткрыл один глаз, — кабинет рядом с моим.
Или только деньги — без новой должности.
Он встал, улыбнулся и провел кончиком языка по белоснежным зубам.
— Рита, — бросил он через плечо, не сводя глаз с Кит, собирай вещи своего босса. Она переезжает наверх.
Прошло несколько месяцев, в течение которых Кит постепенно осваивалась с новыми обязанностями… и возможностями.
— Слушаю. — Она крепко прижала трубку плечом к уху.
— Ты знаешь, что происходит с «Красным желанием»? — услышала она крик Бика. — Знаешь, что они вытворяют?
— Конечно, Бик.
— С такими темпами они вот-вот превысят бюджет!
— Успокойся. — Голос Кит был безмятежен, как замерзший водоем. Злость Бика скользила по поверхности, не причиняя ей вреда. — Ты смотрел сегодняшнюю почту?
— Нет! — раздраженно буркнул он.
— Так вот, — продолжала Кит, предусмотрительно проглотив «а надо бы», — когда найдешь время, увидишь, что я уже направила тебе записку с предложением сменить режиссера.
— То есть уволить нынешнего?
— Да, — подтвердила Кит.
— Так и говори! — Он швырнул трубку.
Кит уставилась на пульт, усеянный серыми кнопками. Над каждой красовалась табличка с именем директора производства и внутренним телефонным номером.
Между руководителями существовала связь двух видов.
Внешне все было как обычно: секретари перезванивались друг с другом, после чего трубку брали их шефы. Но последние могли связываться и самостоятельно, по внутреннему коммутатору, и беседовать, не опасаясь посторонних ушей. Достаточно было набрать две цифры, и в нужном кабинете раздавался звонок. Таким способом удавалось заключать конфиденциальные сделки и вести разговоры, немыслимые на обычных каналах.
Именно так, а не на чинных совещаниях принимались все важные решения. Кит привыкла к этой системе далеко не сразу.
Бик звонил ей по внутреннему телефону двадцать — тридцать раз на дню, обычно с текущими вопросами, но иногда он ставил на Кит силки.
— Рита, — произнесла Кит в микрофон коммутатоpa, — какова моя программа на сегодня?
— Разрешите зайти, мисс Репсом?
— Заходите. — Кит знала: такая просьба — сигнал о том, что рядом кто-то есть.
Рита была хорошим секретарем. Несмотря на одинаковый с Кит возраст — тридцать два года, между ними существовала и разница. Кит была красивой, Рита — просто миленькой: круглое личико, карие глазки, обесцвеченные волосы, завитые мелким бесом. Рита неизменно одевалась так, словно на улице стояла страшная жара: в сандалии, легкие юбки и маечки — и три раза в день красила ногти.
По части исполнения сугубо секретарских обязанностей Рита не обладала сверхъестественными способностями. По телефону она разговаривала виртуозно, но печатала неважно; ее скоропись была еще хуже. Зато она нюхом чуяла все колебания внутристудийной политики. При этом она умела быть беспрекословно преданной начальству. Кит знала: когда Рита стережет ее дверь, можно не бояться сюрпризов.
При всем том к Кит Рита относилась, как к инопланетянке.
И дело было не в том, что Кит стала первой на ее памяти женщиной, достигшей таких высот в киноадминистрации, а в том, что сознательно пренебрегла для этого карьерой кинозвезды.
Лишь узнав, что Кит выросла на неведомом острове Звар, Рита успокоилась: значит, ее босс не случайно отличается от прочих людей. То, что Кит спит со своим начальником, она странным не находила: по ее мнению, так поступали все нормальные женщины.
Рита принесла стопку папок и пакет:
— Афиша «Красных туфелек» — наконец-то нашла! Не прошло и двух лет…
— Отлично. Поручите кому-нибудь ее повесить.
— Уборщики придут в одиннадцать, когда вы будете на планерке. Только скажите, где вешать. У вас осталось десять минут.
Потом пожалует Джим Робинсон и будет, как всегда, упрашивать:
«Не называйте меня необыкновенно талантливым!» — С этими словами Рита вышла.
Кит приняла Джима, который ухитрялся одновременно быть рекламным агентом и сценаристом. Весь день она трудилась как проклятая, позволяя себе лишь коротенькие перерывы, чтобы выпить стакан сока лайма с ложечкой меда.
— Зайдите, Рита. Кажется, в три у меня встреча с Филипом и Джози?
— Мистер Найджел не сможет вырваться, но Джози заглянет.
К шести Б. К, ждет ваших предложений по актерскому составу. — Рита придирчиво изучала свои ногти.
Кит улыбнулась: в устах Риты инициалы были знаком величайшего уважения.
— Понятно. Теперь попробуем ответить на звонки.
— Звонили из «Вэрайети». Требуют от нас подтверждения или опровержения слухов об увольнении режиссера «Красного желания».
— Как же быстро все становится известно! Ответь, что мы не…
— Не комментируем слухи. Уже ответила. — Рита двинулась к двери.
Загорелась лампочка — звонил Бик:
— Как дела со сценарием «Парад окончен»?
— Мы от него отказываемся.
— Почему?
— Ты сам сказал, что не пойдешь на фильм о любовниках на карнавале, — напомнила Кит.
— Так и сказал?
— Да.
— И правильно сказал. Не пойду. — Бик повесил трубку.
Она задумалась: почему Филип Найджел решил пропустить совещание по актерскому составу — ведь только накануне, повстречавшись с Кит, он проявил к этому совещанию повышенный интерес?
Кит тронула губы красной помадой и позвонила Филипу.
— Кит? Чем я могу тебе помочь?
— Объясни, где ты был в три часа? — Кит добавила на веки серые тени.
— Слишком много дел. Кроуфорду нужен материал по «Слишком горячо». Мы в готовности номер один.
Кит давно поняла, что Филип взял за правило пропускать все совещания, на которых отсутствует Бик. Отсутствие босса — признак незначительности разговора.
— Вы с Джози разберетесь сами; я поддержу любое ваше предложение. Ладно, мы еще поговорим об этом. — Кит повесила трубку.
Филип определенно воображал; что они с Биком обладают куда большим весом, чем она и Джози, — в противном случае он бы примчался к ней в своих неизменных солнечных очках, с оранжевым блокнотом, в который уже вписаны шесть «громких» имен.
— Рита?
— Мисс Репсом, Джози ждет в приемной.
— Пригласите.
Джози Виннерхауэр, директор по подбору актерского состава, явилась в кабинет Кит без блокнота, даже без ручки.
Она предпочитала говорить и слушать, записывать было не в ее правилах. Джози обладала цепкой памятью — этим она походила на Бика, — только запоминала исключительно актеров и актрис.
— Неужели мистер Солнечные-0чки слишком занят, чтобы пожаловать?
Кит кивнула.
— Вот лентяй! — Джози поставила себе на колени пепельницу и сбросила туфли. Монолог по теме совещания был начат незамедлительно. Кит давно к этому привыкла: назвав имя актера, Джози останавливалась на трех его достоинствах и присваивала ему баллы по десятибалльной шкале таланта и пятибалльной шкале годности на роль.
Кит слушала ее вполуха: хотя Рита была убеждена, что сложную рейтинговую систему Джози может постичь только гений, у Кит не возникало с этим проблем.
— Итак, в нашем распоряжении шесть-три, два-пять и восемь-два. На ком, по-твоему, остановится Кроуфорд? Черт, забыла Алана Далтона! Он снялся всего в одном фильме, но, во-первых, у него член длиной в восемь футов, а во-вторых, его рейтинг — семь-четыре. По-моему, это лучше, чем восемь-два.
Правда, Филип на него не согласится.
— На этот раз Филип предоставил выбор нам.
— Значит, решено?
— Решено.
После ухода Джози Кит надиктовала протокол подбора актера и приступила к чтению очередного сценария. Когда она посмотрела на часы, было уже без пятнадцати шесть. Как всегда в это время, она ждала звонка Бика, но прежде позвонила Рита:
— На второй линии — Солнечные Очки.
— Как насчет шесть-девять. Кит?
— Не знаю, о чем ты, Филип.
— Я насчет вашего с Джози решения. По-моему, вы, девочки, ошибаетесь.
И тут позвонил Бик. Кит приободрилась. Звонок Филипа, его попытка пойти наперекор ей и Джози показались ей смехотворными.
— Минутку, Филип. — Она старалась, чтобы в ее тоне не было слышно торжества. — Я слушаю.
— Ты свободна сегодня вечером? — спросил Бик. — Приезжай ко мне в семь — погрызем бифштексы.
— Филип? — В голосе ее зазвучало пренебрежение. — Давай вернемся к этому на завтрашнем совещании, а сегодняшний вечер посвяти чтению сценария.
Этот раунд она выиграла.
Поутру Кит разбудил яркий солнечный свет. Ей снился Звар, .огромный белый экран, ангелы Китсии…
Кит посмотрела на крепко спящего Бика. Он лежал на животе, раскинув в стороны руки, и напоминал набегавшегося до беспамятства пса. Ночью он сподобился надеть на лицо черную атласную маску для сна, из-за которой Кит всегда дразнила его, называя «мисс Кроуфорд».
«Разве у мисс бывает вот это?» — возражал он, показывая главный довод. Ночи с ним всегда получались длинными.
Кит спустила ноги с кровати и уставилась на пол, усеянный скомканными бумажными платками. Уже через десять минут она, натянув одежду, в которой отработала предыдущий день, катила в своем белом «олдсмобиле» домой.
Последние четыре года она проводила с Биком Кроуфордом почти все ночи. Вторая половина ее рабочего дня всегда была отмечена ожиданием его звонка. Звонок неизменно раздавался между пятью сорока пятью и пятью пятьюдесятью. Если стрелка переваливала за пять пятьдесят, это означало, что свидание не состоится; в случае, если у него все же появлялась необходимость что-то ей сказать, он звонил через секретаря.
Свидания неизменно проходили в его доме. Кит ездила туда сама. У него дома она не держала ничего — ни сменной одежды, ни косметики. Рано утром она покидала его Маллхолланд и возвращалась к себе в Топанга-Кеньон, чтобы принять душ, переодеться и к девяти сорока пяти поспеть на студию.
Дом Кит представлял собой шестикомнатное бунгало, построенное на полынном пустыре, — строгий минимум мебели, никаких комнатных растений, огромные шкафы, полные пустых вешалок. Кит приглашала уборщицу, пользовалась автоответчиком и услугами садовника. Это походило на жизнь в отеле — в «олдсмобиле» она чувствовала себя куда уютнее.
Захлопнув дверцу машины. Кит надела темные очки и вставила в держатель термос со свежезаваренным чаем. Выехав со стоянки, она включила радио и, слушая музыку, грелась на солнце, проникавшем внутрь сквозь боковое стекло. Она возвращалась к нормальной жизни, к себе.
Сейчас ей казалось, что в ней одновременно живут две разные женщины. Одна, высокопоставленный работник киностудии Кит Рейсом, имела полномочия диктовать политику продюсерам, за ней признавалось право принимать важные сценарные решения, нанимать и увольнять режиссеров. Другая Кит Ренсом, любовница Бика Кроуфорда, была совершенно безвластна, не обладала даже каплей ума, сознательно складывала с себя всю власть и подчинялась любовнику, который был больше и сильнее ее, полностью ее подавлял. Только утром она снова становилась собой.
Это было нетрудно. Днем она не воспринимала его как своего любовника. За совещательным столом сидел знакомый всем крупный красивый мужчина, стопроцентный американец. Если ночью он начинал вытворять такое, что ее переполняла ненависть к нему, она попросту закрывала глаза, вспоминала стопроцентного американца за совещательным столом — и все ему прощала.
В 1972 году Кит уговорила Бика слетать на международный кинофестиваль на Шри-Ланке.
— Хорошо, Кошечка, — уступил он. — Если тебе хочется, чтобы я общался со всякими кретинами, я поеду.
— На обратном пути мы могли бы навестить мою мамочку.
Она тебе понравится. — «Мамочка»… Интересно, что бы сказала сама Китсия, узнав, что дочь называет ее мамочкой?
Пройдясь по студии Китсии, Бик шепнул Кит:
— За всю жизнь не видел столько женских грудей и половых органов! У нее что, не все дома?
Мать, по-видимому, чувствовала, что разговор касается ее, но довела экскурсию до конца. Обедать с гостями она не стала, как не собиралась и прерывать свою работу, чтобы их развлекать. В итоге они проводили почти все время в городе.
Кит с трудом узнавала Звар. За время ее отсутствия здесь расплодились ночные клубы, а кузен Арчер открыл казино «Трипе», обросшее подобными заведениями. Бик чувствовал себя отлично, как и в любом другом злачном уголке на планете — от Вегаса до Макао и Рио. У Кит новый, цивилизованный Звар вызывал отвращение, и вслед за матерью она была склонна винить во всем кузена Арчера.
Куда бы они ни пошли, повсюду им встречались сыновья эмира. Ахмед и Дхали, облаченные в смокинги, по вечерам играли в «Трипсе» в «баккара». Они часто составляли компанию Кит и Бику и возили их по острову в своих бронзовых «мерседесах» ручной сборки.
Бик был просто в восторге: он получал огромное удовольствие от ночей, проведенных в жаркой пустыне. Кит даже казалось, что это он местный уроженец, а она чужестранка.
— Как она смеет не обращать на нас внимания! — сказала она как-то раз Бику.
Тот и бровью не повел.
— Остынь, Киска. Твой матушка не может оторваться от своего творчества. Разве стоит ее за это осуждать? Ты только взгляни! — Он похлопал ладонью по ближайшей статуе. — Никогда не видел ангелочков с такими задницами! Забавно то, что у самой их создательницы задница с кулачок, — Он бесстыдно запустил руку Кит между ног и зашептал ей на ухо:
— Каково это, когда матушка уважает женское оснащение больше мужского? Наверное, от этого тебе не терпится отведать моего?
Дом Китсии и ее скульптуры действовали на Бика возбуждающе, хотя он и прежде не мог пожаловаться на слабое либидо. Он целый день таскался следом за Кит и домогался ее. Даже разглядывая ее фотографии в десятилетнем, возрасте, он не скрывал желания заняться с ней любовью.
— Я бы убедил себя, что трахаю эту десятилетнюю кошечку. Если бы я очутился здесь в те времена, то, наверное, Ахмед поделился бы тобой?
Кит залилась краской. Что успел ему наговорить Ахмед?
За четыре дня до конца их двухнедельного пребывания мать пригласила ее к себе в студию. Она делала набросок с обнаженной натурщицы, сидевшей на корточках на столе. Обращаясь к дочери так, словно натурщица глухая, она заявила:
— Я хочу, чтобы ты и твой американец немедленно покинули мой дом!
Кит вздрогнула. От скрипа угля по темно-зеленой бумаге, напоминавшего скрежет ногтя по стеклу, у нее навернулись слезы.
— Из-за него мне пришлось отказаться от крупного проекта. Я не смогла сосредоточиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45