Он собирался поговорить с жильцами и соседями, спросить, может, они слышали или видели что-нибудь. Но как выяснилось, ему не пришлось даже звонить в двери. Все четверо соседей стояли в вестибюле и щебетали. Одна пара, та, что я встретила, когда Ролло похитил меня, стояла в ночных рубашках и тапочках, а другая в вечерних нарядах. Шума вторжения они не слышали, зато слышали, как приехали Джереми и полицейский. Пара в вечерних нарядах вообще только что вернулась с вечеринки после оперы. А другая пара уже легла спать; пожилые люди смотрели на меня, словно видели впервые.
Все четверо смотрели на меня подозрительно, как будто мое американское гражданство автоматически делало меня причастной ко всем неприятностям. Я услышала, как старушка в вечернем платье сказала полицейскому вполголоса: «Моя семья живет в этом доме уже полторы сотни лет, и никогда ничего подобного не случалось в этом здании, да что там, ни с кем на этой улице!» И она снова посмотрела на меня.
Мы вернулись в квартиру, и Джереми тяжело вздохнул. Видимо, извиняться у этих ребят не принято.
– Прости за то, что так грубо разговаривал с тобой сегодня, – сказан он, словно подслушав мои мысли. Впрочем, тут же добавил в свое оправдание: – Но ты пришла совершенно не вовремя, хотя я ясно дал понять, что не желаю тебя видеть.
– Это было извинение? – спросила я. – Если так, то как-то оно не прозвучало.
Он вздохнул еще раз и произнес более терпимо:
– Знаю. Я вел себя отвратительно, и мне очень жаль. Прошу тебя, просто забудь все, что я сказал. Сможешь? – Он испуганно посмотрел на меня, словно ожидал новой сцены.
– Хм, это, пожалуй, сойдет, – хмыкнула я.
– Слушай, я поговорил с Дэнни, с этим полицейским – он друг хорошего друга, – так вот, он сказал, что ночью навестит эту улицу, чтобы убедиться, что все в порядке. Хотя, признаться, мне все равно не хочется оставлять тебя одну.
– Да весь дом будет теперь не смыкать глаз, – сказала я, пытаясь казаться храброй, несмотря на страх.
Но Джереми, конечно же, разглядел, что скрывается за моей бравадой.
– Мне кажется, будет лучше, если сегодня ты останешься в моей квартире. Только на ночь. – Он посмотрел на часы. – Точнее, то, что от нее осталось. Я бы переночевал здесь, но, учитывая любопытных соседей, не думаю, что это хорошая идея. Впрочем, ты можешь поехать в отель, – добавил он.
– Спасибо, но если честно, от отелей я уже устала, – сказала я.
– Как минимум я смогу присмотреть за тобой, если ты согласишься поехать ко мне. Я приготовлю тебе завтрак с кофе. Потом мы поставим новые замки на твои окна и двери, и тогда ты будешь в относительной безопасности. – Джереми сделал паузу и добавил, как в старые добрые времена: – И свое угощение не забудь.
Я прихватила с собой персиковый торт и несколько вещей, и мы тронулись в путь. Джереми подвел меня к машине, которую припарковал чуть ниже по улице.
– Ничего себе! – воскликнула я, когда увидела, на чем он ездит. – Что это за красавица? – Это была спортивная машина, но очень старомодная и смутно знакомая.
– Это моя «драгонетта», – сказал Джереми с гордостью. – Это современная версия, ретро, так сказать, не то, что унаследовала ты. Мне пришлось ждать ее в очереди два с половиной года. Сейчас их выпускают около четырех сотен в год.
– Так у меня оригинал этой машины? – спросила я, садясь на удобное сиденье, обтянутое светлой кожей.
Внутри все было точь-в-точь как в машине двоюродной бабушки Пенелопы, только цветовая гамма была другой. Здесь доминировал изумрудно-зеленый. Коробка была механической, и с места машина сорвалась быстрее ветра.
– Такое впечатление, будто мы летим, а не едем, – сказала я с восхищением.
– Здесь мощность удельная, – объяснил Джереми с гордостью. – Движок разгоняет ее до ста пятидесяти пяти миль в час. – Всю дорогу до своего дома он расписывал мне достоинства современных технологий, помноженных на элегантность традиций и совершенство ручной сборки.
Когда мы зашли в квартиру Джереми, он включил свет. Здесь по-прежнему царил беспорядок. Даже добавилась сброшенная на пол пижама, поскольку одевался он в спешке.
– Гостевая комната в этой стороне, – сказал Джереми быстро. – Обычно я использую ее под кабинет.
– А там так же чисто, как и везде? – спросила я, не удержавшись от шутки.
– Вообще-то там достаточно чисто. Ко мне каждую неделю кто-нибудь приходит, так что не бойся, – сказал Джереми.
Как бы невзначай он указал на гостевую ванную, когда мы проходили мимо нее.
Его гостевая (она же кабинет) оказалась на самом деле маленькой, но очень приятной комнатой с двуспальной кроватью, современным рабочим столом с компьютером, книжными полками, тумбой под документы и старой фотографией Лондона в рамочке. На кровати лежали красивое темно-зеленое покрывало и две подушки.
– Тебе нужна пижама… или, может быть… – Он засмущался.
– Нет, у меня все есть. – Я кивнула на пакет, который собрала дома и который он все еще держал в руках, поскольку взялся помочь мне нести его.
Джереми положил пакет на пол, а у меня взял торт.
– Может, съедим его завтра с хорошим кофе? – спросил он. – Я вижу, ты устала.
Я непроизвольно поежилась, вспомнив, что кто-то крался мимо меня спящей. Джереми подошел к небольшой кладовке и протянул руку за чем-то.
– Вот, возьми пару одеял, мало ли, вдруг замерзнешь под утро, – сказал он и добавил: – Что ж, спокойной ночи, Пенни, крошка. Спокойного сна. У тебя еще есть несколько часов.
– Спасибо, Джереми, – поблагодарила я.
– Что ты, не за что, – ответил он.
Глава 20
Я проспала. Было уже ближе к полудню, когда я проснулась. Я быстро умылась, оделась и пошла в гостиную. По дороге услышала приглушенный голос Джереми – он разговаривал с кем-то по телефону. Похоже, Джереми давно встал. Когда я нашла гостиную, то не смогла сдержать улыбки. Джереми все прибрал. Однако здесь его не было, и я пошла на голос. Нашла Джереми на маленькой, но сверкающей новой техникой и столовым серебром кухне. Увидев меня, он быстро закончил говорить по телефону и повернулся ко мне.
– Ты храпела, – улыбнулся он. – Как лесоруб. Тебя небось в Туикнеме слышали. – Затем он добавил более деловым тоном: – Это Руперт звонил. Он позаботится о том, чтобы тебе поставили новые замки. – Он ухмыльнулся. – Итак, детектив Пенни Николс, ты выспалась и, надеюсь, полна свежих идей. Как думаешь, что задумал Ролло?
– Без кофе я по утрам туго соображаю, – ответила я.
– А-а. – Джереми кивнул на турку, в которой уже варился кофе, и на персиковый торт, что уже стоял на столе.
Я улыбнулась. Джереми все еще играл в вежливость, но я знала, что это не надолго, поэтому наслаждалась моментом.
Пока мы ели, ни он, ни я не обмолвились ни словечком. Я время от времени посматривала на него – он, похоже, занимался тем же. Наверное, мы, как в детстве, играли в молчанку и ждали, кто же первый заговорит. Обычно в этой игре побеждал Джереми.
Но на сей раз молчание нарушил телефон.
– «Эй, Джереми, старина! – раздался зычный мужской голос на автоответчике. – Ты дома? Возьми трубку, Бога ради!»
Джереми торопливо схватил трубку.
– Денби, – сказал он. – Прости. Да-да, конечно, помню. Погоди минутку, ладно? – Джереми замолчал и задумчиво посмотрел на меня.
– Что такое? – спросила я.
Джереми прикрыл трубку рукой.
– Я назначил встречу с человеком, который раньше работал на фабрике по сборке «драгонетт», – сказал он. – У меня вылетело это из головы. Он уже на пенсии, но все еше работает там на полставки и живет в Монте-Карло. Помнишь, я говорил тебе, что он может восстановить твою машину? Он хотел произвести оценку.
– Отлично! – воскликнула я. – Когда?
– Завтра, – медленно произнес Джереми и замолчал. Затем добавил мягко: – Может, тебе стоит обратиться к другому оценщику по рекомендации другого адвоката? Ну, понимаешь…
Я сделала вид, что всерьез задумалась над его предложением.
– Знаешь, Джереми, сделай для меня это, идет? Потому что я не смыслю в старых машинах, да и другие адвокаты, возможно, тоже. Если они наймут какого-нибудь оценщика, то всецело будут доверять его мнению, а что, если они наймут не того парня и в итоге оценщик купит ее у меня за копейки и перепродаст, чтобы нажиться на бедной женщине? – Прежде чем Джереми смог возразить, я сказала: – Только не говори, что Гарольд или Северин могут сделать это. Я хочу проверить машину и гараж, а ты единственный, кто был со мной там и помнит, что там да как. Я просто не могу сделать это с ними.
Видимо, Джереми было стыдно за то, что он оставил меня в ночи на милость грабителей. Но он удивил меня своей фразой:
– Будет хуже, если я и дальше продолжу вести твое дело. Они решат, что я ввожу тебя в заблуждение.
– Что ж, я привязана к тебе, потому что больше никому не доверяю, – сказала я, желая подзадорить его. – Возьми меня с собой еще раз, ну пожалуйста! Ты ведь все равно уже договорился с Денби посмотреть машину. Я даже не знаю, о чем его спрашивать.
– Одну я тебя, конечно, не отпущу. Ты непременно попадешь в историю. Пожалуй, стоит поехать на встречу вместе, тем более мне нужно, чтобы Денби посмотрел кое-что в моей машине, – сказал Джереми и, убрав ладонь с телефонной трубки, обратился к Денби: – Прости. Надо было проверить расписание. Нет проблем. Я буду на месте. Найти ее нелегко – если хочешь, встретимся в деревне. Уверен? Тогда увидимся на вилле.
Он повесил трубку и посмотрел на меня.
– Как тебе удается убеждать меня в своих сумасшедших идеях? То ты в руках безжалостных пройдох юристов, которые не смыслят в ретроавтомобилях, то боишься назойливых механиков, которые непременно станут звать тебя прокатиться, то Ролло хочет выбросить тебя в Темзу…
Я скромно улыбнулась:
– Ты упускаешь из виду одно обстоятельство. Я же работаю в шоу-бизнесе. Мы постоянно играем.
Снова зазвонил телефон. Очевидно, Джереми не отвечал не только на мои звонки. Он не стал сразу брать трубку, и я услышала голос Северин с ее ярким французским акцентом.
– «Джереми, бедный мальчик, – сказала она нежным и, я бы сказала, интимным голосом. – Не волнуйся. Мы на коне, и мы выиграем это дело. Прошу, перезвони, чтобы я не волновалась, хорошо?»
Это было совершенно не похоже на ту холодную профессионалку, которую я запомнила по нашей встрече. И я ничего не выдумываю, потому что Джереми покраснел и опустил взгляд.
– Должна сказать, по твоему телефону ее голос звучит более дружелюбно, – заметила я, стараясь, чтобы мой тон, как всегда, казался немного насмешливым. Но сделать это было не так-то легко. – Ты и Северин… – осмелилась я задать вопрос.
– Давно, – быстро ответил Джереми, не дав мне договорить. – Очень давно.
– Судя по ее голосу, не так уж и давно, – констатировала я, чувствуя странную боль внутри.
Но я старалась выглядеть жизнерадостной и веселой.
– Это ничего не значит. Обычно у француженок сексуальный голос. И это не зависит от того, что они говорят.
– Я бы не сказала, что это звучало сексуально, – возразила я. – Я сказала бы, что это звучало немного интимно.
Джереми усмехнулся и тоже постарался говорить старым, привычным дружелюбным и поддразнивающим голосом. Но ему сложно было скрывать свои чувства.
– Я и забыл, ведь ты тоже француженка.
Секунду мы смотрели друг на друга.
– Что ж, – продолжил он после паузы, – тебе, наверное, нужно собрать вещи для поездки? Подвезти тебя? Сейчас там вполне безопасно – рабочие как раз занимаются замками.
– И как это тебе удалось так быстро заманить туда рабочих? – удивилась я. – Я обычно жду рабочую бригаду целый день.
Джереми ухмыльнулся:
– Я зря времени не терял. К тому же я знаю парочку нужных людей.
Разговаривая, мы вернулись в спальню для гостей. Я незамедлительно начала рыться в сумочке.
– Чего ты там копаешься? – нетерпеливо спросил Джереми.
– Зубную щетку ищу, – ответила я и, подождав минуту, добавила: – После еды я обычно чищу зубы.
Он непонимающе посмотрел на меня. Моя рука застыла – вместо щетки я наткнулась на фотографию, которую мне дала его мать, и я заколебалась, раздумывая, стоит ли мне показывать ее Джереми. Вообще-то я хотела подождать до завтра. Но если его мать позвонит и скажет, что у меня была фотография его отца? Наверняка Джереми придет в ярость. Я стала ходить по комнате взад и вперед не в силах решить, что же мне делать. Джереми внимательно наблюдал. Наконец я вынула фото из сумочки.
– Что это? – с нескрываемым любопытством спросил он.
– Джереми, послушай, – мягко начала я, – вернувшись в Лондон, я очень беспокоилась за тебя, я не знала, что происходило все это время. И я решила встретиться с твоей матерью.
– Очень глупо с твоей стороны. – Лицо Джереми заметно посерьезнело.
– Возможно, – согласилась я, вспомнив, что отец советовал мне быть внимательнее к чувствам Джереми. – Она рассказала про твоего отца, об этом мы можем поговорить, когда ты захочешь. Так вот, твоя мама дала мне эту фотографию. Мне кажется, она должна быть у тебя, только пообещай, что не сделаешь ничего, о чем потом будешь жалеть, например, не разорвешь ее. Обещай.
Джереми посмотрел так, словно боялся того, что увидит.
– Это он? – резко спросил Джереми. – Мне это не нужно!
– Это ты и он. – Не выпуская фотографию из рук, я протянула ее Джереми.
Прежде чем отдать фотографию, я все же добилась обещания, что он ее не уничтожит. Джереми стал внимательно изучать фото, ничто не выдавало его мыслей и чувств, лишь уголки рта слегка дернулись.
– Хиппи он, конечно, не был, – первое, что я смогла проговорить после длительной паузы. – Он играл рок-н-ролл и не приветствовал войну. Но когда его призвали, пошел без колебаний. Вернулся живым, но больным и психологически измотанным. Он умер от пневмонии, однако при жизни успел повидаться с тобой. Он любил тебя, просто боготворил. Так говорит твоя мама.
Джереми сглотнул, по крайней мере мне так показалось. Голос его стал несколько мягче, даже если он и пытался скрыть это.
– Любил… Это все мать со своими секретами.
– Они оба любили тебя, дурачок, – сказала я.
Джереми удивленно взглянул на меня. Помрачнев, он продолжил:
– Значит, с матерью вы сдружились, правильно я понимаю?
– Раз нам обеим приходится иметь с тобой дело, это в какой-то степени делает нас сообщницами, – бросила я в ответ.
– Женщины, – едва слышно пробормотал Джереми. – В конце концов вы всегда объединяетесь. Это одна из тысячи причин, почему вам нельзя верить.
– Да ладно тебе! – Больше мне ничего в голову не пришло. – Мне нужно в ванную, – сказала я, держа в руке зубную щетку, которую все-таки откопала в сумочке.
– Чистить зубы, я полагаю? Прекрасно. Встретимся внизу. Я подгоню машину к входу.
– Договорились.
Когда Джереми наконец ушел, я облегченно вздохнула. Мне не хотелось выслушивать его раздраженный повышенный тон.
В конце концов, я выполнила свое обещание и отдала фото его отца и, раз он так хочет, никогда больше не вернусь к этому вопросу.
Почистив зубы и покинув ванную, я все же полюбопытствовала, что в других комнатах. Дверь в спальню Джереми была открыта, и я просто не могла пройти мимо. Современная мебель, простенькая, но большая кровать с синим покрывалом; стильная лампа, теле– и аудиоустановка, на полу черный коврик – вполне обычная мужская спальня.
Должна признаться, я заглянула даже в его ванную комнату. Бритвы, крем для бритья… Мне, конечно, не хотелось шпионить в этой мужской обители, но я не могла не обрадоваться отсутствию здесь шпилек, белья и малейшего аромата женского парфюма – ни единого намека на присутствие особей женского пола.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
Глава 21
Наша поездка, по правде сказать, началась довольно странно. И лучше бы вообще не говорить о канале, преградившем нам путь. Можно было перебраться на другую сторону на пароме или, как мы выбрали, через невероятно глубокий тоннель. Машину Джереми загрузили на поезд, и уже через час мы каким-то чудом оказались на материке.
Слегка перекусив в ближайшей деревушке, мы решили проехать по побережью и посмотреть на небольшой городок, откуда, по моим сведениям, в 55 году до нашей эры Юлий Цезарь отплыл в Британию с далеко не мирными целями. Погода нас подвела: на небе появились огромные черные тучи, и подул сильный ветер. Мы быстро вскочили в машину и, выехав на шоссе, направились на юг. Движение было настолько интенсивным, что до Парижа мы добрались чуть ли не к ночи. Джереми даже пришлось позвонить Денби и перенести встречу на следующий день. Мы решили переночевать в Париже и отправиться в дорогу на следующий день с утра. Денби был не против.
Большинство гостиниц оказались заполнены до отказа, но нам все же удалось найти пару комнат в небольшом чистом отеле на бульваре Сен-Жермен, где нас приняла дама, увлеченная каким-то американским фильмом. Ее муж, повар, накормил нас в небольшой уютной столовой, хотя мы совсем не рассчитывали на ужин, поскольку было уже поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Все четверо смотрели на меня подозрительно, как будто мое американское гражданство автоматически делало меня причастной ко всем неприятностям. Я услышала, как старушка в вечернем платье сказала полицейскому вполголоса: «Моя семья живет в этом доме уже полторы сотни лет, и никогда ничего подобного не случалось в этом здании, да что там, ни с кем на этой улице!» И она снова посмотрела на меня.
Мы вернулись в квартиру, и Джереми тяжело вздохнул. Видимо, извиняться у этих ребят не принято.
– Прости за то, что так грубо разговаривал с тобой сегодня, – сказан он, словно подслушав мои мысли. Впрочем, тут же добавил в свое оправдание: – Но ты пришла совершенно не вовремя, хотя я ясно дал понять, что не желаю тебя видеть.
– Это было извинение? – спросила я. – Если так, то как-то оно не прозвучало.
Он вздохнул еще раз и произнес более терпимо:
– Знаю. Я вел себя отвратительно, и мне очень жаль. Прошу тебя, просто забудь все, что я сказал. Сможешь? – Он испуганно посмотрел на меня, словно ожидал новой сцены.
– Хм, это, пожалуй, сойдет, – хмыкнула я.
– Слушай, я поговорил с Дэнни, с этим полицейским – он друг хорошего друга, – так вот, он сказал, что ночью навестит эту улицу, чтобы убедиться, что все в порядке. Хотя, признаться, мне все равно не хочется оставлять тебя одну.
– Да весь дом будет теперь не смыкать глаз, – сказала я, пытаясь казаться храброй, несмотря на страх.
Но Джереми, конечно же, разглядел, что скрывается за моей бравадой.
– Мне кажется, будет лучше, если сегодня ты останешься в моей квартире. Только на ночь. – Он посмотрел на часы. – Точнее, то, что от нее осталось. Я бы переночевал здесь, но, учитывая любопытных соседей, не думаю, что это хорошая идея. Впрочем, ты можешь поехать в отель, – добавил он.
– Спасибо, но если честно, от отелей я уже устала, – сказала я.
– Как минимум я смогу присмотреть за тобой, если ты согласишься поехать ко мне. Я приготовлю тебе завтрак с кофе. Потом мы поставим новые замки на твои окна и двери, и тогда ты будешь в относительной безопасности. – Джереми сделал паузу и добавил, как в старые добрые времена: – И свое угощение не забудь.
Я прихватила с собой персиковый торт и несколько вещей, и мы тронулись в путь. Джереми подвел меня к машине, которую припарковал чуть ниже по улице.
– Ничего себе! – воскликнула я, когда увидела, на чем он ездит. – Что это за красавица? – Это была спортивная машина, но очень старомодная и смутно знакомая.
– Это моя «драгонетта», – сказал Джереми с гордостью. – Это современная версия, ретро, так сказать, не то, что унаследовала ты. Мне пришлось ждать ее в очереди два с половиной года. Сейчас их выпускают около четырех сотен в год.
– Так у меня оригинал этой машины? – спросила я, садясь на удобное сиденье, обтянутое светлой кожей.
Внутри все было точь-в-точь как в машине двоюродной бабушки Пенелопы, только цветовая гамма была другой. Здесь доминировал изумрудно-зеленый. Коробка была механической, и с места машина сорвалась быстрее ветра.
– Такое впечатление, будто мы летим, а не едем, – сказала я с восхищением.
– Здесь мощность удельная, – объяснил Джереми с гордостью. – Движок разгоняет ее до ста пятидесяти пяти миль в час. – Всю дорогу до своего дома он расписывал мне достоинства современных технологий, помноженных на элегантность традиций и совершенство ручной сборки.
Когда мы зашли в квартиру Джереми, он включил свет. Здесь по-прежнему царил беспорядок. Даже добавилась сброшенная на пол пижама, поскольку одевался он в спешке.
– Гостевая комната в этой стороне, – сказал Джереми быстро. – Обычно я использую ее под кабинет.
– А там так же чисто, как и везде? – спросила я, не удержавшись от шутки.
– Вообще-то там достаточно чисто. Ко мне каждую неделю кто-нибудь приходит, так что не бойся, – сказал Джереми.
Как бы невзначай он указал на гостевую ванную, когда мы проходили мимо нее.
Его гостевая (она же кабинет) оказалась на самом деле маленькой, но очень приятной комнатой с двуспальной кроватью, современным рабочим столом с компьютером, книжными полками, тумбой под документы и старой фотографией Лондона в рамочке. На кровати лежали красивое темно-зеленое покрывало и две подушки.
– Тебе нужна пижама… или, может быть… – Он засмущался.
– Нет, у меня все есть. – Я кивнула на пакет, который собрала дома и который он все еще держал в руках, поскольку взялся помочь мне нести его.
Джереми положил пакет на пол, а у меня взял торт.
– Может, съедим его завтра с хорошим кофе? – спросил он. – Я вижу, ты устала.
Я непроизвольно поежилась, вспомнив, что кто-то крался мимо меня спящей. Джереми подошел к небольшой кладовке и протянул руку за чем-то.
– Вот, возьми пару одеял, мало ли, вдруг замерзнешь под утро, – сказал он и добавил: – Что ж, спокойной ночи, Пенни, крошка. Спокойного сна. У тебя еще есть несколько часов.
– Спасибо, Джереми, – поблагодарила я.
– Что ты, не за что, – ответил он.
Глава 20
Я проспала. Было уже ближе к полудню, когда я проснулась. Я быстро умылась, оделась и пошла в гостиную. По дороге услышала приглушенный голос Джереми – он разговаривал с кем-то по телефону. Похоже, Джереми давно встал. Когда я нашла гостиную, то не смогла сдержать улыбки. Джереми все прибрал. Однако здесь его не было, и я пошла на голос. Нашла Джереми на маленькой, но сверкающей новой техникой и столовым серебром кухне. Увидев меня, он быстро закончил говорить по телефону и повернулся ко мне.
– Ты храпела, – улыбнулся он. – Как лесоруб. Тебя небось в Туикнеме слышали. – Затем он добавил более деловым тоном: – Это Руперт звонил. Он позаботится о том, чтобы тебе поставили новые замки. – Он ухмыльнулся. – Итак, детектив Пенни Николс, ты выспалась и, надеюсь, полна свежих идей. Как думаешь, что задумал Ролло?
– Без кофе я по утрам туго соображаю, – ответила я.
– А-а. – Джереми кивнул на турку, в которой уже варился кофе, и на персиковый торт, что уже стоял на столе.
Я улыбнулась. Джереми все еще играл в вежливость, но я знала, что это не надолго, поэтому наслаждалась моментом.
Пока мы ели, ни он, ни я не обмолвились ни словечком. Я время от времени посматривала на него – он, похоже, занимался тем же. Наверное, мы, как в детстве, играли в молчанку и ждали, кто же первый заговорит. Обычно в этой игре побеждал Джереми.
Но на сей раз молчание нарушил телефон.
– «Эй, Джереми, старина! – раздался зычный мужской голос на автоответчике. – Ты дома? Возьми трубку, Бога ради!»
Джереми торопливо схватил трубку.
– Денби, – сказал он. – Прости. Да-да, конечно, помню. Погоди минутку, ладно? – Джереми замолчал и задумчиво посмотрел на меня.
– Что такое? – спросила я.
Джереми прикрыл трубку рукой.
– Я назначил встречу с человеком, который раньше работал на фабрике по сборке «драгонетт», – сказал он. – У меня вылетело это из головы. Он уже на пенсии, но все еше работает там на полставки и живет в Монте-Карло. Помнишь, я говорил тебе, что он может восстановить твою машину? Он хотел произвести оценку.
– Отлично! – воскликнула я. – Когда?
– Завтра, – медленно произнес Джереми и замолчал. Затем добавил мягко: – Может, тебе стоит обратиться к другому оценщику по рекомендации другого адвоката? Ну, понимаешь…
Я сделала вид, что всерьез задумалась над его предложением.
– Знаешь, Джереми, сделай для меня это, идет? Потому что я не смыслю в старых машинах, да и другие адвокаты, возможно, тоже. Если они наймут какого-нибудь оценщика, то всецело будут доверять его мнению, а что, если они наймут не того парня и в итоге оценщик купит ее у меня за копейки и перепродаст, чтобы нажиться на бедной женщине? – Прежде чем Джереми смог возразить, я сказала: – Только не говори, что Гарольд или Северин могут сделать это. Я хочу проверить машину и гараж, а ты единственный, кто был со мной там и помнит, что там да как. Я просто не могу сделать это с ними.
Видимо, Джереми было стыдно за то, что он оставил меня в ночи на милость грабителей. Но он удивил меня своей фразой:
– Будет хуже, если я и дальше продолжу вести твое дело. Они решат, что я ввожу тебя в заблуждение.
– Что ж, я привязана к тебе, потому что больше никому не доверяю, – сказала я, желая подзадорить его. – Возьми меня с собой еще раз, ну пожалуйста! Ты ведь все равно уже договорился с Денби посмотреть машину. Я даже не знаю, о чем его спрашивать.
– Одну я тебя, конечно, не отпущу. Ты непременно попадешь в историю. Пожалуй, стоит поехать на встречу вместе, тем более мне нужно, чтобы Денби посмотрел кое-что в моей машине, – сказал Джереми и, убрав ладонь с телефонной трубки, обратился к Денби: – Прости. Надо было проверить расписание. Нет проблем. Я буду на месте. Найти ее нелегко – если хочешь, встретимся в деревне. Уверен? Тогда увидимся на вилле.
Он повесил трубку и посмотрел на меня.
– Как тебе удается убеждать меня в своих сумасшедших идеях? То ты в руках безжалостных пройдох юристов, которые не смыслят в ретроавтомобилях, то боишься назойливых механиков, которые непременно станут звать тебя прокатиться, то Ролло хочет выбросить тебя в Темзу…
Я скромно улыбнулась:
– Ты упускаешь из виду одно обстоятельство. Я же работаю в шоу-бизнесе. Мы постоянно играем.
Снова зазвонил телефон. Очевидно, Джереми не отвечал не только на мои звонки. Он не стал сразу брать трубку, и я услышала голос Северин с ее ярким французским акцентом.
– «Джереми, бедный мальчик, – сказала она нежным и, я бы сказала, интимным голосом. – Не волнуйся. Мы на коне, и мы выиграем это дело. Прошу, перезвони, чтобы я не волновалась, хорошо?»
Это было совершенно не похоже на ту холодную профессионалку, которую я запомнила по нашей встрече. И я ничего не выдумываю, потому что Джереми покраснел и опустил взгляд.
– Должна сказать, по твоему телефону ее голос звучит более дружелюбно, – заметила я, стараясь, чтобы мой тон, как всегда, казался немного насмешливым. Но сделать это было не так-то легко. – Ты и Северин… – осмелилась я задать вопрос.
– Давно, – быстро ответил Джереми, не дав мне договорить. – Очень давно.
– Судя по ее голосу, не так уж и давно, – констатировала я, чувствуя странную боль внутри.
Но я старалась выглядеть жизнерадостной и веселой.
– Это ничего не значит. Обычно у француженок сексуальный голос. И это не зависит от того, что они говорят.
– Я бы не сказала, что это звучало сексуально, – возразила я. – Я сказала бы, что это звучало немного интимно.
Джереми усмехнулся и тоже постарался говорить старым, привычным дружелюбным и поддразнивающим голосом. Но ему сложно было скрывать свои чувства.
– Я и забыл, ведь ты тоже француженка.
Секунду мы смотрели друг на друга.
– Что ж, – продолжил он после паузы, – тебе, наверное, нужно собрать вещи для поездки? Подвезти тебя? Сейчас там вполне безопасно – рабочие как раз занимаются замками.
– И как это тебе удалось так быстро заманить туда рабочих? – удивилась я. – Я обычно жду рабочую бригаду целый день.
Джереми ухмыльнулся:
– Я зря времени не терял. К тому же я знаю парочку нужных людей.
Разговаривая, мы вернулись в спальню для гостей. Я незамедлительно начала рыться в сумочке.
– Чего ты там копаешься? – нетерпеливо спросил Джереми.
– Зубную щетку ищу, – ответила я и, подождав минуту, добавила: – После еды я обычно чищу зубы.
Он непонимающе посмотрел на меня. Моя рука застыла – вместо щетки я наткнулась на фотографию, которую мне дала его мать, и я заколебалась, раздумывая, стоит ли мне показывать ее Джереми. Вообще-то я хотела подождать до завтра. Но если его мать позвонит и скажет, что у меня была фотография его отца? Наверняка Джереми придет в ярость. Я стала ходить по комнате взад и вперед не в силах решить, что же мне делать. Джереми внимательно наблюдал. Наконец я вынула фото из сумочки.
– Что это? – с нескрываемым любопытством спросил он.
– Джереми, послушай, – мягко начала я, – вернувшись в Лондон, я очень беспокоилась за тебя, я не знала, что происходило все это время. И я решила встретиться с твоей матерью.
– Очень глупо с твоей стороны. – Лицо Джереми заметно посерьезнело.
– Возможно, – согласилась я, вспомнив, что отец советовал мне быть внимательнее к чувствам Джереми. – Она рассказала про твоего отца, об этом мы можем поговорить, когда ты захочешь. Так вот, твоя мама дала мне эту фотографию. Мне кажется, она должна быть у тебя, только пообещай, что не сделаешь ничего, о чем потом будешь жалеть, например, не разорвешь ее. Обещай.
Джереми посмотрел так, словно боялся того, что увидит.
– Это он? – резко спросил Джереми. – Мне это не нужно!
– Это ты и он. – Не выпуская фотографию из рук, я протянула ее Джереми.
Прежде чем отдать фотографию, я все же добилась обещания, что он ее не уничтожит. Джереми стал внимательно изучать фото, ничто не выдавало его мыслей и чувств, лишь уголки рта слегка дернулись.
– Хиппи он, конечно, не был, – первое, что я смогла проговорить после длительной паузы. – Он играл рок-н-ролл и не приветствовал войну. Но когда его призвали, пошел без колебаний. Вернулся живым, но больным и психологически измотанным. Он умер от пневмонии, однако при жизни успел повидаться с тобой. Он любил тебя, просто боготворил. Так говорит твоя мама.
Джереми сглотнул, по крайней мере мне так показалось. Голос его стал несколько мягче, даже если он и пытался скрыть это.
– Любил… Это все мать со своими секретами.
– Они оба любили тебя, дурачок, – сказала я.
Джереми удивленно взглянул на меня. Помрачнев, он продолжил:
– Значит, с матерью вы сдружились, правильно я понимаю?
– Раз нам обеим приходится иметь с тобой дело, это в какой-то степени делает нас сообщницами, – бросила я в ответ.
– Женщины, – едва слышно пробормотал Джереми. – В конце концов вы всегда объединяетесь. Это одна из тысячи причин, почему вам нельзя верить.
– Да ладно тебе! – Больше мне ничего в голову не пришло. – Мне нужно в ванную, – сказала я, держа в руке зубную щетку, которую все-таки откопала в сумочке.
– Чистить зубы, я полагаю? Прекрасно. Встретимся внизу. Я подгоню машину к входу.
– Договорились.
Когда Джереми наконец ушел, я облегченно вздохнула. Мне не хотелось выслушивать его раздраженный повышенный тон.
В конце концов, я выполнила свое обещание и отдала фото его отца и, раз он так хочет, никогда больше не вернусь к этому вопросу.
Почистив зубы и покинув ванную, я все же полюбопытствовала, что в других комнатах. Дверь в спальню Джереми была открыта, и я просто не могла пройти мимо. Современная мебель, простенькая, но большая кровать с синим покрывалом; стильная лампа, теле– и аудиоустановка, на полу черный коврик – вполне обычная мужская спальня.
Должна признаться, я заглянула даже в его ванную комнату. Бритвы, крем для бритья… Мне, конечно, не хотелось шпионить в этой мужской обители, но я не могла не обрадоваться отсутствию здесь шпилек, белья и малейшего аромата женского парфюма – ни единого намека на присутствие особей женского пола.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
Глава 21
Наша поездка, по правде сказать, началась довольно странно. И лучше бы вообще не говорить о канале, преградившем нам путь. Можно было перебраться на другую сторону на пароме или, как мы выбрали, через невероятно глубокий тоннель. Машину Джереми загрузили на поезд, и уже через час мы каким-то чудом оказались на материке.
Слегка перекусив в ближайшей деревушке, мы решили проехать по побережью и посмотреть на небольшой городок, откуда, по моим сведениям, в 55 году до нашей эры Юлий Цезарь отплыл в Британию с далеко не мирными целями. Погода нас подвела: на небе появились огромные черные тучи, и подул сильный ветер. Мы быстро вскочили в машину и, выехав на шоссе, направились на юг. Движение было настолько интенсивным, что до Парижа мы добрались чуть ли не к ночи. Джереми даже пришлось позвонить Денби и перенести встречу на следующий день. Мы решили переночевать в Париже и отправиться в дорогу на следующий день с утра. Денби был не против.
Большинство гостиниц оказались заполнены до отказа, но нам все же удалось найти пару комнат в небольшом чистом отеле на бульваре Сен-Жермен, где нас приняла дама, увлеченная каким-то американским фильмом. Ее муж, повар, накормил нас в небольшой уютной столовой, хотя мы совсем не рассчитывали на ужин, поскольку было уже поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30