Лиззи! Едет, едет! Я видела машину… Лиззи со свойственным ей прагматизмом невозмутимо изрекла:
– Ну что ж. Полагаю, она догадается позвонить. Не открывать же двери сейчас, дом выстудим.
– Лиззи, неужели ты нисколько не волнуешься? – Эми, не в силах сдержать переполнявших ее эмоций, схватила экономку за руки и закружилась с ней вокруг кухонного стола.
Лиззи решительно высвободила руки и одернула фартук.
– Эми, умоляю тебя. Она всего-навсего репортер.
– Нет, ты решительно не понимаешь, – возразила Эми. – Это же совсем другое. Об Уайдейл-холле теперь узнают все. И такой красивый старинный особняк действительно этого заслуживает.
– Не будем кривить душой, юная леди, вам просто стало скучно от безделья, – сказала Лиззи. – Поправьте меня, если я не права.
– Ах, Лиззи. Конечно же, ты не права. Как можно скучать в Уайдейл-холле? Но сознайся, что зимой, когда дни такие короткие, а ночи такие длинные, человеку делается чуточку…
– Скучно! Вот именно. Как раз это я только что и сказала. Тебе просто скучно. Признайся.
– Я хотела сказать совсем другое! Не скучно, а… одиноко.
Когда к дому подъехала синяя спортивная машина, выяснилось, что Кэтрин Блейк прибыла не одна. Машину вела она, а рядом с ней сидел какой-то мужчина. Эми вышла во двор, чтобы встретить их.
Мужчина оказался высоким и чрезвычайно худым. У него были почти абсолютно черные волосы, а когда он повернулся, внимание Эми привлекли его глаза, необычайно выразительные и практически такие же черные, как и волосы. Женщину, будь она обладателем этих удивительных глаз, назвали бы не просто красавицей – ее назвали бы роковой женщиной. Его же едва ли можно было назвать хотя бы симпатичным. Бросались в глаза болезненная бледность и чересчур короткая стрижка, а также неопрятная щетина – видимо, регулярно бриться не входило в его привычки. Джинсы, водолазка и клетчатая куртка имели такой вид, словно в них спали.
Двигался он с какой-то кошачьей грацией; на плече у него висела фотокамера, явно не из дешевых, а цепкий подмечавший все детали взгляд выдавал в нем профессионала. Он наверняка заметил, с каким интересом разглядывает его Эми, но намеренно избегал ее пристального взора.
Кэтрин Блейк ростом походила на Лиззи Эберкромби, однако этим их сходство и ограничивалось. Если Лиззи была женщина сухопарая и вся какая-то угловатая, то Кэтрин отличала изысканная мягкость линий, то же можно было сказать и о ее лице. Одета она была подчеркнуто просто: свободного покроя бежевая юбка, длинный, в тон юбке жакет, ботинки, которые, видимо, выбирались не столько ради стремления следовать моде, сколько ради удобства. Они почти не пользовалась косметикой; темно-каштановые волосы до плеч красиво завивались на концах. Выйдя из машины, она поспешила навстречу Эми. Выглядела она ненамного старше ее.
– Вы, должно быть, мисс Блейк, – сказала Эми.
– Можно просто Кэтрин. – Между тем взгляд ее скользнул за плечо Эми, туда, где виднелась тяжелая дубовая дверь; она словно ожидала увидеть кого-то другого.
– Дядя Джиф дома. У него слишком слабые легкие для таких холодов. – Эми улыбнулась. – Кстати, меня зовут Эми, Эми Уэлдон.
Кэтрин Блейк оторопела.
– Что-нибудь не так? – всполошилась Эми.
– Нет. О, нет! – Оправившись от удивления, Кэтрин постаралась загладить возникшую неловкость. – Так ты американка. Я просто не ожидала…
Эми беззаботно рассмеялась.
– О, не обращай на меня внимания. Я здесь только на каникулах. Просто я безумно рада, что Уайдейл наконец, если так можно выразиться, будет нанесен на карту.
– Да, надеюсь, что-нибудь получится, – не слишком уверенно произнесла Кэтрин. – Не сомневаюсь, мой редактор непременно заинтересуется, когда увидит этот прекрасный старинный особняк.
– Я вижу, ты привезла с собой фотографа… – Эми покосилась на стоявшую поодаль мрачную фигуру черноволосого мужчины, который, казалось, намеренно сторонился их общества.
Кэтрин, все еще немного взволнованная, пустилась сбивчиво объяснять:
– Надеюсь, вы не возражаете… Я встретила Mapка Пауэлла в местном пабе, в Хоквуде. Я сняла там комнату. Он здесь остановился еще раньше. Он очень хороший фотограф и весьма известен в Лондоне… в определенных кругах. Настоящий профессионал, не чета мне, дилетантке. – Она оглянулась: – Марк! Познакомься с мисс Уэлдон.
– Просто Эми, – поправила ее юная хозяйка. Мужчина, стоявший от них футах в десяти, не двинулся с места.
– Не обращайте на меня внимания, мисс Уэлдон, – сказал он с мягким шотландским акцентом. – Я приехал просто так, за компанию. Если вы или ваш дядюшка не хотите, чтобы по дому шлялись посторонние, я могу пару часиков побродить у ручья.
Эми решила, что он любит эпатировать публику, именно поэтому даже не пожелал подойти, чтобы представиться, как полагается.
– Это не ручей, мистер Пауэлл, – возразила она, не скрывая раздражения, – а река… Эстон-ривер.
Фотограф впервые с живым интересом посмотрел на девушку:
– Вы, похоже, не из здешних краев?
– Нет. Я из Бостона, США.
– Какая находка для журнала, – своим приятным бархатным голосом, в котором явственно звучали саркастические нотки, произнес он. – Янки при дворе короля Уэлдона! А, Кэтрин? Публика непременно клюнет на такой заголовок.
В глазах Кэтрин Блейк появился металлический блеск.
– Довольно, Марк! – сказала она не терпящим возражений тоном. – Полагаю, мне лучше знать, чем привлечь публику, я обойдусь без твоих бредовых идей.
– Может, войдем в дом, – предложила Эми, которая на самом деле предпочла бы поскорее избавиться от этого грубого, высокомерного типа.
Она направилась в дом, где в зале их ждали Лиззи и дядя Джиф. Представив им Кэтрин, Эми обернулась и обнаружила, что Марка Пауэлла нет.
– Ваш спутник, видимо, как и обещал, отправился на ручей, – сказала она, обращаясь к Кэтрин.
– Прекрасно! – От глаз Эми не ускользнуло, что Кэтрин восприняла это известие с явным облегчением, она буквально просияла. Скорее всего, рассуждала Эми, Марк Пауэлл нахально навязался в сопровождающие, убедив Кэтрин, что в Уайдейл-холле ему будут сердечно рады. – Он хороший фотограф, – пояснила Кэтрин, словно прочитав мысли Эми. – Один из лучших специалистов по аэрофотосъемке.
– Аэро? – хором произнесли Эми и Джиф Уэлдон.
– Насколько мне известно, у него собственный вертолет, – сказала Кэтрин.
Эми и Джиф Уэлдон переглянулись. На Джифе лица не было.
– Так вот, значит, кто не дает нам покоя уже несколько недель, – мрачно изрек он.
У Эми засосало под ложечкой. Что-то подсказывало ей, что появление Марка Пауэлла в тот день было отнюдь не случайным, как и эти странные облеты Уайдейл-холла на вертолете, что все это часть некоего плана.
– Ты хорошо его знаешь? – выпалила она. Кэтрин смутилась.
– Я его совсем не знаю. В сущности, до вчерашнего дня я его даже в глаза не видела, хотя, должна признаться, имя его было мне знакомо. Так что когда он предложил составить мне компанию, пообещал помочь… ну что было делать? – Она беспомощно развела руками. – Как я могла отказать, когда он напрямик спросил меня, можно ли ему поехать со мной?
– Ну, вот что, – сказала Эми. – Я вас двоих оставлю на некоторое время. Думаю, вам есть о чем побеседовать.
– Я приготовлю чай, – вызвалась Лиззи.
– Мне не надо. – Эми подошла к лестнице. – Пожалуй, схожу в старую церковь, посмотрю, нет ли там Ричарда.
Джиф Уэлдон и Кэтрин Блейк, обсуждая погоду, удалились по коридору, который вел к кабинету. Похоже, Джифу эта журналистка показалась симпатичной.
Лиззи подошла к Эми и, воровато озираясь по сторонам, зашептала ей на ухо:
– Не нравится мне этот малый, который явился с ней вместе.
– Лиззи, думаешь, мне нравится? Впрочем, похоже, он счел за лучшее ретироваться.
– Надеюсь. Мне делается не по себе при одной мысли, что он будет шляться по дому.
– Думаю, мисс Блейк и дядя Джиф найдут о чем поговорить, и я могу на полчасика отлучиться.
– Отправляешься на поиски каменного человека?
– Да нет. Просто подумала, что им двоим, дяде Джифу и Кэтрин, надо спокойно все обсудить, – объяснила Эми.
Лиззи подозрительно прищурилась.
– А как у тебя складываются отношения с мистером Боденом?
– Нормально, – как ни в чем не бывало ответила Эми, хотя внутри у нее все сжалось.
– Ты видела его после Рождества?
– Нет, – сказала Эми. Ей вовсе не хотелось снова выслушивать всякие бредни насчет замужества, и она не без вызова добавила: – А ты?
– Нет, не видела! Может, тебе позвонить ему. Что-то он давно не заглядывал в Уайдейл.
Эми расхохоталась.
– Лиззи, чего ради я должна ему звонить? А?
Лиззи растерянно пожала плечами.
– Может быть, он заболел, я не знаю. Ведь он живет совсем один.
– У него есть телефон. И вообще он живет на главой улице. Если он заболеет, может обратиться за помощью к первому попавшемуся прохожему.
– А что, если он упал с лестницы и сломал ногу?
– Знаешь, если это случилось на Рождество, он уже давно умер голодной смертью, – невозмутимо парировала Эми. – Прошел уже почти месяц.
– У вас каменное сердце, мэм!
– Это точно, – согласилась Эми и взбежала вверх по лестнице.
– Куда ты?
– Оденусь и пойду прогуляюсь.
В церкви Ричарда не было. В последние дни Эми часто вспоминала о нем, однако с течением времени она все меньше терзалась, думая о страстных рождественских поцелуях. Теперь эти воспоминания вызывали у нее лишь улыбку.
Когда она рождественским утром, уединившись в спальне, разворачивала заветный сверток, то меньше всего ожидала обнаружить в нем книгу любовной лирики. Такой подарок никак не вязался с ее представлением о Ричарде Бодене как о человеке сугубо прагматического склада. Эми водрузила томик стихов на алебастровую подставку, которую еще раньше поставила на своем столе у окна. Однако книга выглядела такой одинокой, что Эми поставила с одной стороны словарь, а с другой – свой дневник. И все же от томика стихов веяло какой-то грустью!
Вечером, лежа в постели, она читала стихи. Это было старое издание в красивом кожаном переплете с золотым тиснением на корешке. Эпиграфом к сборнику служили слова Уильяма Батлера Йейтса: "Отвергших себя сердец участь, увы, каменеть".
Эми прекрасно поняла скрытый смысл этого своеобразного, обращенного к ней послания. Ричард намекал на то, что она упорно цепляется за свое прошлое, связанное с именем Кипа Уэлдона. Она готова была побиться об заклад, что именно это последнее обстоятельство заставляет его держаться от нее подальше. Он выжидал. Но она также участвовала в этой игре и, разумеется, не собиралась первой делать шаг навстречу. Существующее положение вещей ее вполне устраивало. И хотя в душе Эми и признавала, что ее влечет к этому человеку, она не собиралась признаваться ему в этом.
На обратном пути, когда осталась позади роща, в которой стояла церковь, Эми, прикрыв глаза ладонью, попыталась разыскать окутанную туманной дымкой вершину Аспен-Тор.
– Неважный день для фотографии, – услышала она мягкий, чуть насмешливый голос.
Обернувшись, она увидела Марка Пауэлла. Прислонившись к покрытому мхом стволу дерева, он с интересом наблюдал за ней.
– Откуда вы взялись? – с омерзением спросила она, словно он был какой-нибудь тварью, выползшей из-под камня.
Марк Пауэлл вальяжной походкой подошел к ней.
– Я как раз хотел обогнуть церковь, когда заметил среди деревьев ваш ярко-желтый шарф.
– Пожалуй, мне лучше вернуться в дом.
– Не уходите, – попросил он, поднимая фотокамеру, которая висела у него на груди в кожаном футляре.
Эми резко отвернулась. Она кипела от злости – этот тип нисколько не сомневался, что она не имеет ничего против того, чтобы он сфотографировал ее.
– Повернитесь! – властным тоном приказал он.
Не произнося ни слова, Эми направилась прочь.
Эми слышала, как за спиной у нее скрипят по песчанику его башмаки. Она прекрасно понимала, что он пытается заставить ее оглянуться.
– А мы, оказывается, стесняемся камеры? – насмешливо произнес он, нагоняя ее.
– Подите прочь!
– Неужели вы не хотите увидеть себя на развороте шикарного журнала в качестве владелицы поместья?
– Нет! У меня нет никакого поместья.
– Но поговаривают, что в скором времени будет. Эми ускорила шаг.
– Постойте же! – взмолился он. – Почему вы не хотите поговорить со мной?
– Тогда уберите ваш фотоаппарат. – Она мельком оглянулась, точно рассчитав, что за это краткое мгновение он не успеет щелкнуть затвором. Для этого ему сперва потребовалось бы установить экспозицию и выдержку.
Она слышала, как он возится с кожаным футляром.
– Ну вот, – сказал он, – теперь вы в безопасности.
Эми остановилась у огромного старого пня, должно быть, дерево повалили еще в незапамятные времена. Поднявшись на него, она смерила Марка презрительным взглядом.
– Королева окрестностей, – съязвил он.
– Почему я вызываю у вас такое раздражение? – спросила Эми.
На его бледных щеках проступил болезненный румянец.
– Кто вам это сказал? – ответил он вопросом на вопрос и развязно сунул руки в карманы своей клетчатой куртки.
Стоя на пне, Эми ощущала свое превосходство над этим человеком. Теперь она была значительно выше его; к тому же по разлившемуся по его щекам румянцу она догадалась, что ее прямой вопрос смутил его, если такого нахала вообще можно смутить.
– Вы настроены предвзято, – сказала она. – А мне не нравится, когда мужчины относятся к женщинам с предубеждением.
– Предпочитаете сладкоречивых болванов, которые только и умеют, что отпускать комплименты?
– Я предпочитаю людей искренних, – ответила Эми; ей с трудом удавалось сдерживать гнев.
– Я к этой категории, видимо, не принадлежу?
– Я вас не знаю, но надеюсь, что на самом деле вы не такой, каким хотите казаться. Если это так, значит, у вас, должно быть, есть комплекс неполноценности.
– Да вы настоящий психоаналитик, мисс Уэлдон.
– Просто мне кажется, я хорошо разбираюсь в людях, вот и все.
– Мы уклонились от темы. – Марк подошел к берегу и устремил задумчивый взор на реку, с шумом катящую свои воды вниз, в долину. – Вы к нам надолго? В Англию?
Эми спрыгнула с пня и подошла к нему.
– Думаю, месяца на два.
– Что-то типа отпуска?
– Вроде того. Я не была здесь больше двенадцати лет.
– Наверное, это совсем не то, что Бостон?
– Да. А вам знаком Бостон?
– Только через объектив фотокамеры. – Он улыбнулся одними губами; черные глаза были по-прежнему холодны и безучастны. Было в этих глазах что-то такое, отчего Эми становилось не по себе. Когда она смотрела в них, у нее появлялось ощущение, будто она их когда-то уже видела, когда-то совсем давно, еще в другой жизни. – Полтора года назад мне заказали фотоальбом о Новом Свете.
– Об Америке? – удивилась Эми.
– Ммм. – Марк поморщился, словно ему было противно вспоминать об этом. – Мура. Обычно я такими вещами не занимаюсь. Старое и новое. Ну, знаете, когда на одной странице помещаются две фотографии одного и того же места: одна – сепия столетней давности, вторая – современная в цвете.
– По-моему, очень интересно, мистер Пауэлл. Почему вы говорите, что это мура?
– Потому что в такой работе не задействованы мозги.
– Понимаю. Вы любите ставить перед собой сложные задачи, да?
– Хороший фотограф должен быть художником.
– Я предпочитаю видео, – беспечно проронила Эми.
Марк фыркнул:
– Вы-то? Ничего удивительного. Эми разозлило это едкое замечание.
– И все же почему вы так презираете меня? – спросила она.
– Бедная богатая девочка, – произнес Марк с издевкой. – Не выношу женщин, которые пожинают чужие заслуги, а сами палец о палец не ударят, чтобы чего-то добиться.
– Вы ничего не поняли, – сказала Эми, направляясь в сторону дома. – Вы ведь ничего не знаете обо мне, а уже бросаетесь нелепыми обвинениями.
– Положим, я не прав. Но ведь все это достанется именно вам, когда старик умрет, ведь так?
– Наверное, – ответила Эми и, мрачно усмехнувшись, добавила: – Вместе с запустением и упадком.
– Все равно это лакомый кусочек. Лес, бог знает сколько акров пастбища и дом, сказка, а не дом. Однако, – в голос его вкрались презрительные нотки, – человек располагает… ну и так далее.
Эми обернулась и посмотрела на него в упор.
– К чему вы клоните?
Марк ткнул носком ботинка в твердую землю с пожухлой, покрытой инеем травой, затем поднял на нее взгляд и многозначительно изрек:
– Мисс Уэлдон, согласитесь, что никогда нельзя быть в чем-то уверенным на все сто.
Ричард Боден на своем "лендровере" осторожно переехал через старый мост и повернул в сторону церкви. Здесь дорога обрывалась, дальше начинался лес. Он остановился под деревом и вышел. Почва здесь была каменистая, кое-где торчали клочья сухой травы и клевера.
Ричард устремил взор вдаль, туда, где, наполовину скрытая от глаз низкими облаками, возвышалась гора Аспен-Тор. Переведя взгляд в долину, он заметил ярко-желтое пятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Ну что ж. Полагаю, она догадается позвонить. Не открывать же двери сейчас, дом выстудим.
– Лиззи, неужели ты нисколько не волнуешься? – Эми, не в силах сдержать переполнявших ее эмоций, схватила экономку за руки и закружилась с ней вокруг кухонного стола.
Лиззи решительно высвободила руки и одернула фартук.
– Эми, умоляю тебя. Она всего-навсего репортер.
– Нет, ты решительно не понимаешь, – возразила Эми. – Это же совсем другое. Об Уайдейл-холле теперь узнают все. И такой красивый старинный особняк действительно этого заслуживает.
– Не будем кривить душой, юная леди, вам просто стало скучно от безделья, – сказала Лиззи. – Поправьте меня, если я не права.
– Ах, Лиззи. Конечно же, ты не права. Как можно скучать в Уайдейл-холле? Но сознайся, что зимой, когда дни такие короткие, а ночи такие длинные, человеку делается чуточку…
– Скучно! Вот именно. Как раз это я только что и сказала. Тебе просто скучно. Признайся.
– Я хотела сказать совсем другое! Не скучно, а… одиноко.
Когда к дому подъехала синяя спортивная машина, выяснилось, что Кэтрин Блейк прибыла не одна. Машину вела она, а рядом с ней сидел какой-то мужчина. Эми вышла во двор, чтобы встретить их.
Мужчина оказался высоким и чрезвычайно худым. У него были почти абсолютно черные волосы, а когда он повернулся, внимание Эми привлекли его глаза, необычайно выразительные и практически такие же черные, как и волосы. Женщину, будь она обладателем этих удивительных глаз, назвали бы не просто красавицей – ее назвали бы роковой женщиной. Его же едва ли можно было назвать хотя бы симпатичным. Бросались в глаза болезненная бледность и чересчур короткая стрижка, а также неопрятная щетина – видимо, регулярно бриться не входило в его привычки. Джинсы, водолазка и клетчатая куртка имели такой вид, словно в них спали.
Двигался он с какой-то кошачьей грацией; на плече у него висела фотокамера, явно не из дешевых, а цепкий подмечавший все детали взгляд выдавал в нем профессионала. Он наверняка заметил, с каким интересом разглядывает его Эми, но намеренно избегал ее пристального взора.
Кэтрин Блейк ростом походила на Лиззи Эберкромби, однако этим их сходство и ограничивалось. Если Лиззи была женщина сухопарая и вся какая-то угловатая, то Кэтрин отличала изысканная мягкость линий, то же можно было сказать и о ее лице. Одета она была подчеркнуто просто: свободного покроя бежевая юбка, длинный, в тон юбке жакет, ботинки, которые, видимо, выбирались не столько ради стремления следовать моде, сколько ради удобства. Они почти не пользовалась косметикой; темно-каштановые волосы до плеч красиво завивались на концах. Выйдя из машины, она поспешила навстречу Эми. Выглядела она ненамного старше ее.
– Вы, должно быть, мисс Блейк, – сказала Эми.
– Можно просто Кэтрин. – Между тем взгляд ее скользнул за плечо Эми, туда, где виднелась тяжелая дубовая дверь; она словно ожидала увидеть кого-то другого.
– Дядя Джиф дома. У него слишком слабые легкие для таких холодов. – Эми улыбнулась. – Кстати, меня зовут Эми, Эми Уэлдон.
Кэтрин Блейк оторопела.
– Что-нибудь не так? – всполошилась Эми.
– Нет. О, нет! – Оправившись от удивления, Кэтрин постаралась загладить возникшую неловкость. – Так ты американка. Я просто не ожидала…
Эми беззаботно рассмеялась.
– О, не обращай на меня внимания. Я здесь только на каникулах. Просто я безумно рада, что Уайдейл наконец, если так можно выразиться, будет нанесен на карту.
– Да, надеюсь, что-нибудь получится, – не слишком уверенно произнесла Кэтрин. – Не сомневаюсь, мой редактор непременно заинтересуется, когда увидит этот прекрасный старинный особняк.
– Я вижу, ты привезла с собой фотографа… – Эми покосилась на стоявшую поодаль мрачную фигуру черноволосого мужчины, который, казалось, намеренно сторонился их общества.
Кэтрин, все еще немного взволнованная, пустилась сбивчиво объяснять:
– Надеюсь, вы не возражаете… Я встретила Mapка Пауэлла в местном пабе, в Хоквуде. Я сняла там комнату. Он здесь остановился еще раньше. Он очень хороший фотограф и весьма известен в Лондоне… в определенных кругах. Настоящий профессионал, не чета мне, дилетантке. – Она оглянулась: – Марк! Познакомься с мисс Уэлдон.
– Просто Эми, – поправила ее юная хозяйка. Мужчина, стоявший от них футах в десяти, не двинулся с места.
– Не обращайте на меня внимания, мисс Уэлдон, – сказал он с мягким шотландским акцентом. – Я приехал просто так, за компанию. Если вы или ваш дядюшка не хотите, чтобы по дому шлялись посторонние, я могу пару часиков побродить у ручья.
Эми решила, что он любит эпатировать публику, именно поэтому даже не пожелал подойти, чтобы представиться, как полагается.
– Это не ручей, мистер Пауэлл, – возразила она, не скрывая раздражения, – а река… Эстон-ривер.
Фотограф впервые с живым интересом посмотрел на девушку:
– Вы, похоже, не из здешних краев?
– Нет. Я из Бостона, США.
– Какая находка для журнала, – своим приятным бархатным голосом, в котором явственно звучали саркастические нотки, произнес он. – Янки при дворе короля Уэлдона! А, Кэтрин? Публика непременно клюнет на такой заголовок.
В глазах Кэтрин Блейк появился металлический блеск.
– Довольно, Марк! – сказала она не терпящим возражений тоном. – Полагаю, мне лучше знать, чем привлечь публику, я обойдусь без твоих бредовых идей.
– Может, войдем в дом, – предложила Эми, которая на самом деле предпочла бы поскорее избавиться от этого грубого, высокомерного типа.
Она направилась в дом, где в зале их ждали Лиззи и дядя Джиф. Представив им Кэтрин, Эми обернулась и обнаружила, что Марка Пауэлла нет.
– Ваш спутник, видимо, как и обещал, отправился на ручей, – сказала она, обращаясь к Кэтрин.
– Прекрасно! – От глаз Эми не ускользнуло, что Кэтрин восприняла это известие с явным облегчением, она буквально просияла. Скорее всего, рассуждала Эми, Марк Пауэлл нахально навязался в сопровождающие, убедив Кэтрин, что в Уайдейл-холле ему будут сердечно рады. – Он хороший фотограф, – пояснила Кэтрин, словно прочитав мысли Эми. – Один из лучших специалистов по аэрофотосъемке.
– Аэро? – хором произнесли Эми и Джиф Уэлдон.
– Насколько мне известно, у него собственный вертолет, – сказала Кэтрин.
Эми и Джиф Уэлдон переглянулись. На Джифе лица не было.
– Так вот, значит, кто не дает нам покоя уже несколько недель, – мрачно изрек он.
У Эми засосало под ложечкой. Что-то подсказывало ей, что появление Марка Пауэлла в тот день было отнюдь не случайным, как и эти странные облеты Уайдейл-холла на вертолете, что все это часть некоего плана.
– Ты хорошо его знаешь? – выпалила она. Кэтрин смутилась.
– Я его совсем не знаю. В сущности, до вчерашнего дня я его даже в глаза не видела, хотя, должна признаться, имя его было мне знакомо. Так что когда он предложил составить мне компанию, пообещал помочь… ну что было делать? – Она беспомощно развела руками. – Как я могла отказать, когда он напрямик спросил меня, можно ли ему поехать со мной?
– Ну, вот что, – сказала Эми. – Я вас двоих оставлю на некоторое время. Думаю, вам есть о чем побеседовать.
– Я приготовлю чай, – вызвалась Лиззи.
– Мне не надо. – Эми подошла к лестнице. – Пожалуй, схожу в старую церковь, посмотрю, нет ли там Ричарда.
Джиф Уэлдон и Кэтрин Блейк, обсуждая погоду, удалились по коридору, который вел к кабинету. Похоже, Джифу эта журналистка показалась симпатичной.
Лиззи подошла к Эми и, воровато озираясь по сторонам, зашептала ей на ухо:
– Не нравится мне этот малый, который явился с ней вместе.
– Лиззи, думаешь, мне нравится? Впрочем, похоже, он счел за лучшее ретироваться.
– Надеюсь. Мне делается не по себе при одной мысли, что он будет шляться по дому.
– Думаю, мисс Блейк и дядя Джиф найдут о чем поговорить, и я могу на полчасика отлучиться.
– Отправляешься на поиски каменного человека?
– Да нет. Просто подумала, что им двоим, дяде Джифу и Кэтрин, надо спокойно все обсудить, – объяснила Эми.
Лиззи подозрительно прищурилась.
– А как у тебя складываются отношения с мистером Боденом?
– Нормально, – как ни в чем не бывало ответила Эми, хотя внутри у нее все сжалось.
– Ты видела его после Рождества?
– Нет, – сказала Эми. Ей вовсе не хотелось снова выслушивать всякие бредни насчет замужества, и она не без вызова добавила: – А ты?
– Нет, не видела! Может, тебе позвонить ему. Что-то он давно не заглядывал в Уайдейл.
Эми расхохоталась.
– Лиззи, чего ради я должна ему звонить? А?
Лиззи растерянно пожала плечами.
– Может быть, он заболел, я не знаю. Ведь он живет совсем один.
– У него есть телефон. И вообще он живет на главой улице. Если он заболеет, может обратиться за помощью к первому попавшемуся прохожему.
– А что, если он упал с лестницы и сломал ногу?
– Знаешь, если это случилось на Рождество, он уже давно умер голодной смертью, – невозмутимо парировала Эми. – Прошел уже почти месяц.
– У вас каменное сердце, мэм!
– Это точно, – согласилась Эми и взбежала вверх по лестнице.
– Куда ты?
– Оденусь и пойду прогуляюсь.
В церкви Ричарда не было. В последние дни Эми часто вспоминала о нем, однако с течением времени она все меньше терзалась, думая о страстных рождественских поцелуях. Теперь эти воспоминания вызывали у нее лишь улыбку.
Когда она рождественским утром, уединившись в спальне, разворачивала заветный сверток, то меньше всего ожидала обнаружить в нем книгу любовной лирики. Такой подарок никак не вязался с ее представлением о Ричарде Бодене как о человеке сугубо прагматического склада. Эми водрузила томик стихов на алебастровую подставку, которую еще раньше поставила на своем столе у окна. Однако книга выглядела такой одинокой, что Эми поставила с одной стороны словарь, а с другой – свой дневник. И все же от томика стихов веяло какой-то грустью!
Вечером, лежа в постели, она читала стихи. Это было старое издание в красивом кожаном переплете с золотым тиснением на корешке. Эпиграфом к сборнику служили слова Уильяма Батлера Йейтса: "Отвергших себя сердец участь, увы, каменеть".
Эми прекрасно поняла скрытый смысл этого своеобразного, обращенного к ней послания. Ричард намекал на то, что она упорно цепляется за свое прошлое, связанное с именем Кипа Уэлдона. Она готова была побиться об заклад, что именно это последнее обстоятельство заставляет его держаться от нее подальше. Он выжидал. Но она также участвовала в этой игре и, разумеется, не собиралась первой делать шаг навстречу. Существующее положение вещей ее вполне устраивало. И хотя в душе Эми и признавала, что ее влечет к этому человеку, она не собиралась признаваться ему в этом.
На обратном пути, когда осталась позади роща, в которой стояла церковь, Эми, прикрыв глаза ладонью, попыталась разыскать окутанную туманной дымкой вершину Аспен-Тор.
– Неважный день для фотографии, – услышала она мягкий, чуть насмешливый голос.
Обернувшись, она увидела Марка Пауэлла. Прислонившись к покрытому мхом стволу дерева, он с интересом наблюдал за ней.
– Откуда вы взялись? – с омерзением спросила она, словно он был какой-нибудь тварью, выползшей из-под камня.
Марк Пауэлл вальяжной походкой подошел к ней.
– Я как раз хотел обогнуть церковь, когда заметил среди деревьев ваш ярко-желтый шарф.
– Пожалуй, мне лучше вернуться в дом.
– Не уходите, – попросил он, поднимая фотокамеру, которая висела у него на груди в кожаном футляре.
Эми резко отвернулась. Она кипела от злости – этот тип нисколько не сомневался, что она не имеет ничего против того, чтобы он сфотографировал ее.
– Повернитесь! – властным тоном приказал он.
Не произнося ни слова, Эми направилась прочь.
Эми слышала, как за спиной у нее скрипят по песчанику его башмаки. Она прекрасно понимала, что он пытается заставить ее оглянуться.
– А мы, оказывается, стесняемся камеры? – насмешливо произнес он, нагоняя ее.
– Подите прочь!
– Неужели вы не хотите увидеть себя на развороте шикарного журнала в качестве владелицы поместья?
– Нет! У меня нет никакого поместья.
– Но поговаривают, что в скором времени будет. Эми ускорила шаг.
– Постойте же! – взмолился он. – Почему вы не хотите поговорить со мной?
– Тогда уберите ваш фотоаппарат. – Она мельком оглянулась, точно рассчитав, что за это краткое мгновение он не успеет щелкнуть затвором. Для этого ему сперва потребовалось бы установить экспозицию и выдержку.
Она слышала, как он возится с кожаным футляром.
– Ну вот, – сказал он, – теперь вы в безопасности.
Эми остановилась у огромного старого пня, должно быть, дерево повалили еще в незапамятные времена. Поднявшись на него, она смерила Марка презрительным взглядом.
– Королева окрестностей, – съязвил он.
– Почему я вызываю у вас такое раздражение? – спросила Эми.
На его бледных щеках проступил болезненный румянец.
– Кто вам это сказал? – ответил он вопросом на вопрос и развязно сунул руки в карманы своей клетчатой куртки.
Стоя на пне, Эми ощущала свое превосходство над этим человеком. Теперь она была значительно выше его; к тому же по разлившемуся по его щекам румянцу она догадалась, что ее прямой вопрос смутил его, если такого нахала вообще можно смутить.
– Вы настроены предвзято, – сказала она. – А мне не нравится, когда мужчины относятся к женщинам с предубеждением.
– Предпочитаете сладкоречивых болванов, которые только и умеют, что отпускать комплименты?
– Я предпочитаю людей искренних, – ответила Эми; ей с трудом удавалось сдерживать гнев.
– Я к этой категории, видимо, не принадлежу?
– Я вас не знаю, но надеюсь, что на самом деле вы не такой, каким хотите казаться. Если это так, значит, у вас, должно быть, есть комплекс неполноценности.
– Да вы настоящий психоаналитик, мисс Уэлдон.
– Просто мне кажется, я хорошо разбираюсь в людях, вот и все.
– Мы уклонились от темы. – Марк подошел к берегу и устремил задумчивый взор на реку, с шумом катящую свои воды вниз, в долину. – Вы к нам надолго? В Англию?
Эми спрыгнула с пня и подошла к нему.
– Думаю, месяца на два.
– Что-то типа отпуска?
– Вроде того. Я не была здесь больше двенадцати лет.
– Наверное, это совсем не то, что Бостон?
– Да. А вам знаком Бостон?
– Только через объектив фотокамеры. – Он улыбнулся одними губами; черные глаза были по-прежнему холодны и безучастны. Было в этих глазах что-то такое, отчего Эми становилось не по себе. Когда она смотрела в них, у нее появлялось ощущение, будто она их когда-то уже видела, когда-то совсем давно, еще в другой жизни. – Полтора года назад мне заказали фотоальбом о Новом Свете.
– Об Америке? – удивилась Эми.
– Ммм. – Марк поморщился, словно ему было противно вспоминать об этом. – Мура. Обычно я такими вещами не занимаюсь. Старое и новое. Ну, знаете, когда на одной странице помещаются две фотографии одного и того же места: одна – сепия столетней давности, вторая – современная в цвете.
– По-моему, очень интересно, мистер Пауэлл. Почему вы говорите, что это мура?
– Потому что в такой работе не задействованы мозги.
– Понимаю. Вы любите ставить перед собой сложные задачи, да?
– Хороший фотограф должен быть художником.
– Я предпочитаю видео, – беспечно проронила Эми.
Марк фыркнул:
– Вы-то? Ничего удивительного. Эми разозлило это едкое замечание.
– И все же почему вы так презираете меня? – спросила она.
– Бедная богатая девочка, – произнес Марк с издевкой. – Не выношу женщин, которые пожинают чужие заслуги, а сами палец о палец не ударят, чтобы чего-то добиться.
– Вы ничего не поняли, – сказала Эми, направляясь в сторону дома. – Вы ведь ничего не знаете обо мне, а уже бросаетесь нелепыми обвинениями.
– Положим, я не прав. Но ведь все это достанется именно вам, когда старик умрет, ведь так?
– Наверное, – ответила Эми и, мрачно усмехнувшись, добавила: – Вместе с запустением и упадком.
– Все равно это лакомый кусочек. Лес, бог знает сколько акров пастбища и дом, сказка, а не дом. Однако, – в голос его вкрались презрительные нотки, – человек располагает… ну и так далее.
Эми обернулась и посмотрела на него в упор.
– К чему вы клоните?
Марк ткнул носком ботинка в твердую землю с пожухлой, покрытой инеем травой, затем поднял на нее взгляд и многозначительно изрек:
– Мисс Уэлдон, согласитесь, что никогда нельзя быть в чем-то уверенным на все сто.
Ричард Боден на своем "лендровере" осторожно переехал через старый мост и повернул в сторону церкви. Здесь дорога обрывалась, дальше начинался лес. Он остановился под деревом и вышел. Почва здесь была каменистая, кое-где торчали клочья сухой травы и клевера.
Ричард устремил взор вдаль, туда, где, наполовину скрытая от глаз низкими облаками, возвышалась гора Аспен-Тор. Переведя взгляд в долину, он заметил ярко-желтое пятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36