Ты предпочел сбежать от объяснений. Как последний трус!— Отец, ты ошибаешься! У меня были очень важные дела. Именно поэтому я и ушел так рано.— Ты лжешь!— Если бы я не хотел с тобой говорить, стал бы я приходить сюда?Это остудило Самойлова.— И какие же срочные дела были у тебя с утра?— Мне надо было встретиться с поставщиком лекарств для аптеки.— Интересно, какой характер носила эта встреча? По всей видимости, твои поставщики решили забрать аптеку за долги.— Вовсе нет! Я договорился об очень выгодном контракте, который поможет мне поправить положение.— Контракт существует на бумаге?— Пока нет. Но сегодня вечером мы его подпишем.— Опять пустая болтовня! Интересно, как вообще могло получиться, что ты влез в долги?— Пап, я же тебе говорил: у меня зависла крупная партия товара, и мне нечем стало расплачиваться с другими поставщиками.— Хорошо! Я хочу съездить с тобой в аптеку и убедиться, что этот товар существует на самом деле. Разговор продолжим в аптеке!— Отец, я сейчас не могу, — умоляюще попросил Костя. — У меня как раз встреча с тем поставщиком.— Позвони ему и перенеси встречу. Учти, ты не подпишешь ни одной бумаги до тех пор, пока я не разберусь в твоих делах. Все, жду тебя в машине!Косте давно не было так плохо. * * * — У меня радостная новость, Риммочка! — прямо с порога сообщила Таисия. — Катя, кажется, одумалась и решила отказаться от Алексея.— Что ж» поздравляю, ты добилась, чего хотела.— Я хотела счастья для своей дочери. Но ты бы знала, какой кровью мне удалось ее переубедить.— А это твердое решение? Она уже не сомневается? — спросила Римма.— Кажется, теперь у нее нет выбора, — но Таисия хотела поделиться и другими новостями. — Знаешь, я ведь встречалась с Полиной.— С Полиной? Зачем?!— Чтобы она сама рассказала своему сыну о решении Кати.— Мне кажется, это жестоко, — не одобрила Таисию Римма.— Нет, Римма. Она сама виновата и теперь пожинает плоды своих поступков.— Извини, но я думаю, что тут ты перегибаешь палку. Я согласна, что и Виктор, и Полина хотели этой свадьбы. Но считать, что ими руководило лишь желание почаще видеться, по-моему, глупо.— Но это так! Если ты мне не веришь, то я докажу.— Как?! У тебя есть доказательства? — заинтересовалась Римма.— Нет, мой способ проще. Ну-ка, раскинь мне карты на пиковую даму!Римма стала торопливо раскладывать карты.— А, что я говорила?! Видишь, вот этот бубновый валет рядом с ней?! Это — Буравин!— Но Буравин не может быть валетом. Валет — это молодой мужчина, — возразила Римма.— Ерунда! Виктор выглядит очень молодо, а значит, он и есть валет.Римма с трудом удержалась от возражений.— Так, что там у нас дальше? — увлеченная картами, спросила Таисия. — Бубновая дама — Катюша, я — червовая. Вот этот туз — Самойлов, шестерка — Костя. Ничего не забыла?— А Алексей? — робко напомнила Римма.— Он уже выпал из колоды, — жестко сказала Таисия. — В общем, все понятно! Вот только одно меня смущает… Почему это Катина дама лежит так близко к буравинскому валету и так далеко от моей червовой дамы?! Ну ничего, сейчас я это выясню! До встречи, подруга!Римме все это не понравилось! * * * Найдя дочку дома безучастно сидящей на диване, Буравин сразу же накинулся на нее:— Ну спасибо тебе, доченька! Давно уже мне не приходилось испытывать такого унижения. Может быть, ты мне все-таки объяснишь, что происходит между тобой и Костей?— Нет! Я не собираюсь ничего объяснять.— То есть ты считаешь, что все это в порядке вещей! Ты думаешь, пообещав выйти замуж за Алешу, ты имеешь право развлекаться с его братом? Да ты знаешь, как все это называется?— Как? Ну, скажи, как это называется! — Катя залилась слезами. — Ты ведь считаешь, что вправе судить меня! Ведь нападать на человека гораздо легче, чем попытаться понять!— Чтобы тебя понять, я должен услышать объяснения, но ты отказываешься их давать, — сбросил обороты Буравин.— Да, отказываюсь! Потому что ты уже решил для себя, что я виновата. Что бы я ни сказала, это уже не имеет значения. Ты все равно не услышишь моих объяснений, — логика у Кати была железной.— А вот и нет! Я обещаю тебя выслушать! — искренне пообещал ей отец.Катя отвернулась.— Ну что же ты молчишь? — обратился к ней Буравин. — Я готов тебя выслушать. И постараюсь понять.— Папа, я боюсь Алеши! — начала Катя.— Боишься?! — не понял Буравин.— Да! Если бы ты видел, папочка, какое у него было злое лицо тогда, в больнице.— Катя, но мы же говорили с тобой об этом. Он ведь узнал тогда, что не сможет ходить. А потом он едва не покончил с собой.— Нет, мне показалось, что там было что-то другое. Он как будто бы хотел меня упрекнуть в том, что я раньше встречалась с Костей.— Он сказал тебе это?— Нет, я же говорю, мне так показалось.— И поэтому ты решила развлечься с Костей?— Я не развлекалась! — закричала Катя. — Ты неправильно понял эти фотографии.— А как же их еще прикажешь понимать? — развел руками Буравин.— Я лишь хотела встретиться с Костей и выяснить, права ли я относительно Алеши.— На яхте?! А потом вдвоем в пустой квартире?! — засомневался отец.— Яхта — это его идея. Папа, между нами ничего не было. Поверь!— Ну хорошо! — отец, в общем-то, верил дочери, — И что же ты узнала у Кости?— Папа, я и его тоже боюсь!— Он что, к тебе приставал?! — Буравин сжал кулаки.— Нет, но когда мы вышли из квартиры и я сказала, что забыла телефон, он стал кричать на меня, будто бы я нарочно это сделала.— Ничего не понимаю!— Я тоже, папа! Все от меня чего-то хотят, угрожают, требуют! Я устала! Я не могу так больше!Катя разрыдалась и, как в детстве, бросилась в папины объятья.Катя еще рыдала на груди у Буравина, когда пришла мама.— Что с Катей?! Кто ее обидел?! — всполошилась Таисия.— Я ничего не могу понять! Может у тебя получится? — обрадовался приходу жены Буравин.— Катя, доченька! Кто тебя обидел? Алексей? — принялась расспрашивать Таисия.— Да! И Костя! — Катя зарыдала с новой силой.— Вот! Я же тебе говорила! От этой семейки одни неприятности!— Ладно, разбирайтесь тут без меня! — собрался уходить Буравин.— Папа, не уходи! — попросила Катя.— Мы здесь, доченька… И мама, и папа… Мы не дадим тебя в обиду… — тихо успокаивала дочь Таисия, обнимая одновременно и мужа, и дочь. * * * — Ну, и куда же мы отправимся? — спросил у Маши Алексей.— Лучше всего будет, если мы прогуляемся к морю.— Ты, наверное, решила, что увидев его, я зарыдаю, вскочу с коляски и брошусь навстречу волнам? Так вот, этого не будет, — мрачно сообщил Алеша.— Да, такого чуда не случится.— Тогда чего же ты хочешь? В чем заключается твоя помощь?— Я думаю, что тебе станет легче на душе.— А-а, о душе моей заботишься! — заерничал Алеша.— Да, сначала тебе надо вылечить душу, — очень серьезно сказала Маша. — Только тогда можно будет приступить к лечению тела.— А у тебя и метод есть? — сохранял несерьезный тон Алексей.— Да, есть! Если будешь меня слушаться, я тебя вылечу!Алеша удивился.— Маша, в одном эксперименте ты уже поучаствовала. Если помнишь, я тогда чуть не умер, — напомнил он. — Даже доктор сказал, что я безнадежен. Тебе этого мало?— Павел Федорович — очень хороший доктор, но у него ограниченное количество методов лечения.— А у тебя нет?! Послушай, может, ты прославиться хочешь? Прости, я просто хочу тебя понять!— Мне не нужна слава, я лишь хочу тебе помочь. А вот ты, мне кажется, испугался.— Маша, очень прошу, не надо меня подкалывать! Чего мне бояться? Я и так уже почти труп! Хочешь отвезти меня к морю? Ну что ж, поехали.На улице Алешино демонстративно-шутовское поведение не изменилось. Увидев, что навстречу идет красивая девушка, он протянул руку и обратился к ней.— Подайте инвалиду, бывшему моряку. Девушка с удивлением посмотрела на него и прошла мимо.— Надо на рынок ехать. Здесь мы ничего не заработаем. Как считаешь, Маша? — продолжал играть роль убогого Алексей.Но Маша не отвечала и везла его дальше. Алеша перестал усмехаться и ерничать и сказал:— Все, хватит! Нагулялся! Вези меня домой. Ты слышишь? — но Маша продолжала везти его в сторону моря. — Впрочем, мне уже все равно, — сдался Алексей.Маша подвезла коляску к определенному месту на причале. Как только коляска остановилась, Алеша поднял голову, почувствовав, что что-то происходит. * * * Костина аптека выглядела заброшенной и безлюдной.— Ну что же, как я и думал, никакого зависшего товара здесь нет. Склад полупустой, — утвердился в своих подозрениях отец.— Папа, я все сейчас объясню.— Не надо. Ты опять станешь мне врать. А хочешь, я сам скажу тебе, откуда у аптеки такие долги? Ты потратил все деньги, развлекая Катю! Вместо того, чтобы помочь брату в трудную минуту, ты его предал. А я еще удивлялся, почему ты не торопился навестить ею в больнице.— Неправда, я навещал его, — робко возразил Костя.— Кроме того, ты обманул и меня. Я доверил тебе вести этот бизнес, вложил в него деньги.— Да, не спросив меня, хочу ли я этого, — упрекнул отца сын. — Ты навязал мне эту аптеку, зная, что я хотел поступить в мореходное училище.Значит, желание веселиться на яхтах с невестой брата у тебя от нереализованной мечты поступить в мореходку? Хорошо, если я виноват, то еще не поздно исправить мою ошибку. Поэтому я решил забрать у тебя аптеку.— Как это?— А вот так! С этого момента я запрещаю тебе вести это дело. Вопросом оформления займемся позже. Потрудись передать мне ключи!Костя не хотел терять аптеку.— Ключи? — переспросил он. — Может быть, я отдам тебе их позже? Я обещаю тебе, что не буду заниматься бизнесом, только заберу отсюда кое-какие вещи.— Нет, я не верю тебе. Отдай мне, пожалуйста, ключи, — настаивал Самойлов.Костя с тревогой посмотрел на часы. Еще немного, и он опоздает на встречу.— Хорошо, забирай. Вот они. — Костя выложил на стол перед Самойловым ключи от аптеки. — Извини, но мне надо идти. Я очень тороплюсь.— Куда? На встречу с поставщиком? — иронично спросил отец.— Нет, у меня есть другое дело.— Ты опять хочешь встретиться с Катей? Говори! — отец посуровел.— Я не обязан отчитываться, — начал было Костя.— Нет, обязан! — перебил его Самойлов. — Учти, Костя, если я узнаю, что ты виделся с Катей, у тебя будут большие неприятности. Ты меня понял?— Да. Я могу идти?! — Костя очень боялся опоздать.— Иди, я сам все закрою.Оставшись в одиночестве, Самойлов неторопливо осмотрел Костин кабинет. Он сдул почти вековой слой пыли с бухгалтерских документов, позаглядывал в папки и ящики.В одном из ящиков обнаружил какую-то банку и брезгливо выбросил ее. Но тут в этом же ящике он увидел коробку, в которой были ампулы со снотворным. Он открыл ее. Одной ампулы в ряду не хватало.Яков подошел к маяку, поправил на плече мольберт. Эдакий художник у моря. Но направлялся он не к морю, а в здание маяка.— Добрый день! Мне бы хотелось увидеть начальника этого маяка, — сказал Яков, войдя в помещение.— Это — я. А что нужно? — неприветливо отозвался смотритель.— Я как вас увидел, сразу понял, что вы здесь самый главный. У вас вид очень представительный.— Что нужно-то?! — смотрителя трудно было провести на мякине.— Я, видите ли, художник. Специализируюсь на морских пейзажах. С вашего маяка, должно быть, открывается великолепный вид на море.— Да уж, с этим порядок, — подтвердил смотритель.— Вот я и решил попросить у вас разрешения подняться на верхнюю площадку. Чтобы запечатлеть, так сказать….— Ничего не выйдет! — сразу отказал смотритель. — Сегодня выходной день, и экскурсий нет.— Но вы не представляете, что значит для меня упустить такую возможность! Если вы не против, то я готов оплатить вам хлопоты.Смотритель украдкой посмотрел на часы.— Ладно, помогу искусству. Гони пятьдесят баксов и можешь рисовать.— Пятьдесят долларов?! — изумился Яков. — Но я на кисти меньше трачу!— Ты дорогу назад помнишь? Или надо проводить? — спокойно спросил смотритель.— Хорошо, хорошо. Я согласен, — поспешно ответил Яков.Он порылся по карманам и отдал деньги.— Ну вот это совсем другое дело. Пойдем! Чего не сделаешь ради людей искусства, — и хозяин повел гостя показывать пейзажи.— Вы отведете меня на верхнюю площадку? — напомнил смотрителю Яков.— Нет, туда нельзя никому, кроме меня и пограничников. Это — особо охраняемый участок, — отказал смотритель.— Но ведь никто не узнает, — просто сказал Яков.— Никто? А откуда я знаю, кто ты такой? Может, шпион? А мне потом в тюрьму из-за тебя.— Ну разве я похож на шпиона? — дружески улыбаясь, спросил Яков.— Очень! Если не нравится здесь, я не настаиваю. Ищи другое место.— Нет, нет. Я согласен! — и Яков разложил свой мольберт. — Какой чудесный вид! Вот это то, что мне нужно!И он показал в ту сторону, откуда по его предположениям должен появиться Костя.— Да, вид хороший! — согласился смотритель. — Только нарисовать его у тебя не получится. Инструкцией запрещено.— Да что ж в нем такого секретного! Песок да камень и больше ничего!— А еще спрашиваешь, почему я в тебе шпиона подозреваю! Тебя же как магнитом тянет к режимным объектам!— Ну хорошо! Что я могу рисовать?!— Ты сказал, что море любишь? Вот и рисуй его! — смотритель указал в противоположную сторону.Яков развернул мольберт. Ничего, он найдет возможность увидеть, когда появится Костя.Внизу на дороге у маяка стояли Толик и Жора, переминаясь с ноги на ногу. Жора посмотрел на часы, и тут же появился Костя. Он спешил, почти бежал, размахивая портфелем.Передача груза состоялась.Сан Саныч продолжал осваивать азы семейной жизни: он стоял у окна и ремонтировал карниз для занавесок. Дело близилось к концу.— Ну вот! Принимай работу, Зинаида! — позвал он хозяйку.— Мастер ты мой! — восхитилась Зинаида. — Вот что значит мужчина в доме! Все починил! Проголодался, наверное?— Есть немножко! — признался Сан Саныч.— Ну, тогда иди мой руки, обед уже готов, — ласково скомандовала Зинаида.Сан Саныч стал собирать инструменты, но в последний момент взгляд его остановился на пейзаже за окном.— Зина, а я ведь никогда и не смотрел в это оконце! — удивленно сказал он. — Слушай, тут такой вид на гавань открывается!Зинаида подошла к нему.— Посмотри, все как на ладони! А вон и мой корабль стоит. Вон, видишь? — показал Сан Саныч.— Да что я, не видела его раньше?! Столько времени у этого окна провела, тебя дожидаясь! — не разделила его восторга Зинаида.— Ну ладно тебе! Я ведь теперь здесь, — успокоил ее Сан Саныч.— А смотришь-то все равно туда! — ревниво возразила Зинаида и задернула занавеску. — Саша, ты же еще и недели у меня не прожил, а тебя снова в гавань тянет, — сказала она с укоризной.— Но я же только посмотрел! — извинялся Сан Саныч.— А что, у нас смотреть больше не на что?! Ты антенну починил? Вот и смотри телевизор! — в голосе Зинаиды появились упрашивающие нотки.— «Клуб кинопутешественников» или «В мире животных»? Так я уже все это вживую видел тысячу раз! — вздохнул Сан Саныч.— Саш, ты мне лучше прямо скажи: ты опять в море хочешь? — с тревогой спросила Зинаида.— Да нет же! — успокоил ее Сан Саныч. — Просто я Женьку вместо себя оставил. А он молодой еще, неопытный. Вот я и посмотрел на корабль по инерции. Зина, ну хочешь, я тебе еще раз пообещаю, что никогда больше не пойду в море?— Нет, не нужно, — тихо сказала Зинаида.— Почему?— Потому что одно обещание уже есть. Его достаточно. Мое обещание помнишь? Если ты соберешься в море, то я выставлю твои вещи за порог, — все это было сказано очень твердо.Сан Саныч печально кивнул.Яков стоял перед мольбертом, пытаясь что-то рисовать. Но художник из него получался неважный. Смотритель, увидев, что передача товара состоялась, подошел к Якову и заглянул через его плечо на холст.— Дай-ка глянуть, что ты тут наваял, — сказал смотритель.Яков сделал шаг в сторону.— О! Да ты уже закончил! — ироничным голосом сделал вывод смотритель.— Как закончил?! Это всего лишь набросок, эскиз! — большой художник возмутился.— И так все видно! Горы, море. Прям Айвазовский! — с нескрываемым пренебрежением похвалил смотритель. — Все, иди! Дома дорисуешь!— Но это только начальный этап работы! — начал было Яков.— А я говорю, конечный! — решительно прервал его смотритель, — Картинка нарисована, давай отчаливай. Собирай свои натюрморты.Смотритель повернулся и пошел к двери, уверенный, что Яков пойдет за ним. Но тот стал упрашивать:— Но подождите, я еще ни одного мазка не сделал!Смотритель остановился.— Чего не сделал? — в его голосе звучала угроза.— Ни одного мазка…— Дома намажешь. — Стало ясно, что уговорить его не удастся.Яков стал собирать мольберт, продолжая возмущаться:— И с какой стати вы меня выгоняете? Я ведь заплатил!— Ничего не поделаешь, маяк закрывается, — объяснил смотритель.— Как закрывается? Что здесь закрывать? Вы меня не предупредили, что будете закрываться, — попытался скандалить Яков.Но смотритель взял его за локоть и мрачно посмотрел ему в глаза:— Извини. Забыл.Яков понял, что упираться дальше бессмысленно. Он быстро сложил мольберт и с недовольным видом спустился по лестнице. Когда он вышел на дорогу, то уже не сдерживал улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35