Сузи — человек с интересами. Она интересуется книжками и кино. Ее интересуют все, кто интересуется теми же или похожими книжками и фильмами. Вместе можно обсудить достоинства прочитанных книжек и просмотренных фильмов, выбирать из них лучшие. Сузи интересуется всем, что на нее похоже, всем, чем она сама уже является. Выбрать между двумя разными фильмами, оба из которых хочется посмотреть, для нее почти неразрешимая задача. Возникает такое чувство, что ты в центре мира, что все вращается вокруг тебя.
Сузи очень интересуется кулинарией. Что тут возразишь, кулинария — дело хорошее и важное. И не только для Сузи, но и для остального человечества, с отдельными представителями которого она порой пускается в разговоры.
Сузи может себе позволить пускаться в разговоры, ведь у нее есть кругозор.
Если ее спрашивают: белое или черное? — она обычно отвечает: посередке. И смеется так умилительно.
Мама Сузи тоже где-то посередке. Так надежнее всего, не слишком высовываешься и не слишком отстаешь. Когда ты посередке, на тебя не слишком давят, как на тех, кто внизу, и тебе не приходится делать все первому, как тем, кто наверху.
Женская гимназия — самое подходящее место.
И мужа надо выбирать подходящего. Надежный муж должен быть тебе ровней, а то и получше тебя. Муж, который ниже твоего уровня, надежным быть не может. Сузи уверена, что ее уровень очень высок.
Сузи сразу расставила по полочкам все, что попало в поле ее зрения.
Сузи научилась этому у своей матери, дни напролет только и занятой тем, чтобы оценивать, измерять, взвешивать и подсчитывать. Результат налицо: ниже уровня. Приговор суровый и окончательный.
И все же для такой любознательной девушки, как Сюзанна, интересно понаблюдать за собравшимися здесь в одну кучу людьми, которые много ниже ее уровня и которые столь похожи друг на друга, что почти неразличимы.
Сузи измеряет их и взвешивает, очень женственно потягиваясь в шезлонге. Сузи уже не маленькая девочка. Это особенно заметно, когда она потягивается в шезлонге.
Сузи снисходительна к Бригитте. Она снисходит даже до того, чтобы посвятить Бригитту в тайны своего кулинарного искусства, но в ответ пожинает неблагодарность и непонимание. Слегка расстроившись, Сузи снова умолкает. Какая жалость, а ведь денек такой отличный и ясный.
Бригитту мгновенно начинает мутить, стоит ей только увидеть белоснежный купальный халат и длинные светлые волосы Сузи. Реакция любопытная, и она совершенно не совпадает с реакцией Хайнца. Хайнц сразу распознал качественную сторону Сузи, он явно станет в будущем хорошим предпринимателем. Бригитте в вопросах качества трудно разобраться, поэтому она, может статься, когда-нибудь опустится на дно. Сузи вообще не замечает, как Бригитта ее ненавидит. Мысли ее слишком заняты рецептами приготовления тортов с мармеладной заливкой и седла косули на вертеле. Сузи чувство ненависти несвойственно. Сузи дружелюбна и по-домашнему уютна.
Все толпящиеся вокруг нее обитатели садового домика уверены, что Сузи в них заинтересована, ведь она с ними так дружелюбна. Дело обстоит иначе. Сузи к ним безразлична.
Все дело в том, что Хайнц и его родители нередко ведут себя грубо и невежливо, им стоит пересмотреть свое поведение, ведь нет особой нужды в том, чтобы относиться к другим враждебно, ведь вполне можно быть дружелюбными.
Так считает Sunny Сузи.
В Бригиттином кругу конкуренток на дух не выносят. В Бригиттином кругу ненависть на первом месте. Себе подобных Бригитта любить уже не может, это чувство убито в ней навсегда.
В Сюзаннином кругу царит любовь, которая должна распространяться на весь мир и перед которой умолкает ненависть. Сузи приветлива с Бригиттой, поскольку та ей совершенно безразлична, как обломок трухлявого дерева. Бригитта ненавидит Сузи так, как только можно ненавидеть особу, напялившую на себя белоснежный халат.
Бригитту просят показать Сузи сад и фруктовые деревья Сузи от восторга хлопает в ладоши. Бригитту бьет дрожь из-за каждой сливы и яблони, Господи, Боже мой, эта дрянь ведь не станет отнимать у меня это, и это, и еще вот это дерево! Я тебя убью, если ты отнимешь у меня будущее, моего Хайнца, мой будущий дом, дом Бригитты и Хайнца, если ты у меня все это отнимешь, будь уверена: я тебя убью! Сузи радостной упругой походкой проходится по участку. Она беззаботно топчет астры, далии и маленькие садовые цветы. Она надеется, что цветы не сломаны совсем и еще поднимутся. Может быть, теперь, после всего содеянного, Сузи выдворят с участка!
Бригитта всем телом защищает свое добро, которое когда-нибудь будет ей принадлежать.
Если ты никогда сам ничем не владел, то ты защищаешь собственность, которой рассчитываешь завладеть, как защищаешь собственную жизнь. Бригитта распластывается перед кустами ежевики, чтобы защитить их от Сузи, которая нагло намерена сорвать несколько ягодок.
При этом Бригитта давит своим неловким телом целый килограмм спелых ягод. Головы ей теперь не сносить!
Сузи удивляется. Она говорит, что ягоды может купить где угодно, если захочет. Бригитта отвечает:
— Да, все так, но ведь эти ягоды — мои. МОИ. Мои. Это мое, то мое. Однажды у меня будет свой дом, он будет много лучше этого простенького садового домика, его мы оставим родителям мужа, а сами, мой Хайнц и я, переедем в большой и красивый дом. На первом этаже в нем будет наш собственный магазин электротоваров и мастерская по их ремонту, — выпаливает Бригитта.
— Вы все здорово распланировали, — приветливо отвечает Сузи. Бригитта ее совершенно не интересует. Что до Сузи, ей все равно, существует Бригитта или нет. Ее существование никоим образом не соприкасается с жизнью Сузи. Сузи очень приветлива с Бригиттой, ведь это ей ничего не стоит. Бригитта ничего не сможет у нее отнять, даже за кулинарное искусство опасаться не приходится. Бригитта, в свою очередь, ненавидит Сузи с головы до пят. Сам факт ее существования представляет постоянную опасность для Бригитты. Если Хайнц приглядится к этой девчонке из хорошего общества, ему ведь, пожалуй, захочется ее заполучить. НЕТ!
Сузи хочет отнять у Бригитты ВСЕ!
Бригитте больше всего хочется прикрыть своим телом Хайнца, сад и дом, как она укрывала кусты ежевики, чтобы защитить все от наглых Сузиных рук.
Сузи восхищается подсолнухом.
— Как мило, — говорит она, — похоже на бисквитное пирожное.
Бригитта глуха к красотам природы. Бригитте не до любования красотой. Бригитта взвинчена, в ней все напряжено, она как натянутая струна. Бригитта превратилась в глыбу застывшей ненависти. Для Бригитты прекрасно только то, чем она хочет или должна владеть.
Сузи нараспев перечисляет все красивые цветы и растения, все лакомства, которые ей особенно по вкусу.
Сузи обладает ярко выраженным чувством прекрасного. Папа всегда ей об этом говорит. Бригитта хочет одного: получить свою долю. Сузи хочет другого: не потерять ничего из того, что уже имеет. Бригитта хочет иметь свое, свое, свое, в противном случае жизнь бессмысленна и сходит на нет. Бригитта вся в борьбе. Сузи слишком женственна, чтобы бороться. Сузи — женщина до кончиков ногтей.
Сузи имеет все. Бригитте не дано ничего.
Продолжение: чувства Паулы
«Вот, стало быть, во мне теперь поселилось чувство, которое называют любовью», — говорит себе Паула в который раз.
«Кроме того, во мне живет желание иметь детей.
Этому чувству сопротивляться бесполезно.
Самое позднее в тот момент, когда я стану матерью, швейная мастерская перестанет иметь хоть малейшее значение. Что значит мертвая мастерская по сравнению с живым ребеночком?
Надеюсь, первый ребенок не родится мертвым.
Важнее всего — живой человек, а уж потом — безжизненные инструменты.
И ведь еще что важно — в старости не будешь одинокой».
У Эриха голова занята моторами, они ведь тоже очень живые, вот у этого гоночного автомобиля, к примеру, силы как у нескольких тигров сразу.
В машине так прекрасно сочетаются форма и движение.
В самые светлые минуты Эрих мечтает о жизни, в которой не придется пачкать руки, о белых рубашках, об узких джинсах и непыльной работенке. А лучше всего — вообще ничего не делать.
Мысли о Пауле Эриху в голову не приходят.
Паула — нечто само собой разумеющееся, как воздух или как дыхание. Пауле не хочется такой оставаться, ей хочется стать чем-то особенным.
Паула выходит на улицу. На ней — сшитое самой Паулой платье с передничком. Паула вся сияет чистотой и аккуратностью. Сияют ее волосы, платье, хозяйственная сумка, ее тонкие ноги — все сияет друг перед другом, словно белый вихрь!
Но чистотой и аккуратностью здесь особенно не выделишься.
На порогах всех домов сидят омертвевшие женщины, словно раздавленные мухи-однодневки. Они словно приклеились к расплавившемуся асфальту.
Они без устали озирают свое маленькое женское царство, в котором занимают королевский трон. Иногда символом их власти служит средство для ополаскивания посуды, иногда — патентованная кастрюля.
Палисадник обнесен аккуратным заборчиком и отделен от остального мира. Внутренний мир отделен от внешнего, враждебного мира подсолнухами и кустами.
В некоторых маленьких домиках живет сразу по несколько семей. И Паула получит квартирку в таком домике. Паула будет царить на своей кухне, и все там будет сверкать и сиять, радуя всех вокруг.
Паула проходит мимо этих домов, мечтая о все новых достижениях по части чистоты и порядка. То одна, то другая из омертвелых женщин выскакивает на улицу и берет на руки свое резвящееся потомство, сыночка или дочку, превращаясь в бастион, в сторожевой пост, следящий за незамужней чистюлей Паулой. Не успевает Паула разговориться с мальчишкой, играющим на улице, и расспросить его о школе, как мать уже прикрывает его своим телом. Она не дает ему рта раскрыть, гордо повествуя о хлопотах, связанных с сыном. Она гордится своими хлопотами, связанными с буйным сыночком, но стыдится своих забот, связанных с дочерью. Она говорит, что те, кто детей не имеет, и представить себе не могут, каково это — иметь детей.
Она разглагольствует о том, что рада была бросить место продавщицы, ведь мало радости в том, чтобы работать на чужих людей. К алтарю ее повели прямо из-за прилавка.
Она боится, что за ее недомоганиями скрывается опасная болезнь.
Врач обследовал и ничего не нашел.
Уж свое-то счастье она нашла.
Она счастлива, ведь все, что она делает для мужа, она делает одновременно и для себя. Чистые носки, свежие рубашки, нижнее белье, вычищенная до блеска обувь — это ведь все для себя самой и для детей. Сделать что-то только для себя самой невозможно.
Когда Паула спрашивает одну из этих женщин, о чем та мечтает, то мечты эти всегда связаны с семьей, будь то машина, на которой будет ездить вся семья, а мать во время поездки постоянно дожидается повода дать ребенку по рукам, чтобы не совал их куда не следует и чтобы показать, что она тут сидит по праву.
А еще машину можно украсить маленькими вазочками с цветами и подушечками. Будет очень мило. То из одного дома, то из другого доносится детский рев. Кому-то снова досталось по рукам. Стоит умолкнуть одному ребенку, как плачем разражается другой.
Из сверкающих чистотой окон доносятся звонкие шлепки и глухие удары.
Паула говорит:
— Да не лупи ты Карла так сильно, что уж он такого натворил, отпусти его.
Пауле советуют заткнуть рот, пусть сначала своих народит, а потом командует.
Бабушка играет роль примирительницы.
Поэтому дети так любят бабушек. Мать с отцом бабулю всегда не выносят, во все-то она вмешивается.
Муж бабули, дедуля, — тот бабулю ненавидит, во-первых, потому что и в молодости всегда ненавидел, такая вот милая давняя привычка, от которой так быстро не отвыкнешь; ненависть эта сохраняется и в старости, ведь что старику еще остается в жизни, кроме доброй старой злобы, не раз уже сослужившей хорошую службу.
Ненависть не уменьшается, а растет, ведь бабуля давно лишилась своего единственного капитала — внешней привлекательности, которой, вероятно, когда-то обладала. Бабуля потеряла свой товарный вид. Женщины помоложе для дедули, старого перечника, изношенного жизнью, давным-давно стали недоступны, они принадлежат хоть и изношенным жизнью, но еще молодым мужчинам, способным пока самостоятельно зарабатывать.
Женщины помоложе не станут рисковать своим надежным положением ради такого старого засранца, как дедуля.
Вот дедуля и подыхает себе потихоньку. Правда, человек в нем умирает медленней и позже, чем в его почти мертвой жене, но тем не менее умирать — значит умирать, что упало, то пропало, того не вернешь. Да и жена еще время от времени подденет, напомнив, каким он был молодым и бойким щеголем, разве сравнишь с теперешним пердуном Дедуля и бабуля изношены жизнью. Где она, эта жизнь? Не видать, и все же она их износила.
Бабуле давно ясно, что муж ее с определенного возраста никуда больше от нее не денется, вплоть до тяжелой, смертельной болезни и последующего неизбежного исхода. Ему без нее не обойтись, без готовки, без буфета, без стола, без чистой посуды, без лоханки для свиного пойла. Куда еще податься этой старой развалине?
Старая развалина полностью зависит от своей законной говноедки.
И вновь и вновь череда вонючих, потных носков и засранных штанов проходит через бабулины руки. В старости бабуля мстит за все с помощью мелочей. У нее есть масса возможностей для конструктивной мести.
И вновь тянется череда унижений и болей, которые доставляют бабуле дедулины ручищи. Череда отвратительных дней. Каждый день, который бабуле еще предстоит вкусить, дедуля берет в свои руки. Лично. И пусть только кто попробует вмешаться.
Однако дедуля с малолетства привык, что о его повседневном быте кто-нибудь да заботится: сначала его бабушка, потом мамаша, теперь вот наша бабуля. Он не в состоянии даже яичницу себе приготовить.
Он несамостоятелен, словно ребенок, если речь идет о таких приятных мелочах, как тяжелая домашняя работа. Любыми мелочами, любыми самыми ничтожными неудобствами, любыми актами домашнего саботажа его легко довести до белого каления.
Старик и старуха вцепились друг в друга мертвой хваткой, как два насекомых, как два животных, поедающих одно другое. Одно насекомое уже наполовину въелось в тело другого.
Плоть питательна и сверх меры терпелива.
Вдалеке, словно караван верблюдов, мимо их дома тянется вереница молодых женщин. Их силуэты резко очерчиваются на горизонте. В одной руке у них полные хозяйственные сумки, другой они волокут за собой упирающихся детишек.
Папаша жадно рассматривает женщин в полевой бинокль. В штанах у него шевелятся остатки мужского достоинства.
С кухни доносится визгливый голос мамаши, и остатки достоинства снова замирают.
Наконец-то солнце садится.
Но Паула-то, вот глупая корова, носится со своей любовью!
Ведь жизнь и так уж тяжелее некуда, даже без домика на одну семью с собственным палисадником. «Но ведь с домиком-то все полегче», — думает Паула.
Тело Паулы сделает все от него зависящее.
Наконец-то солнце село.
Но ведь и ночь для мужчины и женщины приносит с собой столько ужасного.
Но Паула-то, вот глупая корова, носится со своей любовью.
Бригитта ненавидит Хайнца
Хотя Бригитта ненавидит Хайнца, она намерена заполучить его, чтобы он принадлежал только ей и никому другому.
Если Бригитта ненавидит Хайнца уже сейчас, еще не заполучив его, как же она станет его ненавидеть, когда наконец, что еще под большим вопросом, завладеет им навсегда и насовсем и когда ей не нужно будет напрягаться, чтобы заполучить его.
Пока же Бригитте приходится тщательно прятать свою ненависть, ведь она пока еще никто, обычная работница, которая шьет бюстгальтеры, а ей так хочется стать кем-то, а именно женой Хайнца.
Многие работницы с фабрики — приезжие, они из Югославии, Венгрии, Чехословакии или других стран Восточного блока.
Они либо выходят замуж и оставляют фабрику, либо опускаются на дно.
Бригитта — одна из многих, а значит — вообще никто.
Бригитта уверена, что она вообще никто, пока она — одна из множества работниц швейной фабрики, часть из которых даже занята на одной с нею швейной операции. Бригитта уверена, что она станет кем-то, если превратится в одну из множества замужних женщин. Бригитта уверена, что если Хайнц станет кем-то, то есть человеком, у которого есть собственная мастерская, то и она, Бригитта, автоматически кем-то станет.
Если от бюстгальтеров ее жизнь беспросветна, пусть свет и блеск в нее принесет Хайнц.
Блеск жизни, о котором читаешь или который видишь по телевизору, всегда излучает кто-то другой, и кто-то другой его с собой уносит, а журналы и фильмы показывают блеск и лоск совершенно чужих для тебя людей, которые часто и бюстгальтеров-то не носят, не говоря уж о том, чтобы самим их шить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18