– Я знаю, что такое пустота и боль. Но не потому, что потеряла, а потому что никогда не имела. Пока не встретила вас…
Сегодня особенный день. И джинсы не помогали. Наоборот, неожиданно гармонировали с его стилем и настроением. В них оказалось так легко быть самой собой.
Женя смотрела на Илью влюбленными глазами, а ему это неожиданно понравилось. Видимо, спиртное начало действовать, отодвигая проблемы. Но всего на миллиметр, вернее, градус. Расслабляться нельзя.
Он отставил стакан. Поднялся из кресла, подошел к окну, отвернулся от нее.
– Спасибо вам, Женя. За понимание и сочувствие, – вежливость и ничего больше.
«Но вам лучше пойти к себе…». Не надо быть ясновидящей, чтобы понять: сейчас он ее выставит. И у нее не будет больше шанса увидеть своего героя без галстука.
– Это вам спасибо, – она тоже поднялась и шагнула, но не к двери, а к нему. – Вы подарили мне Москву. И этот вечер. Несмотря ни на что. Назло смерти. И этому чудовищу…
Он повернулся к ней. Черт возьми! Непостижимым образом ей удается говорить и делать то, что его волнует. И выглядит она сейчас как-то особенно. Глаза сияют, и волосы падают на плечи, и пахнет от нее свежестью. И никакой яркой помады, приторных духов, коротких юбок и многообещающих взглядов. От этих ударов он научился уклоняться.
Но она смотрела на него так, будто они вместе пережили землетрясение. И он не знает, что делать дальше. А она знает. Потому что любит его. И будет жить для него. Всё просто…
Женя всегда была хорошей девочкой, но никогда не чувствовала себя счастливой. Она вдруг отчетливо осознала это теперь, у окна с видом на Москву и ночь. К черту приличия и сомнения! Сейчас или никогда. Людям не стыдно убивать, почему же она должна стыдиться того, что ее влечет к этому мужчине. Она потянулась к нему, ее губы коснулись его.
Илья не отстранился, а ответил на ее поцелуй! Все началось с легких, изучающих прикосновений. А потом его затянуло в какой-то омут. Он вцепился в нее, как изголодавшийся пес в кость. Ей сразу стало жарко, и закружилась голова. Руки схватились за него, как за спасательный круг.
Господи, как долго она этого ждала! Просто видеть его так близко – невероятное счастье. Чувствовать его запах, его за день успевшую стать небритой щеку. Дотрагиваться до него. И не случайно и мимоходом. А сколько угодно раз. Обнимать.
Его ладони опустились к ее бедрам. Ей стало трудно дышать, а по телу пробежала дрожь. Дальнейшее она помнила с трудом. Они оказались на кровати. И он раздел ее и вдавил в эту кровать. Он торопился, хотя обычно вел себя сдержано. Он забыл, как быть нежным. Он был почти груб. А ей было больно, неудобно, неловко. Но от того, что рядом с ней, нет, гораздо ближе, внутри нее, любимый человек, сердце сладко замирало, а остальное не имело значения…
Это был плохой день. Борису удалось сделать его еще хуже, чем обычно. Хотя, казалось бы, куда хуже. Но последнее, что почувствовал Илья в этот день, было удовольствие. В первый раз за 8 лет…
13.
В 8 утра позвонил заместитель директора по производству:
– Илья Игоревич, вчера в 18.00 зафиксировали продув брони на второй печи. Образовалась здоровая проплешина в обшивке, газ уходил. Пришлось останавливать печь и заваривать броню. К 24.00 все починили. Плавка идет по плану. Еще хлопот добавили городская администрация и железная дорога. Но об этом вам расскажет начальник службы безопасности.
В трубке возник Сергей:
– Опять кражи чугуна из вагонов, Илья. Достали уже эти металлисты. Железнодорожники прислали бумагу, что с 1 октября отказываются перевозить наши грузы без стопроцентного сопровождения. Думаю, здесь не обошлось без городских властей. Они не хотят принимать на баланс наши объекты, вот и пытаются давить с разных сторон. Так что жди еще налоговых и санитарных проверок. А с перевозками вообще край. 1 октября – это очень скоро. Где же мы сопровождающих возьмем? И ладно бы пассажирские поезда, там хоть проводницы симпатичные. А в обществе чугунных чурок по всей стране колесить желающих мало найдется…
– Это не только не очень приятно, но и незаконно, – отметил Илья. – Мы разберемся с этим, Сереж. Нужно, чтобы юристы подняли правила железнодорожных перевозок. Есть перечень грузов, подлежащих обязательному сопровождению. Химия, оружие, взрывчатка. Чугуна там точно нет.
Он делал вид, что все, как всегда. Хотя обычно к докладам его подчиненных примешивался запах лосьона после бриться и утреннего кофе. Сегодня же телефонный звонок его разбудил, и понадобились усилия, чтобы включиться в разговор.
– У тебя все в порядке? – Сергей, в отличие от официального зама, просекал нюансы настроения Ильи. Наверное, дружба – это такая антенна, настроенная на тебя, хочешь ты этого или нет.
– Все нормально. Назначьте сегодня на 4 часа совещание по рельсовой войне. Мы к этому времени уже вернемся.
Мы? Мы, Николай Второй? Что ж, это более вероятно, чем мы – это он и Женя. Нет у них ничего общего. И она это поняла. И ушла из его номера, не дожидаясь рассвета и неловкости.
И как его только угораздило? Во всем виноват коньяк. И вчерашний день. И ее глаза. И ее джинсы. Он отвык от девушек в джинсах. Тем более, в джинсах без клепок, говорящих сами за себя. Ее клепки молчали как партизаны, не собираясь выдавать своего производителя. А вот глаза говорили. Наверное, стихами. Что-нибудь из Цветаевой:
Мировое началось во тьме кочевье:
Это бродят по ночной земле – деревья,
Это бродят золотым вином – гроздья,
Это странствуют из дома в дом – звезды,
Это реки начинают путь – вспять!
А мне хочется к тебе на грудь – спать…
Это было неправильно. Как море без воды. И пошло. Как автостоп с дальнобойщиками. И глупо. Как снятие порчи. Поэтому она и сбежала. Секретарша, хоть и пресс, переспала с шефом. Поздравляем, теперь можно опаздывать на работу, не опасаясь лишения премии…
Женя криво усмехнулась самой себе. Эйфория прошла очень быстро. Она стояла перед зеркалом и понимала, что в кино все врут, а пить надо меньше. И пора повзрослеть и понять, что никто никому не нужен. А тем более, она ему.
Ну почему вчера всё было не так. И ночь казалась самой лучшей и важной в жизни…
И как ей теперь смотреть ему в глаза? Никак. Для этого и придумали телефон.
– Доброе утро, Илья Игоревич. Закрытие конференции в 9.00 в зале Б. Прямо в гостинице, что удобно, ведь здесь живут многие приглашенные. Заседание обещали не затягивать, завершить за час-полтора.
Сердце почти остановилось, как поезд, с которого можно спрыгнуть на ходу. А вдруг все-таки подснежники цветут в декабре, и обувная фабрика, пусть только одна и в порядке эксперимента, перешла с кожи на хрусталь?
– Спасибо, Женя. Через пятнадцать минут идемте на завтрак, а потом в зал Б. И мне нужны данные по промышленным стокам.
Кто бы сомневался, что это единственное, что ему нужно от нее…
Она получила эти данные через десять минут. Еще пять пыталась восстановить дыхание и перестать то краснеть, то бледнеть. Потом вышла в коридор.
Илья уже был там. Все такой же неотразимый, но уже не совсем чужой. Чуть-чуть ее. Самую малость… Во всяком случае, ей так показалось, когда их взгляды встретились.
– Женя, я должен… – начал он.
Но его прервали. В коридоре возникло прекрасное видение. Стройное, загорелое, с длинными светлыми прямыми волосами, одетое во что-то сложное и струящееся, как на показе мод. Красотка благоухала, без видимых усилий перемещалась на высоченных каблуках и улыбалась голливудской улыбкой.
– Здравствуй, милый! Еле тебя нашла! Решила не звонить, а сделать сюрприз…
– Он вполне удался, – улыбнулся в ответ милый, хотя и слегка удивленный Илья.
Видение чмокнуло его в щеку, потом в другую и вопросительно подняло бровь в сторону Жени.
– Это Женя Векшина из пресс-службы «Чугунмет», – представил ее Илья. – А это Лена Болотова. Моя жена…
Она почувствовала это до того, как узнала наверняка. Поэтому и сбежала. Не могло быть у них пробуждения в объятиях друг друга, как в романе. Но если и существовала хоть малейшая надежда на взаимность, на продолжение отношений, то теперь она скончалась в муках.
Неправильно, пошло и глупо! История с Женей, конечно. А с Леной все сходится. Какая еще жена может быть у Ильи Болотова? Супруга короля – королева. А любовницей может быть и пастушка. Хотя глупо считать себя любовницей Ильи. Речь вообще идет не о чувствах, а о пьяной интрижке на скорую руку. Женя сама бросилась ему на шею, а он не сумел ей отказать. Наверное, из вежливости.
Господи, и угораздило же ее втрескаться не просто в шефа, а в женатого шефа. Ну почему Аня, которая трещит без умолку про всех подряд, забыла сообщить ей эту пикантную деталь? И где, интересно, обручальное кольцо Ильи? Заложил в ломбард, когда не хватало пару сотен тысяч до зарплаты? И почему любящая жена решила устроить мужу сюрприз сегодня, а не вчера? Она что забыла, какой вчера был день? А как же в горе и в радости?
Хотя что бы это изменило? Если бы Женя знала, что Илья женат, она бы не позволила себе о нем мечтать?
Кофе показался Жене и Илье одинаково безвкусным, а речи выступающих одинаково длинными. Но к 11 часам конференцию объявили закрытой.
Женя дождалась, пока Илья пожмет руку всем, кому полагается, а потом догнала его у дверей.
– Ну, кажется, это конец. Я вам больше не нужна, Илья Игоревич…
Интересно, о чем это она?
– Тогда я пойду. У меня есть кое-какие дела, а домой я доберусь на маршрутке.
Ведь «мерседес» теперь семейный автомобиль, на заднем сидении мило бы смотрелись очаровательные детишки. А Женя поедет на общественном транспорте, вместе со студентами и строителями.
Шеф изучающе взглянул на свою сотрудницу. В том, что она бегом на шпильках побежит по столичным магазинам, он сильно сомневался. Тогда какие у нее могут быть дела? Держаться от него подальше?
– Дела придется отложить, – усмехнулся Илья. – Вы мне еще понадобитесь, Женя…
Интересно, о чем это он?
2 часа 30 минут, не считая пробок, семейная жизнь Ильи протекала на глазах Жени. К счастью, жизнь оказалась не слишком бурной. Супруги не бросились друг другу в объятия после долгой разлуки. Воспитание мешало.
Елена Болотова привыкла, что переднее пассажирское сидение предназначено для охранника. Если машина не «феррари», разумеется. Поэтому села сзади справа. Женя считала место рядом с Ильей самым лучшим на свете, но не решилась публично признаться в этом. И поместилась сзади слева. Получился почти любовный треугольник. Хотя причем тут любовь?
Женя чувствовала себя третьей лишней и просто тупо смотрела в окно. Скоро они приедут, и эта пытка кончится. После случившегося ей было бы неловко и наедине с Ильей, а тут еще идеальная жена идеального мужа.
К счастью, Леня не замечала неловкости, как, впрочем, и Женю.
– Милая сумочка, – это все, что она сказала помощнице Ильи.
Остальное она обсуждала с мужем. В основном свою поездку в Италию, где стоит изумительная осень и вода в Адриатике все еще теплая, хотя Лена предпочитает бассейн. И итальянских дизайнеров…
Илья рассеянно слушал, поглядывая в зеркало заднего вида на Женю. Опять у нее напряженный и несчастный вид. И опять из-за него. Он только и делает, что обижает ее. Каждый день, как по графику. Какая обида у нас намечена на завтра?
– Как съездила? Как Москва?
– Как москвичи и приезжие олигархи?
Аня и Юля набросились на Женю, как воробьи на булочку.
– Все прошло хорошо, – вяло улыбнулась она. – За время конференции ни один олигарх не пострадал.
– Ты имеешь в виду, не женился? – заинтересовалась Юлечка.
– Уж точно не развелся…
И не мечтай!
– Да, девочки, большинство перспективных мужчин уже заняты, – сказала Аня с видом знатока. – Так что, тебя, Женька, нужно быстрее с Владиславом Степановичем знакомить из внешнеэкономического отдела, пока он в командировку не укатил и на другой не женился. Кстати, говорят, Елена Болотова из-за границы вернулась. Жень, ты ее видела? Она еще блондинка или уже брюнетка?
– На кого она похожа? На Ксюшу или на Анастасию?
– Она похожа на «Мисс мира», – решила Женя, сильно смахивающая на «Мисс невзрачность».
– Еще бы, с таким-то мистером! – завистливо вздохнула Юля. – Но вообще-то жена – не гора, обойти можно. Вот если бы я вместо тебя поехала, то попыталась бы пообщаться с нашим шефом именно так, как некоторые стажерки с президентом Америки.
– Вы извините, мне нужно пресс-релиз подготовить, – Женя уткнулась в компьютер.
Что ж, ее чувство к Илье банально. И некоторые более смазливые и опытные коллеги гораздо лучше утешили бы его вчера вечером. Куда она полезла со своими киношными представлениями об отношениях мужчины и женщины? Смешно и нелепо! Даже стыдно. И еще очень хочется конфет…
К совещанию юридический отдел подготовил обращение в транспортную прокуратуру. Ссылались на правила грузоперевозок, утвержденные правительством, требовали отменить ультиматум железнодорожников как незаконный.
– Добавьте риторики, – распорядился Илья. – Про то, что наше предприятие – градообразующее. Если мы не будем вывозить готовую продукцию, то доменные печи можно попросту останавливать. Тогда мы не только понесем убытки, но и прекратим выработку доменного газа, который отапливает треть города, а на носу начало отопительного сезона…
Короче, с этой проблемой, кажется, разобрались. Обсудили и другие, накопившиеся за время отсутствия шефа. Совещание затянулось. Но Илья не опоздал. Его жена предпочитала ужинать в ресторанах, а они работают дольше, чем длятся любые совещания.
Лена Болотова сидела за столиком «Грота», пила коктейль и любовалась своим мужем. Илья был как всегда красив и безупречен. У одной ее подруги тоже был симпатичный муж, но недели не проходило, чтобы женский голос не сообщил в телефонную трубку, какой симпатичный у нее муж. У другой – супруг был богат, но не забывал напоминать жене, что это он богат, а не она. Еще одна знакомая вышла замуж за очень умного человека, но он развлекался тем, что указывал на ее глупости, причем, публично. «Представляете, моя-то считает, что Китай так назвали потому, что там водятся киты»…
А вот Лене повезло. Наверное, потому, что она сама была красива и безупречна. Лучший ресторан в городе, лучший салат с лобстерами, лучший спутник. Чего еще желать? Разве что оказаться с мужем наедине. Они не виделись целый месяц. Лена соскучилась.
– Чэго грустный, дэушка? Не любит никто? Дай я полюблю. Мнэ нэ жалко. У мэне дома три жаны…, – доверительно сообщил Жене у подъезда сосед-кавказец.
Господи, куда же подевались все холостые мужчины? Конечно, многие женятся уже в двадцать. Но к тридцати могли бы и развестись… Черт, она может думать о чем-нибудь, кроме прекращения семейных отношений?
За вечер Женя умяла все, что было в холодильнике. Начала чинно-благородно с банки черной икры, которая осталась от несъеденного ужина и была привезена из Москвы, как трофей. Ела и думала о том, что надо было сделать это вчера. Да, точно. Остаться в своем номере, налопаться хоть до 50 размера, лишь бы не идти к Илье и не предлагать себя.
Ну почему с ней всегда так? Каждую минуту тысячи женщин на планете вступают в близкие отношения с любимыми мужчинами. Без особого труда это удается всем, кроме нее. Ей же удалось только усложнить жизнь ему и себе. Вчера Женя вообразила себя худой, симпатичной, желанной, а на самом деле единственное, что сделало ее привлекательной в его глазах – это коньяк.
Что ж, она тут же получила щелчок по носу. Не раскатывай губы, он женат. А ты одна, всегда одна. Некому улыбаться, не с кем делиться бедами, не к кому спешить. Надеяться не на что…
К вечерним новостям по каналу «Россия» в ход пошли докомандировочные остатки сыра и колбасы. К выпуску по «1 каналу» были открыты банка горошка и банка соленых огурцов. К обзору событий дня на «НТВ» ложка скрежетала по дну жестянки из-под сгущенки.
И тут раздался звонок в дверь. В гости к Жене никто и никогда не приходил. Только родители заглянули один раз, проверить, как она устроилась на новом месте. Но если бы они решили повторить инспекцию, то сначала позвонили бы по телефону. Тогда кто это? Да еще так поздно?
Илья с чемоданом и готовностью уйти от жены? Жена Ильи с маникюром и готовностью испортить его, но выцарапать глаза сопернице?
Да-а, зря Женя пишет пресс-релизы, а не фантастические рассказы…
Она была осторожна, она посмотрела в глазок. И никого не увидела. Ну и шуточки у кого-то…
В отличие от многих женщин, на ночь Лена Болотова не смывала косметику, а наносила легкий макияж. Потом капелька духов, потом распахнуть бордовый шелковый халат, демонстрируя кружевное черное белье. И можно отправляться в кровать.
Илья читал книгу в спальне, но Лена мягко отобрала ее и отложила в сторону. Она не любила книг, особенно из библиотеки Болотовых, от них только настроение портится. Она предпочитала реальную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20