За что?!— Тебе легко говорить.— Ладно, слушай! Ты наплети ему, что видел за день до аварии у дома каких-то людей в черном. Или что у тебя ключи пропали, а потом нашлись. Да все что угодно, он тебя послушает!Тут зазвонил телефон, и Костя ответил:— Да, мам. Хорошо. Скоро буду.— Мама звонила, — сообщил он Леве. — Просит приехать домой. Какие-то плохие новости из больницы.— Вот и поезжай. Веди себя естественно. Успокой мать, — наставлял Лева.— Я не могу, я боюсь идти домой. Боюсь матери в глаза посмотреть: она почувствует, все поймет.— Костя, у тебя нет выбора, — сказал Лева твердо. — Если ты не пойдешь, она еще скорее догадается. * * * Полина спешила в офис к мужу с печальными вестями. Когда она зашла в кабинет, то увидела, что секретарша Людочка укрывает Самойлова пледом, с нежностью смотрит на него и проводит рукой по волосам.— Люда, что происходит!? — изумленно спросила Полина.— Я… простите… — Людочка не ожидала увидеть в кабинете жену Самойлова.— Что случилось?! Боре плохо?!— Он уснул. Представляете, так устал, что уснул прямо здесь, — смущенно ответила Людочка.— Я очень испугалась. Звоню и никак не могу дозвониться.— Простите, Полина Константиновна. Я отключила телефоны, чтобы они не мешали.Тут Полина заметила выдернутый из розетки шнур телефона.— Хорошо, Люда. Спасибо вам за заботу. И еще одна просьба: сделайте, пожалуйста, кофе покрепче.Людочка, довольная тем, что выкрутилась, поспешно ушла, а Полина подошла к дивану и посмотрела на спящего мужа.Она решилась разбудить Самойлова и легонько потрясла его за плечо.— А… Что… Ты? — Самойлов медленно отходил ото сна.— Я не могла до тебя дозвониться… — со слезами сказала Полина.— Алешке плохо?! Полина, не молчи! Что произошло?— Я звоню, звоню. А никого нет. Я одна не смогу, у меня не хватит сил бороться за всех вас сразу, — у Полины начиналась истерика.— Полина, прекрати. Ты можешь мне внятно объяснить, почему ты здесь?— Я уже ничего не могу объяснить! Я уже вообще ничего не понимаю! Почему это произошло с нами? Почему должен мучиться именно мой сын? Врач прекратил лечение. У него ничего не вышло, и он говорит, что Алеша никогда не сможет ходить!— Что?! Значит, наш сын обречен на инвалидное кресло?!— Да, — упавшим голосом ответила Полина.— Ты уверена, что это окончательный диагноз? Может, доктор опять не хочет нас обнадеживать? Может, есть какие-то еще способы? — настаивал Самойлов.— Нет, он сказал, что все кончено. Боря, за что нам все это? Перед кем мы провинились?!— Ну, ну, ну, успокойся! Ни перед кем у нас нет никакой вины. Наш сын этого не заслужил, и это еще не конец.— Я поеду к нему. Он там лежит один и ничего не знает. Пусть он лучше все услышит от нас. Я его мать, я сумею ему все сказать.— Не горячись. Куда теперь спешить? И не один он. С ним Сан Саныч и Женька. И потом, вот мы зайдем к нему в палату, ты знаешь, что ему сказать?Полина задумалась.— Нет… — тихо ответила она.— Вот и я не знаю. Нужно все продумать. Как себя вести, что говорить, как держаться, чтобы Алешке меньше боли причинить, — рассуждал Борис.— Если бы я могла… Если бы я могла как-то помочь ему! Но ведь даже врачи не в силах что-либо сделать.— Не могут эти — найдем других! Немецких там, я не знаю, швейцарских… Для этих швейцарцев все наши новые методы — уже вчерашний день!— И мы попробуем? — с надеждой спросила Полина. — Мы ведь ничего с тобой не пожалеем, правда?! Лишь бы Алешка на ноги встал.— Вот что, Полина. Поедем домой и поговорим с Костей. Во-первых, он еще ничего не знает, а во-вторых, он хоть и не хирург, но должны же у него быть знакомые медики. Может, он что и посоветует!Таисия точно знала, в какой казенный дом ей идти. Она уверенно зашла в кабинет Павла Федоровича, закрыла за собой дверь, сняла очки и села на стул перед его столом.— Простите, вы по какому вопросу? — изумился врач.— Я по поводу Алексея Самойлова.— А вы — его родственница?— Почти, я мать его невесты.— А-а, теперь понимаю. Как же я сразу не догадался! Вам что, тоже моя ассистентка мешает?— Не понимаю, о чем вы говорите. Я пришла совсем по другому вопросу. Скажите, сколько вы получаете за свою работу?— Это не ваше дело, — обиделся врач.— Понятно, значит, немного.— А вы что же, хотите мне денег предложить? — язвительно спросил Павел Федорович.— Да. — Она положила на стол деньги. —Вы ведь против свадьбы в больничной палате?— Уберите деньги. Я просто рекомендовал немного подождать, но не настаивал. Если хотите — пусть женятся!— Нет, я-то как раз хочу, чтобы вы запретили им расписаться в больнице.— Простите, вы это серьезно? — Врач изумленно посмотрел на Таисию.— Вполне! И если вы поможете мне, я заплачу вам еще столько же.Таисия с вызовом посмотрела на врача, а он устало прикрыл глаза рукой.— Уберите деньги, — сказал он мрачно. — С какой бы целью вы мне их ни предложили, я все равно не приму их.— Простите, пожалуйста! — Таисия тут же поменяла тактику. — Это от отчаяния. Мне очень нужна ваша помощь. Отмените эту свадьбу, прошу вас.— Но я же не работник ЗАГСа, я врач.— Но вы же как врач понимаете, что для Алексея это будет шоком. Он ведь не то что невесту на руки поднять, сам пока подняться не сможет.— И вы из-за этого волнуетесь? Не переживайте! Наоборот, свадьба поможет ему воспрянуть духом. Надежда и мысли о будущем придадут сил для борьбы. Это, в конце концов, позитивные эмоции.— Доктор, все равно поговорите с моей дочерью, объясните ей, что свадьбу нужно отложить. Ну, по крайней мере, пока Алексей не встанет на ноги, — уговаривала Таисия.— Что ж, поговорить я могу. Подождите… Почему вы говорите «пока»? Вы что, еще ничего не знаете?— Чего я не знаю, доктор? — спросила Таисия тихо.Доктор молчал.— Так чего же я не знаю, Павел Федорович? — повторила она.— Понимаете, лечение, на которое мы возлагали столько надежд, не удалось. В общем, Алеша уже никогда не встанет на ноги.— Боже, бедный мальчик! Я ведь его с детства знаю. Как же так могло случиться? Это какой-то кошмар.— Я сочувствую вам. То, что произошло, — это настоящая трагедия. Ужасно, когда надламываются судьбы таких еще молодых людей.— А вы уже сказали об этом Алеше?.— Нет, я собираюсь сделать это позже. Всему свое время.— Думаете, так будет лучше? — спросила Таисия.— Для него это будет настоящее потрясение. Ему и без того сейчас тяжело. Он ведь надеется, о чем-то мечтает, строит планы. А эта новость может его сломить.— Да, да, я понимаю. Вам, конечно, виднее, но не будет ли от этого еще большего вреда?— Он сейчас в таком состоянии, что неизвестно, как его организм отреагирует. Угроза для его жизни еще не миновала.— Тогда, может быть, все-таки отложить свадьбу? .— Это решать вам. А в первую очередь, конечно, вашей дочери. Она ведь, как я понимаю, хочет выйти за Алексея, несмотря ни на что?— Да. Извините, что я оторвала вас от дел. Теперь я знаю, как поступить, и сама улажу вопрос со свадьбой. До свидания, доктор, и большое вам спасибо.Таисия была очень довольна разговором. Врач не понимал, почему у нее такой радостный вид. * * * Маша рассердилась из-за того, что Толик пришел к ней в больницу:— Толик, я же просила тебя не приходить сюда, — укоризненно сказала она.— Маш, но это же нечестно! Дома же тебя не застать. Как можно столько работать?!— Можно. Мне моя работа нравится.— Ты что, шутишь?! Кому же понравится нянечкой работать? — искренне удивился Толик.— Мне. Не всем же операции делать. Кто-то и белье должен менять больным.— Прости, .Маша. Я думал, ты пошла сюда от безысходности. — Он помолчал и наконец решился сказать: — Мне очень одиноко без тебя.— Толик, а ты приходи сегодня вечером к нам с бабушкой чай пить! — пригласила Маша.— Хорошо, приду. Но дело не в чае. Понимаешь… Просто… Мне кажется, что я тебе неинтересен.— Толик, ну что за глупости ты говоришь?!— Маш, я же понимаю, что не очень умный. Скажи, ты поэтому не хочешь со мной видеться? Может быть, я тебе неприятен?— Ну что ты, Толик. Я тебя очень люблю… — мягко сказала Маша.— Правда?! Ты не шутишь?! — Он так искренне обрадовался, что Маша посмотрела на него с жалостью.— Конечно, не шучу. Мы же с первого класса за одной партой сидели. Ты мне как брат.— Брат? И только?! — расстроился Толик.— Нет. Ты еще самый лучший друг на Земле!— Друг… — Толик совсем сник. — Маша, но ведь и друзьям требуется внимание! Ты все время проводишь в больнице, а мне запрещаешь сюда приходить.— Извини, у меня сейчас много работы. Пациентам ведь нужен постоянный уход.— И тому, у которого невеста поскандалить любит? — вспомнил Толик.— Да, у него очень тяжелые травмы.— Так, может, это из-за него одного ты тут столько времени проводишь? Ты что, влюбилась в него? — предположил Толик.— Толик, ну как тебе не стыдно так думать?! У него же невеста есть! — возмутилась Маша.— Которая очень сильно ревнует! Может, она права? — в голосе у Толика появились подозрительные нотки.— Нет, не права! Она все выдумала. Алеша любит ее, и скоро у них будет свадьба.— А если бы не свадьба? Если бы у этого парня не было невесты? Что тогда, Маша?! — в отчаянии спросил Толик.— Тогда… — Маша сама испугалась этой мысли. Действительно, а что тогда? Но она быстро справилась с собой и перевела разговор на другую тему.— Извини, мне нужно поговорить с доктором. И приходи вечером чай пить! Бабушка обрадуется!Тут она увидела врача и окликнула его:— Павел Федорович, подождите!Толик еще долго задумчиво глядел на опустевший коридор.Выйдя из кабинета врача, Таисия зашла в палату к Алеше. Сан Саныч и Женя натянуто улыбнулись Таисии.— Здравствуйте! — светским голосом сказала Таисия. — Рада видеть такую приятную компанию.— Здравствуйте-здравствуйте, — закивал Сан Саныч. — А мы вот Алексея навестить решили. Недавно Полина ушла, мы ее, так сказать, подменили.— Ну и молодцы! Настоящим мужчинам всегда есть о чем поговорить.— Это точно, к тому же Лешка теперь никуда не спешит, все внимательно слушает.— Приходится слушать, куда ж от вас денешься? — улыбнулся Алеша.— А вы в порт не торопитесь? Я бы посидела с Алексеем. Говорите, не стесняйтесь!— Да мы вроде не торопимся… — замялся Женя, которому не хотелось уходить.— Нет, мы и правда уже засиделись, да и Лешку утомили. Ты, Алексей, поправляйся, выздоравливай, нам в море без тебя скучно, — засобирался Сан Саныч, понимая, что Таисию не пересидишь, а при ней не побеседуешь.— Может, еще посидите? — расстроился Алеша.Но Сан Саныч бросил выразительный взгляд на Таисию и сказал:— Нет, Алексей, мы лучше как-нибудь в другой раз зайдем.— Алешка, ты тут, главное, не раскисай. Вот увидишь, мы с тобой еще выйдем в море! — стал прощаться Женя, понимая, что придется уйти.— Ладно, увидимся! Сан Саныч, до встречи! — Алеша помахал друзьям рукой, и они ушли.— Ну, как ты, Алеша? Как себя чувствуешь? Может, тебе нужно чего? — устроившись поудобнее, спросила Таисия.— Да нет, спасибо, ничего не надо. А чувствую я себя уже хорошо. Похоже, дело на поправку идет. А где Катя? — спросил Алеша.— Катя вся в предсвадебных хлопотах. Ты же знаешь ее, если она что задумала, то будет делать это до победного. Сейчас вот с прессой встречается.— Вот за это я Катю и люблю! — Алеша даже заулыбался. — Такой характер боевой не у всякого мужчины бывает.— Да, Катерина у нас такая. С этой свадьбой и сама уже из сил выбилась, и нас замотала: то одно не так, то другое, суета, споры… — Таисия готовилась к тому главному, что хотела сказать.— Да, одной ей, конечно, тяжело, но думаю, что Катя справится. Она отличный организатор, она…Но Таисия его остановила:— Леша, я как раз о свадьбе хочу с тобой поговорить.— Я понимаю, Таисия Андреевна, вы переживаете, как мы будем жить дальше. Но для меня Катя — это все! — Алеша даже зажмурился. — Здесь, в больнице, я это особенно хорошо понял. Вот увидите, я поправлюсь и буду достойным мужем.— Поправишься? А тебе разве Павел Федорович еще не сказал…— Что? Чего он мне не сказал?— …что ты больше никогда не сможешь ходить?— Как не смогу?! — выдохнул Алексей.— Значит, тебе ничего не сказали?! — неискренне удивилась Таисия. — Прости, я не знала. Мне очень жаль, что именно я принесла тебе эту ужасную весть.— Не мучайтесь! Кто-то должен был проговориться первым. Получилось, что вы. Наверное, это лучше, чем если бы сказала мама.— Леша, я все понимаю. Сейчас не время и не место. Но раз уж ты все знаешь, нам нужно серьезно с тобой поговорить.— О чем?— О Кате, конечно. Как ей об этом рассказать? Она ведь только и говорит о том, как ты поправишься и снова ее на руках носить будешь. Ей ведь это так нравилось. А теперь?— Да, ей это очень нравилось… Я сам поговорю с Катей, Таисия Андреевна, — пообещал Леша.— Что же ты ей скажешь? Сам видишь, ты же теперь не то что в море, из дома сам выйти не сможешь. А у нее все еще впереди. Может, не нужно свадьбы?.. — Голос Таисии звучал тихо и вкрадчиво.Но Алеша не мог сейчас принимать какие-то решения.— Я очень устал. Извините. Я не могу сейчас говорить. Мне нужно побыть одному.— Конечно, Леша, конечно, — засуетилась Таисия. — Но ты подумай о том, что я сказала. И постарайся меня понять.После больницы Таисия пришла домой и стала делиться с мужем новостями.— Я была у Леши. Знаешь, больницы производят такое тягостное впечатление, не дай бог туда попасть.— Это точно. Ну, а как Алексей? Какие новости? Ему стало лучше после процедур?— Нет. Новости ужасные. Все очень плохо.— Тая, не тяни! — поторопил ее Буравин.— Врач мне сказал, что Алеша никогда не будет ходить. Надежды на выздоровление больше нет.— Не надо раньше времени хоронить парня. Надежда есть всегда, — возразил Буравин.— Все еще надеешься с Полиной породниться? — ядовито спросила Таисия.— Я же тебе говорил, что эта тема закрыта!— Хорошо, хорошо. Давай откроем другую. Как мы сообщим Кате об Алеше, ты подумал? Кто это скажет? Она ведь так надеется, что он поправится.— Я с ней поговорю!— Ну, ты так ты! Договорились, — облегченно вздохнула Таисия. * * * Маша, догнав врача, сказала ему:— Павел Федорович, у меня очень важный разговор.— Что-то случилось? Чем ты так озабочена?— Нет, ничего не случилось, но может случиться. Мне нужна ваша помощь. Точнее, участие или содействие — даже не знаю, как правильней сказать.— Хорошо, чем я могу помочь?— Я должна ухаживать за Алешей, — твердо сказала Маша.— Нет, Маша! Прости, я не. могу тебе этого разрешить. Ты же знаешь, его родственники против.— Мне очень жаль, что так все получилось, но поверьте, я ни при чем. Просто эта девушка по-своему все истолковала. Поверьте, у меня даже в мыслях ничего не было.— Маша, я готов поверить, но твоя настойчивость настораживает уже и меня. Почему ты так хочешь ухаживать за Самойловым?— Медицина вряд ли такие вещи может объяснить, но я чувствую, что нужна ему, а главное, у меня есть ощущение, что я смогу ему помочь.— Маша, из-за этого больного у тебя уже были неприятности. Если я тебя допущу к нему в палату, они будут и у меня. И потом, что это за ощущение?— Понимаете, я чувствую этого человека. Я чувствую его боль, его переживания. И я уверена, что ему лучше, когда я рядом с ним.— Я вижу, что на здоровье больного влияют не только лекарства, но и твое присутствие. Это трудно понять даже мне. А родственники Алексея считают тебя шарлатанкой.— Павел Федорович, ну зачем вы так?!— Затем, Маша, что я врач, а не оккультист и не колдун! Нельзя доказать, что ты не обманываешь…— Поверьте, я и не думала никого обманывать! Я ведь пришла на место аварии потому, что почувствовала, что Алеше очень больно. И в палату во время лечения поэтому вернулась.— И многих людей ты так чувствуешь? — заинтересованно спросил врач.— Раньше только бабушку, а теперь вот и Алешу.— Вот что, Маша. Извини, но ты этими рассказами никого не убедишь. Пойми, у тебя есть только один способ вновь попасть к Алеше.— Какой, Павел Федорович?— Ты должна получить разрешение его близких, и в первую очередь Кати. Но мой тебе совет: не говори ей, что ты чувствуешь боль и переживания ее жениха. А то случится новый скандал.— Я разговаривала с отцом Кати. Он обещал поговорить с ней, чтобы она не запрещала мне ухаживать за Алексеем.— Отлично, но этого недостаточно. Маша, я повторяю, есть только один способ: договориться с самой Катей.— А если она будет против? Вы ведь видите, как она против меня настроена, — грустно сказала Маша.— Тогда все останется, как сейчас. И хватит об этом. Займись лучше другими пациентами, — закончил разговор врач.Сан Саныч и Женя вернулись на корабль в мрачном настроении.— Да, жалко Лешку. А ведь он мечтал о море, хотел стать капитаном. А на маму его посмотрел — сердце кровью обливается! Ей каково?! — рассуждал Женя.— Из Лешки получился бы настоящий капитан. Может, зря мы его заранее на берег списываем? Может, есть еще возможность поставить его на ноги? — с надеждой сказал Сан Саныч.— Хорошо бы! А какая карьера его ждала! Он ведь сын Самойлова! Только пожелай, на любом отцовском корабле мог бы стать капитаном. Только за счет фамилии. Но ведь не захотел!— Нет, у него другой характер, — заметил Сан Саныч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36