Человеку его профессии не следует принимать близко к сердцу все те ужасы, с которыми ему приходится сталкиваться на работе. Он должен оставаться безучастным, иначе сойдет с ума. Так почему же, вопреки голосу разума, он чувствует себя обязанным помочь Вайолет О'Делл? Потому что надеется таким образом искупить свою вину за смерть Лупе. Хотя в глубине души уверен — даже это не избавит его от страданий.
Взволнованный нахлынувшими мыслями, он поднялся со стула и начал мерить шагами веранду. Затем остановился перед Вайолет.
— Я случайно подслушал ваш разговор с Сэмом, в ванной. Мне показалось, что вас никто нигде не ждет. Едете куда глаза глядят.
— Да, это так, — вздохнув, ответила она. — Нам просто захотелось попутешествовать, а когда и где наша поездка закончится, я не знаю.
Чарли так и подмывало схватить ее за плечи и как следует встряхнуть. И накричать, заставить, наконец, понять, как неосмотрительно путешествовать одной, да еще и с ребенком. Ее место дома. Но есть ли у нее дом? Спросить об этом? Скажет ли она правду?
— Судя по тому, что говорил Сэм, у него никогда не было домашнего животного.
— Сначала мне казалось, что в его возрасте он еще не сможет как следует заботиться о животном. Но за последние полгода он сильно повзрослел, и я начала подумывать, не завести ли нам собаку. Не немецкую овчарку, разумеется. Думаю, мы начнем с кого-нибудь поменьше.
У Чарли на уме было множество вопросов, которые он хотел бы задать. Уже не как рейнджера, а как мужчину его мучительно интересовал вопрос, почему она вынуждена спасаться бегством. Он уже давно понял, что она со страхом оглядывается назад. От кого она ищет спасения? От закона? Любовника? От самой себя? Но он не вправе чинить ей допрос. Она не преступница. Так, во всяком случае, ему кажется. Когда-нибудь Вайолет все расскажет ему сама.
— А у вас есть братья и сестры? — в свою очередь спросила она.
Чарли настолько погрузился в свои мысли, что ответил не сразу.
— Да, у меня сестра, на шесть лет моложе. В прошлом году получила диплом искусствоведа. Сейчас живет в Санта-Фе. Таинственный это город, писатели и художники слетаются туда, как мухи на мед. Чем-то он их притягивает.
— Занятно. Она рисует?
— Да, и очень хорошо. Но зарабатывает на жизнь дизайном драгоценностей. В основном серебряных.
— А вы часто ее видите?
В ее голосе прозвучала нотка зависти, и Чарли было стыдно признаться, что он обычно видит сестру лишь несколько раз в году. Вайолет явно считала, что иметь сестру или брата — большое счастье. Да это и было счастьем для Чарли, но он, подобно всем смертным, не умел его ценить.
— Почти всегда, когда бываю дома, Кэролин тоже старается приезжать.
— Она замужем?
— Замужем? — Чарли усмехнулся. — Ей хотелось бы выйти замуж, но она рыжая, как наша мама, и пока не нашелся смельчак, который бы на ней женился. Но ей всего лишь двадцать три года. Так что ей пока рано думать о семье.
— Мне двадцать четыре, а я чувствую себя старухой.
Выглядит она молодо, подумал Чарли, но вот ее глаза… эта женщина уже успела увидеть больше, чем другие видят за всю свою жизнь.
— Я, Вайолет… Раньше, в спальне… Обычно я не реагирую так сильно на невинное замечание. А я так схватил вас… Прошу вас, давайте забудем об этом недоразумении.
Она почувствовала в горле ком. Горько разочаровавшись в Бренте, она теперь не была уверена, что сможет поверить другому мужчине. Да и возникнет ли у нее подобное желание? Но как больно слышать от Чарли, что его поцелуй был всего лишь недоразумением!
— Если вы пытаетесь извиниться, в этом нет нужды. Я прекрасно понимаю, как вас раздражает присутствие в вашем доме женщины с ребенком. Да и потом, целовали меня вовсе не вы…
— Не я? — Он прищурился. — А кто же? Она чуть пожала плечами.
— Всему виной переутомление, — пробормотала она еле слышно.
— Ошибаетесь, Вайолет. — Он хотел взглянуть ей в глаза, но она опустила голову. Подумать только — шесть лет была замужем, родила ребенка и тем не менее сохранила безграничную наивность. — Вы, очевидно, считаете, что раз я техасский рейнджер, то не похож на других мужчин. Ошибаетесь. Все мужчины скроены на один лад. И все в душе — эгоисты. Так мы устроены. Тут уж ничего не поделаешь.
Вайолет возмущенно взглянула на него.
— И это говорите мне вы, Чарли? Боитесь, как бы я чего не подумала? Не вообразила, что вы поцеловали меня, потому что вам того хотелось? — Она засмеялась с издевкой. — Лет мне не так уж и много, но все же я родилась не вчера. И поверьте, ни на секунду не заблуждаюсь на ваш счет. Обещаю, что при малейшей возможности мы с сыном уедем отсюда.
Его так и подмывало схватить Вайолет за плечи, заключить в объятия и целовать, целовать без конца ее теплые губы. Она утверждает, что он не хотел целовать ее. Глупости! Он хочет этого.
— Вайолет! — начал было Чарли, но был вынужден остановиться и сделать глубокий вдох. — Прошу вас, послушайте меня и хорошенько запомните то, что я вам сейчас скажу. Когда уедете отсюда, не забывайте ни на минуту — нельзя доверять первому встречному.
Он по-настоящему рассердился! Вайолет прямо не верила своим глазам.
— Да я и не собираюсь.
— Но вы ведь можете впасть в заблуждение. Особенно если вам встретятся какие-нибудь трудности, с которыми одной будет невмоготу справиться. Захочется опереться на сильное плечо… Позволить кому-то проявить заботу о вас… А как вы узнаете, что этот человек действительно заслуживает вашего доверия?
Она задумчиво покачала головой.
— Неужели я кажусь вам такой дурочкой? Или вы читаете подобные нравоучения всем знакомым женщинам?
— Нет, далеко не всем. Но я знаю… Хотя вы и словом об этом не обмолвились, я не сомневаюсь — у вас неприятности.
Она собралась было возразить, но Чарли не дал ей произнести ни слова.
— Возможно, ваши неприятности связаны с мужчиной. А возможно — и нет. — Он откровенно оглядел ее с головы до ног. — Да нет, при вашей внешности почти наверняка тут замешан мужчина. Готов спорить на все, что у меня есть, из-за него-то вы и покинули Техас.
Кем же она показалась ему при внимательном осмотре? Иезавелью? Сиреной? Ночной бабочкой? Любовь и секс не имеют отношения к ее бегству из Техаса, и то, что подобная мысль могла прийти ему в голову, возмутило Вайолет до глубины души.
— В таком случае вы проиграете, — в бешенстве прошептала она. — Не говоря уже о том, что это вообще не ваше дело.
Чарли вдруг схватил ее и поставил на ноги.
— Что вы?.. — охнула Вайолет. Чарли резко притянул ее к себе.
— Нет, это станет моим делом, — заявил он, заставив ее поднять подбородок. — Надо же кому-нибудь вбить вам в голову, как следует себя вести.
Что именно вы собираетесь вбить мне в голову? — хотела закричать Вайолет, но не тут-то было. Чарли наклонил голову и, не дав ей опомниться, страстно поцеловал. Сердце Вайолет заколотилось как бешеное.
— Насколько я понимаю, вы и представить не можете, чем может обернуться для вас общение с мужчиной. Например, со мной, — лихорадочно нашептывал он ей.
Никакой другой мужчина никогда не вызовет в ней такую бурю чувств, в смятении думала Вайолет. Что касается неприятностей, они преследовали ее всю жизнь. И она все еще пытается убежать от них.
— Мне можно дать титул «Мисс Неприятность», но это не ваша забота, рейнджер Парди, — сообщила она с наигранной беспечностью. Голос прозвучал фальшиво, и Вайолет почувствовала, что ее нервы на пределе.
Она права. Не его это забота. Он немедленно, сию секунду, загрузит ее вещи в машину и отвезет их с сыном в Рюидосо. Но ведь мальчуган давно спит крепким сном. Разве можно будить его посреди ночи?
Да и потом, ни за что на свете он не сможет спокойно оставить ее в каком-нибудь мотеле.
Слишком свежа в его памяти история другой молодой женщины, которая тоже клялась, что сумеет постоять за себя. Но не сумела. И Вайолет О'Делл не сумеет. Вот почему он должен позаботиться о ней. По крайней мере в ближайшее время.
— Я рейнджер и по долгу службы всегда стараюсь предупредить неприятности. Сдается мне, сейчас неприятности угрожают вам, поэтому я просто обязан вам помочь.
Взволнованная прикосновениями Чарли и всем, что он сказал, Вайолет лишь беспомощно вглядывалась в его голубые глаза. Он наклонился, и у Вайолет не хватило сил оттолкнуть его. Чарли снова поцеловал ее. Отнюдь не поцелуем переутомленного человека, ищущего разрядки.
Глава 4
Вайолет с удовольствием вдыхала свежий утренний воздух. Вот уже не меньше получаса она сидит на веранде, наслаждаясь окружающим покоем. С чашкой кофе в руках она ждала, пока мужчины проснутся.
Не то чтобы она хотела поскорее увидеть Чарли. Вчерашний поцелуй не давал ей покоя.
Ее самообладание дрогнуло. Ее губы успели поведать Чарли, какой восторг он ей внушает.
Интересно, откуда у него эта уверенность, что она нуждается в его опеке? Торопясь освободиться от объятий Чарли, Вайолет не успела спросить его об этом. Нырнув в постель, где уже спал Сэм, она взмолилась о том, чтобы крепкий сон помог ей избавиться от наваждения. Ей удалось сомкнуть глаза не сразу, и спала она совсем немного: проснулась еще до рассвета.
И сейчас, наслаждаясь прикосновениями легкого ветерка, Вайолет пыталась выкинуть из головы Чарли и все случившееся прошлой ночью, как вдруг до нее долетел шум приближающегося автомобиля. Но накануне она не заметила ни одного ответвления от главного шоссе, кроме того, что вело на ранчо Парди. К тому же, по словам Чарли, вся окружающая территория принадлежит их семье. Они не сдают землю в аренду, а ближайшие соседи живут в нескольких милях отсюда. Так кто бы это мог быть?
Только она решила разбудить Чарли и предупредить его о приближении машины, как к югу от нее из-за поворота вынырнул голубой пикап. Вздымая клубы пыли, он миновал заросли полыни и можжевельника и остановился в нескольких футах от веранды. Для визитов было слишком рано — солнце только-только взошло. Но каково же было удивление Вайолет, когда из машины вышла женщина. Высокая, стройная, в синих обтягивающих джинсах и белой майке, с копной ярко-рыжих кудрей, она была не просто красивой, но необычайно сексуальной. И держалась с чувством собственного достоинства, которого так недоставало самой Вайолет.
Подойдя к веранде, она с изумлением уставилась на Вайолет.
— Здравствуйте, — произнесла она. — Кто вы такая?
Вайолет машинально завернулась поплотнее в свой ситцевый халатик.
— Здравствуйте, — ответила она хриплым голосом и прокашлялась, прежде чем продолжить. — Меня зовут Вайолет.
Женщина сняла солнцезащитные очки и стала подниматься по деревянным ступеням.
— А меня — Джастина Парди. Я мама Чарли.
Мой сын здесь?
Мать Чарли! Такая молодая! Опешившая Вайолет лишь кивнула головой.
— Да, здесь, — выдавила она из себя наконец. — Но он еще спит.
— Ах вот как. — Джастина уселась на стул рядом с Вайолет. — Вчера вечером я узнала, что Чарли приехал, и мне не терпелось как можно скорее увидеть его, — объяснила она с теплой улыбкой. — Но я не знала, что он не один.
Вайолет покраснела. Бог ты мой, что должна была подумать мать Чарли? Наверняка что-нибудь ужасное.
— Да нет, он один, — выпалила Вайолет, но, сообразив, что сморозила глупость, тут же поправилась:
— Чарли просто подобрал меня на дороге. Джастина явно была удивлена, и Вайолет поняла, что от волнения опять ляпнула что-то не то.
— Видите ли, это все из-за моей машины. Она сломалась, а Чарли был настолько добр, что остановился и подобрал меня.
В глазах женщины мелькнуло понимание.
— О, это так на него похоже, — кивнула она. — Узнаю моего сына. Он все еще думает, что он Дуранго Кид.
— Простите? — Лицо Вайолет выразило недоумение.
— Ах да, извините, пожалуйста, — мягко усмехнулась женщина, — вы слишком молоды, чтобы знать, кто такой Дуранго Кид. Когда-то он был героем субботних телепередач. Ковбойская версия Дон Кихота.
Значит, для Чарли выручать дамочек из беды — обычное дело.
— Я изо всех сил старалась убедить его, что и сама как-нибудь справлюсь, но в конце концов очутилась здесь, — сочла нужным сказать Вайолет.
От дверей донесся топот ног. Обе женщины обернулись и увидели личико Сэма, прижатое к дверной сетке.
— Хочу есть, мама. Когда мы будем завтракать?
Вайолет взглянула на Джастину. Та с улыбкой глядела на ребенка.
— Это ваш сын?
Вайолет кивнула и знаком подозвала Сэма к себе. Мальчик босиком протопал по веранде и взобрался на колени к матери.
— Мой сын Сэм, миссис Парди.
— Здравствуй, Сэм, — ласково промолвила Джастина. — Сколько тебе лет?
— Четыре, — ответил мальчуган, показывая четыре пальца.
— Только четыре! А по росту тебе можно дать пять или даже все шесть! Сэм рассмеялся.
— Мне почти пять, и я люблю есть. Мама говорит, что чем больше я ем, тем лучше расту.
— А знаешь, Чарли тоже любит есть. Так почему бы нам не отправиться на кухню и не поискать что-нибудь для завтрака?
— Да! Я люблю оладьи!
— Ах, Сэм, позавтракаешь тем, что найдется на кухне, — сказала Вайолет. Замкнутым ее сын никогда не был, но никогда и ни с кем он не проявлял такой общительности, как с Чарли и его матерью.
— Не ругайте его за искренность, — звонко рассмеявшись, сказала Джастина. Она взяла Сэма за руку и повела к двери. — Пойдем, Сэм, посмотрим, что у нас есть. Если муравьи не добрались до сиропа, мы напечем оладьев. А если Чарли к этому времени не проснется, ему ничего не достанется.
Вайолет не спеша последовала за Джастиной на кухню. По пути она бросила взгляд на дверь спальни Чарли: заперта, хотя вряд ли он мог спать при таком шуме. Интересно, удивится ли он, застав мать у себя дома в такую рань?
Открыв холодильник, Джастина обнаружила, что он совершенно пуст.
— Разве Чарли не привез из города продуктов? — удивилась она.
— Привез. Но они остались в сумке-холодильнике. Этот был отключен, и Чарли решил дать ему набрать холода.
— Да, мы с Роем подумали, что лучше его отключить, а то как бы он не покрылся изнутри плесенью в перерывах между визитами Чарли. В последнее время сынок так редко сюда наведывается.
Последние слова озадачили Вайолет. Ей показалось, что Чарли любит свой дом, даже гордится им. Техас не за горами. Так почему же он редко приезжает — дела не дают или потребности такой не испытывает?
— А когда Чарли был здесь в последний раз? — не удержавшись, полюбопытствовала она. Джастина в задумчивости извлекла из кухонной стенки белый передник и завязала его на тонкой талии.
— Да с год назад. Но это не значит, разумеется, что мы так долго не виделись. Время от времени мы с Роем наведываемся в Форт-Ворф. А вы из каких краев? — Она взглянула на Вайолет. — Судя по произношению, откуда-то с юга.
— Выросла я в Джорджии. А последние несколько лет жила в Техасе.
— Так далеко на восток я никогда не забиралась. Но однажды плавала на теплоходе по Миссисипи. Мы плыли вниз по течению мимо незабываемых исторических мест. Красота — аж дух захватывает.
Покоренная дружелюбием женщины, Вайолет кивнула головой.
Джастина тем временем вытащила из настенного шкафа пластмассовую банку с мукой.
— Здесь в окрестностях тоже много исторических мест. Да и красотой наш край не обделен. И военные действия здесь происходили, так же, как на Юге. Сначала поселенцы воевали с индейцами племени апачий. Много лет спустя сюда докатилась и гражданская война.
— Да, я слышала об этом. О сражениях между фермерами сняли много фильмов. Но так трудно представить, что тут действительно проходили бои.
— На этом самом месте, — заверила Джастина, открывая другой шкаф в поисках миски. — Недаром наш округ носит имя Линкольна.
Вайолет посадила Сэма на стул, а сама решила помочь Джастине. Рядом с ней она чувствовала себя плохо одетой, неуклюжей, а главное — лишней.
— Могу я чем-нибудь помочь?
Джастина неожиданно смутилась.
— Вайолет! Что это со мной?! Явилась, вторглась в вашу жизнь, оттеснила вас. Вы уж извините.
— Ради Бога, не извиняйтесь. Это ваше законное место. Я тут… — она была вынуждена откашляться, — совершенно случайно, так сложились обстоятельства.
— Не важно, что привело вас сюда. Чарли, не сомневаюсь, хочет, чтобы вы чувствовали себя здесь как дома. И я тоже. Так что вынимайте из сумки продукты, и будем завтракать.
У Вайолет не укладывалось в голове, как это мать Чарли может настолько приветливо и даже тепло разговаривать с женщиной, которую в первый раз видит. У нее самой никогда не было свекрови — мать Брента умерла, когда тот был еще ребенком, а Рекс так и не женился во второй раз.
Она догадывалась, разумеется, что большинство историй об ужасных свекровях сильно преувеличены. Тем не менее в душе позавидовала той женщине, которой Джастина достанется в свекрови.
Пока мать Чарли делала тесто для оладий, Вайолет положила на сковороду ломтики бекона и колбасы. Когда они зашипели, она налила Сэму стакан апельсинового сока и отправила его на веранду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Взволнованный нахлынувшими мыслями, он поднялся со стула и начал мерить шагами веранду. Затем остановился перед Вайолет.
— Я случайно подслушал ваш разговор с Сэмом, в ванной. Мне показалось, что вас никто нигде не ждет. Едете куда глаза глядят.
— Да, это так, — вздохнув, ответила она. — Нам просто захотелось попутешествовать, а когда и где наша поездка закончится, я не знаю.
Чарли так и подмывало схватить ее за плечи и как следует встряхнуть. И накричать, заставить, наконец, понять, как неосмотрительно путешествовать одной, да еще и с ребенком. Ее место дома. Но есть ли у нее дом? Спросить об этом? Скажет ли она правду?
— Судя по тому, что говорил Сэм, у него никогда не было домашнего животного.
— Сначала мне казалось, что в его возрасте он еще не сможет как следует заботиться о животном. Но за последние полгода он сильно повзрослел, и я начала подумывать, не завести ли нам собаку. Не немецкую овчарку, разумеется. Думаю, мы начнем с кого-нибудь поменьше.
У Чарли на уме было множество вопросов, которые он хотел бы задать. Уже не как рейнджера, а как мужчину его мучительно интересовал вопрос, почему она вынуждена спасаться бегством. Он уже давно понял, что она со страхом оглядывается назад. От кого она ищет спасения? От закона? Любовника? От самой себя? Но он не вправе чинить ей допрос. Она не преступница. Так, во всяком случае, ему кажется. Когда-нибудь Вайолет все расскажет ему сама.
— А у вас есть братья и сестры? — в свою очередь спросила она.
Чарли настолько погрузился в свои мысли, что ответил не сразу.
— Да, у меня сестра, на шесть лет моложе. В прошлом году получила диплом искусствоведа. Сейчас живет в Санта-Фе. Таинственный это город, писатели и художники слетаются туда, как мухи на мед. Чем-то он их притягивает.
— Занятно. Она рисует?
— Да, и очень хорошо. Но зарабатывает на жизнь дизайном драгоценностей. В основном серебряных.
— А вы часто ее видите?
В ее голосе прозвучала нотка зависти, и Чарли было стыдно признаться, что он обычно видит сестру лишь несколько раз в году. Вайолет явно считала, что иметь сестру или брата — большое счастье. Да это и было счастьем для Чарли, но он, подобно всем смертным, не умел его ценить.
— Почти всегда, когда бываю дома, Кэролин тоже старается приезжать.
— Она замужем?
— Замужем? — Чарли усмехнулся. — Ей хотелось бы выйти замуж, но она рыжая, как наша мама, и пока не нашелся смельчак, который бы на ней женился. Но ей всего лишь двадцать три года. Так что ей пока рано думать о семье.
— Мне двадцать четыре, а я чувствую себя старухой.
Выглядит она молодо, подумал Чарли, но вот ее глаза… эта женщина уже успела увидеть больше, чем другие видят за всю свою жизнь.
— Я, Вайолет… Раньше, в спальне… Обычно я не реагирую так сильно на невинное замечание. А я так схватил вас… Прошу вас, давайте забудем об этом недоразумении.
Она почувствовала в горле ком. Горько разочаровавшись в Бренте, она теперь не была уверена, что сможет поверить другому мужчине. Да и возникнет ли у нее подобное желание? Но как больно слышать от Чарли, что его поцелуй был всего лишь недоразумением!
— Если вы пытаетесь извиниться, в этом нет нужды. Я прекрасно понимаю, как вас раздражает присутствие в вашем доме женщины с ребенком. Да и потом, целовали меня вовсе не вы…
— Не я? — Он прищурился. — А кто же? Она чуть пожала плечами.
— Всему виной переутомление, — пробормотала она еле слышно.
— Ошибаетесь, Вайолет. — Он хотел взглянуть ей в глаза, но она опустила голову. Подумать только — шесть лет была замужем, родила ребенка и тем не менее сохранила безграничную наивность. — Вы, очевидно, считаете, что раз я техасский рейнджер, то не похож на других мужчин. Ошибаетесь. Все мужчины скроены на один лад. И все в душе — эгоисты. Так мы устроены. Тут уж ничего не поделаешь.
Вайолет возмущенно взглянула на него.
— И это говорите мне вы, Чарли? Боитесь, как бы я чего не подумала? Не вообразила, что вы поцеловали меня, потому что вам того хотелось? — Она засмеялась с издевкой. — Лет мне не так уж и много, но все же я родилась не вчера. И поверьте, ни на секунду не заблуждаюсь на ваш счет. Обещаю, что при малейшей возможности мы с сыном уедем отсюда.
Его так и подмывало схватить Вайолет за плечи, заключить в объятия и целовать, целовать без конца ее теплые губы. Она утверждает, что он не хотел целовать ее. Глупости! Он хочет этого.
— Вайолет! — начал было Чарли, но был вынужден остановиться и сделать глубокий вдох. — Прошу вас, послушайте меня и хорошенько запомните то, что я вам сейчас скажу. Когда уедете отсюда, не забывайте ни на минуту — нельзя доверять первому встречному.
Он по-настоящему рассердился! Вайолет прямо не верила своим глазам.
— Да я и не собираюсь.
— Но вы ведь можете впасть в заблуждение. Особенно если вам встретятся какие-нибудь трудности, с которыми одной будет невмоготу справиться. Захочется опереться на сильное плечо… Позволить кому-то проявить заботу о вас… А как вы узнаете, что этот человек действительно заслуживает вашего доверия?
Она задумчиво покачала головой.
— Неужели я кажусь вам такой дурочкой? Или вы читаете подобные нравоучения всем знакомым женщинам?
— Нет, далеко не всем. Но я знаю… Хотя вы и словом об этом не обмолвились, я не сомневаюсь — у вас неприятности.
Она собралась было возразить, но Чарли не дал ей произнести ни слова.
— Возможно, ваши неприятности связаны с мужчиной. А возможно — и нет. — Он откровенно оглядел ее с головы до ног. — Да нет, при вашей внешности почти наверняка тут замешан мужчина. Готов спорить на все, что у меня есть, из-за него-то вы и покинули Техас.
Кем же она показалась ему при внимательном осмотре? Иезавелью? Сиреной? Ночной бабочкой? Любовь и секс не имеют отношения к ее бегству из Техаса, и то, что подобная мысль могла прийти ему в голову, возмутило Вайолет до глубины души.
— В таком случае вы проиграете, — в бешенстве прошептала она. — Не говоря уже о том, что это вообще не ваше дело.
Чарли вдруг схватил ее и поставил на ноги.
— Что вы?.. — охнула Вайолет. Чарли резко притянул ее к себе.
— Нет, это станет моим делом, — заявил он, заставив ее поднять подбородок. — Надо же кому-нибудь вбить вам в голову, как следует себя вести.
Что именно вы собираетесь вбить мне в голову? — хотела закричать Вайолет, но не тут-то было. Чарли наклонил голову и, не дав ей опомниться, страстно поцеловал. Сердце Вайолет заколотилось как бешеное.
— Насколько я понимаю, вы и представить не можете, чем может обернуться для вас общение с мужчиной. Например, со мной, — лихорадочно нашептывал он ей.
Никакой другой мужчина никогда не вызовет в ней такую бурю чувств, в смятении думала Вайолет. Что касается неприятностей, они преследовали ее всю жизнь. И она все еще пытается убежать от них.
— Мне можно дать титул «Мисс Неприятность», но это не ваша забота, рейнджер Парди, — сообщила она с наигранной беспечностью. Голос прозвучал фальшиво, и Вайолет почувствовала, что ее нервы на пределе.
Она права. Не его это забота. Он немедленно, сию секунду, загрузит ее вещи в машину и отвезет их с сыном в Рюидосо. Но ведь мальчуган давно спит крепким сном. Разве можно будить его посреди ночи?
Да и потом, ни за что на свете он не сможет спокойно оставить ее в каком-нибудь мотеле.
Слишком свежа в его памяти история другой молодой женщины, которая тоже клялась, что сумеет постоять за себя. Но не сумела. И Вайолет О'Делл не сумеет. Вот почему он должен позаботиться о ней. По крайней мере в ближайшее время.
— Я рейнджер и по долгу службы всегда стараюсь предупредить неприятности. Сдается мне, сейчас неприятности угрожают вам, поэтому я просто обязан вам помочь.
Взволнованная прикосновениями Чарли и всем, что он сказал, Вайолет лишь беспомощно вглядывалась в его голубые глаза. Он наклонился, и у Вайолет не хватило сил оттолкнуть его. Чарли снова поцеловал ее. Отнюдь не поцелуем переутомленного человека, ищущего разрядки.
Глава 4
Вайолет с удовольствием вдыхала свежий утренний воздух. Вот уже не меньше получаса она сидит на веранде, наслаждаясь окружающим покоем. С чашкой кофе в руках она ждала, пока мужчины проснутся.
Не то чтобы она хотела поскорее увидеть Чарли. Вчерашний поцелуй не давал ей покоя.
Ее самообладание дрогнуло. Ее губы успели поведать Чарли, какой восторг он ей внушает.
Интересно, откуда у него эта уверенность, что она нуждается в его опеке? Торопясь освободиться от объятий Чарли, Вайолет не успела спросить его об этом. Нырнув в постель, где уже спал Сэм, она взмолилась о том, чтобы крепкий сон помог ей избавиться от наваждения. Ей удалось сомкнуть глаза не сразу, и спала она совсем немного: проснулась еще до рассвета.
И сейчас, наслаждаясь прикосновениями легкого ветерка, Вайолет пыталась выкинуть из головы Чарли и все случившееся прошлой ночью, как вдруг до нее долетел шум приближающегося автомобиля. Но накануне она не заметила ни одного ответвления от главного шоссе, кроме того, что вело на ранчо Парди. К тому же, по словам Чарли, вся окружающая территория принадлежит их семье. Они не сдают землю в аренду, а ближайшие соседи живут в нескольких милях отсюда. Так кто бы это мог быть?
Только она решила разбудить Чарли и предупредить его о приближении машины, как к югу от нее из-за поворота вынырнул голубой пикап. Вздымая клубы пыли, он миновал заросли полыни и можжевельника и остановился в нескольких футах от веранды. Для визитов было слишком рано — солнце только-только взошло. Но каково же было удивление Вайолет, когда из машины вышла женщина. Высокая, стройная, в синих обтягивающих джинсах и белой майке, с копной ярко-рыжих кудрей, она была не просто красивой, но необычайно сексуальной. И держалась с чувством собственного достоинства, которого так недоставало самой Вайолет.
Подойдя к веранде, она с изумлением уставилась на Вайолет.
— Здравствуйте, — произнесла она. — Кто вы такая?
Вайолет машинально завернулась поплотнее в свой ситцевый халатик.
— Здравствуйте, — ответила она хриплым голосом и прокашлялась, прежде чем продолжить. — Меня зовут Вайолет.
Женщина сняла солнцезащитные очки и стала подниматься по деревянным ступеням.
— А меня — Джастина Парди. Я мама Чарли.
Мой сын здесь?
Мать Чарли! Такая молодая! Опешившая Вайолет лишь кивнула головой.
— Да, здесь, — выдавила она из себя наконец. — Но он еще спит.
— Ах вот как. — Джастина уселась на стул рядом с Вайолет. — Вчера вечером я узнала, что Чарли приехал, и мне не терпелось как можно скорее увидеть его, — объяснила она с теплой улыбкой. — Но я не знала, что он не один.
Вайолет покраснела. Бог ты мой, что должна была подумать мать Чарли? Наверняка что-нибудь ужасное.
— Да нет, он один, — выпалила Вайолет, но, сообразив, что сморозила глупость, тут же поправилась:
— Чарли просто подобрал меня на дороге. Джастина явно была удивлена, и Вайолет поняла, что от волнения опять ляпнула что-то не то.
— Видите ли, это все из-за моей машины. Она сломалась, а Чарли был настолько добр, что остановился и подобрал меня.
В глазах женщины мелькнуло понимание.
— О, это так на него похоже, — кивнула она. — Узнаю моего сына. Он все еще думает, что он Дуранго Кид.
— Простите? — Лицо Вайолет выразило недоумение.
— Ах да, извините, пожалуйста, — мягко усмехнулась женщина, — вы слишком молоды, чтобы знать, кто такой Дуранго Кид. Когда-то он был героем субботних телепередач. Ковбойская версия Дон Кихота.
Значит, для Чарли выручать дамочек из беды — обычное дело.
— Я изо всех сил старалась убедить его, что и сама как-нибудь справлюсь, но в конце концов очутилась здесь, — сочла нужным сказать Вайолет.
От дверей донесся топот ног. Обе женщины обернулись и увидели личико Сэма, прижатое к дверной сетке.
— Хочу есть, мама. Когда мы будем завтракать?
Вайолет взглянула на Джастину. Та с улыбкой глядела на ребенка.
— Это ваш сын?
Вайолет кивнула и знаком подозвала Сэма к себе. Мальчик босиком протопал по веранде и взобрался на колени к матери.
— Мой сын Сэм, миссис Парди.
— Здравствуй, Сэм, — ласково промолвила Джастина. — Сколько тебе лет?
— Четыре, — ответил мальчуган, показывая четыре пальца.
— Только четыре! А по росту тебе можно дать пять или даже все шесть! Сэм рассмеялся.
— Мне почти пять, и я люблю есть. Мама говорит, что чем больше я ем, тем лучше расту.
— А знаешь, Чарли тоже любит есть. Так почему бы нам не отправиться на кухню и не поискать что-нибудь для завтрака?
— Да! Я люблю оладьи!
— Ах, Сэм, позавтракаешь тем, что найдется на кухне, — сказала Вайолет. Замкнутым ее сын никогда не был, но никогда и ни с кем он не проявлял такой общительности, как с Чарли и его матерью.
— Не ругайте его за искренность, — звонко рассмеявшись, сказала Джастина. Она взяла Сэма за руку и повела к двери. — Пойдем, Сэм, посмотрим, что у нас есть. Если муравьи не добрались до сиропа, мы напечем оладьев. А если Чарли к этому времени не проснется, ему ничего не достанется.
Вайолет не спеша последовала за Джастиной на кухню. По пути она бросила взгляд на дверь спальни Чарли: заперта, хотя вряд ли он мог спать при таком шуме. Интересно, удивится ли он, застав мать у себя дома в такую рань?
Открыв холодильник, Джастина обнаружила, что он совершенно пуст.
— Разве Чарли не привез из города продуктов? — удивилась она.
— Привез. Но они остались в сумке-холодильнике. Этот был отключен, и Чарли решил дать ему набрать холода.
— Да, мы с Роем подумали, что лучше его отключить, а то как бы он не покрылся изнутри плесенью в перерывах между визитами Чарли. В последнее время сынок так редко сюда наведывается.
Последние слова озадачили Вайолет. Ей показалось, что Чарли любит свой дом, даже гордится им. Техас не за горами. Так почему же он редко приезжает — дела не дают или потребности такой не испытывает?
— А когда Чарли был здесь в последний раз? — не удержавшись, полюбопытствовала она. Джастина в задумчивости извлекла из кухонной стенки белый передник и завязала его на тонкой талии.
— Да с год назад. Но это не значит, разумеется, что мы так долго не виделись. Время от времени мы с Роем наведываемся в Форт-Ворф. А вы из каких краев? — Она взглянула на Вайолет. — Судя по произношению, откуда-то с юга.
— Выросла я в Джорджии. А последние несколько лет жила в Техасе.
— Так далеко на восток я никогда не забиралась. Но однажды плавала на теплоходе по Миссисипи. Мы плыли вниз по течению мимо незабываемых исторических мест. Красота — аж дух захватывает.
Покоренная дружелюбием женщины, Вайолет кивнула головой.
Джастина тем временем вытащила из настенного шкафа пластмассовую банку с мукой.
— Здесь в окрестностях тоже много исторических мест. Да и красотой наш край не обделен. И военные действия здесь происходили, так же, как на Юге. Сначала поселенцы воевали с индейцами племени апачий. Много лет спустя сюда докатилась и гражданская война.
— Да, я слышала об этом. О сражениях между фермерами сняли много фильмов. Но так трудно представить, что тут действительно проходили бои.
— На этом самом месте, — заверила Джастина, открывая другой шкаф в поисках миски. — Недаром наш округ носит имя Линкольна.
Вайолет посадила Сэма на стул, а сама решила помочь Джастине. Рядом с ней она чувствовала себя плохо одетой, неуклюжей, а главное — лишней.
— Могу я чем-нибудь помочь?
Джастина неожиданно смутилась.
— Вайолет! Что это со мной?! Явилась, вторглась в вашу жизнь, оттеснила вас. Вы уж извините.
— Ради Бога, не извиняйтесь. Это ваше законное место. Я тут… — она была вынуждена откашляться, — совершенно случайно, так сложились обстоятельства.
— Не важно, что привело вас сюда. Чарли, не сомневаюсь, хочет, чтобы вы чувствовали себя здесь как дома. И я тоже. Так что вынимайте из сумки продукты, и будем завтракать.
У Вайолет не укладывалось в голове, как это мать Чарли может настолько приветливо и даже тепло разговаривать с женщиной, которую в первый раз видит. У нее самой никогда не было свекрови — мать Брента умерла, когда тот был еще ребенком, а Рекс так и не женился во второй раз.
Она догадывалась, разумеется, что большинство историй об ужасных свекровях сильно преувеличены. Тем не менее в душе позавидовала той женщине, которой Джастина достанется в свекрови.
Пока мать Чарли делала тесто для оладий, Вайолет положила на сковороду ломтики бекона и колбасы. Когда они зашипели, она налила Сэму стакан апельсинового сока и отправила его на веранду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16