— Чтобы узнать женщину, вовсе не обязательно на ней жениться, — съязвил он.
— Достаточно разыгрывать из себя мужа, не так ли?
Чарли никогда ни с кем не разыгрывал из себя мужа. Лишь однажды он по-настоящему привязался к женщине. В течение нескольких месяцев его увлечение высокой блондинкой переросло в настоящую любовь. Так ему, во всяком случае, казалось. Он очень бережно относился к своему чувству, искренне желал, чтобы Анджела стала его женой, и был уверен, что и она хочет того же. Каково же было его удивление, когда она, выслушав предложение руки и сердца, в ответ подняла Чарли на смех. Неужели, спросила она, он действительно полагает, что найдется дурочка, которая захочет стать его женой? Женой человека, у которого не хватает времени на то, чтобы снять мундир и спокойно пообедать, не говоря уже о супружеских обязанностях.
Разные представления о браке положили конец их отношениям. За всю свою жизнь Чарли не был так унижен и оскорблен, но печальный опыт открыл ему глаза на женщин и их отношение к его работе. После Анджелы он избегал прочных связей, довольствуясь случайными знакомствами. Но в последний год даже их было очень мало.
— Наученный горьким опытом, я не собираюсь жениться. — Он поднялся со стула и, стиснув зубы, в упор посмотрел на Вайолет. — Так что насчет работы? Хотите или нет?
Близость этого человека как-то странно действовала на Вайолет. Она откинула голову назад, чтобы видеть его лицо, и каждый нерв в ее теле натянулся, как струна на скрипке.
— Вы еще не сообщили, что это за работа.
— Красить, чистить, клеить обои и тому подобное.
— Где?
— Здесь, в моем доме.
— А вторая работа? — Она старалась сохранить спокойный вид.
— Вторая — для моей мамы. Надо навести порядок в ее счетах.
Значит, он говорил о ней со своей матерью. Вайолет не знала, как себя вести — рассердиться, чувствовать себя польщенной, рассыпаться в благодарностях…
Она отвела глаза в сторону и судорожно сглотнула.
— Не знаю, что и сказать. Ничего подобного я не ожидала. — Она повернулась к нему. — А сколько я получу?
— Столько, сколько будет стоить ремонт машины.
— Механик говорил о нескольких сотнях долларов. — Ей трудно было поверить, что у Чарли и его матери найдется для нее так много работы.
— Я прекрасно помню, что сказал механик.
С каким удовольствием она тряхнула бы его, не будь он стеной из мускулов!
— Мне не нужна жалость, Чарли. И подачки тоже. Поэтому было бы лучше, если бы вы отвезли меня в Рюидосо и я подыскала себе нормальную работу.
Наверное, так для всех было бы лучше, подумал Чарли. Но слишком поздно. Он нашел в пустыне птичку со сломанным крылом и не может отпустить ее на волю, пока не вылечит.
— А что вас смущает? Боитесь ручки испачкать?
Она выпрямилась.
— Нет, я не боюсь грязной работы, но…
— Вот и отлично. Тогда начнем, как только вы распакуете вещи.
И он повернулся к ней спиной, давая понять, что разговор окончен. Вайолет схватила его за плечо. Он оглянулся, и сердце ее учащенно забилось.
— Значит, мы с Сэмом останемся здесь?
— Ну конечно. Где же еще?
Вайолет могла бы назвать тысячи, нет — миллион причин, чтобы отказаться. Но она знала, что больше всего на свете хотела остаться здесь, на ранчо техасского рейнджера. Вот это-то и пугало ее.
— Хорошо. Я согласна.
Кивнув, он сделал еще один шаг, но тут снова почувствовал пальчики Вайолет на своем плече. Он в недоумении перевел взгляд на ее лицо.
— Спасибо, Чарли.
Он было собрался уже произнести дежурное «не стоит благодарности», но что-то в ее лице тронуло Чарли настолько, что твердая корка, покрывшая его сердце, дала трещину, и он хрипло пробормотал:
— Будьте как дома, Вайолет, — и тут же ушел, а она, опешив, глядела ему вслед.
Глава 5
Едва Вайолет закончила убирать со стола после ланча, как к дому подкатил на пикапе с прицепом отец Чарли — Рой.
Сэм, завидев, что в прицепе приехали лошади, стремглав кинулся в дом, не переставая на ходу кричать, что приехал дядя с лошадками. Чарли пошел встречать отца, а Сэм, как ни пыталась Вайолет его удержать, побежал за ним следом.
Ей самой, наверное, лучше пока не выходить, решила Вайолет. Подойдя к окну, она стала наблюдать за тем, что происходит около машины.
Встретиться с Джастиной — это одно, полагала Вайолет, а вот с шерифом округа Линкольн — совсем иное. Ведь Рекс грозился заявить об их с Сэмом исчезновении в полицию Амарилло, чтобы та объявила розыск. Если он исполнил свое обещание, то Рой Парди уже наверняка видел соответствующее объявление в очередном бюллетене, и тогда ему будет достаточно одного взгляда, чтобы узнать ее. Такое стечение обстоятельств, конечно, маловероятно, но нельзя забывать, что полицейские, а особенно такие ветераны, как отец Чарли, ничего не упускают из виду.
Но хватит ли у Рекса смелости обратиться в полицию? — в тысячный раз спрашивала себя Вайолет. Ее свекор поклялся, что непременно сделает это, если она увезет его внука. А он обычно слов на ветер не бросает. С другой стороны, если попутно всплывет, чем Рекс занимается, он может потерять значительно больше, чем внука. И Вайолет была бы счастлива разоблачить его.
Из окна было хорошо видно, как мужчины выводят из прицепа лошадей. Когда обе — большая серой масти и гнедая поменьше — благополучно сошли с прицепной платформы, Чарли отвел их к конюшне, что находилась в нескольких ярдах от дома. Рой последовал за ним, а Сэм бежал рядом.
Как только шериф вышел из машины, Вайолет поняла, кому Чарли обязан своей внешностью. Отец был пониже ростом и менее могучего телосложения, но даже сейчас — ему определенно перевалило за пятьдесят — был очень хорош собой.
Чарли привязал поводья к столбу и отошел с отцом под ближайший навес, не переставая беседовать. Вайолет уже собралась покинуть свой наблюдательный пункт и возвратиться к уборке на кухне, но туг заметила, что шериф обратился к Сэму.
По-видимому, он спросил мальчика о чем-то, потому что тот в ответ радостно закивал головой. И прежде, чем она сообразила, что к чему, Чарли нагнулся и поднял ее сына вверх.
Но когда он поднес его к большой серой лошади и посадил ей на спину, она в ужасе всплеснула руками. Сэм никогда раньше не сидел на лошади! А эта — такая огромная, да еще и без седла!
Забыв о своем решении не показываться на глаза шерифу, она пулей вылетела из дома и кинулась к пятачку, по которому Чарли кругами водил лошадь. Сэм просто сиял — он был наверху блаженства.
— Мама, мама! Смотри, я еду на лошади. Видишь, какая она огромная?
Подавив в себе желание немедленно сдернуть мальчика на землю, Вайолет остановилась поблизости.
— Вижу… Лошадь и правда очень большая. Но не хватит ли тебе уже кататься?
— Нет! Я хочу поехать далеко, с Чарли. Он сказал, что мы можем съездить в горы, посмотреть там на коров и койотов.
Вайолет не могла понять, что ее поразило больше — предложение Чарли покататься на лошади или готовность ее сына, с которой он откликнулся на это предложение. Но как бы то ни было, она боялась за Сэма: а вдруг он упадет, сломает себе что-нибудь или — и того хуже — угодит под копыта лошади?
Мальчик никогда еще не был на ранчо. В тех редких случаях, когда ему приходилось бывать на работе отца, он видел лошадей и коровьи загоны лишь издали. Брент и думать не хотел о том, чтобы его сын стал ковбоем. Их и без того слишком много в Техасе, твердил он. И Вайолет всегда с трудом удерживалась от того, чтобы напомнить ему: не будь ковбоев, он и вовсе остался бы без работы.
От мрачных мыслей ее отвлек звук чьих-то шагов. Оглянувшись, Вайолет увидела отца Чарли, и сердце ее сжалось от страха.
— Право же, вам не стоит так беспокоиться, мадам. — Он явно пытался успокоить Вайолет. — Джо — лошадь смирная и очень послушная, да и Чарли не даст мальчику упасть.
Вайолет понимала, что со стороны, наверное, выглядит напуганной истеричкой, но что поделаешь, если последние несколько месяцев ее не отпускали волнения и страхи. Особенно страх навсегда потерять сына.
Она изо всех сил старалась выглядеть спокойной.
— Вы правы, конечно, но все же я немного беспокоюсь. Ведь Сэм никогда раньше не сидел на лошади.
— Я так и подумал, поэтому и предложил ему прокатиться разок-другой. — Он протянул Вайолет руку. — Я отец Чарли, Рой.
— А я Вайолет. Ваш сын-Рой с понимающей улыбкой поднял ладонь кверху.
— Не надо мне ничего объяснять. Поверьте, я рад, что вы здесь.
Рад? Разве шерифу не свойственно относиться с подозрением ко всем непрошеным гостям, а тем более к незнакомой женщине, обосновавшейся на ранчо его сына?
— Вы не хотите знать, почему я здесь? Рой Парди ухмыльнулся, и у Вайолет промелькнула мысль, что, обладай Чарли хоть сотой долей сдержанного обаяния своего отца, он был бы и вовсе неотразим.
— Если вы отвлекаете Чарли от работы, мне все равно, что привело вас сюда.
Вайолет уже открыла рот спросить Роя, что он хочет этим сказать, но тут к ним подошел Чарли. Сэм все еще сидел на лошади и сиял от счастья.
— Сэм, твоей маме явно не терпится, чтобы ты поскорее слез с лошади. Что скажешь?
С этими словами он снял мальчика со спины Джо и поставил на землю перед Вайолет. К ее радости, он не закапризничал, да и вообще ничем не выказал своего недовольства. Это лишний раз убедило ее в том, что за те двадцать четыре часа, что они провели с Чарли, Сэм очень повзрослел. То ли он стремился, быть может неосознанно, заслужить одобрение Чарли, то ли боялся, что тот отругает его за плохое поведение, но одно было ясно: мальчик тянулся к Чарли.
— А мы еще поедем кататься, Чарли? — спросил Сэм. — Ты же обещал показать мне койотов.
Чарли кивнул, затем взглянул на Вайолет. Ее лицо было бело, как мел, и это страшно его рассердило. Вечно эта женщина волнуется по пустякам! И сохраняет полную безмятежность там, где действительно надо переживать и быть осторожной!
— А как же! — улыбнулся Чарли. — Если повезет, может, встретим даже рогатого гремучника — змея такая есть.
Вайолет бросила на Чарли испепеляющий взгляд.
— Пошли, сынок, — обратилась она к Сэму. — Нам лучше побыть сейчас в доме. Не то сгорим от жары.
Оба мужчины проводили их взглядом.
— По-моему, ты чересчур строг с ней, — заметил Рой.
— Да с ней только так и надо, иначе она превратит Сэма в маменькина сынка, — хмыкнул Чарли.
— Джастина сказала мне, что Вайолет недавно овдовела. В ее положении любая женщина переживала бы больше обычного. Даже по пустякам.
— Да, конечно. Но не до такой же степени! У Вайолет это просто какая-то одержимость. Мама никогда не вела себя так, и это тебе хорошо известно. Иначе я вырос бы размазней.
— Но твоя мама никогда не была вдовой. — Рой сдвинул шляпу на лоб. — Ты порой предъявляешь к людям слишком серьезные требования. И в первую очередь к самому себе.
— Что ты хочешь сказать? — резко спросил Чарли.
Рой улыбнулся снисходительной улыбкой любящего отца.
— Когда-нибудь ты сам все поймешь, сынок, — сказал он, ласково похлопав Чарли по плечу. — Ну, надеюсь, лошади тебя не разочаруют. А мне пора домой — укладываться: мы с Рендлом едем утром в Ла-Крус. Скорее всего, придется задержаться там на день-другой.
— Спасибо за лошадей, па. И береги себя, ладно?
Уже уходя, Рой дотронулся до полицейского значка у себя на груди и улыбнулся.
— Осторожность — мой девиз, сынок. Чарли на прощанье взмахнул рукой, но на лице его не было улыбки.
Вайолет забралась на стол и нажала на крышку спрея с чистящим средством. Коричневые ручейки потекли с дверцы кухонного шкафа вниз. Вайолет принялась энергично растирать тряпкой жидкость, в который раз недоумевая, каким ветром ее занесло на это ранчо. Конечно, дом в Амарилло, где она жила со своим свекром, никак не назовешь семейным гнездышком, но она уехала оттуда уж точно не для того, чтобы стать домработницей у техасского рейнджера!
С яростью орудуя тряпкой, она вдруг услышала за своей спиной спокойный голос.
— Не иначе как вы принимаете дверцу шкафа за мою физиономию.
Вайолет оглянулась. Чарли неслышно вошел на кухню и остановился прямо за ее спиной. От неожиданности Вайолет едва не потеряла равновесие и не свалилась на пол.
— А я-то думала, — проронила она, — что вы уж давно носитесь по пустыне в поисках рогатого гремучника!
— Так и будет, — ответил он с каменным лицом. — Вот только солнце опустится пониже. Да, и я собираюсь взять с собой Сэма. Ведь я ему обещал.
Ухватившись за дверцу шкафа, Вайолет нагнулась, так что ее голова оказалась вровень с головой Чарли, и прошипела:
— Только через мой труп! Чарли расхохотался.
— Ну-ну, Вайолет! Зачем мне вас убивать? Сэм и так поедет со мной, уверяю вас.
Эти слова напомнили ей угрозы, постоянно звучавшие в ее ушах в последние месяцы. Внезапно вместо голоса Чарли она услышала голос Рекса. Мне не составит труда получить опеку над Сэмом. Стоит мне рассказать о твоих проблемах с законом в штате Джорджия, и не видать тебе сына, как своих ушей.
Кровь Вайолет вскипела от ненависти к Чарли, к Рексу, ко всему мужскому сословию в целом. Не помня себя от ярости, она соскочила на пол, бросилась на Чарли и обоими кулаками заколотила по его груди.
— Хам! Ненавижу! Не смейте мне угрожать! Никогда, слышите?!
Чарли предполагал, что его заявление рассердит ее. Он даже в какой-то мере хотел этого — она выводила его из себя по поводу и без повода, и он хотел отплатить ей той же монетой. Но даже в самых безумных снах ему бы не привиделось, что она способна вот так на него наброситься.
— Да что с вами, Вайолет! Успокойтесь, черт возьми!
Не без труда Чарли удалось схватить Вайолет за оба запястья и крепко зажать их в своей руке. Вмиг обмякнув, обессилевшая Вайолет поникла в его объятиях.
— Это что еще такое? — недоумевающе спросил он. — Вы что, с ума сошли?
Вайолет понимала, что вела себя как дикарка, да и выглядела таковой. Но ей вдруг все стало безразлично. Покидая Амарилло, она поклялась, что ни один мужчина больше не получит власти над ней. Никогда!
— Я была последней дурой, когда согласилась остаться здесь с вами, — сердито проговорила она. — Все, хватит, я уезжаю.
При других обстоятельствах Чарли бы не на шутку рассердился, услышав такое. Но сейчас недоумение — он не мог понять причины этой внезапной ярости — вытеснило все остальные чувства.
— Ну сколько можно это обсуждать? В толк не возьму, отчего вы вдруг встали на дыбы.
Взглянув на него, Вайолет сообразила, что он не понимает, да и не может понимать, почему она вдруг пришла в такую неописуемую ярость и загорелась желанием уехать. Вот и отлично. Сейчас главная ее задача — сделать так, чтобы он ничего не заподозрил.
— Сэм — мой сын, а не ваш. — Голос ее звучал тихо, плечи безвольно опустились. — И я не допущу… не допущу, чтобы вы его переманивали… только потому, что мы сейчас целиком и полностью от вас зависим.
— Да у меня и в мыслях нет переманивать вашего сына, — удивленно возразил Чарли.
— В самом деле? — насмешливо произнесла она. — А кто посадил его на лошадь без моего разрешения?
Чарли тяжело вздохнул.
— Видит Бог, Вайолет, я никогда не подверг бы Сэма опасности, как, впрочем, и любого другого ребенка.
— Лошадь могла его убить!
Он отпустил ее запястья и грубо схватил за плечи. Его цепкие пальцы впились в нежную кожу, но Вайолет не чувствовала и не видела ничего, кроме манящих синих глаз.
— С таким же успехом его могло убить ваше путешествие. Дорога в Рюидосо полна опасностей. Вы над этим когда-нибудь задумывались? — кинул он ей в лицо. — Неужели вы сами не понимаете, что его нельзя держать на таком коротком поводке?! Вы растите из Сэма маменькина сынка!
— Мой сын вовсе не маменькин сынок! Да и вообще — какое вам до него дело?
Она права, признался себе Чарли. Но что-то в Сэме заставляло Чарли вспомнить себя в четырехлетнем возрасте, когда он жил только с матерью. Ему ужас как хотелось иметь отца, которому он мог бы подражать. И когда его родители наконец поженились, он был на седьмом небе от счастья. Отец всегда был рядом, у него всегда находилось время, чтобы поиграть с ним. Чарли, разумеется, не сможет заменить Сэму погибшего отца, но, пока мальчик живет в его доме, приложит все усилил, чтобы он не скучал.
— Вы правы, — холодно промолвил Чарли. — Мне нет дела до Сэма. Да и до вас, пожалуй, тоже.
Он отпустил ее плечи и в тот же момент вышел из кухни, а затем и из дома.
Пораженная внезапным уходом Чарли не меньше, чем его последними словами, Вайолет беспомощно оглядывалась вокруг себя. Она все еще чувствовала его близость и сильные руки на плечах и запястьях.
Чего он добивается? — недоумевала она. И какое ей дело, что он о ней думает? Не все ли равно, нравится она ему или нет?
«Вы растите из Сэма маменькина сынка!»
В ответ на это обвинение она едва не залепила ему пощечину. Но сейчас, стоя в опустевшей кухоньке, Вайолет вновь и вновь прокручивала в уме его слова. А что, если Чарли прав?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16