Умерла жена Ланса, и он обретал свободу любить.
С тех пор прошло четыре года, а у Аннабел никого не было. Сейчас она могла бы сказать, что ей нужен просто секс, любой мужчина. Не Куинн. Но это было не так. Возможностей провести с кем-нибудь ночь или завести короткий роман было сколько угодно. А если бы она хотела вступить в серьезные отношения или даже в брак, то и в этом случае было из кого выбирать.
«Признайся честно – ты хочешь Куинна Кортеса. И только его».
Почему его? Столько мужчин вокруг! Почему же ее тело жаждало его? Почему ее сердце взывало к нему?
Аннабел напомнила себе, что, по мнению полицейских, Куинн убил Лулу.
Нет, он никого не убивал. Ни Лулу. Ни Кендал. Ни Джой Эллис.
Именно в это ей хотелось верить. Куинн не способен на убийство, он невиновен. Она почувствовала бы, если бы он был убийцей. Или нет?
Взгляд Аннабел задержался на лежащей на столе газете. Она внимательно прочитала всю статью и была удручена той уродливой картиной, которую нарисовал репортер, – это касалось и Лулу, и Кендал, и Куинна. Автор статьи не переступил черту, отделяющую правду от клеветы, но определенно был очень близок к этому. Аннабел позвонила в дом дяди Луиса и напомнила слугам и сиделке, чтобы они по-прежнему следили за тем, чтобы в руки дяди не попадал «Коммерческий вестник», особенно сегодняшний утренний выпуск.
Аннабел насторожилась, услышав стук в дверь. Первое, о чем она подумала, что ранний визитер – Куинн. Ей хотелось, чтобы это был Куинн.
«Господи, пожалуйста, пусть это будет Куинн».
Запахнув полы шелкового халата и завязав пояс, она поспешила к двери и посмотрела в глазок. За дверью стоял Чад Джордж. Какое разочарование!
Изобразив приветливую улыбку, Аннабел открыла дверь:
– Доброе утро, сержант. Входите, пожалуйста.
Прежде чем войти, он внимательно посмотрел на нее, будто пытался обнаружить на ее лице печать порока, наложенную Куинном Кортесом. Неужели Чад хотел узнать, провел ли Куинн с ней ночь и здесь ли он еще?
– С вами все в порядке? – поинтересовался Чад.
– Конечно. Почему вы спрашиваете?
Чад вошел. Аннабел закрыла дверь и провела его в гостиную.
– Я беспокоился, когда вы вчера уехали с Куинном Кортесом. Я хотел отправиться за вами, но… – Он пожал плечами. – Аннабел, вы поступили рискованно и беспечно. Вы это понимаете? Куинн Кортес, возможно, убил двух женщин, а вы уехали с ним.
Аннабел слушала и думала: «Трех женщин. Убиты три бывшие любовницы Куинна. Но он их не убивал. Я чувствую это».
– Я была в абсолютной безопасности. Мы с Куинном Кортесом ездили на встречу с Гриффином Пауэллом – частным детективом, которого мы вместе наняли для расследования убийства Лулу.
– Вы не очень-то доверяете полицейскому управлению Мемфиса, не так ли? Представляете, каково мне сознавать, что вы не верите, будто я смогу без посторонней помощи найти убийцу Лулу?
Это он-то найдет убийцу Лулу? Очевидно, Чад считает, будто только он один и может задержать убийцу Лулу и Кендал. До чего же самонадеянный молодой человек.
– Извините, Чад, я вовсе не хотела обидеть вас тем, что так неожиданно уехала вчера с Куинном. Это было спонтанное решение. – Собственно, объяснять что-то Чаду необходимости не было, но и ссориться с ним не стоило. – Что же касается Гриффина Пауэлла…
– Не могу понять, зачем вам понадобилось нанимать частного сыщика на партнерских условиях с Кортесом?
Аннабел вздохнула.
– Мы с Куинном независимо друг от друга связывались с мистером Пауэллом, и тот согласился взяться за это дело, только если мы наймем его совместно. Поскольку мы оба хотим одного и того же, то есть найти убийцу Лулу, причин для отказа от объединения усилий у нас не было.
Чад мягко взял Аннабел за плечи, отчего она напряглась, а от его улыбки ей стало просто не по себе.
– Знаете, Аннабел, вы слишком доверчивы. Вам не приходило в голову, что Кортес не остановится перед тем, чтобы использовать вас, если посчитает, что это может помочь ему? Не следует ему доверять. Даже пытаться не стоит. Ведь все указывает на то, что именно он убил Лулу и Кендал Уэллс.
– Что значит, все указывает на то, что это именно он?
Чад погладил ее плечи, затем провел ладонями вниз по ее рукам и сжал пальцы.
– Я не имею права раскрывать подробности расследования. Просто поверьте мне. Куинн – опасный человек, и вам следует держаться подальше от него.
Обдумав все сказанное Чадом, Аннабел пришла к выводу, что у него нет никаких не подлежащих разглашению подробностей и никаких улик против Куинна. Значит, он лгал ей. Но почему?
«Он ревнует».
Она высвободила свои руки.
– Я больше не буду встречаться с Куинном без крайней необходимости.
У Чада рот растянулся в улыбке, как у ребенка, которому только что пообещали купить игрушку, которую он уже не надеялся получить. Аннабел почувствовала себя неловко. Похоже, для Чада она как эта игрушка, как какой-то приз, который можно выиграть или проиграть. И он инстинктивно чувствовал, что Куинн Кортес – очень серьезный его соперник.
Однако она не является ни для кого призом. Ее нельзя ни выиграть, ни проиграть. И нет никакого соперничества. Аннабел не собиралась решать, какой из мужчин лучше.
Сердце Аннабел уже решило это за нее.
Глава 17
Джим Нортон последний раз видел Гриффина Пауэлла несколько лет назад. Тогда агентство Пауэлла работало на местного торговца произведениями искусств Монти Эддиса, из галереи которого были украдены картины и скульптуры на несколько миллионов долларов. В тот раз им с Гриффином пришлось сглаживать разногласия между Эддисом и полицейским управлением. Обе стороны выражали друг другу недоверие. А закончилось все тем, что Джим и Гриффин вышли на преступников, которыми оказались жена Эддиса и ее любовник.
Вчерашний звонок Гриффина не был сюрпризом для Джима. Он знал, что его старый напарник по университетской футбольной команде работает на Куинна Кортеса и Аннабел Вандерлей. Эти двое казались ему странной парой. Вообще Джим неплохо разбирался в людях, несмотря на прокол в выборе жены, и считал, что мисс Вандерлей является именно той, какой и кажется, другими словами, богатой, воспитанной аристократкой. А Куинн Кортес, независимо от его богатства, влиятельности и успехов в уголовном суде, по натуре – головорез. Более мягко его можно было бы охарактеризовать как неотшлифованный алмаз. Но даже самые дорогие костюмы, часы «Ролекс», машина «порше» и маникюр никогда не превратят Кортеса в настоящего джентльмена.
Помощник Гриффина Сандерс открыл дверь и провел Джима в номер.
– Лейтенант Нортон, – провозгласил он и скрылся в одной из двух смежных с гостиной комнат.
Гриффин сидел за обеденным столом с чашкой кофе в одной руке и утренним выпуском «Коммерческого вестника» в другой. Увидев Джима, он бросил газету на стол и сделал приглашающий жест:
– Присоединяйся, позавтракаем вместе. Я заказал два омлета по-западному и печенье из пахты. Насколько помнится, в прошлый раз, когда мы вместе завтракали, ты заказывал именно это.
– У тебя хорошая память. – Джим подошел к столу, взял кофейник и наполнил чашку горячим черным напитком.
– Спасибо, что согласился встретиться со мной, – сказал Гриффин. – Полагаю, ты знаешь, что я работаю на Куинна Кортеса.
Джим выдвинул стул и сел за стол.
– И на Аннабел Вандерлей.
Гриффин кивнул:
– Да, и на мисс Вандерлей.
– Тебе не кажется, что эти двое как-то плохо сочетаются? Для нее ведь это все равно что спать с врагом. – Джим поднес ко рту чашку.
Гриффин с любопытством посмотрел на него:
– Я бы не сказал. Все не совсем так.
– Значит, между ними нет ничего личного?
– Этого я не говорил. – Гриффин снял крышку со своей тарелки, взял вилку и разделил на пласты свой омлет. – Связывает ли Куинна и Аннабел что-то личное – это их дело и никого другого, ведь так? Что же касается моей работы на них обоих, то это компромиссное решение, поскольку они связались со мной практически одновременно. Мне оставалось либо отказать им обоим, либо попросить их объединить усилия.
– Удивительно, что они согласились. Особенно мисс Вандерлей. Она не похожа на тех, кто легко может подпасть под обаяние Кортеса с его латинской харизмой.
– Почему же? Она женщина.
Джим засмеялся:
– Зацепила она тебя, да, Гриф?
– Так я тебе и сказал. – Усмехнувшись, Гриффин отправил в рот кусок омлета.
Сняв крышку со своей тарелки, Джим разломил пополам печенье, намазал маслом, а сверху положил ежевичный джем. Ну и Гриффин. Не забыл, что это его любимый джем. Вообще голова у парня – что надо. Когда они играли в футбольной команде, то он был одним из немногих, кто не только блистал на поле, но и отлично учился. Этот гигант окончил университет с отличием. Джим, правда, и сам неплохо учился. Тем не менее Гриффин Пауэлл всегда выделялся и на поле, и в аудитории. При этом, как ни странно, Джима вполне устраивало пребывание на вторых ролях, да и других членов университетской команды тоже.
Все знали, почему Джимми Нортон не стал профессионалом. Полузащитник с двумя раздробленными коленками не годится для профессиональной команды, даже если во всех других отношениях он в прекрасной физической форме. Но никто не знал, почему Гриффин Пауэлл не продолжил карьеру в профессиональном футболе. На их первой после окончания университета встрече, которая произошла более восьми лет назад, Джим хотел было докопаться до причин этого. Но парой тонких замечаний Гриффин ясно дал понять, что обсуждение таинственного десятилетнего исчезновения старого друга из поля зрения всех, кто его знал, является запретной темой.
За завтраком старые друзья вели ни к чему не обязывающий разговор о спорте, о мемфисской ночной жизни, об Элвисе Пресли и о прохладной для марта погоде. Когда они покончили с омлетом и налили себе по третьей чашке кофе, Гриффин с серьезным лицом повернулся к Джиму.
«Начинается серьезный разговор», – подумал Джим.
– Я не прошу у тебя никаких одолжений, – начал Гриффин. – И конечно же, не жду от тебя никакой конфиденциальной информации. Пользоваться преимуществами старой дружбы – не в моих правилах, так что не переживай, я не собираюсь подвергать сомнению твою порядочность.
– Это хорошо, потому что порядочность – единственное, что у меня еще осталось, хотя некоторые сомневаются и в этом.
Гриффин кивнул:
– Понимаю. Неприятный развод, оплата алиментов жене и содержания ребенка, свидания с сыном только по разрешению бывшей жены, никаких перспектив карьерного роста и деньги в количестве достаточном разве что для сведения концов с концами.
– Хм. – Улыбаясь, Джим покачал головой. – И что ты собираешься делать? Собирать досье на меня? – Махнул рукой, словно извиняясь за глупый вопрос. – Конечно же, ты это уже сделал.
– Если тебе когда-нибудь надоест тратить попусту время в мемфисской полиции, позвони мне. В агентстве Пауэлла всегда найдется место для первоклассного сыщика.
– Ты действительно обо мне такого мнения? – Джим давно уже не удосуживался похвалы – ни на работе, ни в личной жизни.
– Я знаю, что ты именно такой.
– Но ты ведь знаешь, что несколько лет назад я сломался? Да и слухов обо мне ходило много.
Гриффин подтвердил это кивком и добавил:
– Да, я слышал. Что ж. У всех у нас бывают кризисы. – Гриффин пожал плечами.
– Я подумаю над твоим предложением.
– Ты можешь воспользоваться им в любое время.
«Об этом действительно стоит подумать». Однако Джим понимал, что в случае перехода на работу к Гриффину ему придется часто выезжать из Мемфиса, а это значит, что он будет далеко от Кевина.
– А сейчас что тебе нужно от меня? – спросил Джим. Гриффин поставил пустую чашку на стол и повернулся к Джиму:
– Мне нужно услышать твое мнение.
– Мое мнение?
– Как я понимаю, сегодня утром вы будете допрашивать Куинна Кортеса по поводу убийства Кендал Уэллс. На данный момент он единственный человек, имевший какую-то связь с обеими женщинами.
– Да, похоже, это так.
– Считаешь ли ты, что Лулу и Кендал убил Кортес?
– Ах вот оно что. Сам-то ты уже, по-моему, определился с ответом. Но у тебя нет стопроцентной уверенности в своей правоте. Ты руководствуешься только интуицией или же располагаешь фактами, подтверждающими твое мнение?
– Мы не обмениваемся конфиденциальной информацией, помнишь? Во всяком случае, пока.
Джим прищелкнул языком:
– Ладно. Хочешь знать мое мнение о Кортесе, скажу. Да, он бабник, достаточно беспринципный адвокат и в определенных обстоятельствах, возможно, способен на убийство, но этих женщин убил не он. По моему мнению, у него не было сильного побудительного мотива убивать Лулу, даже если она забеременела от него. А какой мотив мог быть у него для убийства собственного адвоката?
– Спасибо, Джим. Я тоже не думаю, что Кортес убил Лулу или Кендал, но все же похоже, что убиты они именно из-за связи с ним.
Уху! В мозгу Джима сработал предупредительный сигнал.
– Тебе известно что-то неизвестное нам, да?
– Возможно.
– Сокрытие улик является…
– Это только мои теоретические выкладки. Если они приведут куда надо, я позвоню тебе, но прежде извещу Кортеса и Аннабел. А пока делай все возможное, чтобы удержать окружного прокурора и шефа Данли от ареста Куинна. – Гриффин рассмеялся в ответ на недоуменный взгляд Джима, явно означавший «разве это не одолжение?». – Ведь если вы засадите за решетку не того человека, представляешь, какой резонанс это получит в прессе, когда мы поймаем настоящего убийцу и докажем невиновность Кортеса?
Куинну и в голову не могло прийти, что настанет такой день, когда он наймет в качестве своего адвоката Джадда Уокера. Если бы еще неделю назад кто-нибудь сказал ему, что они будут сидеть за одним столом, пить кофе и обсуждать проблемы Куинна, он рассмеялся бы этому человеку в лицо.
– Давайте сразу проясним один момент, – сказал Уокер. – Мы не обязаны нравиться друг другу для того, чтобы я представлял и наилучшим образом защищал вас.
Куинн усмехнулся:
– Я всегда говорю то же самое новому клиенту.
– С одной только разницей, Кортес.
Куинн вопросительно изогнул бровь.
– У вас, наверное, бывали и такие подзащитные, которых вы не считали невиновными. Я же, если не уверен в невиновности клиента, отказываюсь от дела.
– У каждого человека есть право на защиту, даже у виновного.
– Согласен. Но я не обязан быть его защитником.
– Вы человек щепетильный, высоконравственный, вы как трастовый фонд для дряхлых «денежных мешков».
Уокер рассмеялся, очевидно, совсем не обидевшись на последнее замечание Куинна.
– А я-то считал, что не нравлюсь вам из-за того, что являюсь одним из немногих оппонентов, наголову разбивших вас в суде. Оказывается, вы ненавидите меня за то, что я родился в сорочке, а вы нет.
– Вы сами сказали, что нам незачем любить друг друга. Итак, каково ваше решение? Будете вы представлять мои интересы или нет? Виновен я или невиновен?
– Я ведь здесь, не так ли?
– И значит?
– Значит, Гриффин Пауэлл считает вас невиновным, а у него безошибочная интуиция.
– Приятно узнать, что Пауэлл верит в мою невиновность. Но как считаете вы?
– Я думаю, вы слишком умны и если бы захотели убить кого-нибудь, то сделали бы это таким образом, что никто никогда не заподозрил бы вас. Возможно, вас кто-то подставляет.
Куинн моментально напрягся при мысли о том, что кто-то может подставлять его. Неужели кто-то убил трех женщин, чтобы свалить на него вину? А если это так, то кто и почему?
– Пауэлл рассказал вам о третьей женщине?
– Джой Эллис? Да, рассказал. Он также сказал о вероятности обнаружения других жертв. Других убитых женщин, которые когда-то были вашими любовницами. Ему придется передать эту информацию в полицию, хотя не исключено, что там получат ее из своих источников. Но если Гриффин обнаружит, что были убиты и другие ваши бывшие любовницы, трудно предугадать, какие это будет иметь последствия. Полицейские могут посчитать, что вы убили их всех, или же начать поиск другого подозреваемого, кто по какой-то причине хотел подставить вас.
– Господи, надеюсь, что других нет.
– Время покажет. Сейчас же нам нужно сосредоточить усилия на тех двух убийствах, в которых вас подозревают. Давайте восстановим события поминутно с того момента, как вы вчера покинули этот дом, до того, как подъехали к дому Кендал Уэллс. Кроме того, я хочу, чтобы вы рассказали мне все о том вечере, когда была убита Лулу Вандерлей.
Куинн согласно кивнул.
– Если нужны подробности, я могу сообщить их вам, но основная проблема заключается в том, что у меня нет алиби на время совершения ни того, ни другого преступления. Я был где-то на полпути из Нашвилла в Мемфис, когда убили Лулу, но не могу доказать этого. То же самое и с убийством Кендал. Я ехал отсюда к ней домой, когда ее убили, но ведь я мог оказаться там и раньше, убить ее, уехать, а потом вернуться, чтобы это выглядело так, будто я не имею отношения к убийству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36