Мюллер служил начальником оперативного отдела штаба группы армий «Ц», которой командовал 63-летний генерал-полковник Риттер фон Лееб.
Лееб принадлежал, как и генерал Бек, к «старой» школе и в марте 38-го года даже был уволен в запас с производством в генерал-полковники, но уже в октябре того же года руководил войсками, оккупировавшими Южную Богемию.
Командующим же 1-й армией группы «Ц» был 58-летний генерал-полковник Эрвин Йоб Вильгельм Георг Эрдман фон Вицлебен (произведенный в генерал-полковники 1 ноября за Польскую кампанию).
Мюллер по долгу службы часто контактировал и с тем, и с тем…
Полковник Остер, недавно разменявший пятый десяток, был и одним из наиболее доверенных офицеров главы абвера — адмирала Канариса.
Полковнику Мюллеру было немного за сорок… Однако Остер начал разговор первым по праву не старшего по возрасту, а по праву старшего по… заговору.
Да, да, по весьма серьезному заговору против Гитлера, который Остер, Вицлебен и другие высшие офицеры вермахта замышляли уже с лета 1938 года. Уже тогда призванный из запаса Вицлебен (его в 1938 году, как и Лееба, временно из вермахта «вычистили») был фюрером крайне недоволен. И, командуя 1-й армией на франко-германской границе, он был готов в случае военных действий — как возможного результата Судетского кризиса— поднять свои войска не против французов, а против Гитлера.
Вместо этого Вицлебен вскоре без единого выстрела оккупировал те самые Судеты, в которых видел — до успеха — лишь источник войны. В общем — типичный брюзга из старого рейхсвера… Но — с амбициями…
И вот теперь его эмиссар Остер сидел перед Мюллером и говорил:
— Вы уже знаете от Вицлебена, о чем идет речь… Обращение с населением Польши — особенно с интеллигенцией и евреями, возмущает армию… Гитлера надо устранить еще до начала кампании на Западе…
— То есть до?.. — спросил Мюллер.
— На этот счет есть разные мнения — от немедленного наступления до желания выждать, не договорится ли Гитлер с Англией…
Остер достал из портфеля два листка папиросной бумаги:
— Это копии воззваний к народу и к вермахту.
Мюллер взял, начал читать: «Жертвы польской кампании… Длительная война опасна… Престиж Германии, развязавшей войну, падает… Вермахт должен быть сплочен в интересах всего немецкого народа… Необходимо устранить Гитлера и Геринга…»
Остер тем временем поучал:
— Трудность в том, что в дело надо посвящать как можно меньше людей, но требуется побольше надежных людей в ответственный момент. Главное — не оставлять в ходе подготовки письменных документов…
Мюллер удивился:
— Так зачем вы мне это привезли? — он взмахнул листками тонкой бумаги.
— Ну, чтобы обсудить их… Кроме того, я держу их в надежном сейфе, — успокоил Остер.
— Вы же старый разведчик! Абсолютно надежных сейфов нет… И еще… Вы приехали ночным экспрессом, от меня поедете к Вицлебену на машине… А если что случится по дороге? Нет, давайте-ка сожжем это в моей большой пепельнице… Основное ясно, и его лучше хранить в памяти.
Остер согласился, и вскоре в хрустальной пепельнице бушевал скоротечный маленький пожар… Под его отсветы Остер рассказывал:
— Рассчитывать можно лишь на офицеров вермахта. Флот целиком на стороне Гитлера, как и люфтваффе… На Браухича полагаться не стоит, все зависит от Гальдера и Вицлебена.. Адмирал от активных действий воздержится, ибо не хочет нарушать своих многочисленных связей вне и внутри страны…
— Под «адмиралом» вы имеете в виду Канариса? — уточнил Мюллер.
— Ну конечно, — поморщился Остер, но пояснил: — Однако он поможет советами.
— Советы — это хорошо, — не унимался Мюллер. — А кто, где и при каких обстоятельствах должен устранить Гитлера и Геринга?
— В этом-то все и дело! — вздохнул Остер. — Никто не хочет брать это на себя… Кое-кто предлагал нанять профессионального бандита за большую сумму денег…
У Мюллера глаза на лоб полезли от таких идей профессиональных военных, но Остер покачал головой:
— Конечно, это — чепуха! Проще с местом и временем. Гитлер наверняка будет ездить на Западный фронт, как он ездил на Восточный… Ясно одно — это надо сделать не в Берлине..
—А Геринг?
— Тут хлопот будет больше! Он ведь, кроме как на службе и у себя в Каринхалле, почти нигде не бывает…
Костер в пепельнице давно догорел, надо было прощаться.
— Я хотел бы поговорить с Вицлебеном, — попросил Мюллер.
— Обязательно! Тут, как говорится, семь раз отмерь, один раз — отрежь! Главное, Вицлебен должен нажать на Гальдера…
Сразу после ухода гостя из Берлина Мюллер разыскал начальника штаба группы армий «Ц» генерал-лейтенанта фон Зоденштерна, и они вместе пошли к фон Леебу — обсуждать новости Остера…
Лееб поручил Мюллеру выехать к Вицлебену в Бад-Крейценах.
И Мюллер отправился туда. А в 9 утра 10 ноября он был уже в Цоссене, в Генеральном штабе сухопутных войск у Гальдера. Зашел он по делам заговора и к генералу Штюльпнагелю— 1-му обер-квартирмейстеру, ближайшему помощнику Гальдера.
Однако Гальдер колебался…
Штюльпнагель был решительнее… Приехав к Леебу во Франкфурт 13 ноября, он заявил ему и Мюллеру:
— Нельзя терять времени! Возможно, скоро начнется наступление на Францию, и тогда все осложнится. Тем более что имеются высокие гражданские лица, готовые взять на себя руководство государственными делами…
Штюльпнагель умолк, а потом отрубил:
— Хотя, конечно, придется ввести чрезвычайное положение…
Уважаемый читатель помнит, надеюсь, что автор уже говорил о том, что, когда война была еще лишь возможной перспективой, германская верхушечная оппозиция укрепляла Запад и поляков в необходимости твердой линии с Гитлером.
Когда война стала фактом, они же обнадеживали Запад, что вот-вот выступят, и тем программировали продолжение войны.
Но даже когда германо-польская война закончилась триумфом Германии, эти «патриоты» по-прежнему провоцировали англофранцузов на военное противостояние рейху Гитлера вместо замирения с ним и по-прежнему обещали скорый и успешный заговор против фюрера.
Реальным результатом этой возни было одно— затягивание войны. А ведь сам же фон Лееб записал 3 октября в дневнике: «Плохое настроение населения, никакого воодушевления, никаких флагов на домах, все ждут мира. Народ чувствует ненужность войны».
Все двадцатые и тридцатые годы немцы жили надеждой сбросить ярмо Версаля, вернуть себе уважение, а Германии — мощь, вернуть Данциг…
Генералы, соответственно, вздыхали о сильной армии, без которой невозможны так желанные генералам победы.
Политика Гитлера к октябрю 39-го года дала мощную армию, новую Германию, ликвидировала результаты Версаля в полном объеме, обеспечила дружественность России при исключении войны на два фронта, и вот народ — в унынии, а генералы — в заговоре…
Н-да…
А события развивались дальше… 8 ноября, через день после того, как абверовский полковник Остер встретился во Франкфурте-на-Майне с армейским полковником Мюллером…
Впрочем, обо всем по порядку…
21 ОКТЯБРЯ начальник группы IVE 4-го управления Главного управления имперской безопасности (РСХА) двадцатидевятилетний Вальтер Шелленберг под проливным дождем, покрывавшим пеленой голландский городок Зютфен, шел к вместительному «Бьюику»-лимузину, за рулем которого сидел аристократического вида мужчина с моноклем в глазу.
Сев в «Бьюик», Шелленберг представился:
— Капитан Шеммель.
— Капитан Бест, — услышал он в ответ.
О Пэйне Сигизмунде Бесте читатель уже знает. По виду типичный англичанин, он был на самом деле наполовину индусом, что, впрочем, делало его тонкое лицо еще более благородным, а манеры — изысканными. Будучи сотрудником отделения «Z» — независимой организации внутри Си-Ай-Си (МИ-6), Бест свободно владел четырьмя европейскими языками, был образован, любил музыку, играл на скрипке… Жена Беста, дочь голландского генерала Ван Риса, получила известность как хороший портретист.
Любил музыку и «капитан Шеммель», участник офицерской антигитлеровской группы Сопротивления — так его представил Бесту его доверенный агент, а на самом деле — тайный агент СД F.479.
Разговор в машине шел на темы самые светские, и деловой характер приобрел лишь после того, как в Арнеме к Бесту и «Шеммелю» присоединились майор Стивенс и голландский разведчик капитан Клоп (последний, впрочем, назвался вымышленным английским именем Коппенс, что было для гражданина нейтральной страны вполне разумной предосторожностью).
Ричард Стивенс работал в Гааге под традиционным для МИ-6 прикрытием сотрудника британского контрольно-паспортного управления. Он уже имел контакты с представителями генерала Бека (подлинного заговорщика), и чтобы убедить немцев в своих высоких полномочиях, МИ-6 попросила Би-би-си несколько изменить традиционную заставку радиовыпуска новостей на Германию заранее оговоренным образом.
Теперь Стивенс, не представляясь, внимательно вглядывался уже в нового немца. Шелленберг знал о его подлинных обязанностях, но виду, естественно, не подавал.
— Мы знаем о вас заочно, — начал знакомиться по-настоящему Бест, — но теперь скажите сами, кто вы?
— Я представляю оппозиционную группу в высших сферах вермахта. Руководитель — генерал, имя которого я открыть вам не уполномочен.
— Ваши цели?
— Насильственное свержение Гитлера и установление нового режима. И мы хотели бы знать отношение английского правительства к такому развитию событий. Мы хотели бы заключить такое секретное соглашение, которое в случае нашего успеха привело бы к мирному договору.
— О, правительство Его Величества придает огромное значение достижению мира и приветствовало бы устранение Гитлера, — заявил Стивенс. — Однако лично мы не уполномочены давать политические обязательства, хотя находимся в прямом контакте с Форум Офис и с Даунинг-стрит.
— Но…
— Давайте встретимся еще раз 30 октября в Гааге, в центральном бюро нашей разведки на континенте?
— Согласен!
Наживка, которую в виде Шелленберга-«Шеммеля» забросил Лондону Гейдрих, сработала… И на вторую встречу Шелленберг выехал уже втроем. Его сопровождал тот же агент СД, который первый раз привез «Шеммеля» в Зютфен и лучший друг Шелленберга — Макс де Кринис, профессор Берлинского университета и заведующий психиатрическим отделением знаменитой клиники Шарите и полковник медицинской службы в придачу.
Седой, несколько старомодный, статный, элегантный, с легким австрийским акцентом, он с удовольствием согласился сыграть роль правой руки руководителя группы.
В полдень 30-го все трое добрались до того перекрестка в Арнеме, где их должен был ждать знакомый «Бьюик»…
Однако прошел уже почти час, а англичан не было. Зато к машине немцев подошли два полицейских, и один из них без лишних слов забрался в машину и приказал поворачивать к участку.
И начался предельно вежливый и предельно тщательный обыск… Тщательность голландцев и подвела. Начали они с багажа де Криниса, а в это время Шелленберг с ужасом увидел в вываленном на стол багаже агента упаковку аспирина в обертке с надписью «SS Sanitaetshauptamt» («Главное санитарное управление СО).
И Шелленберга бросило в холодный пот первый раз — потому что ему еще предстояло потеть в результате своей находчивости. Он схватил тюбик, уронил на пол щетку для волос и, наклонившись за ней, незаметно затолкал всю упаковку в рот прямо с бумагой…
Угроза разоблачения была устранена, и далее обыск шел спокойно. После него начался допрос, но тут в помещение вошел «лейтенант Коппенс», предъявил удостоверение и в две минуты вызволил «заговорщиков»…
На улице они увидели «Бьюик», а Бест начал горячо извиняться — мол, мы вас ждали не на том перекрестке…
«Шеммель» успокаивающе кивнул, а Шелленберг удовлетворенно констатировал, что проверку они прошли успешно, ибо прекрасно понимал, что «ошибка» была не случайной…
На бешеной скорости гости и хозяева доехали до Гааги и там в резиденции Стивенса сошлись вот на чем…
После низвержения Гитлера Англия заключает с Германией мир на условиях возвращения Австрии, Чехословакии и Польше их первоначального статуса.
Германия отказывается от своей экономической политики (самостоятельной и национально ориентированной) и возвращается к золотому стандарту (то есть — под руку Золотой Элиты мира)
— А как с колониями? — настаивал «Шеммель».
— Да, это надо иметь в виду, но увы, имеется уже сложившаяся система мандатов, — разводил руками Бест…
В этих скоротечных «переговорах» в Гааге, как в грязной луже, отражалось лицо якобы «национально» и «патриотически» ориентированной верхушечной оппозиции. Фактически свержение Гитлера означало возврат к Версалю, национальный позор и подчинение Штатам со всеми вытекающими отсюда социальными последствиями.
То есть успех беков, вицлебенов и леебов в 1939 году означал бы крах Германии как великой державы великого народа.
Пили за этот грядущий «успех» в доме Беста, где стол был великолепен. «Гвоздем» оказались устрицы, а душой общества— де Кринис… Лишь поздно вечером гостей отвезли на виллу…
В десять утра после обильного завтрака немцев снабдили английской рацией, шифрами, позывными… На 7 ноября была назначена новая встреча в кафе в городке Венло у германо-голландской границы… 8 ноября Шелленберг и Вест встретились еще раз… Предполагалась поездка в Лондон.
8-го же к Шелленбергу в Дюссельдорфе (он был километрах в шестидесяти от границы) пришел командир особого отряда СС, который, оказывается, страховал «Шеммеля», взяв под контроль тот участок границы, на котором была немецкая таможня и голландский контрольно-пропускной пункт. Эсэсовец имел задание не допустить захвата «Шеммеля» в случае его провала…
Охраняющий и подопечный обсудили меры безопасности и варианты и расстались в предвидении сна…
УЖЕ ИСТОРИЯ «Шеммеля» выглядит, надо признаться, как чистая детективная литературщина, хотя даже вышеприведенные диалоги в своей основе документальны. Но в эту полуневероятную историю 8 ноября 39-го вплетается еще одна — настолько же реальная, насколько и удивительная…
Да и загадочная…
В ночь с 8 на 9 ноября Шелленберга разбудил звонок. Звонил лично рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер (которого в то время Вальтер Шелленберг и близко не видел) и сообщил полусонному подчиненному Гейдриха, что вечером, после речи фюрера на традиционной встрече старых членов партии в мюнхенском пивном зале «Бюргербраукеллер», произошло неудачное покушение на него. Гитлер ушел немного раньше, семь человек погибло, более шестидесяти — ранено, зал разрушен.
— Фюрер и я уверены, что за этим стоят англичане, — заявил Гиммлер, — и вы завтра должны во время встречи с их агентами немедленно всех троих арестовать и доставить в Германию…
— Но…
— Никаких «но», это приказ. Возможно, придется нарушить границу… Голландия нейтральна, но фюрер говорит, что это неважно.
Так взрыв в «Бюргербраукеллер» стал детонатором знаменитого «инцидента в Венло»…
Схема его оказалась следующей…
Сразу же после звонка Гиммлера Шелленберг и эсэсовцы выработали план захвата. Было решено, что «Шеммель» с помощником ожидают в кафе на голландской стороне в Венло, а машина с эсэсовцами будет стоять за зданием немецкой таможни и, как только увидит огромный черный «Бьюик» Беста, рванется прямо через голландский шлагбаум. Эсэсовцы — под автоматные очереди вверх — захватывают английскую «троицу», и машина задним ходом (эсэсовский шофер умел делать это виртуозно) уходит в Германию, куда прорываются и Шелленберг с напарником на своей машине…
План удался, но — как это и бывает не только в детективах, а и в реальной жизни — с «коррективами»… «Коппенс» начал отстреливаться и был тяжело ранен (уже в Дюссельдорфе он скончался, а из документов стало известно, что он не английский «лейтенант Коппенс», а голландский капитан Клоп)… Сам же Шелленберг был чуть не застрелен по ошибке своими же…
Беста и Стивенса же начали допрашивать, и они рассказали многое… Но к покушению, единственным участником которого был 36-летний столяр Георг Эльсер, они отношения не имели.
Что, впрочем, не означало организации покушения извне.
Эльсер в свое время работал четыре года на часовой фабрике, умел токарить и имел искусные руки. Никакие допросы (без пыток, но зато с привлечением лучших гипнотизеров рейха и перветина — «сыворотки правды») не изменили его показаний: покушение он готовил в одиночку.
В истории с Эльсером темного было много. Печать на Западе приписала все самому Гиммлеру, но это была чепуха уже потому, что уж кто-кто, а Гиммлер прекрасно понимал: падение Гитлера означало бы и его падение.
Сам Гитлер? Но стоять на трибуне в Мюнхене рядом с начиненной взрывчаткой колонной, полагаясь на точность хода часового механизма или на выдержку и согласованность действий исполнителей из спецслужб?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82