– Добр-вечр, – пробурчал парень лет пятнадцати и громко, некрасиво сморкнулся. Не знаю, что было жирнее – его залитые гелем волосы или лоснящееся от кожного сала лицо.
– Привет, хм... Уэйн, не так ли? – произнесла Джейн с гостеприимной улыбкой. – И Пит. – Пит поднял татуированную руку вместо приветствия. На его подбородке, словно лава в жерле вулкана Кракатау, пузырились прыщи. – Джек, принеси ребятам выпить, – попросила Джейн. – У нас полно пива, мальчики.
– Клево, – откликнулись мальчики и потопали на кухню.
Дзинь-дзинь!.. Прибыла еще одна группа тинейджеров. Трое парней и две девушки. Все уставились на нас так, будто мы пришельцы с планеты Зог.
– Ни фига себе шнурков набежало! – выпалило создание по имени Заря с малиновыми волосами и таким количеством сережек в ушах, что мочки напоминали карниз для штор.
– Шнурки – это мы, – объяснил Джек со знанием дела. – Не подумай, что Заря имеет в виду тесемочки для обуви.
– Долбаные родаки, – фыркнула ее подружка.
– Родаки? – не поняла я.
– Родители, – перевел Джек.
– Заря, что будешь пить? – спросила Джейн.
– «Отвертку», – ответила Заря.
– Да, конечно, – кивнула Джейн. – Тебе то же самое, Тайлер?
Тайлер кивнула.
– Только водки побольше, – уточнила Заря.
– Угощайтесь, девочки! – гостеприимно предложила Джейн. Подростки направились к столу с напитками. – Мы вам доверяем, не пейте слишком много.
– Как же, – огрызнулся Джек.
Дзинь-дзинь!.. В комнату ввалились девочки с проколотыми бровями и девочки с черными ногтями, девочки в платьях, едва прикрывавших трусики, и девочки в диковинной обуви. Я не могла отвести глаз от невероятных кроссовок с липучками, ботинок на платформе с ремешками, неуклюжих кожаных сандалий, усыпанных розовыми блестками.
– Как тебе мои новые платформы?
– Принц Уильям – просто конфетка.
– Не, мне больше нравится Лео.
– Да, клевый чувак...– Мать больше не дает мне карманных денег. Дзинь-дзинь!.. Нагрянуло еще несколько юнцов – в мешковатых футболках, с длинными сальными патлами, жидкими усами и оспинами от прыщей. Через полчаса пятнадцатилетних было уже в два раза больше, чем нас, «шнурков». Кто-то поменял диск, и гостиная превратилась в танцпол для старшеклассников. Верхний свет притушили, подростки стали страстно обжиматься. Воздух сгустился от гормонального коктейля.
– Давай!
– Нет! Не хочу.
– Еще!
– Ой! Это отвратительно!
– Знаете, нет ничего хуже, чем подавлять подростка. Они такие уязвимые в этом возрасте, – заметила Джейн. Топаз схватила в охапку проходящего парня, кинула на диван и принялась с упоением тискать. – Вы знаете, – серьезно продолжала Джейн, – что тинейджеры, которым родители все запрещают, испытывают проблемы во взрослой жизни?
– Неужели, – устало отозвался Джек.
– По-моему, это признак цивилизованности, – проникновенно внушала Джейн. – Если бы старшее поколение относилось к молодежи терпимо, с пониманием... Например, мои родители обращались со мной очень строго...
– Простите, – мимо нас пробежала девушка, зажав рот рукой, и бросилась в туалет на первом этаже. В гостиной двое подростков устроили состязание по плевкам: кто попадет в самый центр зеркала с дивана.
– Неужели уже одиннадцать? – робко спросил кто-то из «родаков».
– Нам пора.
– Прекрасная вечеринка, Джейн.
– Спасибо, Джек.
Тем временем Заря и Тайлер после шестой порции водки с фруктовым соком закатывались истерическим хохотом. Каждый раз, когда Тайлер открывала рот, на языке у нее сверкала сережка. Вдруг она стала заваливаться на своих огромных платформах и, теряя равновесие, схватилась за одного из мальчиков.
– Эй, Пит! Убери от нее лапы! – заорал Уэйн с другого конца комнаты.
– Я ее не трогал, – протестовал Пит.
– Смотри у меня!
– О'кей, – проворчал Пит. – Она мне даже не нравится, – добавил он, взмахнув банкой «Карлсберга». – Кому нужна твоя вонючая телка.
– Чё? А ну подойди сюда и повтори!
– Не-а, – протянул Пит.
– Иди сюда, говорю!... – Уэйн схватил Пита за плечи, поднял и швырнул на стену. Маленькая картина Джека покосилась, соскользнула с гвоздя и рухнула на пол.
– Эй, осторожно! – крикнул Джек, бросаясь спасать полотно. – Что нужно сказать?
– Да... Чё нужно сказать? – драл глотку Уэйн, прижав Пита к стене.
– О'кей. О'кей. Извини, – пробормотал тот.
– Так-то лучше, – смилостивился Уэйн и отпустил обидчика, который с глухим стуком повалился на пол. – Не возникай, чувак.
– Нам очень понравилось...
– Потому что, если ты станешь возникать...
– Чудесная вечеринка...
– .. .я твою долбаную башку снесу!
– Созвонимся...
– Сечешь?
– Нет-нет, провожать не надо...
– О'кей, о'кей, – повторял Пит. Дзинь-дзинь! О нет!.. Еще целая шайка подростков, в дупель пьяных. Видно, кто-то пустил слух, что у Топаз и Иоланты «отрываются», и вечеринка с коктейлями превратилась в рейв-пати. Стекла дрожали, детишки тряслись под одуряющее техно.
– Это транс, – радостно прокричала Иоланта, подскакивая рядом с каким-то юнцом.
– Ты хочешь сказать, кома? – спросил Джек. – Слушай, Иоланта, надо сделать потише, – крикнул он, – а то соседи полицию вызовут.
– Отвянь! – отмахнулась та с пьяным смешком. – Мама не против, и ты не лезь.
– Я, правда, не против, – согласилась Джейн. – Нельзя мешать молодым людям самовыражаться.
– Что ж, тогда пусть самовыражаются где-то еще, а не в нашем доме! Господи! – воскликнул Джек. – Это еще что? – Тощий и длинный, как жердь, подросток совал всем маленькие беленькие таблеточки. Пол ходил ходуном, картины подпрыгивали на гвоздях, молодняк скакал под оглушительную музыку.
– Давайте пойдем наверх, – предложила Джейн, – чтобы не мешать детям.
– Мне пора, – поспешно проговорила я, готовясь ретироваться.
Дзинь-дзинь!
– Прошу тебя, Минти, – молил Джек. – Мне нужна моральная поддержка.
– Не будем портить им вечеринку, – щебетала Джейн. – Юность бывает...
– Но это не мое дело, – попыталась увильнуть я.
– .. .только раз в жизни. Меня родители вообще из дома не выпускали.
– Мне нужна твоя помощь, Минти, – зашипел Джек мне на ухо и схватил меня за руку.
– Это касается только тебя и Джейн. Дзинь-дзинь!
– Тогда я не продлю твой контракт!
– Джек!
– Извини, – хрипло прошептал он. Джейн пошла наверх. – Но я в отчаянии. Я схожу с ума.
– О'кей, о'кей. Что я должна сделать?
– Попробуй поговорить с моей женой.
– Нет, что ты, они ничего не разобьют, – невозмутимо изрекла Джейн, когда мы с ней уселись наверху лестницы. – Я уверена. Если показать детям, что мы им доверяем, они постараются оправдать наше доверие, и будут вести себя достойно. – С первого этажа донесся треск разламываемого дерева.
– Ой! Пит, глянь, чё чува натворила!
– По-моему, что-то сломалось, – предположила я.
– Нет-нет, не может быть, – стояла на своем Джейн. – Я уверена, эти детки уважают чужую собственность.
Раздался хруст и звон бьющегося стекла.
– О господи! – не выдержала я. – Ты слышала?
Внезапно дверь распахнулась, из гостиной выскочил парень, голый по пояс. По волосам у него стекало пиво.
– Нужно просто не путаться у них под ногами, – пролепетала Джейн и поднялась чуть выше по лестнице. – Нельзя подавлять их личность. К тому же я не хочу смущать девочек в присутствии их друзей, изображая строгого родителя.
Я заглянула в ванную. Пол напоминал трясину, в которой тонули полотенца. Кто-то явно пытался вытереть лужу блевотины около унитаза, но без особого успеха. На зеркале красовалась надпись, сделанная кремом для бритья: «Я люблю Яна», а содержимое аптечки было рассыпано по полу.
– Ой-ой-ой, – проворковала Джейн. – Шаловливые ребятки. Но я мигом все уберу.
– Ты придурок! – крикнул кто-то внизу. Мы переместились в комнату для гостей и снова услышали этот звук, который ни с чем не перепутаешь, – треск разламываемой мебели.
– О боже! – простонал Джек, обхватив голову руками. – Мы должны что-то сделать. Они разгромят весь дом.
– М-м-м, – заколебалась Джейн. – Только нужно быть очень тактичными: молодые люди такие чувствительные.
– Чувствительные?! – взорвался Джек. – Такие же чувствительные, как моя задница! – Он вскочил. – С меня хватит! – прорычал он. – Я сыт по горло твоим трусливым либерализмом, Джейн. Эти «чувствительные молодые люди» – бандиты, они крушат наш дом.
– Да, но...
– Никаких «но»! – яростно отрезал Джек. – Ты совсем из ума выжила, Джейн, – рявкнул он. – У тебя вконец крышу снесло! Я положу этому предел... немедленно!
Он бросился вниз по лестнице, распахнул дверь гостиной и застыл на месте.
– О боже! – Перегнувшись через перила, мы видели, как он стонал и качал головой. – О боже! – повторил он. И откуда-то издалека до нас донесся рев сирен, который становился все громче. – О боже! – воскликнул Джек в третий раз, потом включил свет и гаркнул: – Так, быстро, выметайтесь отсюда!!! – Музыка смолкла, и несколько парней порскнули из дома, как крысы из горящего амбара.
Вечеринка подошла к концу. Кареты поданы. Наконец и мы с Джейн отважились спуститься и оценить нанесенный ущерб.
– О нет, – прошептала Джейн. – О нет.
Зеркало над каминной полкой покрылось паутиной трещин. Бледно-зеленый диван был залит красным вином. Шторы порваны в трех местах, ковер прожжен сигаретными окурками. Картины, как пьяные, накренились под странным углом, кованая люстра была наполовину вырвана из потолка. И самое худшее, мозаичный столик Джека валялся на другом конце комнаты: одна ножка отломана, изящная столешница в виде шахматной доски расколота пополам.
– Вон!– орал Джек.
Пит и Уэйн поспешно заковыляли к выходу, но Джек схватил их за шиворот.
– А вы двое поможете мне убрать этот свинарник! – проскрежетал он, держа их на расстоянии вытянутой руки, будто бешеных псов. – Если откажетесь, я сдам вас полиции. – Тут вой сирен прекратился, и полицейские авто притормозили около дома, разгоняя мрак голубыми мигалками.
– Ну, так что? Отправитесь в полицейский участок или поможете мне разгрести помойку? – ехидно осведомился Джек.
– М-м-м... мы вам поможем, – промямлил Уэйн.
– Да, поможем.
– Что вы сделаете? – Джек кипел от злости.
– Поможем вам, сэр! – вытянулся в струнку Уэйн. Джек отпустил юнцов, вышел на улицу и что-то объяснил полицейским. Мы думали, те захотят зайти в дом, но через две-три минуты блюстители порядка уехали. Из сада в дом просочились еще два недоросля, а также Топаз и Иоланта, с всклокоченными лохмами, в помятой одежде.
– Господи! – открыла рот Иоланта.
– Боже! – затаила дыхание Топаз.
– Посмотрите-посмотрите, что наделали ваши дружки, – гремел Джек, испепеляя их полным презрения взглядом. – Мы с вашей матерью думали, что приятно проведем вечер с вашими друзьями. А вы подстрекали их вести себя по-свински. Надеюсь, вы собой довольны. Топаз начала всхлипывать. У Иоланты был расстроенный вид.
– И теперь вы обе поможете мне навести порядок. И вы тоже, – бросил он четырем парням. – Ты соберешь пустые бутылки! – приказал он самому низкорослому. – Ты будешь мыть пол. Иоланта, принеси ему швабру! Топаз, – скомандовал Джек, – почисти диван! А ты, – он взглянул на Уэйна, – поможешь мне снять зеркало.
– Да-да, сэр, – пискнул тот. – Извините, сэр... Без обид?
Пока мы убирали, морщась от кислого запаха блевотины и сладкой вони марихуаны, я поглядывала на Джейн. Она была выбита из колеи и не могла вымолвить ни слова. Девицы тоже помалкивали. У них был пристыженный, испуганный вид. Но я заметила еще кое-что. Когда Джек проявил твердость, твердость, которую раньше боялся обнаружить, в их глазах мелькнуло восхищение.
Февраль
– Разумеется, я не против, – сказала Эмбер. – Не глупи, Минти.
– Слава богу! – расслабилась я, ставя подснежники в вазочку. – Не знала, как ты к этому отнесешься, – продолжала я, – но решила, что все равно узнаешь.
Естественно, я спрятала приглашение у себя в комнате. Не ставить же его на каминную полку? Но мне было бы не очень приятно отправиться на свадьбу Хелен и Чарли тайком от Эмбер. Поэтому сегодня утром я решила все ей рассказать. Похоже, она восприняла новость нормально.
– Я и так знала, что они поженятся, Минти. В конце концов, эта твоя Хелен залетела, а Чарли – джентльмен.
– Да. Но они не поэтому женятся. Думаю, они влюблены.
– Что ж, Чарли всегда хотел детей, и теперь его желание исполнится, – вздохнула Эмбер. – Знаешь, он мне не подходит, – сказала она. – Ему не хватало... куража! Теперь до меня дошло. – До нее дошло... Я это уже давно поняла. – Он такой слабак, да к тому же зануда. Что до Хелен, – разглагольствовала она, – могу только пожелать ей удачи. Ты знаешь, что четверть младенцев орут, не переставая, между тремя и четырьмя часами утра каждый день?
– Правда?
– Хуже того, в основном они орут всю ночь!
– О боже...
– Они забирают всю твою энергию, Минти. Весь творческий потенциал. Высасывают жизненные силы. Не говоря уж о том, что на них уходит куча денег.
– Ты всегда говоришь только о том, что они забирают, – тихо заметила я. – Но никогда не думаешь, сколько радости они приносят.
– Нет, не нужны мне маленькие ублюдки, – отрезала Эмбер, взяла Пердиту на руки и стала укачивать. – Ничего хуже и представить нельзя. И это погубит мою писательскую карьеру.
– М-м-м.
– По данным статистики, двадцать процентов британских женщин, рожденных после шестидесятого года, не будут иметь детей, – добавила она. – И я стану одной из них.
– Это свободная страна.
– Знаешь, соседи завели кота, – переключилась Эмбер.
Пердита вытянулась у нее на плече и заурчала.
– Правда?
– Да. Очень симпатичный кот, – добавила она, погладив Пердиту по спинке. – И конечно, я очень вежливо его похвалила. Но на самом деле наша Пердита в сто раз красивее. И в тысячу раз умнее. У них тупой кот, точно. Никакого сравнения. Я тебе показывала, что умеет Пердита? – оживилась Эмбер. – Смотри внимательно!
С кошкой на левом плече Эмбер пошла в гостиную и вернулась с мотком розовой шерсти. Опустила Пердиту и бросила клубок на пол. Быстрее молнии Пердита прыгнула и сжала клубок когтями.
– Фантастика, – затаила дыхание Эмбер. Глаза ее были как блюдца.
– О да, – кивнула я.
– У нее такая потрясающая реакция, ты не представляешь. По-моему, она опережает в развитии всех кошек своего возраста. Правда, лапочка? Мамочка говорит, что ты у нас умница, ты у нас красавица, ты у нас самая лучшая кисуля в мире.
– Меня сейчас вырвет, – скривилась я.
– Нет, правда, Минт, у нее невероятно высокий коэффициент интеллекта. – Эмбер заглянула в большие изумрудные глаза Пердиты. – Хочешь еще молочка, лапочка? – засюсюкала она.
Фу! Эмбер постоянно возилась с кошкой, но, по крайней мере, та поправилась. Чуть прибавила в весе и выросла больше чем на дюйм. Осунувшаяся мордочка округлилась, а шерстка заблестела, как гагат. Всего лишь за месяц она окончательно освоилась. Днем сидит у Эмбер на коленях, пока та пишет или читает, и с довольным видом втягивает и выпускает когти. Ночью спит на кровати кузины, свернувшись вокруг ее головы, как чалма. Ни на шаг от нее не отходит. Несмотря на все наши попытки разыскать хозяев животного, никто так и не объявился. И слава богу, потому что Эмбер от него без ума.
– Он мой ваб! – воскликнула Мелинда.
– Кто? – не сообразила я и поморщилась: какая мне разница? Опять втянулась в ненужный разговор. Я не отступала от своей новогодней клятвы больше не потакать и не помогать Мелинде.
– Вобевт, – ответила она, помахивая его последним письмом. – Гововит, он мой ваб. По квайней меве, так он пишет. Умова, пвавда?
– Что думает по этому поводу твой муж? – съязвила я.
– А, ничего, – ответила она. Скорее всего, так оно и было.
– Интересно, что он за человек. Не твой муж, – быстро поправилась я. – Роберт, твой поклонник.
– Не знаю. Навевное, жутко симпатичный, – предположила она. – Может, мне с ним встветиться?
– Я бы на твоем месте этого не делала. А вдруг он серийный убийца?
– О, Минти, не глупи! – Мелинда тихонько захихикала и сменила тему: – Я тут с этим евво совсем запуталась. Единая еввопейская валюта: за и пвотив. Может, подскажешь, кто за, кто пвотив?
– Извини, Мелинда. Мне самой не продохнуть с этим репортажем о детском труде. Спроси Джека.
– Ты знаешь, что я не могу спвосить Джека, – печально прошептала она. – Он считает, что от меня никакого толку!
– Так оно и есть, – подтвердил Джек – он только что зашел в офис.
– Что? – возмутилась Мелинда.
– Так оно и есть. Мы не можем начать программу без твоего сценария. Реплики готовы? – полюбопытствовал он. – Хотелось бы взглянуть.
– О... – с опаской протянула она. – Мне нужно еще немного ввемени. Не готовы веплики пво евво.
– Только не затягивай! – резко бросил Джек. – Уэсли уже знает, сегодня репетиция эфира должна пройти гладко. Я хочу, чтобы все было идеально: придет сэр Перси.
– О господи! – выпалила Мелинда. – Я и забыла. Значит, мне нужно поставаться.
– Да уж, – процедил Джек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47