Наверху лестница перешла в небольшую каменистую площадку, кончавшуюся обрывом. По краю обрыва росли невысокие сосны, скрюченные ветрами. У их подножия громоздились каменные глыбы. В просвете между деревьями сверкало то ли небо, то ли океан. А справа площадку ограждала полуразрушенная стена старинной постройки, из-за которой тоже подымались сосны, но более высокие и стройные. Воздух на площадке, прогретый солнцем, был пропитан запахом смолы.Джин подошла к обрыву, и перед ней распахнулся океан. Он успокаивающе облизывал лежавшие далеко внизу камни и, обойдя одинокую светлую скалу, устремлялся в безграничное пространство, где невидимо для глаз соединялся с небом…Джин впервые видела океан. Там, где она родилась и жила всю жизнь, тоже был своего рода океан — бесконечные поля пшеницы, выращенной ее отцом и соседями-фермерами.Джин любила смотреть, когда хлеба наливались зерном, как ветер раскачивал тяжелые колосья. Это походило на волны. На море и волны. Но здесь перед ней было нечто, чего она не смогла ни объяснить, ни описать. Это нечто вызывало чувство, никогда прежде не испытанное и выразившееся в желании остаться тут навсегда! Теперь она понимала, почему Стив выбрал для их встречи это место, и была благодарна ему…Джин спустилась к пристани. Матроса уже не было. Лодки с торчащими мачтами, по-прежнему с равномерным шлепаньем, покачиваясь, ударялись о почти недвижную воду… Она села на скамью, подставив лицо солнцу, и открыла глаза, лишь когда на лицо легла тень. Перед ней, рассматривая ее, стояла женщина. Пожилая, старомодно, но аккуратно одета в длинную юбку и длинную, поверх юбки широкую блузу. Во всем ее облике сквозила усталость. Казалось, она сознавала тщетность своих усилий и надеялась только на чудо, которое, как всякое чудо, происходит вокруг…— Я раньше вас не видела, — сказала она.Раньше меня здесь не было, — отозвалась Джин.— А я здесь живу. — Женщина показала в сторону от пристани, на окруженный тер часами розовый двухэтажный дом, прилепившеся к горе. Вокруг дома, обрамляя его, росли деревья, а на террасах — цветы.— Красиво, — сказала Джин.— Да, — гордо подтвердила женщина. — Это мой дом. Я миссис Роджерс.— Красиво у вас, — повторила Джин.— Раньше муж и я держали гостиницу. На втором этаже комнаты, внизу ресторан, магазин…— А теперь? — спросила Джин.— Теперь построили новое шоссе и гостиница не нужна. Когда шоссе не было, сюда не так просто было попасть. Туристы, добравшись к нам, жили тут неделями. Говорили, что нигде так не отдыхали: тишина, горы, океан… Словно другой мир… Они даже телефоном пользовались в исключительных случаях…Женщина оживилась, глаза загорелись. Она была в том счастливом времени, когда ее дело процветало и жизнь имела смысл.— А сейчас? — снова спросила Джин.— Сейчас? — Миссис Роджерс возвращалась из прошлого. Сейчас туристы останавливаются внизу, в городе. Там шикарные гостиницы, дискотека, рестораны, казино… Никому уже не нужна тишина. Сюда они приезжают на машинах: покатаются на яхтах, взберутся на гору и бегут обратно в свой «рай»…— Что же вы теперь делаете? — спросила Джин.— Ничего.— Вы живете вдвоем с мужем?— Я живу одна. Муж умер. А прислугу пришлось отпустить…— Но ведь… — Джин не рискнула сказать, что одной страшно. Но миссис Роджерс поняла:— Я привыкла. Хотя, конечно… — Она не договорила. Спросила у Джин: — Вы приехали погулять или по делу?— Погулять.— Если хотите заночевать, идемте ко мне, — пригласила она. — Я не возьму с вас денег.— А можно в другой раз? — Джин подумала о Стиве. — Я еще приеду.— Буду рада. — Миссис Роджерс говорила искренне. — Спросите, как пройти в гостиницу «В горах» — так называют мой дом. Его тут все знают. Глава 5Шеф-повар Грегори Джин вернулась поздно вечером. Фрэнк был еще на работе. Джин вымылась и легла, но лампу не гасила, чтобы брат увидел свет и заглянул к ней. Она хотела узнать, какие события произошли в ее отсутствие и нужно ли ей завтра вставать на рассвете или можно поваляться.Фрэнк вернулся скоро. Джин правильно рассчитала: он понял, что она дома. Войдя, спросил как ни в чем не бывало:— Как съездила?— Хорошо. — Она вопросительно посмотрела на него.Фрэнк сказал:— Можешь поспать подольше. Теперь будешь работать на кухне. — Джин раскрыла и без того огромные глаза. — Тебя перевели, — пояснил он.Она кивнула с тем же выражением удивления и облегчения.Он не стал вдаваться в подробности. Это был нелегкий день. Вернее, необычный. Вскоре после ухода Джин к нему прибежала юркая Бриджит. Прежде, когда в нем была нужда, за ним присылали Риту, но после их разрыва, о чем все узнали, связной стала Бриджит.Она бегом взлетела на его этаж и не могла отдышаться.— Иди!.. «Фантомас» разбушевался: твоя красотка не явилась на работу!Фрэнк надел костюм и пошел на расправу. Он не очень волновался, решив, что увольнение Джин — это не катастрофа. А выместить на нем недовольство шефу не удастся: швейцары не подчинялись повару.— Где сестра? — спросил Грегори.Его голос взобрался на рискованную высоту, и Фрэнк мысленно зажмурился. Убедившись, что высота взята благополучно, Фрэнк ответил:— Не знаю.Его спокойствие остудило шефа, и тот удивленно переспросил:— Не знаешь?— Нет. Джин сказала, что ей необходимо уехать, но куда, не сообщила…— Могла бы предупредить, — почти миролюбиво сказал шеф.Фрэнк согласился. Официант Арчи, который в это время был в кухне, сказал:— Клэр за такие фокусы уволили.Грегори повернулся к нему всей своей мощной фигурой:— Тебя не спрашивают! Что там у тебя? — Он говорил о заказе: — Оставь и иди в зал.Когда Арчи ушел, шеф сказал Фрэнку:— Молодая и глупая. Ее надо опекать… Поставим в кухню на резку овощей.Это было решение, с которым полагалось соглашаться. Но Фрэнку оно не понравилось. Арчи прав: официантку Клэр уволили за то, что отлучилась на полчаса и клиенту пришлось ждать. А Джин вообще не явилась! Отчего же такое снисхождение? И как шеф собирается «опекать» Джин?Фрэнк привык во всем советоваться с Ритой. Но после того, как Рита стала невестой его сменщика, считал неудобным навязывать ей свои проблемы.Он стоял у подъезда ресторана, привычно приветствуя гостей. И вел мысленный диалог с невидимым собеседником:«У Грегори есть жена и взрослые сыновья. У него и в мыслях не было приставать к девчонке. Просто он пожалел Джин, видит, молоденькая…»«В том-то и дело, что молоденькая! А когда бес в ребро, сыновья не помеха!..»«Но ведь Клэр тоже красивая. К тому же у нее дети, а мужа нет. Ее бы пожалеть. Так нет, не пожалел!»«Да. Но там пострадал клиент, и шеф не мог оставить проступок без наказания, а здесь подвели лично его, и он простил!»«Все равно подозрительно…»Фрэнк не заметил, когда Рита тронула его за рукав. Он оглянулся и не скрыл радости. Рита смотрела сочувственно. Фрэнк вспомнил ее слова: «Хлебнешь ты с ней!» Теперь, отвечая на них, он сказал:— Ты была права.— Ничего, — сказала Рита. — Молоденькие всем нравятся. Но Грегори не дурак, не станет вредить себе, портить карьеру. А мы присмотрим… Радуйся, что девчонка уйдет из моечной…Она освободила Фрэнка от сомнений, он успокоился. Подкатывали дорогие машины, из них выходили разодетые женщины. Фрэнк знал многих и о многих. Их жизнь, их истории были не такие красивые и безобидные, какими казались, когда они, улыбаясь, шествовали в дорогих нарядах. Но сейчас он думал, что когда-нибудь из такой машины появится Джин. Сумела же она поступить, как хотела и как было невозможно для другого, хотя бы для него, Фрэнка! А с нее не только не взыскали, а даже как бы поощрили — перевели на более престижную и чистую работу. Он прожил жизнь, но похожего с ним не случалось. Нет, Фрэнк не завидовал. Наоборот, радовался за сестру, которая в своих поступках была свободна и не оглядывалась, как он…Рита подвела Джин к овощерезке. На ферме у отца была почти такая же, и Джин с ней справлялась.— Смотри, чтобы Грегори не приходилось ждать, — сказала Рита. — Он любит, когда быстро и чисто… Ты перед ним без робости, но с уважением. Поняла?Джин кивнула. Какой-нибудь день назад она была бы счастлива: так скоро осуществилось ее желание! Но после вчерашней поездки кухня была ей не милее моечной. Она хотела вернуться на пристань и ждать Стива.Грегори, казалось, не заметил появления новой работницы. Джин тоже не смотрела в его сторону, хотя любопытство подталкивало взглянуть, как он готовит свои знаменитые кушанья.Она старалась думать о чем-нибудь далеком и от ее работы, и от пристани, куда снова придет через неделю. Пыталась вспомнить дом, ферму, дискотеку и даже соперницу — докторскую дочку Энн. Но громкий разговор официантов, заказывавших блюда, приказания Грегори, металлическое, фарфоровое, хрустальное звучание посуды возвращали ее к происходившему вокруг. К тому же было жарко и раздражающе пахло специями…При кухне был кабинет шефа. Так называли небольшую комнату, где Грегори переодевался, пил чай, говорил по телефону и распекал подчиненных. В этот кабинет он вызвал Джин. Рита успела шепнуть ей:— Помни, что я тебе говорила!Джин кивнула, хотя не помнила ни слова из того, что ей втолковывала Рита. Она вошла в кабинет и остановилась на пороге. Грегори сидел за столом. Рубашка его была расстегнута, обнажая полную, гладкую шею. Перед ним дымился стакан с крепким чаем, рядом на серебряном блюдце лежали тартинки.— Садись, — пригласил он Джин.Она подошла и села напротив.— Чаю хочешь?— Хочу.Он удивленно взглянул на нее: обычно подчиненные отказывались. Правда, он вызывал их не для чаепития, а для выволочки. Сейчас ему не оставалось ничего, как достать из стенного шкафа второй стакан.Он обождал, пока Джин сделала несколько глотков, и спросил:— Куда ты ездила?— Мне надо было.— Я не спрашиваю «зачем», я спрашиваю «куда»?Она взяла тартинку и повторила:— Мне надо было.— Значит, не хочешь говорить?— Не хочу.Он не привык к таким ответам и снова удивленно посмотрел на нее. А она спокойно — или гак казалось? — продолжала пить чай.— Собираешься снова ехать?Джин положила на стол недоеденный кусочек тартинки, отодвинула чай и уставилась на шефа.— Моя поездка не касается работы.Он хотел сказать, что уж это он в состоянии сообразить. Разговора с девчонкой, каким Грегори представлял его себе — она должна была осознавать, что ее благополучие, ее будущее зависит от него, — не получилось. Все свелось к тому, что он подал ей чай, а она на все вопросы отвечала «нет». Продолжать такую беседу не имело смысла. Пусть поработает, может, поумнеет.— Если вздумаешь снова поехать, предупреди, — сказал он.Джин опять не соизволила сказать «да». И он знал, что в следующий раз она скорее всего тоже не станет никого предупреждать…Рита немедленно подошла к ней:— Чего он хотел?— Мы пили чай.Рита грустно улыбнулась.— Девочка, не морочь себе голову. Он хотел знать, куда ты ездила! — Джин собралась било спросить, откуда Рите об этом известно, но Рита продолжила: — А ты заупрямилась, не сказала, верно? — Она выжидательно посмотрела на Джин. Не дождавшись ответа, договорила: — Грегори не насильник. Он боится жены и вообще трус. Но если ему не уступают, он запросто выгоняет с работы. Хозяин ресторана не станет тебя защищать. Для него шеф-повар важнее…Грегори больше не приглашал Джин пить чай, но она ловила на себе его раздевающие взгляды. Хорошо помнив, как поступает шеф с женщинами, которые «не уступают», сдаваться все же не собиралась. Она больше не надевала «мини», заменив короткую юбку брюками, а поверх блузки накидывала халат. Фрэнк заметил эту перемену. Но Джин ничего не объясняла. Все равно он не мог помочь. Да и в чем помогать? Заставить шефа перестать смотреть на нее?Если б не Грегори с его влажными глазами, Джин была бы довольна повышением по службе. В моечной она оставалась один на один с грязными кастрюлями. Никого и ничего, кроме жирной горячей воды, пара, запотевшего кафеля и неприятного запаха объедков.В кухне тоже была мойка. Но здесь мыли хрусталь, фарфор, серебро… Все сверкало чистым, сухим блеском. Забегали официанты. Заполняли подносы тарелками, чашами, соусницами с кулинарными шедеврами шефа, от которых исходил аромат, способный пробудить аппетит у мертвого. Сдавая заказ и получая заказанное, официанты сплетничали о гостях. Большинство посетителей были завсегдатаями. Их любовницы, их жены, их успехи и неуспехи на киноэкране, в театрах и в постелях были достоянием обслуживающего персонала, будь то парикмахер, горничная или официант, откупоривающий шампанское и подающий салат.Когда на кухне появлялся Арчи, распространяющий флюиды дорогого дезодоранта, забивавшего ароматы еды, кто-нибудь обязательно интересовался его успехами у пожилых клиенток. Тот многозначительно улыбался и уходил, неся на поднятой руке тяжелый поднос и по-бабьи вихляя узкими бедрами. В раскрывшиеся на мгновение двери врывалась музыка и тотчас смолкала. Шеф, поглядев вслед, брезгливо ронял:— Альфонс…Каждый вечер, придя из ресторана. Джин доставала записную книжку и зачеркивала число. Когда оставался один день до свидания со Стивом, она сказала Рите:— Завтра я уезжаю.— Грегори скажешь?— И не подумаю.— Скоро вернешься?— Мне бы хотелось — никогда.— Ты в чем-то не уверена?— Не знаю.— Все равно желаю удачи!..Джин с трудом заканчивала смену, каждую минуту поднимала голову и смотрела на стенные часы. Она ловила на себе сочувственные и ободряющие взгляды Риты, но губы не складывались в ответную улыбку.Дома она дождалась кузена и сообщила о своем отъезде.— Опять до вечера? — спросил тот.— Не знаю.— Но ты предупредила Грегори?— Зачем? Он не мой родственник.— Второй раз он не простит тебе.— Фрэнк… Нет, ничего… Ты первоклассный брат!Фрэнк усмехнулся, ему было приятно, и он решился:— Понимаешь, Джин… Я тебя вызвал сюда, и твои родители вправе…— Особенно мама? — Она лукаво покосилась на него.— Да… То есть… Если у тебя что-то изменится, поставь меня в известность.— Обещаю, Фрэнк. Глава 6Звездный Питер Скотт Стив сказал: от двенадцати до часу. Она была на пристани за два часа до двенадцати. Матрос в выгоревшей красной рубашке и джинсах сидел на своем обычном месте. Он узнал Джин:— Понравилось у нас? — Он был доброжелателен, и Джин кивнула. — Хотите покататься на лодке? — Это было заманчивое предложение. Он заметил, что она колеблется: — Можно на моторке. Или на паруснике — сегодня ветер…Решившись на морскую прогулку. Джин предпочла бы парусник, но она не имела права рисковать. Она не ответила матросу, и тот замолчал, потом занялся лодками.Джин будет сидеть на этой скамье до часу, что бы ни случилось! И еще час: могут быть непредвиденные обстоятельства, и Стив задержится. Джин поймала себя на том, что не верит, будто он придет. Не сможет или не захочет, но не придет… Однако она все равно будет ждать…В половине четвертого Джин встала. Нога у нее затекла, она потерла ее и с силой притопнула. Матрос обернулся:— Уходите?— Как пройти в гостиницу? — спросила Джин. — Ту, что на горе?— К Марии?— К миссис Роджерс.— Ну да, к Марии… За аптекой пойдете вверх, там будет развилка… — Он снова занялся своим лодочным хозяйством.Развилка начиналась сразу за зданием аптеки. Узкая каменистая дорога, сдавленная подступившим вплотную кустарником, устремлялась круто вверх, постепенно расширяясь, пока не превратилась в площадку перед розовым домом гостиницы. По бокам площадки росли кусты с мелкими бело-сиреневыми цветками. В зазорах между каменными плитами проросла трава. У входа на задний двор была припаркована машина.На перилах веранды лежала рыжая кошка, с любопытством следившая за подошедшей Джин. Она уже собралась окликнуть хозяйку, как та сама возникла в дверях. Оживленная, довольная. Узнала Джин и пошла ей навстречу.— Сегодня у меня счастливый день, — объявила она. — Гость за гостем!Джин не рассчитывала застать здесь незнакомого человека, все равно — мужчину или женщину. Ей хотелось быть единственным гостем миссис Роджерс. Она не знала, что потянуло ее сюда — стремление отдалить возвращение в ресторан, перебить рассказами миссис Роджерс обиду на обманувшего Стива? Но только не развлекаться с новыми знакомыми…— Это мой старый постоялец, — восторженно продолжала миссис Роджерс. — Он приезжал пять лет подряд. Это было прежде. Теперь изредка и ненадолго. У меня он отдыхает от суеты… — Понизив голос, почти шепотом добавила: — Очень интересный мужчина! Вы найдете общий язык, я уверена…— Я тоже!Джин обернулась на голос и увидела Питера Скотта.— Я же говорил, что мы встретимся! — сказал он с едва уловимой насмешкой.— Надеюсь, вы составите мне компанию! Чашка кофе с пирожным?— Конечно! — ответила за Джин миссис Роджерс. — Я сейчас принесу. — И весьма проворно для своих лет скрылась в доме.Джин и Скотт поднялись на открытую веранду, над которой был натянут полосатый тент. Всюду цветы в низких каменных вазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14