В другой комнате Таисия отпаивала дочку водой. Кате стало лучше.— Ты готова выйти? — спросил Буравин, уже начинающий кое-что понимать. — Катя, все тебя ждут, нужно закончить регистрацию!— Папа, мне очень плохо! — пожаловалась Катя.— Настолько, что ты готова отложить свадьбу?— Ты хочешь, чтобы я вышла прямо сейчас? Но я в таком состоянии, что могу сказать Леше только «нет»! — объяснила Катя.— Этого я не допущу, — твердо сказал отец.Тут в атаку пошла жена:— Что ты к ней пристал? Смотри: она бледная вся, у нее озноб!— Да. И озноб, и жар. Все сразу и сейчас. — Отец уже во всем разобрался. — А поноса нет?— Папа, что ты говоришь?— В общем, так, дочка. Не знаю, что за игру ты затеяла, но мне это совсем не нравится.— Какая игра, Витя? Ребенку плохо! — вступилась за дочь Таисия.— Пусть тогда ребенок едет домой. Лечиться. И ты с ней.— А ты?— Кто-то должен остаться и доиграть ваш спектакль перед Самойловыми, — холодно произнес Буравин.— Почему ты мне не веришь? — оскорбленно спросила Катя.— Если тебе так плохо, Катя, то из дома ни шагу. Жди меня… Мы должны серьезно поговорить, — провожая дочь и жену, сказал Буравин.Понимая, что ее миссия закончена, регистраторша незаметно вышла из квартиры Самойловых. Она уже спускалась по лестнице, когда ее догнала Маша:— Постойте, куда вы?— Я? Свежим воздухом подышать, — не останавливаясь, ответила регистраторша. — В квартире такая духота… Да и обстановка, сами видели, накалилась до предела! А вы развеяться не желаете?— Нет, я останусь здесь. Вдруг потребуется моя помощь?— Бедный парень, как он переживает! На моей памяти такое только однажды было, и то…— Что же было тогда? — поинтересовалась Маша.— Оказалось, что невеста симулировала! — охотно стала рассказывать регистраторша. — Передумала в последний момент. Тут, конечно, может, и не так. Но есть такая примета… Если свадьба трижды срывается — значит, невесте и жениху не суждено быть вместе.— И вы верите?— Верю! Помяните мое слово — никакой свадьбы не будет. Поэтому я и ухожу.— Не уходите! Ведь так нельзя!Но в это время из квартиры Самойловых вышел Костя.— Маша, можешь мне объяснить, что ты здесь делаешь? — недовольно спросил он. — У меня складывается ощущение, что ты меня преследуешь.— Ну что вы, Костя. Зачем мне вас преследовать? Меня Алеша пригласил на свадьбу — вот я и пришла.— Молодец, что пришла, уважила больного человека. А теперь можешь идти домой, — покровительственно сказал Костя.— Но, может быть, нужна моя помощь?!— Нет, это чисто семейные проблемы. А ты человек посторонний, и тебе здесь не место. — Костя был жесток.— Понимаю… Но я не могу просто взять и уйти — я должна хотя бы попрощаться с Алешей.— А ты думаешь, ему сейчас до тебя? — спросил Костя. — Он сейчас только о Кате думает. Ей так плохо, что еще «скорую» придется вызывать!Из квартиры Самойловых вышли Таисия и Катя. Они, ни на кого не глядя, быстро спустились вниз по лестнице. Маша решила зайти в квартиру.— Маша, я же сказал — иди домой. Ты здесь лишняя, — снова стал выгонять ее Костя.— Не вы меня приглашали, не вам и выпроваживать, — тихо, но настойчиво сказала Маша. — Я чувствую, что Алеше нужна моя помощь. Пропустите.Она решительно вошла в квартиру. Маша горела желанием поддержать Алешу, но того сейчас волновала только Катя.— Как она себя чувствует? Ей лучше? — беспокоился он.— Катя пришла в себя, — успокоила «го Маша.— Вот видишь, а ты переживал. Сейчас Катя сюда придет, — предположил Самойлов.— Скажи ей, что я ее жду, — попросил Алеша Машу.— Катя пришла в себя, но еще очень плохо себя чувствует. Мама повезла ее домой.— Домой? — не мог поверить Алеша. — Когда?— Только что. Я встретилась с ними на лестнице. — Маша не могла скрыть правду.— Она ушла? И ничего мне не сказала?.. — Алеша уехал на своем кресле к себе в комнату, явно не желая ни с кем разговаривать.В это время в кухню зашел озабоченный Буравин.— Катя не сама ушла, — объяснил он. — Это я их с Таисией отправил домой. Побоялся, что Катя опять может упасть в обморок. Боюсь, с таким Катиным состоянием праздник бы не получился.— Здорово! А с Лешей она почему не поговорила? — возмутился Самойлов. — Почему ты позволил ей уйти без объяснений?! Как это понимать?!— Тише, тише, — стала успокаивать его Полина.— Хорошо, — сказал Самойлов, сдерживаясь. — Мы должны все это обсудить, Боря. Но не здесь. Поехали в офис. * * * — Все, хватит тянуть, — говорил Сан Саныч, собирая вещи. — Буравин мое увольнение одобрил, а я на корабле сиднем сижу. Никак с этой посудиной распрощаться не могу!Он окинул взглядом каюту — не забыл ли чего? — и закрыл портфель. Все его имущество там и поместилось.— А Зина там без меня мается… — продолжал он. — Ну, вроде все собрал.— Честно говоря, впервые вижу человека, у которого все вещи умещаются в один портфель, — заметил Женя.— У меня по молодости принцип такой был: ни к чему не привязывайся, ничем не владей… Казалось, так я свою свободу сохраню.— Удалось? — поинтересовался Женя.— Как видишь. Тут все, к чему я привязался. — Сан Саныч кивнул на портфель и добавил: — Дурак я был, Женька.— Но ведь независимость сохранили?— Да какая там независимость! Звучит красиво: свободный мужчина. На деле — одинокий, пожилой, неухоженный холостяк, — пожаловался стармех.— Зачем вы так? Для меня вы — пример.— Не повторяй моих ошибок, Женя. Встретишь хорошую девушку — сразу женись.Сан Саныч обвел взглядом свое жилище:— Надеюсь, ничего не забыл.— Вы всегда можете вернуться, если что.— Вот возвращаться я и не хочу. Ухожу навсегда. Я свое отплавал, — с грустью произнес стармех и покинул корабль.Зинаида, как всегда, встречала Сан Саныча на их аллее.— Здравствуй, Саныч. Так и думала, что ты сейчас здесь появишься.— Еще бы. Столько лет ты меня встречаешь на этой аллейке.— А я в основном помню, как провожаю. Как смотрю на твою спину, на твою моряцкую походку…— Зина, я… — Сан Саныч собрался сказать что-то важное, но Зинаида его перебила:— Ты по пути ко мне заскочил или зайдешь чаю выпить?— Я к тебе, Зина. Больше мне никуда не надо. А чаю сейчас больше жизни хочу.— Что это у тебя в портфеле?— Мои вещи.— Какие? — удивленно спросила Зинаида.— Все, — просто сказал Сан Саныч.Зинаида рассмеялась.— Да ладно. Это все, что ты наплавал за всю жизнь?— Все, Зина. Не смейся надо мной. Я жить к тебе пришел, Зина. Насовсем. Примешь? Куда мне портфель бросить? Где ты меня определишь?— Некуда мне тебя селить: дом маленький — Машина комната да моя. Она же — гостиная с кухней.— А в своей не поселишь? — прямодушно спросил стармех.— Не в моих это правилах, Саныч. Мы же не муж и жена. Что я Маше скажу?— Тебя это смущает? Никаких проблем, Зина. Давай распишемся. Прямо сегодня, — предложил Сан Саныч.— Рано еще об этом говорить.— Рано? Да мы тридцать лет женихаемся!— Женихаться — не жить под одной крышей. Нужно посмотреть, сможем ли мы терпеть друг друга каждый день.— И что мне теперь делать? Где мне тебя терпеть, если в доме места для меня нет…— Да есть, но не знаю, понравится ли тебе…И Зинаида повела заинтригованного Сан Саныча… на чердак.— Ну, как тебе?— Даже не знаю, что сказать… — неопределенно протянул стармех.— Ну, извини. Никакого другого жилья я тебе предложить не могу, — поджав губы, сказала Зинаида.— Да мне ничего другого не нужно! Мне здесь нравится.— Правда?— Хоть всю оставшуюся жизнь здесь готов жить, — заверил Зинаиду Сан Саныч.— И даже ко мне не спустишься?— Спущусь, только если ты меня позовешь. * * * Приехав домой, Катя и Таисия принялись обсуждать ситуацию.— Как ты собираешься выпутываться? — спросила Таисия.— Не знаю. Еще не придумала, — раздраженно ответила Катя.— Эх, дочка! Если бы ты слушала меня, а не папины сказки про благородство, ты бы не оказалась в таком глупом положении!— Да что сейчас об этом говорить…— А то, что мать нужно слушать, — это тебе урок на будущее, — назидательно произнесла Таисия. — Одно дело — отказаться от замужества, а другое — сорвать торжество. Ты только что сбежала со свадьбы! Как ты это объяснишь?— Мне стало плохо. Честное слово, плохо… когда я его увидела… в этой коляске… — призналась Катя. — И поняла, что так будет всегда…— В таком случае нужно было сказать Леше «нет». Сразу. Чтобы эта история наконец-то закончилась! Ты об этом не подумала?— Как же мне все надоело… Мам, я от всего устала. Я вообще ни о чем не хочу думать.— Но тебе придется объясняться с отцом, — настаивала Таисия. — Что ты ему скажешь?— Только не сегодня! А завтра я что-нибудь придумаю.Таисия знала, как успокоить дочку. Она взяла телефон и позвонила Зосе. Зося приехала незамедлительно.— Вот это да! Упасть в обморок на собственной свадьбе! Прямо как в романе! — восхитилась она, выслушав Таисин рассказ. — Я, конечно же, ее понимаю. Увидеть жениха в инвалидной коляске… Наверное, раньше об этом она просто не думала…— Это каждая нормальная женщина понимает, Зося. Муж-инвалид… — Таисия махнула рукой.— А что Виктор Гаврилович сказал? — поинтересовалась Зося.— Он с Катей еще не говорил. Остался с Самойловыми объясняться.— Он ведь тоже за Катю переживает?— Переживает. Но, похоже, не верит, что Кате на самом деле стало плохо. Бедная моя девочка: столько пережила, а тут еще отец со своей моралью… Я не могу допустить скандала в такой момент.— Я могу чем-то помочь? — предложила свои услуги Зося.— Я хотела тебя попросить: уведи куда-нибудь Катю. Первый удар я приму на себя.Зося тут же с готовностью согласилась. * * * Маша зашла к Алеше в комнату и предложила ему лечь в постель.— Не хочу, — угрюмо отказался Алеша.— Леша, люди болеют не по заказу. Болезни не скажешь: у меня сегодня свадьба.— Почему Катя не подошла ко мне, ничего не сказала? — не успокаивался Алеша. — Я знаю, она просто не захотела меня видеть.— Алеша, ну что ты говоришь? Кате станет лучше, — она сразу к тебе придет, все объяснит…— Нет… — Алеша многое начинал понимать, — оставь меня, я хочу побыть один.Костя уже понимал, что план действует. Но его продолжал интересовать ход событий.— Куда папа с Буравиным поехали? — спросил он у матери. — У них был такой вид, будто они собрались драться.— Сказали, в офис, — пожала плечами Полина. — Честно говоря, я тоже за них волнуюсь. Надеюсь, они не наделают глупостей.— Где Лешка? Как он?— Переживает страшно. А я не знаю, что ему сказать. Маша его в комнату повезла.— Я с ним поговорю. — Костя направился в комнату Алеши и столкнулся в дверях с выходящей оттуда Машей.— Леша попросил к нему не заходить, хочет побыть один, — твердо сказала девушка.— Я — его брат, — надменно сказал Костя.— Тогда помогите ему пересесть с коляски на кровать.— Слушаюсь. Да, кстати… — Костя вынул из кармана деньги, отсчитал и протянул Маше. — Вот гонорар за твои услуги. Теперь ты можешь быть свободна, мы справимся сами.Маша бросила на Костю быстрый взгляд и вышла, не прикоснувшись к деньгам. А Костя, зайдя к брату, преувеличенно бодрым голосом сказал:— Лешка, ну что ты, в самом деле, нос повесил? Подумаешь, девушке сегодня нездоровится. Вот выздоровеет, вы сразу же снова под венец.— Костя, перестань! Я не хочу об этом говорить, — отрезал Алеша.— Не хочешь — и не надо. Я помочь тебе пришел.— Да не нужно мне ничего: ни помощи, ни разговоров. Могу я хоть немного побыть один?! — Алеша был на грани истерики.— Да хоть целый день. Только не в коляске и не в свадебном костюме.Алешу переодели и уложили в постель.— Сынок, как ты? Может, поесть хочешь? — предложила мама.Но Алеша не хотел ничего. Он просто молчал. Вдруг в дверь позвонили, и он встрепенулся:— Может, это Катя?Полина бросилась к двери, но ее ждало разочарование. Это была не Катя, а Полинина сестра с мужем Яковом.— Поля, сестричка! — Ирина бросилась к ней на шею. — Родная моя, извини, что опоздали! Поздравляем вас со свадьбой!— Здравствуй, Ириша, — поприветствовала сестру Полина.— Ну, где счастливые новобрачные? — бодро сказал Яков. — Хочу посмотреть на красавицу невесту!— А почему у вас так тихо? — Ирина вдруг заметила, что что-то не так. — Поля, что с тобой? У вас что-то случилось?И родственников стали вводить в курс дела.— Это просто рок какой-то. Второй раз свадьба срывается! — расстроилась Ирина. — И как же теперь? Леша моряк — значит, он и любимого дела лишился.— Да какое теперь море! — с горечью воскликнула Полина. — О плаваниях придется забыть… Сейчас ему необходимы постоянный уход и покой.Ирина и Яков обменялись быстрыми взглядами.— Поэтому я решила уйти с работы. Борис отговаривает меня, но я уверена, что так будет лучше.— Ты же не сможешь жить без своей археологии! — воскликнула сестра.— Ничего не поделаешь. Сейчас я должна быть рядом с сыном. Потом, может быть, договорюсь о скользящем графике.— Да, сестренка. Ехали порадоваться за вас, а тут такое горе… — сочувственно протянула Ирина.— Слушай, Ириша, раз уж вы здесь, может, побудете с Алешей? А я сбегаю на работу.— Конечно, конечно, — с готовностью согласилась Ирина. — Иди, ни о чем не беспокойся!— У нас будет о чем поговорить, мы так давно не виделись, — поддержал жену Яков.Когда Полина ушла, Яков сказал Ирине:— Ну и влипли! — Видно было, что его фраза относится не к этой, а к какой-то другой ситуации.Смотритель с Толиком шли по катакомбам к кладу.— Погоди, передохнуть надо. Ничего, скоро уже, — остановил сына отец.— Пап, может, зря ты так с Жориком? — присев, спросил Толик.— Нет, сынок. Жорка упертый. Он теперь не остановится, пока сундучок мой не найдет. Да только мы его перехитрим.— Дал бы ты ему денег, он бы и успокоился, — предложил Толик.— Как же, успокоится он! Мало я из него в детстве дури выбил!.. А с тобой-то мне что делать?— А что такого?— Мягкий ты слишком. Это в мать. Даже лицом в нее, покойницу, уродился! Силы-то много, а вот ума… — В голосе смотрителя звучали презрительные нотки.— Нормально. Проживу. А денег Жорику, может, дашь? И помиритесь сразу. Я бы дал!— Толик, ты же со мной, с отцом своим всегда честным был. Так?— Конечно, батя. Сам же сказал — отец. Как я могу против тебя пойти?— Хорошо. Вот что. Дай-ка ты мне слово, что" сам из схрона ничего не возьмешь и Жорке не покажешь.— Ну, даю, — пообещал Толик.— Вот и хорошо, Толик. Вот и хорошо. Ну что, передохнул? Тогда пойдем, нам с тобой сегодня еще придется —попотеть.Когда они ушли, на место, где они только что отдыхали, вышел Жора, тайно шедший за ними следом.Наконец смотритель с Толиком дошли до места.— Это что, и есть твои несметные богатства? — спросил у отца Толик.— Погоди, сейчас увидишь, — ответил довольный смотритель.Он наклонился и откинул крышку сундука, в котором лежали разнообразные драгоценности вперемешку с денежными банкнотами. Толик так и застыл, как завороженный.— Вот так, сынок, — с гордостью сказал смотритель. — Вот он каков, папкин сундучок!Он стоял над сундуком, словно Скупой рыцарь.— Сколько же ты все это копишь? — удивленно спросил Толик.— Долго, сынок. Тринадцать годков мне было, как первую монетку сюда кинул. Пацаны все каски да патроны собирали , а я — вот! Что ж ты? Не рад вроде?— Бать, а помнишь, я тебя просил машинку заводную купить?— Нет, не помню.— Да, конечно. Мне тогда всего десять было, — напомнил Толик. — Ты еще сказал, что денег нет.— Толик, зато я тебе теперь настоящую могу купить. И не одну. Только вот выждем еще немного, пока Жорка успокоится. Погоди, сейчас полюбуюсь немного и пойдем, — пообещал смотритель.Смотритель повесил на сундук замок и взгромоздил тяжкую ношу на спину сыну.— Что, Толик, тяжело? Ничего, потрудись. В этом сундуке все радости твои на всю жизнь. Еще и детям останется. Ну, кто скажет, что это не так?!— Маша бы сказала, — уверенно сказал Толик.— Если скажет, соврет.— Маша никогда не врет.— Значит, глупая. И тебя дурости учит! Все, хватит лясы точить! Пошли потихоньку! — приказал смотритель.Через секунду к месту, где они разговаривали, подошел Жора.Смотритель с Толиком продолжали свою трудную работу по перепрятыванию сундука. Они затащили его в лодку и поплыли вдоль берега. Смотритель сидел на корме, а Толик уверенно работал веслами.— Куда везем его? — кивнув на сундук, спросил Толик.— Много будешь знать, скоро состаришься.— Тяжелый он. Надо было Жорку с собой взять.— Твой Жорка балбес! И про этот сундук ему знать не надо! Понял? — угрожающе спросил смотритель.— Понял, — спокойно ответил Толик. — Чего ж не понять.— Ты, главное, греби быстрее. Нужно до ночи управиться. Папка все делает правильно. Греби!Они не знали, что Жора с берега наблюдает за лодкой в бинокль, отслеживая, куда они приплывут. А приплыли они к затопленному доку. Перетащили туда сундук и отправились обратно.— Куда теперь? — спросил Толик.— Домой, сынок, домой. Дело сделано, — ответил смотритель.И они отплыли под пристальным наблюдением оставшегося незамеченным Жоры. * * * — Ну, как свадьба? Уже можно вас поздравлять? — радостно встретила Самойлова и Буравина секретарша Людочка. Но они оба были мрачны и неразговорчивы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36