— Всем.— Зачем?— Мне нравится, так интересней.— А почему ты мне не врала?— Не хотелось…Джин засмеялась. Стив спросил:— Чего ты?— Мои родители уверены, что я уже добралась до кузена.— А если узнают, как ты им объяснишь?— Никак. Я ничего не буду объяснять.Неожиданно раздался телефонный звонок. Джин оглянулась, но аппарата не обнаружила.— Это мне, — сказал Стив.— Но кто мог узнать, где ты? — тревожно спросила она.— По сотовому меня легко найти где угодно.Он подошел к креслу, на спинку которого была наброшена его рубашка, и достал из кармана мобильный телефон.— Да!.. Когда?.. Как?.. — Голос его стал напряженным. Он нахмурился и молча слушал. Потом сказал: — Сейчас же!..Стив постоял, держа в руках трубку. Потом спрятал ее и посмотрел на Джин.— Что случилось? — спросила та.— Я должен ехать. Мне надо вернуться.— Вернуться? Куда?— Не могу сейчас объяснять, это очень срочно. И очень серьезно, Я договорюсь, чтобы тебя довезли до кузена…Джин вскочила и принялась поспешно натягивать на себя платье. Затем схватила гребень и начала расчесывать влажные волосы.— Не торопись, — сказал Стив, — успеем.— Успеем? — вскричала она. — Ты все подстроил! Специально!— Что подстроил? О чем ты говоришь? Как я мог подстроить звонок?— Не звонок. Тебе позвонили, но вовсе не говорили, чтобы ты срочно возвращался, — ты все выдумал!.. «Иногда можно позволить себе», — презрительно повторила она ненавистные ей слова; — А потом сочинить срочное бегство…— Джин!— Я не верю тебе! И не трогай меня! Не прикасайся!— Ладно. Как хочешь. Идем!— Никуда я с тобой не пойду!— Хорошо. Сиди здесь.— Не буду сидеть в этой проклятой комнате!Она бросала в чемодан свои вещи.— Сядь! — приказал он.Она села, пораженная жесткостью его тона…— Скажи, чему ты не веришь?— Ты еще спрашиваешь?— Спрашиваю!Джин: молчала, сглатывая слезы.— По-твоему, — сказал Стив, — мне с тобой было так плохо, что я решил немедленно смыться?— Я не знаю…— Знаешь!Она смотрела на него с удивлением и испугом. Только что он во всем с ней соглашался и делал, что бы она ни желала…Она смахнула слезы и защелкнула на чемодане замок.— Ты куда?— К кузену.— Но ты веришь мне?— Что тебе нужно срочно уехать? Этому верю.— А чему не веришь?Она молчала, будто не слышала вопроса. Он сказал:— Через три недели я буду недалеко от города, в который ты едешь. Вот адрес. Там небольшая бухта, ты найдешь. На причале от полудня до часу сиди и жди меня. Я буду. Веришь?Ты сам не веришь, потому что это от тебя уже не зависит, — подумала она.— Веришь? — настаивал он, и она ответила:— Верю…Вот она и солгала ему. Глава 2На новом месте. Братец Франк Джин понимала, что восемнадцать лет, которые двоюродный брат прожил неизвестно где и неизвестно как, в состоянии оставить отпечаток на его внешности. Но когда она пыталась представить эту внешность, неизменно видела перед собой то, что запечатлела фотография: худой, длинноволосый, пучеглазый…Рачьи глаза — единственное, что уцелело от прежнего Фрэнка. По этой примете Джин убедилась, что высокий, жиреющий, лишенный длинных патл и почти лысый мужчина, отворивший дверь, это и есть ее двоюродный брат, о котором мать повторяла, что кроме неприятностей от него ждать нечего. В чем заключались неприятности, не уточнялось.Фрэнк также с любопытством рассматривал сероглазое существо с копной темно-каштановых волос.— Джин?.. — наконец произнес он, отступая от порога. — Я ждал тебя еще днем.— Я на попутке, — ответила Джин, втаскивая чемодан в прихожую.— Понятно… — Фрэнк был искренне рад и вместе с тем растерян, оттого что впервые в его жилище должна была поселиться женщина. Неважно, что эта женщина всего лишь сопливая кузина из провинции.Джин уловила эти чувства, вызванные ее приездом, и немедленно заключила: ее брат добрый тюфяк, которому можно вешать лапшу…У Фрэнка также сложилось мнение о впервые увиденной кузине: очень привлекательная! И, как следствие, — с ней не оберешься хлопот! Но в его глазах Джин была настолько хороша, что предстоящие хлопоты не омрачили встречу.Привыкшая к простору родительского дома, Джин не скрывала разочарования, разглядывая квартиру. В прихожей, кроме стенного шкафа и стула, стояла электрическая плита, покрытая картоном с пожелтевшей рекламой кинофильма «Унесенные ветром». Фрэнк объяснил, что дома он не готовит, а если хочет кофе, включает кофеварку в розетку, вмонтированную в стену над плитой.А если захочет рагу из кролика, включает гриль в розетку, вмонтированную под кроватью, насмешливо подумала Джин.— Мне одному много не надо, — виновато сказал он, видя уныние на лице сестры. Джин кивнула. Она поняла, что хотя бы в этом мать была права: Фрэнк зануда!Единственная комната оказалась довольно большой, с большим окном, выходящим на улицу, что Джин сразу понравилось.— А где я буду спать? — поинтересовалась она. Фрэнк подвел ее к нише, задернутой шелковым занавесом. За занавесом стояли кровать и комод, который служил шкафом и туалетным столиком. На стене висело зеркало в бронзовой раме. Зеркало и рама были дорогими, и Джин осталась довольна. Она не знала, что ниша была спальней самого Фрэнка, но тот уступил ее сестре, о чем умолчал.Ванная комната вызвала у Джин настоящий восторг — сверкающая кафелем и стеклянными полками, на которых размещался целый магазин косметики.— Вот это да!.. — выдохнула она. — И все это твое?«Все это» Фрэнк купил по совету старшей официантки в ближайшем парфюмерном шопе накануне приезда Джин. Сообразив, что банки с кремами и флаконы с туалетной водой примирили сестру с отсутствием кухни, а сам он как бы возвысился в ее глазах, он уклончиво ответил:— Надеюсь, тут что-нибудь подойдет для тебя. Бери, не стесняйся.Он сказал, что должен вернуться в ресторан, она пусть отдохнет, а если захочет, может спуститься потом к нему, он познакомит ее со своими коллегами.— Возможно, для тебя найдется работа…Джин предпочла промолчать: она еще не знала, где хочет работать — в ресторане или в казино, и хочет ли. Во всяком случае, не с первого же дня!Когда Фрэнк ушел, она подошла к окну и стала смотреть на улицу. На противоположной стороне сверкали рекламой казино и ресторан. У подъездов горели фонари. Сквозь верхнюю, стеклянную часть подъезда виднелись огромные хрустальные люстры. Освещенные зеркальные окна были закрыты занавесями из плотного шелка…Джин видела, как Фрэнк перешел улицу, вошел в подъезд и вскоре появился в черном костюме. Он стоял у центрального входа — высокий, крупный, в форменном головном уборе, скрывавшем голый череп, и выглядел эффектно. Но Джин разочарованно подумала: да он всего лишь швейцар!К казино и ресторану подъезжали дорогие лимузины. Из «роллс-ройсов» и «феррари» выходили мужчины в смокингах и женщины в нарядах от кутюр. Как в кино, думала Джин, завороженно глядя на них.Многие здоровались с Фрэнком, некоторые останавливались и о чем-то говорили с ним. Мысль, что брат знаком с богатыми и знаменитыми, заставила несколько иначе отнестись к его работе. Неплохо! — решила она, наблюдая, как массивный Фрэнк ответил на рукопожатие важного старика.Насмотревшись, Джин спрятала свои вещи в ящики комода. Затем достала из сумочки записную книжку, в которой ничего не было записано, но зато на последней странице напечатан календарь. Отсчитала, начиная с сегодняшнего дня, три недели и обвела авторучкой число, назначенное Ставом для их свидания. Когда Огив сажал ее в машину, которую нанял, чтобы Джин отвезли к кузену, он несколько раз повторил свой вопрос: «Веришь?» Будто от ее веры зависело их свидание. Она тогда хитро ему ответила:— Как ты, так и я!Но сама не знала, верит ли. Она вспоминала их близость и думала: этого он не может забыть. А потом засомневалась… Нет, лучше не думать. Пройдут три недели, и все узнается само собой.Она засунула записную книжку поглубже в комод и отправилась в ванную.Сама ванна, большая, глубокая — как раз для такого длинного и грузного, как Фрэнк, — была цвета морской воды, и вода в ней казалась зелено-голубой. Джин хлюпнула побольше шампуня и погрузилась в пахучую пену. Она ощутила себя женщиной, небрежно принимающей поклонение и восхищение. Ей хотелось, чтобы Став видел ее сейчас… И, возможно, не так далеко то время, когда она и Стив выйдут из шикарного лимузина и съедят рагу из кролика в этом ресторане…Наконец Джин вылезла из ванны и, накинув халат, приступила к «дегустации» косметики. Дома она красилась, только когда отправлялась на дискотеку или в ближайший город за покупками. На дискотеку она ходила по воскресеньям, а в город ездила и того реже. Остальное время ее лицо было предоставлено милости природы. Да и было-то у нее всего ничего: одна баночка с отбеливающим кремом и туалетная вода…Натеревшись и надушившись с головы до ног всем, что стояло на полках. Джин успокоилась, надела короткую юбку (советы модельеров скрывать недостатки фигуры предназначались не для нее), шелковую топ-блузку и спустилась к братцу Франку, который, как фирменный знак, продолжал величественно торчать у подъезда ресторана.По его взгляду Джин поняла, что произвела впечатление. Возможно, не совсем положительное, но сильное.— Да-а… — только и смог проговорить Фрэнк.Он сказал, что через час заканчивается его смена и они поужинают в ресторане. Джин согласно кивнула. Час она могла потерпеть.Машины продолжали подъезжать. Они привозили новых мужчин и новых женщин. Подкатил белый «линкольн» и замер у самых дверей. Из автомобиля вышел мужчина в дорогом белом костюме. Верхняя пуговица белой рубашки была небрежно расстегнута, и весь он производил впечатление стареющего плейбоя, который знал себе цену и которого нимало не волновало мнение окружающих. Было это искренне или он прикидывался «для имиджа»? Вероятно, то и другое… Джин поймала на себе его заинтересованный взгляд.— Привет, Фрэнк! — сказал он, пожимая руку швейцару. — А это что за явление?— Моя кузина, — неожиданно хмуро ответил Фрэнк своему богатому знакомому.— И ты ее скрывал? — улыбнулся тот, глядя на Джин. — Меня зовут Питер Скотт.Питер Скотт? Имя вроде ей знакомо. Питер Скотт! Это же киноактер!..— Джин… — пролепетала она.— Надеюсь, Джин, мы еще встретимся, — сказал Скотт и повернулся к подходившей женщине лет сорока, в ярко-лиловом платье, с ниткой жемчуга, трижды обвивавшей ее шею. — Виктория, ты прекрасно выглядишь!.. И прекрасно играла… — Он скрылся с ней за зеркальной дверью, которую предупредительно открыл перед ними Фрэнк.Прекрасно выглядишь! — мысленно передразнила Джин. Нацепила ошейник, чтобы не видели шею!— Питер Скотт, это тот самый? — спросила она у Фрэнка.— Не знаю, о ком ты, а этот — режиссер и киноактер. Но ты должна избегать его.— С какой стати?Джин не интересовали недостатки Питера Скотта: она явно понравилась ему. А это в ее глазах было достоинством, перекрывавшим любые его пороки, и свое «с какой стати?» она задала без любопытства.— От него вам одни слезы!— Почему?— Потому что он не пропустит ни одной смазливой мордашки. В студии у него таких, как ты, полно! И тебе это знакомство ни к чему!Но Джин не слушала. Она представляла докторскую дочку, кривляку Энн, которая позеленеет, узнав, что Джин знакома с самим Питером Скоттом! Скотт сказал: «Мы еще встретимся!» И это будет, как бы ни возражал Фрэнк. Мама права — он зануда!..К ним подходил низенький человечек. Джин удивленно оглянулась на Фрэнка, но двоюродный брат улыбался:— Здравствуй, Том!— Это твоя сестра? — спросил Том. — Дождался?— Да, — сказал Фрэнк. — Джин, это мистер Кирш, мой напарник.— Привет, мистер Кирш! — весело сказала Джин.Мистер Кирш ласково потрепал Джин по плечу и сообщил, что его дочь тоже зовут Джин. Он, как прежде Фрэнк, зашел в ресторан, появился уже в униформе и с ходу включился в работу, приветствуя очередных посетителей и открывая им двери.Джин думала, что они с братом пройдут через центральный подъезд ресторана в сверкающий зал, усядутся за столик и к ним подкатит метрдотель… Но брат повел ее к служебному входу, где не было ни рекламы ни огней, ни, понятное дело, швейцаров…Посреди большого помещения, за длинным столом, уставленным рыбой, мясом, соусами и вином, сидели несколько мужчин и женщин. Женщины в накрахмаленных фартуках, мужчины без синих форменных пиджаков, но в белых манишках. Они пили, ели, чему-то смеялись, но было заметно, что все крепко устали.Вдоль стен тянулись металлические мойки, загруженные грязной посудой. Было жарко. Пахло смешанными запахами еды и дезодоранта. Откуда-то сверху доносилась музыка. Джин инстинктивно взяла брата за руку.— Фрэнки! — позвала сидевшая с краю худенькая блондинка. — Это твоя сестра? Очень симпатичная…Молодой смазливый официант подмигнул Джин. Та сморщила нос и отвернулась. Худенькая блондинка, которую, как выяснилось, звали Рита, сказала ему:— Тебе, Арчи, мало старых шлюх? Хоть здесь не вертись…Она подвинулась, освободив место для Фрэнка и Джин. Потом принесла чистые тарелки и снова села.Фрэнк положил себе и Джин жареные телячьи мозги, обильно полив их оливковым маслом. Спросил, показывая на блюдо, не хочет ли Джин маслин. Та маслины не любила.— А вино? — спросил Арчи, ничуть не смущаясь упоминанием Риты о старых шлюхах.— Она не будет! — отрезал Фрэнк, глядя на него в упор.— Смотрю я на твою сестру и вижу, — сказала Рита, — хлебнешь ты с ней, Фрэнк! Бесенок она!..— Давай ее к нам, — сказала сидевшая на противоположном конце стола негритянка. Она была крупная, полная, с ярко-красными клипсами в маленьких ушах. Ей было жарко, и она сбросила блузку, оставшись в майке. На предплечье левой руки резко обозначились вмятины от привитой оспы.— Куда это «к вам»? — настороженно спросил Фрэнк.— Сперва сюда. — Толстуха показала на мойки. — Бриджит нужна помощница. Потом перейдет на кухню. А там — бар! Ее возьмут.Джин уплетала телячьи мозги — ничуть не хуже, чем кроличье рагу, — и исподлобья поглядывала на сидевших за столом. Она сразу выделила Риту и Арчи. Рита понравилась. Арчи был неприятен. Из разговоров о ее дальнейшей судьбе она усекла главное: она будет работать в баре! И обойдется без ходатайства Фрэнка — сама познакомится с Питером Скоттом и даже со Шварценеггером, если тот забредет в этот бар!..Рита поднялась первая. Она жила на другом конце города, куда добиралась на подземке. Дома ее ждали мать и отец-инвалид, Рита была помощником повара. Ноги ее от долгого стояния к концу работы совсем отекали, но Рита никогда не жаловалась. Она заматывала их эластичными бинтами, отчего ноги казались еще толще. Врачи запретили ей «стоячую» работу. «Пусть дадут другую, я согласна», — говорила Рита, и на ее бледном лице возникала улыбка, от которой окружающим почему-то становилось смешно, хотя впору было плакать.— Пойду. Мои заждались, — сказала она. — А ты, Фрэнк, завтра приводи сестру. Поговорим с шефом… Не горюй, Джин, — устроим! Только юбку, девочка, надевай подлиннее, если не хочешь ходить с синяками на заднице…Если Джин о чем и горевала, то только не о кастрюлях и сковородках. Мысленно она перескакивала через карьерные ступеньки и видела себя в сверкающем зале, окруженной знаменитостями. А насчет «глупостей» Фрэнк может не беспокоиться — у нее есть Стив!..Дома Джин задала двоюродному брату несколько вопросов:— Почему Рита сказала Арчи про старых шлюх?— Он нравится немолодым клиенткам.— А они ему?— Ему нравятся их деньги.— Ваш Арчи препротивный тип, я сразу поняла.— Не задирайся с ним. Он отомстит.— Это как же? — насмешливо спросила она.— Наговорит о тебе шефу — потом не расхлебаешь.Джин фыркнула, совсем как это делала ее мать, и Фрэнк вспомнил тетку, которая его терпеть не могла.— Что же он наговорит про меня шефу?— Что захочет.— Соврет?— Ему недолго.— Я тоже могу соврать, если надо.Фрэнк молча посмотрел на нее и покачал головой.— И шеф ему поверит? — спросила Джин.— Поверит не поверит, а запомнит.— «С этим не запирайся», «мини не надевай», — ничего нельзя! Почему? Это ведь модно!— Надевай. Но наши парни мимо не пройдут. Ты этого хочешь?— А я могу им ответить!— Я вижу, ты все можешь. Я сказал: не задирайся!— Порядки тут у вас! Дома я никому не спустила бы!.. Глава 3«Серебряный якорь» Миновал день. Джин с удовлетворением зачеркнула в календаре еще одно число. А еще день спустя, надев джинсы, перешла дорогу и вступила в должность мойщицы. Ей пришлось встать до рассвета, чтобы к приходу повара кухонная посуда, вымытая и высушенная в сушильных шкафах, сияла.Фрэнк снабдил ее резиновыми перчатками. Но Джин все равно тошнило от объедков, смешанных с окурками и скомканными бумажными салфетками со следами губной помады. Все это следовало выбрасывать в специальные контейнеры. Мощный поток горячей воды быстро смывал грязь и жир с кастрюль и прочей утвари. Но немного все же оставалось. Джин вытаскивала посуду из дымящейся паром мойки и примитивной губкой доделывала то, с чем не справилась техника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14