— Да, — подтвердил Ворошилов, — Маннергейм большую часть времени проводит в Германии…
— И при этом националистические вооруженные отряды шюцкора втрое превосходят регулярную армию, — добавил Рыбкин. — Сильна антисоветская кампания в финской печати… Вряд ли правительство Каяндера пойдет на какие-то шаги против Германии.
Сталин встал, коротко бросил Рыбкину: «Сидите!», начал шагать по ковровой дорожке, затянулся из трубки, которую держал в левой руке…
Потом подошел к Рыбкину…
— Вы сомневаетесь в своих способностях? — сердито спросил он.
— Я сомневаюсь в способностях финского правительства! В кабинете воцарилось молчание…
— На кого ориентируется Холсти? — поинтересовался Молотов.
На кого ориентируется бывший российский подданный, царский паж и кавалергард Карл Густав Эмиль Маннергейм — ныне финский маршал и главнокомандующий финской армией, можно было не спрашивать. Эйно же Рудольф Холсти был министром иностранных дел…
— Холсти ориентируется, безусловно, на немцев.
— Но он приезжал к нам, улыбался.
— Я точно знаю, что Холсти —абсолютно немецкой ориентации!
— А с Таннером можно говорить? — задал вопрос уже сам Сталин. — Он основатель социал-демократической партии, президент Международного кооперативного альянса…
— Таннер — антисоветчик и по убеждению души, и по состоянию кармана…
Рыбкин и тут, увы, не ошибался… 58-летний Вяйнё Альфред Таннер в двадцатые годы был премьер-министром, а в конце тридцатых — министром финансов. При этом он входил в руководство как мощной социал-демократической партии, так и в руководство крупнейшего хельсинкского кооператива «Эланто» и крупнейшего концерна «Энсо Гутцейт» (баланс последнего превышал треть бюджета страны).
В общем, это был скандинавский вариант Фигаро, причем действительно — в убежденно антисоветском исполнении… Да еще и в антирусском к тому же…
Опять помолчали, потом Сталин сказал:
— Переговоры нужны. В первую очередь — о договоре… Во вторую же…
Опять помолчал и закончил:
— Во вторую же надо будет заключить соглашение об обмене территориями. Вы подумайте, — Сталин махнул рукой с трубкой, — современная артиллерия способна расстрелять Ленинград с Карельского перешейка. Да еще эта линия… Нет, пусть они отодвигают границу, скажем, за Выборг, а мы им — вдвое большую территорию в Карелии, с богатыми запасами карельской березы и мачтовым лесом… Финны-то леса на своей стороне там вырубили…
А 14 АПРЕЛЯ временный поверенный в делах СССР в Финляндии Ярцев, замещающий отозванных в Москву Асмуса и его заместителя, попросил приема у Холсти.
Заинтригованный министр назначил встречу после обеда.
После обеда полагается пить кофе, и Холсти, встретив гостя, провел его к круглому столу с дымящимися чашками на нем…
Разговор шел на немецком языке, и Ярцев быстро изложил Холсти то, о чем ему было приказано…
Затем он без особых обиняков сообщил, что если финны допустят на свою территорию германские войска, то Красной Армии не останется ничего иного, кроме нацеливания на Финляндию как можно далее в глубь ее…
— Малоприятная перспектива, — признал Холсти.
— Однако Советское правительство готово оказать вам военную и экономическую помощь. Мы также можем закупать вашу промышленную продукцию, особенно целлюлозу, а также сельскохозяйственную продукцию для Ленинграда…
— Но это означает коренной пересмотр внешней политики страны, господин Ярцев, а у нас есть обязательства перед друзьями и соседями.
— Наши предложения не наносят ущерба третьим планам… Впрочем, это не все, господин министр, — вздохнул Ярцев. — С начала тридцатых годов в вашей стране поднялась волна «папуасского движения». В его программе есть требование о Великой Финляндии, включающей Ленинград и всю Карелию… Достаточно небольшой утечки информации о нашем разговоре, и фашистские элементы в Финляндии при внешней поддержке вполне могут организовать путч…
— Вы уверены?
— Пока это все, что я могу сказать, но главное — готовы ли вы принять нашу помощь? Готовы ли вы продолжать переговоры, не сносясь более ни с кем-либо иным из числа советских дипломатов? Как я вам уже говорил, исключительные полномочия имею один я…
— Господин Ярцев, — Холсти отвечал весьма кисло, — без президента Каллио я ничего не решаю…
— Что ж, господин Холсти, я не говорю «прощайте»…
19 апреля Холсти беседовал уже с новым нашим полпредом Деревянским, но это была чистой воды дипломатическая рутина… Ярцев же вел разговоры по существу… Кроме ряда общественных контактов, он в конце июня и 11 июля дважды беседовал с премьером Аймо Каяндером, а 30 июля Каяндер «замкнул» Ярцева на Таннера…
Итак, это был даже не политический пинг-понг, а скорее некая эстафета, где финские руководящие политики передавали нашего эмиссара друг другу из рук в руки как палочку, бегая при этом по кругу…
18 августа Ярцев в разговоре с Таннером передал, что мы готовы дать гарантии финнам и заключить выгодное торговое соглашение при условии допуска СССР к вооружению Аландских островов и предоставления в аренду военной базы на острове Суурсари.
Условия были выгоднейшие — мы хотели лишь как-то обезопасить свои балтийские фланги, о передвижении границы речь пока не шла, но финны опять побежали «по кругу»…
А год 1938-й шел между тем к концу…
Неофициальные переговоры Ярцева-Рыбкина с Холсти, Каяндером и Таннером дали лишь один конкретный результат — стало ясно, что идти на заключение полноценного договора финны не хотят, желая тянуть время и ограничиваться улаживанием мелких пограничных инцидентов — то финский самолет залетит в наше воздушное пространство, то финское гидрографическое судно задержат в наших водах на Ладоге…
Наступал уже год 1939-й…
И ПОСТЕПЕННО формировалась проблема Аландских островов…
Эти острова запирают, во-первых, Ботнику. Но они же контролируют и Финский залив. А вообще-то — и почти всю Балтику… Поэтому нет ничего удивительного, что кому-то всегда очень хотелось иметь там военные базы, а кому-то — совсем наоборот, не хотелось, чтобы кто-то их там имел…
До 1809 года острова входили в состав Финляндии, а та — в состав Швеции… После русской победы в последней войне со шведами Аланды стали русскими. Однако после русского поражения в Крымской войне (это тогда финские рыбаки и коммерц-советники отбивались от англичан) Аланды по Парижскому мирному договору 1856 года были демилитаризованы.
После 1917 года — когда Финляндия получила независимость — на острова претендовали и она, и Швеция. Но Совет Лиги Наций передал их Финляндии — как более антисоветской по сравнению со Швецией, да еще и более выдвинутой в сторону СССР. Новый статус Аландов определила новая Аландская конвенция 1921 года о демилитаризации и нейтрализации островов. 24 июня ее подписали Великобритания, Германия, Дания, Италия, Латвия, Польша, Финляндия, Франция, Швеция и Эстония.
РСФСР в эту компанию не пригласили, как не приглашали и на обсуждение судьбы Аландов, хотя 2 октября 1919 года и 28 июня 1920 года Россия направила в Лигу Наций две ноты, где напоминала, что каких-либо договорных установлений, отменяющих верховные права Российской республики на острова, нет, а «само географическое положение Аландских островов у входа в Финский залив тесно связывает их судьбу с нуждами и потребностями народов России».
После заключения Конвенции 21 -го года мы направили 13 ноября 21 -го года всем ее участницам ноту протеста, где объявляли Конвенцию «безусловно не существующей для России», поскольку она подписана без нашего участия.
Тем не менее Конвенция, как и сами Аланды, существовала, и в конце тридцатых годов ее нарушила сама Финляндия, начав там работы военного характера. С учетом прогерманских симпатий финнов нам перспектива милитаризации Аландов абсолютно «не улыбалась», особенно если учесть, что шхерный финский берег Финского залива и так уже блокировал деятельность Балтийского флота…
Об Аландах говорил финнам уже Ярцев… Но переговоры были секретными, писаных полномочий у Рыбкина не было, и всегда можно было сделать вид, что финны просто не поверили в серьезность этого контакта.
Однако 5 марта 1939 года посланника Финляндии в СССР Ирие-Коскинена вызвал к себе нарком Литвинов. Это уже был контакт более чем официальный. И после обмена обычными любезностями Литвинов заявил:
— Господин Ирие-Коскинен, в наших отношениях с Финляндией на очереди стоят два важных вопроса, требующих разрешения. Это — экономические отношения и Аландские острова.
Чтобы решать их, надо иметь атмосферу доверия и дружественности. По нашему мнению, этого можно было бы достигнуть, если бы вы передали нам в аренду лет на тридцать несколько островков в Финском заливе. Не представляющих для вас ценности и не используемых, а именно…
Ирие-Коскинен слушал с финской невозмутимостью, но с тем неуловимым сопротивлением им выслушиваемому, которое как раз и делает доверие невозможным… А Литвинов уточнял:
— А именно: Гогланд, Лавансаари, Сейскари и Тютерс. Мы не намерены их укреплять, а используем их в качестве наблюдательных пунктов, контролирующих морской путь на Ленинград…
После паузы Литвинов закончил:
— Ваше согласие окажет благотворное влияние и на экономические переговоры, начавшиеся вчера…
Коскинен открыл рот:
— Я, конечно, передам все это моему правительству, но Гогланд — остров не маленький. И там, как мне кажется, есть несколько тысяч населения, пляж для купания и туда ездят туристы…
Гогланд— площадью на все про все 20 квадратных километров, просто-таки запирал Финский залив, находясь прямо в его центре, от финского берега отстоял километров на пятьдесят и ничем, кроме стратегического положения, не отличался от множества живописных островков у самых берегов Финляндии… Короче, уже ответ Коскинена можно было расценивать как издевательский…
Но уж точно наглым в своем неоправданном высокомерии был официальный ответ Хельсинки, переданный Коскиненом Литвинову 8 марта…
— Господин Литвинов! — начал финн. — Даже дискуссию на тему аренды островов мы считаем несовместимой с политикой нейтралитета. Мы просим не оглашать вашего предложения, ибо это взбудоражит общественное мнение Финляндии…
Литвинов — особым тактом в таких ситуациях не отличавшийся (и тут я его могу лишь одобрить) — сморщился с миной явно презрительной, но промолчал. А финн говорил уже об Аландах:
— Мы берем обязательство их защищать! И такое заверение должно быть для вас достаточной гарантией.
Финны могли защищать что-либо от кого-либо только на равных. Реальная же потребность в защите Аландов могла возникнуть при попытке их занятия Англией, Германией или Советским Союзом. И любой вариант был для финнов заранее проигрышным.
А вот же — Коскинен надувался спесью во вполне «свиноголовой» манере… Он еще и наши экономические авансы всерьез не принимал — хотя мы заранее шли на выгоды для финнов при условии их согласия на аренду.
Литвинов, выслушав все, отвечал так:
— Мое правительство будет очень разочаровано. Острова ваши, вы — государство, — тут он сделал многозначительный нажим, — суверенное, имеете право распоряжаться островами, как желаете…
Он помолчал, а потом произнес слова будто бы и вскользь, но по смыслу — важнейшие:
— Мне лично кажется, что можно было бы даже перевести переговоры в плоскость обмена территориями.
Литвинов испытывающим взором взглянул на финского посланника, но тот как будто ничего не слышал и не понял… Но слушать ему пришлось, потому что нарком пояснил:
— Для Финляндии, например, могла бы представлять интерес уступка ей соответственной части нашей территории вдоль карельской границы, чем бесплодные острова. Финляндия всегда интересовалась лесом, который в Карелии имеется в изобилии… А к проблеме Аландских островов я еще вернусь…
И это уже был зондаж не секретного эмиссара Ярцева, а главы внешнеполитического ведомства СССР! При мудрой, а не «свиноголовой» политике Хельсинки надо было тут же — повторяю, тут же, — соглашаться. Причем сразу — самим финнам — предлагать перенос границы от Ленинграда к Выборгу… Ведь было уже ясно — Россия постепенно наращивает объем своих законнейших требований, и нежелание финнов начинает ее уже раздражать…
А умно ли было со стороны финнов раздражать «русского медведя»?
ПО СУТИ, в северном углу Европы повторялось нечто похожее на то, что в те же дни происходило в ее центре.
Немцы предлагали полякам решить миром назревшую проблему Данцига.
Русские же предлагали финнам решить миром назревшую проблему обеспечения безопасности Ленинграда и северо-западного «фаса» России…
Почему были неуступчивы поляки, мы знаем.
Но почему были— при намного более неблагоприятном для них соотношении сил — неуступчивы финны?
Увы, причины были до печального схожими… Скрытая задиристость национального характера, неумение и нежелание «интеллигенции» реально мыслить и…
И расчет на поддержку «цивилизованного» мира… В чем финнов — как и поляков — особо подзуживали именно западные «демократии»…
Финны, к слову, еще и на внутреннюю политическую слабость СССР рассчитывали. Это особенно ясно проявилось в их весьма глупой и высокомерной (а от этого — еще более глупой!) пропаганде на советские войска во время «зимней войны»… Но это так — между прочим…
Неумно вели себя финны и на торговых переговорах с Микояном, начавшихся 4 марта в Москве. В 1927 году наш товарооборот достигал 528 миллионов финских марок, в 1938-м — всего 153 миллиона. В Москве финны предложили нам товаров на 450 миллионов марок (почти 9 миллионов долларов), мы были согласны на 320 миллионов. Однако финны, во-первых, не были склонны увеличивать свой импорт из СССР, а во-вторых, облагали наши товары пошлинами в четыре раза выше нормальных…
А 23 марта Хельсинки вообще отозвал свою торговую делегацию…
Да, Запад явно хотел иметь в антисоветской «колоде» и финскую «карту»…
Но мы хотели довести ситуацию до логической точки… И 11 марта в зондаж включился наш полпред в Италии Борис Штейн. Он в 1932—1934 годах был полпредом в Финляндии и теперь «решил» — как он объяснил в беседе со сменившим Холсти Юхо Элиасом Эркко — «провести часть отпуска в Хельсинки»…
Штейн сказал новому шефу финского МИДа, что в курсе бесед Литвинова с Коскиненом, а с финской торговой делегацией позавчера завтракал…
— Но, господин Эркко, есть и проблема Аландов. Мы считаемся с возможностью, что в один прекрасный день эти острова добровольно или… не добровольно будут переданы Германии и их укрепление будет обращено против нас…
Эркко сделал протестующий жест, а Штейн, не принимая его, продолжал:
— Поэтому мы так настойчивы и в требовании о прекращении укрепления Аландов вами в нарушение конвенции 21 -го года, и — в просьбе об аренде ряда островов, лежащих уже на водном пути к Ленинграду и Кронштадту.
Штейн перевел дыхание и подытожил:
— В целом же имеется комплекс из трех проблем: Аланды, торговые отношения и аренда островов в Финском заливе…
— Господин Штейн, согласно финской конституции правительство не имеет права ставить перед сеймом вопросы об отторжении даже самой малой части финской территории… Этот вопрос не дискутабелен…
— Не думаю, господин Эркко. Ваша конституция запрещает простую уступку территории, но она не запрещает обмен равноценных территорий или же долгосрочную аренду. Что вам в этих островах, а в обмен вы получите территорию, богатую высокосортным лесом! Лесом, господин Эркко!
Штейн был обаятелен, убедителен, доказателен и для «отпускника» хорошо подготовлен к дискуссии, и Эркко пришлось чуть податься, заявив, что дело это «деликатное и трудное», что тут надо подумать и нужна «большая предварительная работа», а «это при финских темпах требует времени»… К тому же надо проконсультироваться с военными, а они наверняка «дадут отрицательное заключение»…
— Но где же логика? — парировал Штейн. — Если военные выскажутся против, то это будет означать, что острова имеют для вас военное значение, а вы утверждаете обратное.
— Ну все же, — уклончиво промямлил финский министр, — я хотел бы встретиться с вами вновь сразу после разговора с военными…
— Хорошо! Напоминаю, что необходима полная конфиденциальность. У нас об этих разговорах знает буквально считаное количество людей, дискретность которых вне сомнения…
— О! Сохранение тайны — в наших общих интересах, — заверил Эркко, и лишь тут он был действительно искренен.
Через день Штейн беседовал в министерстве финансов уже с Таннером… Все было схоже с тем, что было и раньше, но Таннер бухнул напрямик:
— Зачем вам острова в качестве наблюдательных пунктов? В случае войны вы их все равно займете в первый же день!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82