Он прошел дальше. Капля пота пробежала по переносице и зависла на кончике носа. Пол предательски скрипнул. Здесь было темновато из-за закрытых комнатных дверей. Справа характерно журчала вода в унитазном бачке. Ледогоров аккуратно заглянул. Никого. Кухня, грязная, темная, наполненная запахами горелого масла и помойного ведра, также была пуста. Он подошел к последней двери. Она была не заперта. Внутри тихо. Только солнечный лучик просачивался сквозь щель. Вдруг стало спокойно. Даже сердце улеглось. Он еще раз вытер руку о футболку, смахнул с носа надоевшую каплю и, зачем-то сосчитав до трех, распахнул дверь.— Стоять! Милиция!От бьющего в глаза белого июльского солнца захотелось зажмуриться. Ствол пистолета рыскнул вправо, затем влево и опустился вниз. Комната была небольшой и крайне просто обставленной. Старая широкая кровать, тумбочка с телевизором и «видаком», двухкассетник на полу, пара стульев. Посреди кровати сидела голая коротко стриженная девица и, даже не пытаясь прикрыться простыней, смотрела на него без всякого выражения. Больше никого не было.— Где он?!Она молчала. Ледогоров машинально оглянулся в полумрак коридора и бросился к окну. Маленький балкончик притулился почти под самым краем крыши. Встав на перила, можно было легко дотянуться до ее железной оградки. Он автоматически отметил, что слой пыли на перилах справа стерт словно подошвой ботинка и, взявшись за край балконной двери, поставил туда же свою ногу.Высоты Ледогоров боялся с детства. Он никогда не гулял со сверстниками по крышам, не катался на «Колесе обозрения», не прыгал в бассейне с вышек. От одной мысли, что его могут призвать в воздушно-десантные войска, ему становилось худо. Он никогда не сделал бы ничего подобного, если бы успел подумать. Но времени не было. Рванувшись вверх, он ухватился за чугунную спицу оградки. Шестью этажами вниз, в глубине двора истошно залаяла собака.— Ва-а-ля! Домой! — заорал визгливый женский голос.В голове шумело. В животе стало холодно. Ледогоров вдруг подумал, что Зураб мог прятаться под кроватью и сейчас появится на балконе. Мысль эта подхлестнула. Он вдохнул и, подтянувшись, закинул на край сначала ногу, а потом все тело. В нос ударил запах горячего железа. Хряснули, зацепившиеся за жестяной заусениц, джинсы. Осторожно он поднялся на ноги.Кругом было небо. И солнце. Насколько хватало глаз. Казалось, что крыши парят в безоблачной синеве отдельно от города. Города несуществующего. Города оторвавшегося от крыш и камнем рухнувшего далеко вниз. Солнце сверкало сквозь выжженные им вентиляционные трубы. Лучи его играли на натянутых тросах телевизионных антенн. Словно уклоняясь от их слепящих уколов, балансируя из стороны в сторону, по самому коньку крыши шел Кобалия. Он был не так далеко — метрах в ста. Ледогоров зажмурился на секунду, спасая глаза от блестящих солнечных игл и на четвереньках, по-обезьяньи полез вверх по пологому, шелушащемуся облезлой краской скату.Идти по «коньку» оказалось не сложно. Главное было держать равновесие и не смотреть вниз. Часто попадались трубы, антенны и другие выступы, за которые можно было держаться. Крыша повернула направо, потом еще раз. Ледогоров не следил за маршрутом. Когда ситуация позволяла отвлечься от пути, он искал глазами обтянутую знакомым черным пиджаком спину. Похоже, что Кобалия еще не заметил его. Он так же был поглощен проблемой равновесия. Ледогоров неожиданно вспомнил, как герои «чекистских» фильмов бегом носились по крышам, стреляя друг в друга. А ведь во все это верилось. Зураб достиг края очередного участка, посмотрел вниз и куда-то спрыгнул. Ледогоров постарался ускорить шаг. Метрах в двух ниже начиналась плоская крыша какой-то пристройки. Впереди она обрывалась четырехметровым пролетом, за которым виднелся зеленый скат следующего дома. Кобалия стоял у края и заглядывал вниз. Ледогоров сел, свесив ноги и достал пистолет.— Зураб! — позвал он.Горло пересохло. Крик получился хриплым. Ветер подхватил его и понес куда-то вверх.Кобалия услышал. Он обернулся. До него было метров двадцать пять, но Ледогорову показалось, что на лице его нет удивления. Он развернулся и пошел обратно. Ледогоров спрыгнул, выпрямился и тоже пошел ему навстречу. Солнце било в глаза. Пришлось прикрыть их рукой. Кобалия казался силуэтом, вырезанным из черной бумаги. Шаг. Еще шаг. Проступили черты лица. Зураб улыбнулся, помахал рукой и вдруг, крутанувшись, стремительно побежал к краю крыши. Ледогоров замер на секунду и бросился за ним. Противно зашуршал под ногами откуда-то взявшийся гравий.— Зура! Не дури! — крикнул он и увидел, как черная фигура взлетела вверх, на секунду зависла в прозрачном воздухе и рухнула на зеленую жесть противоположной стороны. Гулко лязгнуло. Кобалия скользнул вниз, уперся ногами в ограничительную решетку и замер на мгновение. Ледогоров подбежал к своему краю и, припав на колено, поймал его спину на мушку. Зураб покрутил головой и рванулся к чердачному окну. Палец поглаживал спусковой крючок. Солнце слепило. Зураб достиг окна. Ледогоров выдохнул, поставил пистолет на предохранитель и встал. В проеме Кобалия обернулся. Ледогоров показал ему поднятый вверх большой палец, повернулся и пошел назад. Накатилась усталость. Было жарко. Саднило ушибленный где-то локоть.Ближайший спуск на чердак оказался недалеко от злополучного балкона. Ледогоров добрался туда относительно спокойно. Его вдруг начисто перестала волновать высота. Пришлось спуститься по другой лестнице во двор, выйти на Литейный и снова подняться наверх. С тротуара крыши казались обыденно невысокими. Дверь квартиры так и не закрыли. Ледогоров отряхнул, насколько можно было, джинсы и прошел в последнюю комнату. Маша Жерехова лежала поверх простыни, щелкая телевизионным пультом. У нее была острая, невкусная фигура и все такое же безразличное лицо. Чем-то неуловимо она напоминала Муратову. На стуле валялся пустой шприц. Ледогоров сел на край кровати и закурил. На экране кривлялись диск-жокеи MTV.— Куда он пойдет?— Не знаю.Она не отрывалась от телевизора.— Тебе позвонит?— Не знаю.Сигаретный дым восхитительно кружил голову.— А чего побежал?— Предупредили.— Кто?— Брат позвонил. Сказал — менты идут.Сигарета кончилась. Ледогоров бросил ее в окно и встал. Диск-жокеев сменил Нагиев с героями какого-то шоу.— Вещи его остались какие?Она покачала головой. Пальцы методично жали кнопки пульта. Ледогоров пошел к двери.— Даже пистолетик забрал.— Что? — он обернулся.— Пистолетик. Черный такой, красивый. Ему вчера принесли.По экрану побежали титры очередного сериала.— Как он выглядел, пистолет?Она положила пульт и, закрыв глаза, потянулась.— Как у тебя. Такой же.Ее рука скользнула под подушку и вынырнула со стандартным «пээмовским» патроном.— А я пульку стащила.Ледогоров вынул кусочек металла из тонких, почти детских пальцев.— Отберешь?— Да.— Как всегда.Она вернулась к телевизору. «Квиты» — думал Ледогоров, спускаясь по лестнице и подбрасывая на ладони теплый желтый цилиндр. Солнце темнело и оседало на крыши багровыми вечерними лоскутами. Жара не спадала.
* * * Юра Петров старательно заполнял за своим столом бланк административного задержания. Рядом на скамье скучал худой похмельный мужик с пустыми скотскими глазами. Ледогоров уселся на стол, сминая разложенные бумаги.— Я же просил!Рука ухватила помдежа за галстук.— Ты что?— Как человека просил!Ледогоров потянул худенького Петрова на себя. Тот испуганно выпучил глаза. Задергалась ниточка усов над верхней губой.— Хорэ, мужики!Вокруг засуетился народ.— Я же сказал: никаких звонков.Фуражка соскочила с головы Петрова и скатилась на пол. Он испуганно уперся руками Ледогорову в грудь.— Да что я, виноват, что его Шалимов забрал?! У него спрашивай! Я-то при чем?!— Что? — Ледогоров ослабил хватку. Его сразу оттащили.— Ничего! — Петров чуть не плакал. — Шалимов, начальник ОБНОН — ответственный от руководства РУВД. Он сказал, что этот твой Жерехов в отделе уже больше трех часов, а ты уже от работы отстранен и выпустил его.Ледогоров сел, чувствуя, как покрывается испариной. Стало неудобно.— Чуть не задушил, — Юра поднял фуражку. — Дурак.Ледогоров чувствовал себя полным идиотом.— Юра, извини, пожалуйста.Петров одернул китель.— Чуть что — сразу дежурка. У себя раз беритесь сначала.— Ну извини. С меня по л литра.— Литр.— Ноль семь.— Только «ливизовской».Петров наконец улыбнулся. Мужик на скамье продолжал смотреть перед собой тупым взглядом.— Кстати, ствол сдай. Приказ Григоренко.Ледогоров фыркнул.— Я же еще не уволен.— Извини. Мне приказали — я делаю. Пошли, оружейку открою.На площадке второго этажа Ледогоров встретил Шалимова. Начальник ОБНОНа разговаривал с кем-то по «мобильнику». Увидев его, тот прервался, закрывая мембрану рукой.— Ты чего треплешь, что меня сажают? Совсем охренел?В глазах металась плохо скрываемая тревога. Ледогоров пожал плечами.— Я вчера в УСБ был. Там слышал. Думал, ты знаешь.До четвертого этажа пришлось идти, сдерживая смех.За окном небо приняло оттенок морской волны. Солнце утонуло за линией домов. Он закурил, открыл сейф и стал аккуратно составлять акт передачи дел.
* * * Горячий ветер рвет занавеску, наполняя комнату своим жгучим дыханием. Иссиня-черная ночь затопила все, поблескивая тусклыми точками звезд.— Ты спишь?— Нет.— Почему?— Думаю.Внизу, как всегда, шипит магнитофон. Старая забытая мелодия. «Шербурские зонтики». Французская тоска в питерском дворе.— Что-нибудь случилось?— Жизнь меняется.— Это хорошо.— Не знаю.— Волнуешься?— Боюсь.— Кого?— Себя.Она обнимает его, ища губы.— Я всегда буду тебя защищать.В темноте негромко стонет саксофон. Жарко.
* * * Утро ничего не изменило. То же ядовито-синее небо. То же рыжее солнце. Та же духота. Те же мысли. Ледогоров проснулся и долго лежал, смотря в потолок и слушая, как на кухне Юлька возится с завтраком. Было около одиннадцати. Наконец она заглянула в комнату.— Проснулся? Вставай! Кофе горячий.Он улыбнулся.— Причешись!— Потом.Прихлебывая черный сладкий напиток и жуя оладьи, Ледогоров смотрел в окно. Двор замер в субботней утренней истоме. Большинство занавесок было еще задернуто. Стояла тишина, изредка нарушаемая звуком шагов внизу.— Папа звонил, — Юлька намазала бутерброд маслом. — Спрашивал, как у тебя дела.Он кивнул.— Ты сказала, что хорошо?Она откусила кусочек.— Сказала, как есть.— То есть, хорошо.— Тебе виднее.Ледогоров отвернулся от окна.— В каком смысле?Она погладила его по руке.— Ты-то сам знаешь, что для тебя хорошо?На сковороде зашипело масло.— Оладьи угробишь. Принеси телефон.Она выключила конфорку.— Ты забыл сказать «пожалуйста».— Пожалуйста!Она вышла. Где-то за одним из сонных окон вдруг заплакал ребенок. Жалобно и испуганно. Ледогоров вздрогнул.— Вот! Звони пожалуйста!Он придержал ее.— Спасибо. Извини. Хорошо для меня — найти как можно быстрее нормальную работу.Она усмехнулась.— Ледогоров! Ты и нормальная работа — это фантастика. Я пошла причесываться.Он допил кофе и набрал номер.— Коля! Это я. Да, выезжаю.Ребенок умолк. Припекало солнце. Двор начал просыпаться.
* * * Самолеты казались огромными белыми птицами, дремлющими под полуденным солнцем на прогретом бетоне аэродрома. Ледогоров всегда любил аэропорт. Захотелось взять Юльку и немедленно улететь в первом попавшемся направлении.— Нравится вид? — Павловский расстегнул ворот форменной рубашки и полез в холодильник. — Пиво будешь?Ледогоров помотал головой.— Я в завязке.— Тогда минералки.— Пойдет.Было свежо. Тихо гудел кондиционер.— В общем, так, — Коля разлил «Нарзан» в стаканы. — Начнешь с грузового терминала. Работа суточная. С ребятами познакомлю. Там старший — мой человек. Зарплата — не супер, но больше, чем в ментовке, к тому же, как ты понимаешь, это не главное. Сложного ничего нет…— Подожди, — Ледогоров отпил холодной воды. — Что делать-то надо будет. Я…Павловский усмехнулся.— Что делать? То, что я скажу. И как скажу. — Он достал из стола пачку «Давидофф». — Кури, Саня. И не парься. Пойми, работа — ерунда. Мне что — супер-инспектор нужен? Мне надежный человек нужен! Инспекторов у меня — жопой ешь. Здесь главное — команда. Обещаю — с голоду не помрешь! Потом и свои темы появятся. Дело наживное.Ледогоров вытащил из пачки сигарету, закурил, поморщился и, затушив, вынул свой «Винстон».— Ты увидишь, грузовой терминал — это…Белый, изящный аэробус величественно выруливал на полосу.— Коля, — Ледогоров не отрывался от стальной птицы.— А?— Ты в «ментовке» взятки брал?— Нет, — Павловский удивленно умолк. — Я и сейчас не беру.Самолет заревел и начал свой разбег по полосе.— Саня! Только не начинай себе передергивать. Какие взятки? Я просто немного помогаю людям.Ледогоров кивнул.— Я тоже.— Что?Самолет оторвался от земли и устремился в бездонную синеву.— Тоже немного помогаю людям.Павловский передернул плечами.— Короче, Саня! Мое право — предложить. Твое — отказаться. Только завтра мне надо ответ знать. Чтобы в понедельник с шефом решать. Ферштейн?Ледогоров поднялся.— Спасибо. Я обязательно позвоню завтра. Мне надо с Юлькой посоветоваться.— Ладно! — Павловский махнул рукой. — Подумай хорошенько.— Обязательно.На автостоянке перед зданием аэропорта шел ремонт. Ветер нес пыль. Громко трещали отбойные молотки. Набитая маршрутка отчалила прямо на глазах. Ледогоров поискал глазами остановку автобуса, присел на бетонный блок и прикрыл глаза. Солнце палило нещадно. Высоко в небе был виден белый след самолета.— Сашка! Ледогоров! Хватит спать. Поехали, до города доброшу!Огромный, серебристый «Ландкрузер» остановился прямо перед ним. Высокий, мускулистый парень, перегнувшись, отворил пассажирскую дверцу.В голове лениво шевельнулись очень давние воспоминания.— Сергачев? Сергачев Олег? «Сержант»!— Надо же, узнал! Садись! Автобуса еще долго не будет!Ледогоров потер виски, отгоняя сонливость и плюхнулся на вкусно пахнущее кожей сиденье.С Олегом Сергачевым по кличке «Сержант» они вместе прозанимались дзюдо почти восемь лет. После армии дороги их разошлись. Один пошел в менты, другой в бандиты. Последний раз судьба свела их года четыре назад во время проведения какого-то из многочисленных «Вихрей» Вихрь-антитеррор — широкомасштабная спецоперация МВД по выявлению и задержанию скрывающихся преступников.
.— Ты как?Сергачев уверенно гнал джип в сторону шоссе.— Нормально.— Не генерал еще?— Нет.— Жаль. Ну будешь хоть?— Уже вряд ли.— А чего?— Увольняюсь.— Да ну?— Точно.«Крузер», не сбавляя скорости, вписался в поток, развернулся у поста ГАИ и понесся к городу.— А чего так?— Устал.— И куда теперь?— Выбираю.Площадь Победы они обогнули километрах на ста.— Тебе куда, кстати?— В Центр.— Невский подойдет?— Вполне.Сергачев помолчал, что-то обдумывая. Он еще в спортклубе отличался разговорчивостью и замолкал, лишь прокручивая в уме какие-то очень важные вещи. За окном проносились серые саркофаги «сталинок» Московского проспекта.— А к нам пойдешь? — спросил, наконец, Олег.Ледогоров повернул голову и усмехнулся.— В буржуинство?— Нет, в фирму.Сергачев свернул на Лиговку и затормозил на светофоре.— Какую фирму?— Охранную. У нас шеф контору создал. Там все менты и гебисты бывшие. Последить, послушать, ментам потсдать. Их полковник КГБ возглавляет. Бывший, конечно. — Олег снова вдавил педаль газа. — Получают они — мне и не снилось. Я могу слово замолвить.— Спасибо, — Ледогоров откинулся на сиденьи и смотрел в окно. — Но ты же знаешь, я — идейный.Сергачев потряс стриженой головой и резко переложил руль.— Знаю. Но ты же уже будешь не мент.Желтый «жигуленок» испуганно прижался к тротуару, освобождая дорогу. За лобовым стеклом мелькнуло испуганное лицо в очках.— Не мент, — кивнул Ледогоров. — А ты представь, что у вас какие-нибудь ребята ушли от дел, а мы их подтянули и создали из них подразделение по борьбе с вами. Как?— Отстой, — согласился Сергачев. — Козлы конченные. А что, есть такие?Ледогоров с улыбкой покачал головой.— Пока нет. Это я к примеру. Объясняю, почему я к вам не пойду.Машина остановилась на углу с Разъезжей.— Это правильно, — вдруг заключил Сергачев и наклонился к нему поближе. — Полковник за два месяца себе «лупоглазого» купил и «двушку» на Комендане Комендан — район города «Комендантский аэродром».
— шепотом сообщил он. — И я не уверен, что хочу знать, за что платят такие деньги.Машина вылетела на Площадь Восстания.— У метро высади.— Базара нет.Не глуша двигатель, Сергачев порылся в бардачке и достал визитку.— Ты Борю помнишь? Рыжего! Он сейчас телохранителем подъедается. Просил напарника найти. Хочешь — позвони.— Спасибо. — Ледогоров спрятал карточку. — Кто знает, как сложится.Сергачев кивнул.— И я о том.— Удачи.— Бывай.«Крузер» рванул по Невскому, лавируя, как на трассе слалома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
* * * Юра Петров старательно заполнял за своим столом бланк административного задержания. Рядом на скамье скучал худой похмельный мужик с пустыми скотскими глазами. Ледогоров уселся на стол, сминая разложенные бумаги.— Я же просил!Рука ухватила помдежа за галстук.— Ты что?— Как человека просил!Ледогоров потянул худенького Петрова на себя. Тот испуганно выпучил глаза. Задергалась ниточка усов над верхней губой.— Хорэ, мужики!Вокруг засуетился народ.— Я же сказал: никаких звонков.Фуражка соскочила с головы Петрова и скатилась на пол. Он испуганно уперся руками Ледогорову в грудь.— Да что я, виноват, что его Шалимов забрал?! У него спрашивай! Я-то при чем?!— Что? — Ледогоров ослабил хватку. Его сразу оттащили.— Ничего! — Петров чуть не плакал. — Шалимов, начальник ОБНОН — ответственный от руководства РУВД. Он сказал, что этот твой Жерехов в отделе уже больше трех часов, а ты уже от работы отстранен и выпустил его.Ледогоров сел, чувствуя, как покрывается испариной. Стало неудобно.— Чуть не задушил, — Юра поднял фуражку. — Дурак.Ледогоров чувствовал себя полным идиотом.— Юра, извини, пожалуйста.Петров одернул китель.— Чуть что — сразу дежурка. У себя раз беритесь сначала.— Ну извини. С меня по л литра.— Литр.— Ноль семь.— Только «ливизовской».Петров наконец улыбнулся. Мужик на скамье продолжал смотреть перед собой тупым взглядом.— Кстати, ствол сдай. Приказ Григоренко.Ледогоров фыркнул.— Я же еще не уволен.— Извини. Мне приказали — я делаю. Пошли, оружейку открою.На площадке второго этажа Ледогоров встретил Шалимова. Начальник ОБНОНа разговаривал с кем-то по «мобильнику». Увидев его, тот прервался, закрывая мембрану рукой.— Ты чего треплешь, что меня сажают? Совсем охренел?В глазах металась плохо скрываемая тревога. Ледогоров пожал плечами.— Я вчера в УСБ был. Там слышал. Думал, ты знаешь.До четвертого этажа пришлось идти, сдерживая смех.За окном небо приняло оттенок морской волны. Солнце утонуло за линией домов. Он закурил, открыл сейф и стал аккуратно составлять акт передачи дел.
* * * Горячий ветер рвет занавеску, наполняя комнату своим жгучим дыханием. Иссиня-черная ночь затопила все, поблескивая тусклыми точками звезд.— Ты спишь?— Нет.— Почему?— Думаю.Внизу, как всегда, шипит магнитофон. Старая забытая мелодия. «Шербурские зонтики». Французская тоска в питерском дворе.— Что-нибудь случилось?— Жизнь меняется.— Это хорошо.— Не знаю.— Волнуешься?— Боюсь.— Кого?— Себя.Она обнимает его, ища губы.— Я всегда буду тебя защищать.В темноте негромко стонет саксофон. Жарко.
* * * Утро ничего не изменило. То же ядовито-синее небо. То же рыжее солнце. Та же духота. Те же мысли. Ледогоров проснулся и долго лежал, смотря в потолок и слушая, как на кухне Юлька возится с завтраком. Было около одиннадцати. Наконец она заглянула в комнату.— Проснулся? Вставай! Кофе горячий.Он улыбнулся.— Причешись!— Потом.Прихлебывая черный сладкий напиток и жуя оладьи, Ледогоров смотрел в окно. Двор замер в субботней утренней истоме. Большинство занавесок было еще задернуто. Стояла тишина, изредка нарушаемая звуком шагов внизу.— Папа звонил, — Юлька намазала бутерброд маслом. — Спрашивал, как у тебя дела.Он кивнул.— Ты сказала, что хорошо?Она откусила кусочек.— Сказала, как есть.— То есть, хорошо.— Тебе виднее.Ледогоров отвернулся от окна.— В каком смысле?Она погладила его по руке.— Ты-то сам знаешь, что для тебя хорошо?На сковороде зашипело масло.— Оладьи угробишь. Принеси телефон.Она выключила конфорку.— Ты забыл сказать «пожалуйста».— Пожалуйста!Она вышла. Где-то за одним из сонных окон вдруг заплакал ребенок. Жалобно и испуганно. Ледогоров вздрогнул.— Вот! Звони пожалуйста!Он придержал ее.— Спасибо. Извини. Хорошо для меня — найти как можно быстрее нормальную работу.Она усмехнулась.— Ледогоров! Ты и нормальная работа — это фантастика. Я пошла причесываться.Он допил кофе и набрал номер.— Коля! Это я. Да, выезжаю.Ребенок умолк. Припекало солнце. Двор начал просыпаться.
* * * Самолеты казались огромными белыми птицами, дремлющими под полуденным солнцем на прогретом бетоне аэродрома. Ледогоров всегда любил аэропорт. Захотелось взять Юльку и немедленно улететь в первом попавшемся направлении.— Нравится вид? — Павловский расстегнул ворот форменной рубашки и полез в холодильник. — Пиво будешь?Ледогоров помотал головой.— Я в завязке.— Тогда минералки.— Пойдет.Было свежо. Тихо гудел кондиционер.— В общем, так, — Коля разлил «Нарзан» в стаканы. — Начнешь с грузового терминала. Работа суточная. С ребятами познакомлю. Там старший — мой человек. Зарплата — не супер, но больше, чем в ментовке, к тому же, как ты понимаешь, это не главное. Сложного ничего нет…— Подожди, — Ледогоров отпил холодной воды. — Что делать-то надо будет. Я…Павловский усмехнулся.— Что делать? То, что я скажу. И как скажу. — Он достал из стола пачку «Давидофф». — Кури, Саня. И не парься. Пойми, работа — ерунда. Мне что — супер-инспектор нужен? Мне надежный человек нужен! Инспекторов у меня — жопой ешь. Здесь главное — команда. Обещаю — с голоду не помрешь! Потом и свои темы появятся. Дело наживное.Ледогоров вытащил из пачки сигарету, закурил, поморщился и, затушив, вынул свой «Винстон».— Ты увидишь, грузовой терминал — это…Белый, изящный аэробус величественно выруливал на полосу.— Коля, — Ледогоров не отрывался от стальной птицы.— А?— Ты в «ментовке» взятки брал?— Нет, — Павловский удивленно умолк. — Я и сейчас не беру.Самолет заревел и начал свой разбег по полосе.— Саня! Только не начинай себе передергивать. Какие взятки? Я просто немного помогаю людям.Ледогоров кивнул.— Я тоже.— Что?Самолет оторвался от земли и устремился в бездонную синеву.— Тоже немного помогаю людям.Павловский передернул плечами.— Короче, Саня! Мое право — предложить. Твое — отказаться. Только завтра мне надо ответ знать. Чтобы в понедельник с шефом решать. Ферштейн?Ледогоров поднялся.— Спасибо. Я обязательно позвоню завтра. Мне надо с Юлькой посоветоваться.— Ладно! — Павловский махнул рукой. — Подумай хорошенько.— Обязательно.На автостоянке перед зданием аэропорта шел ремонт. Ветер нес пыль. Громко трещали отбойные молотки. Набитая маршрутка отчалила прямо на глазах. Ледогоров поискал глазами остановку автобуса, присел на бетонный блок и прикрыл глаза. Солнце палило нещадно. Высоко в небе был виден белый след самолета.— Сашка! Ледогоров! Хватит спать. Поехали, до города доброшу!Огромный, серебристый «Ландкрузер» остановился прямо перед ним. Высокий, мускулистый парень, перегнувшись, отворил пассажирскую дверцу.В голове лениво шевельнулись очень давние воспоминания.— Сергачев? Сергачев Олег? «Сержант»!— Надо же, узнал! Садись! Автобуса еще долго не будет!Ледогоров потер виски, отгоняя сонливость и плюхнулся на вкусно пахнущее кожей сиденье.С Олегом Сергачевым по кличке «Сержант» они вместе прозанимались дзюдо почти восемь лет. После армии дороги их разошлись. Один пошел в менты, другой в бандиты. Последний раз судьба свела их года четыре назад во время проведения какого-то из многочисленных «Вихрей» Вихрь-антитеррор — широкомасштабная спецоперация МВД по выявлению и задержанию скрывающихся преступников.
.— Ты как?Сергачев уверенно гнал джип в сторону шоссе.— Нормально.— Не генерал еще?— Нет.— Жаль. Ну будешь хоть?— Уже вряд ли.— А чего?— Увольняюсь.— Да ну?— Точно.«Крузер», не сбавляя скорости, вписался в поток, развернулся у поста ГАИ и понесся к городу.— А чего так?— Устал.— И куда теперь?— Выбираю.Площадь Победы они обогнули километрах на ста.— Тебе куда, кстати?— В Центр.— Невский подойдет?— Вполне.Сергачев помолчал, что-то обдумывая. Он еще в спортклубе отличался разговорчивостью и замолкал, лишь прокручивая в уме какие-то очень важные вещи. За окном проносились серые саркофаги «сталинок» Московского проспекта.— А к нам пойдешь? — спросил, наконец, Олег.Ледогоров повернул голову и усмехнулся.— В буржуинство?— Нет, в фирму.Сергачев свернул на Лиговку и затормозил на светофоре.— Какую фирму?— Охранную. У нас шеф контору создал. Там все менты и гебисты бывшие. Последить, послушать, ментам потсдать. Их полковник КГБ возглавляет. Бывший, конечно. — Олег снова вдавил педаль газа. — Получают они — мне и не снилось. Я могу слово замолвить.— Спасибо, — Ледогоров откинулся на сиденьи и смотрел в окно. — Но ты же знаешь, я — идейный.Сергачев потряс стриженой головой и резко переложил руль.— Знаю. Но ты же уже будешь не мент.Желтый «жигуленок» испуганно прижался к тротуару, освобождая дорогу. За лобовым стеклом мелькнуло испуганное лицо в очках.— Не мент, — кивнул Ледогоров. — А ты представь, что у вас какие-нибудь ребята ушли от дел, а мы их подтянули и создали из них подразделение по борьбе с вами. Как?— Отстой, — согласился Сергачев. — Козлы конченные. А что, есть такие?Ледогоров с улыбкой покачал головой.— Пока нет. Это я к примеру. Объясняю, почему я к вам не пойду.Машина остановилась на углу с Разъезжей.— Это правильно, — вдруг заключил Сергачев и наклонился к нему поближе. — Полковник за два месяца себе «лупоглазого» купил и «двушку» на Комендане Комендан — район города «Комендантский аэродром».
— шепотом сообщил он. — И я не уверен, что хочу знать, за что платят такие деньги.Машина вылетела на Площадь Восстания.— У метро высади.— Базара нет.Не глуша двигатель, Сергачев порылся в бардачке и достал визитку.— Ты Борю помнишь? Рыжего! Он сейчас телохранителем подъедается. Просил напарника найти. Хочешь — позвони.— Спасибо. — Ледогоров спрятал карточку. — Кто знает, как сложится.Сергачев кивнул.— И я о том.— Удачи.— Бывай.«Крузер» рванул по Невскому, лавируя, как на трассе слалома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20