А звоню я тебе вот почему: приезжай сегодня к нам на ужин. Отметим как следует приезд Каллена.
– Обязательно приеду, – заверила Лорел Саманта. – Даже платье надену ради такого случая.
– Саманта, что я слышу?! Не помню, когда в последний раз видела тебя в юбке.
– Ну, не думаю, что мои ноги – такое уж привлекательное зрелище. А в котором часу ужин?
– В половине восьмого.
Саманта бросила взгляд на часы – было около семи.
– Спасибо, что вспомнили обо мне хотя бы в последнюю минуту.
Лорел заразительно рассмеялась:
– Мы с Кинаном все приставали к Каллену с расспросами и никак не могли наговориться. А когда спохватились, подошло уже время ужинать. И ты прекрасно знаешь, что, кроме тебя, мы никого приглашать не собираемся, так что брось прикидываться бедной родственницей и сейчас же приезжай.
– Слушаю и повинуюсь. Мне заехать за Уитни?
– А она уже у нас. Уитни, Ноэль и агент по недвижимости ездили смотреть одно ранчо и вернулись как раз перед приездом Каллена. Так все удачно сложилось.
– Не сомневаюсь.
Саманта представила себе физиономию Каллена, когда он увидел Уитни в обществе Ноэля. Вечер сулил много интересного, скучать ей точно не придется. Ей предстояло присутствовать на увлекательном спектакле, романтической драме, хотя первый акт она, к сожалению, пропустила.
– Думаю, вечер удастся на славу, – сказала она Лорел и повесила трубку, а потом по внутреннему телефону позвонила в кухню: – Алло, Калида?
– Не стоит так кричать, – последовал незамедлительный ответ. – Я все отлично слышу.
– Если ты занялась ужином, можешь не беспокоиться: меня пригласили Маккензи. Так что вечер в твоем распоряжении.
Весело напевая, Саманта вернулась в ванную. Она радовалась, что может очередной раз посодействовать влюбленным – в последнее время это стало ее любимым занятием.
– А ты превращаешься в старую деву, – сказала она своему отражению в зеркале, но почему-то совсем не испугалась.
Саманта высушила волосы феном, как обычно, заплела их в косу, потом надела прикрывающее колени темно-синее платье без рукавов, сунула ноги в туфли и отправилась на кухню. С самого завтрака у нее не было во рту маковой росинки, и она просто умирала от голода.
– Как замечательно пахнет, – заметила она, входя в уютную, сияющую чистотой кухню. – До завтра эта вкуснятина не испортится?
– Мое рагу на второй день еще вкуснее, – заявила Калида, пряча в холодильник внушительного размера кастрюлю.
Несмотря на свои более чем округлые формы, Калида Торрес в свои сорок два года была женщиной сильной и энергичной. В ней отлично уживались присущая филиппинкам материнская заботливость и командирские замашки армейского сержанта. Калида почти четверть века проработала в семье Ларк, Саманта помнила ее, сколько и себя, и всегда побаивалась. Что же касается вообще семейства Торрес, то оно служило Ларкам верой и правдой с тех давних пор, когда полковник Огастус Ларк помог им уехать из Манилы после вторжения туда американцев в далеком 1898 году.
За двадцать четыре года службы у Ларков Калида помогла встать на ноги четырем братьям и сестрам, включая Мигеля, оплатив их обучение в колледже, сама же она закончила только вечернюю школу. А недавно у нее завязался роман с немногословным главным конюхом ранчо.
Саманта подлетела к столу, запустила руку в вазочку с печеньем и, выбрав самое крупное, аппетитно захрустела.
– Каллен вернулся, – с набитым ртом сообщила она.
– Я слышала, – ответила Калида, сгребая в мусорное ведро очистки от овощей. – А Уитни знает?
– А как же! – Саманта снова залезла в вазочку: Калида пекла необыкновенно вкусное шоколадное печенье. – Она как раз оказалась у Маккензи, когда он приехал. Могу поспорить, что Уитни здорово на него разозлилась за неожиданный приезд, уж я-то ее хорошо знаю. Ей так и не удалось покрасоваться в новом платье, ай-яй-яй!
– Ну, для Каллена Уитни хороша в любом наряде, хоть в мешковине.
– Верно, когда дело касается Уитни, он становится до крайности близоруким, – согласилась Саманта.
Взгляд черных глаз Калиды на минуту задержался на Саманте, и она снова принялась вытирать стол.
– Я вижу, вы решились надеть платье.
– Сегодня, можно сказать, торжественный случай, – неопределенно пожала плечами Саманта.
– Не помню, чтобы за последние пять лет вы хоть раз появились не в брюках, – проворчала Калида.
– В юбке верхом не очень поскачешь.
Саманта потянулась за очередным печеньем, но Калида легонько шлепнула ее по руке.
– Не допущу, чтобы вы перебили аппетит, – заявила она решительным тоном. – Роз Стюарт отлично готовит, и вы должны оценить ее стряпню.
– Хорошо-хорошо, – покорно согласилась Саманта, отходя от стола – подальше от соблазна.
В это время дверь кухни распахнулась, и на пороге появился Бобби Крейг.
– Добрый вечер, Сэм, привет, Калида, – приветствовал он женщин.
Калида и бровью не повела: выдержка у нее была отменная.
– Привет, Бобби, с чем пожаловал? – поинтересовалась Саманта.
– Ой, да вы в платье?! – не удержавшись, воскликнул он.
– Это я уже слышала. Вы что, сговорились, что ли? – нахмурилась Саманта, но, заметив, как Калида и Бобби виновато переглянулись, едва удержалась от улыбки. Калида отвернулась: ей сразу вдруг понадобилось слить воду из раковины. – Так что же скажешь хорошенького, Бобби?
– Звонили из Калифорнии, с фермы Чэнсери. Том Харрис собирается купить еще пару наших чистокровных лошадок.
– Отлично! Этот парень мне всегда нравился.
– Но он предложил на шесть тысяч меньше нашей крайней цены.
– В таком случае шиш получит мистер Харрис, – решительно заявила Саманта.
– Я ему приблизительно так и сказал. Он обещал дать ответ завтра. Думаю, утром он позвонит, для порядка поторгуется, но на нашу цену согласится.
– Спасибо, Бобби, отличная работа.
– Всегда рад помочь.
Саманта оглядела своего помощника, разодетого, как на парад: накрахмаленная рубашка, безукоризненно отглаженные брюки, сверкающие туфли. Судя по всему, Бобби явился на кухню не затем, чтобы поболтать с ней. Саманта взглянула на часы и сокрушенно покачала головой:
– Уже опаздываю. К сожалению, должна вас оставить, но, надеюсь, у вас найдется о чем поговорить, кроме моего платья.
Усмехаясь украдкой, Саманта выплыла из кухни. Поощрять тайный роман, при этом не признаваясь влюбленным, что для нее их отношения давно не секрет, было очень приятно.
Саманта вошла в гараж, села в свой старенький черный «Ауди» и вырулила на дорогу, которая пролегала у подножия гор Блю-Ридж. Растущие по обочинам вековые дубы переплелись ветвями, образуя причудливый зеленый шатер. Эта дорога соединяла несколько наиболее крупных ранчо округа Лоудон. Соседями Саманты с юга были Баррисфорды – им принадлежала тысяча акров отличных земель, а на севере располагались Маккензи.
Небо постепенно освобождалось от облаков, и закатные лучи багряным светом заливали склоны Блю-Ридж. Воробьи, кардиналы и жаворонки стайками порхали с дерева на дерево или кружили над южным пастбищем Маккензи, на котором, грациозно склонив головы, чистокровные лошади невозмутимо щипали сочную траву среди разлитого вокруг покоя, время от времени помахивая хвостами, отгоняя особенно назойливых мух.
Саманта любила эти места с такой неистовой одержимостью, что боялась в этом кому-либо признаться. С тех пор, как себя помнила, она в своей ежевечерней молитве благодарила бога, что он надоумил Джереми Ларка приехать в Виргинию в 1636 году и поселиться в этих краях.
Въехав в зеленые ворота, Саманта направила машину к особняку, и губы ее непроизвольно растянулись в улыбке. В этом не было ничего необычного: любое свидетельство честолюбивых устремлений Маккензи неизменно забавляло ее. А этот дом как нельзя лучше отражал подобные устремления.
Когда-то на месте нынешнего особняка стояло два дома. Но потом Дуган Маккензи решил, что пришла пора заняться перестройкой. Он нанял архитектора-англичанина, под руководством которого в 1728 году и началось строительство. Теперь центральная часть здания поднималась на два этажа и заканчивалась крутой крышей со слуховыми окнами, а по бокам к ней примыкали два крыла в полтора этажа. Парадный вход обрамляли пилястры, над которыми шел барельеф, запечатлевший Дугана Маккензи верхом на любимой лошади.
В 1730 году владельцы плантации Уэстовер, расположенной в соседнем округе, также взялись за возведение особняка в георгианском стиле, причем во всеуслышание объявили, что Дуган Маккензи позаимствовал у них идею и переманил архитектора. Дуган сильно обиделся и предложил разрешить спор на конных соревнованиях, где присутствовало едва ли не все население колонии. Ему удалось одержать убедительную победу, обидчики были посрамлены, и с тех пор усадьба Маккензи значилась в туристических справочниках первой. Правда, Саманта связывала этот факт с простой алфавитной последовательностью, однако Маккензи ни в какую не желали с ней соглашаться.
Саманту встретила худая, как спица, экономка Маккензи Марджери Томпсон. Они прошли через холл, небольшую столовую, где в отделке преобладали цветочные мотивы, затем пересекли гостиную, подавлявшую обилием позолоты, и наконец вошли в комнату с большим камином, где обычно собиралась вся семья. Уютнее всего Саманта чувствовала себя именно здесь, так как в этой комнате теплота и радушие семейства ощущались особенно сильно. А главное – здесь не так заметно бросалось в глаза стремление Маккензи во что бы то ни стало оказаться в числе самых влиятельных и состоятельных семейств штата.
Камин находился как раз против двустворчатых дверей. По всей комнате были расставлены диваны и мягкие кресла, в цвете обивки преобладали зеленые и кремовые тона. Стены покрывали панели из дуба золотистого оттенка, потолок украшала лепнина в георгианском стиле. И повсюду стояли вазы с цветами – Лорел Маккензи славилась по всему штату как искусный цветовод.
Но Саманта не обратила внимания на цветы и убранство комнаты, ее больше занимала Уитни, восседавшая в кресле, как на троне. По одну сторону от нее сидел Каллен, не сводивший с Уитни влюбленных глаз, по другую – Ноэль. Саманта в душе подосадовала на то, что спектакль начался без нее, но быстро успокоилась: впереди весь вечер, и ей еще будет на что посмотреть.
– Ну наконец-то! – Лорел вскочила с дивана и от души расцеловала Саманту в обе щеки. – Дорогая, да ты и вправду надела платье! Это настоящее событие, я польщена.
Саманта только закатила глаза, но ответить не успела: к ней подошел Кинан, к которому она с детства была очень привязана.
– Как вечер? Скучать не приходится? – негромко поинтересовалась Саманта.
В голубых глазах Кинана запрыгали чертики.
– Ты же знаешь, жажда соперничества в крови у Маккензи.
– Жаль, вы не позвали меня раньше, – огорченно вздохнула Саманта.
– О, да, нам определенно недоставало вашего общества, – заявил возникший с ней рядом Ноэль и поцеловал ее руку с присущим французам изяществом. – В этом платье вы абсолютно неотразимы.
– Вы мне льстите. Разве я могу тягаться с этим розовым великолепием? – Саманта кивнула в сторону Уитни.
– Вам этот цвет больше к лицу, – уверил ее Бомон.
– Вы, я вижу, знаете толк в комплиментах, – улыбнулась Ноэлю Саманта, затем весело помахала парочке за его спиной, которая о чем-то шепталась. – Каллен, Уитни, привет! А теперь, когда обмен любезностями закончен, позвольте поинтересоваться: в этом доме будут кормить? Я просто умираю от голода.
Каллен слегка отстранился от Уитни и недовольно посмотрел на Саманту:
– Человек так долго не виделся с любимой женщиной, а ты портишь все очарование своими пошлыми разговорами о еде.
– Ничего не могу с собой поделать. Когда я вижу, что кто-то обнимается, мне почему-то сразу хочется есть. Так я могу надеяться? – повернулась она к Лорел.
– Терпение, моя милая, – улыбнулась Лорел. – За твоей спиной наш дворецкий уже делает мне знаки, что ужин готов. Я права, Уильямс?
– Да, мадам, – с самым серьезным видом ответил Уильямс, но в его глазах вспыхивали веселые искорки. Маккензи наняли его в Англии, и он славился не только прекрасной выучкой, но и чувством юмора.
– Вот и отлично, – проговорила Лорел, беря мужа под руку, – а вам, Ноэль, я доверяю отвести в столовую нашу бедняжку Саманту, а то она, чего доброго, и правда умрет с голоду.
– С огромным удовольствием, мадам, – учтиво поклонился француз.
Вся компания чинно направилась в столовую, отделанную красным деревом.
– Бедный Ноэль, – посочувствовала Саманта, – Каллен дома всего полдня, а вас уже понизили рангом, и вам приходится довольствоваться обществом чокнутой соседки.
– Напротив, с вами общаться – одно удовольствие, – решительно не согласился Ноэль. – Кроме того, я надеюсь, что для меня еще не все потеряно, – добавил он, и в его черных глазах зажглись огоньки.
Саманту с Ноэлем усадили против Каллена и Уитни, а Лорел с Кинаном сели по краям стола. Его небольшие размеры позволяли поддерживать общий разговор, так что Ноэль мог свободно переговариваться с Уитни, а Каллену оставалось только терпеть и бессильно скрипеть зубами.
Несмотря на восседавшую напротив неотразимую Уитни, Бомон не забывал и о Саманте – он умело говорил комплименты и развлекал ее очень успешно. Саманте не приходилось раньше встречать мужчину с такими безукоризненными манерами. Ей очень нравилась непринужденность Ноэля, а его мужское обаяние и обходительность не давали забыть, что она женщина.
И все же в этот вечер ей было гораздо интереснее наблюдать за турниром, в котором участвовали общепризнанные мастера. Все они были отлично знакомы с правилами игры, так что Саманта надеялась, что обойдется без жертв.
За столом говорили о многом: о ранчо, на которых побывал Ноэль, о жеребце Гордом, на которого Кинан возлагал большие надежды. На этого коня он делал основную ставку в предстоящих осенью конных соревнованиях, проводившихся на их ранчо. Речь шла также о делах Каллена в Гонконге, об успехах Лорел в цветоводстве и, конечно, об очередном триумфе Уитни на ежегодном благотворительном балу, который организовывал Красный Крест. Но главное – на протяжении всего ужина соперники состязались в умении привлечь внимание Уитни.
В ход пускались разные средства. Каллен умело использовал свое преимущество многолетнего знакомства с любимой женщиной, но ему противостояла мощь традиционного французского обаяния, которое в прошлом неизменно приносило Ноэлю успех. Да и как могла не произвести впечатление такая необыкновенная галантность? Что касается Уитни, она играла с обоими, как кошка с мышью. По всему было видно, что она не собиралась давать ни одному из мужчин повод обольщаться на свой счет.
Когда Уитни не говорила с Калленом, она кокетничала с сидевшим напротив Ноэлем. Тот, естественно, не оставался безучастным, но при этом успевал поинтересоваться мнением Саманты о ранчо, на которых ему удалось побывать. Был момент, когда Уитни демонстративно вырвала руку у Каллена, но вслед за этим уже угощала его со своей вилки спаржей.
Игра продолжалась, и глаза Каллена все больше напоминали небо перед грозой. Такой поворот событий его явно не устраивал. Совсем не так рисовал он в своем воображении встречу с любимой женщиной!
– И все-таки я не понимаю, почему тебе захотелось купить ранчо в Штатах, – заметил он, обращаясь в Бомону. – К чему нарушать покой наших мирных краев?
– Дело в том, что дела вынуждают меня подолгу жить в Америке, и я лишен возможности полноценно тренироваться, – любезно пояснил француз. – А имея здесь свое ранчо, я смогу чувствовать себя как дома.
– Жаль, что за две недели вам ничего не приглянулось в нашем округе, – сказал Кинан.
– Позволю себе не согласиться с хозяином этого гостеприимного дома. Кое-что меня здесь заинтересовало, и, надо признаться, очень сильно. – Ноэль многозначительно взглянул на Уитни, которая благосклонно улыбнулась ему. – А что касается ранчо, в этом вы правы: я действительно ничего для себя не подобрал. Меня может устроить только самое лучшее. Но вы же не согласитесь продать свою ферму!
– Ну уж нет, – самодовольно усмехнулся Кинан. – Я скорее соглашусь посмотреть один из этих дурацких сериалов.
– Ноэль, через две недели будет бал по случаю юбилея нашей свадьбы. – Лорел коснулась руки француза. – Надеюсь, вы останетесь?
– Мадам, как это любезно с вашей стороны! Так приятно встретить доброе отношение к себе и иметь возможность лицезреть такую красоту. – Ноэль повернулся к Уитни. – Я готов остаться здесь навсегда, если вы того пожелаете.
– Ну, на это можешь не рассчитывать, – поспешил вставить Каллен.
Бомон бросил быстрый взгляд на Каллена, но ничего не сказал, хотя глаза его весело поблескивали. Ситуация определенно забавляла француза.
– Уитни, могу я надеяться, что вы окажете мне честь и первый танец на балу отдадите мне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31