А теперь вряд ли он что-то даст. Сунет тебя носом в пустой тайник и прощай! Ничего там не было!Так были решены две вещи: Феликс переезжает к Лизе, и они едут на Покровский бульвар, на разведку.С переездом все решилось просто. Они вместе поехали на «Каширскую», Лиза подождала его во дворе, а он вытащил две огромные сумки.– Матери дома нет, – задыхающимся голосом отчитался он. – Иначе была бы сцена! Давай скорее отсюда!От помощи Лизы он отказался, сумки тащил сам.И вообще, с той минуты, как он переехал к ней, в нем появился какой-то деятельный дух. Он сказал как отрезал, когда они снова оказались в ее квартире:– Я сам поеду на разведку! Тебе нечего туда соваться!Лиза пыталась возразить, она очень боялась, что Феликс что-то напутает, вляпается в очередную неприятность, но он настоял на своем. Она отпустила его с тяжелым сердцем, приказала в случае опасности не задерживаться и скорее возвращаться. И в результате прождала его до позднего вечера.И вот теперь они сидели в зоопарке и ругались. Почему они пошли в зоопарк? Из-за него, конечно. Ему, видите ли, очень хотелось посмотреть на выдру. Именно на выдру, все остальное его не интересовало. Но как раз до выдры они не дошли, поссорились на полдороге. Пришлось остановиться у фазанов.– Мы все потеряли… – убито сказала Лиза. – Ясное дело, никто не стал нас дожидаться. И что теперь делать? Все досталось этому подонку!Феликс, казалось, был очень рад, что Лиза назвала бывшего мужа подонком, но ничего не ответил.– Денег у нас… – Она задумалась, пошевелила губами. – Всего-навсего миллион.– Еще мамина шуба, – напомнил он. – Тысяча восемьсот долларов.– Сколько?– Ну да, я ведь тебе не все отдал, – пояснил он. – У нее еще было отложено. Я когда вещи забирал, то все взял.– Украл?!Феликс очень обиделся.– А ты сама-то… – протянул он. – Не украл, а взял взаймы. Подумаешь! Она не пропадет!– Что с тобой делать, – возмутилась Лиза. – Мало тебе, что убийство…Он испуганно огляделся по сторонам, шикнул, она понизила голос:– Тебе вообще надо быть тише воды ниже травы!Если твоя мать решит подать на тебя в милицию за кражу… Ты хоть понимаешь, что это опасно – так выставляться?– А я на нее подам, что она меня из дома выгнала!– А она скажет, что ты ее просто не так понял! Матери поверят скорее, чем тебе!– Да прям! Она ни за что не станет связываться с милицией, такой позор! Просто устроит мне сцену, когда увидит!– А ты хоть записку ей оставил? – поинтересовалась Лиза. – Написал, куда ушел?– Нет. Не дождется она! И потом, зачем я стал бы тебя подставлять!– Ну, тут ты, пожалуй, правильно сделал… – призналась она. – А то повесят на меня совращение малолетних!Он даже зашипел от злости, такое Лиза видела впервые. Его нежные щеки побледнели, глаза стали жесткими:– Я, между прочим, совершеннолетний!– Ну прости… – извинилась она. – Только мне не нравится эта кража.– Говори тише!– Не нравится мне, что ты так себя ведешь… – зашептала она. – Подставляешься со всех сторон. Ну сколько ты будешь скрываться от матери? А вдруг она в розыск подаст?– Не подаст.– Ну ладно, а характера у тебя хватит, чтобы ей не звонить?– Хватит, не бойся.– Что с тобой делать… Ну ладно. Есть деньги, и хорошо. Только надо что-то придумать, чтобы не оказаться на мели, когда мы их прожрем.– Я буду работать, – храбро сказал Феликс.– А что ты умеешь делать?– Что? Ну, я знаю компьютер…– О!.. – застонала Лиза. – Андрей!– Это еще кто?!– Мой брат, мы в его квартире живем. Он обещал как-нибудь зайти. Что будет, когда он тебя увидит! Ой, что-то будет!– А почему ты вдруг про него вспомнила?– Да он работает как раз в компьютерной фирме, – пояснила она. – И меня тоже научил, только я все забыла. А ты здорово в этом разбираешься?– У меня есть друг, он хакер…– Кто?– Взломщик программ. Взламывает игрушки, хорошо на этом имеет.– Ничего не поняла! Эти товарищи говорят на таком жаргоне, с ума сойдешь! – вздохнула Лиза. – Но ты, значит, тоже умеешь делать это… Взламывать?– Нет, что ты! Но работаю вполне прилично.– Значит, надо поговорить с Андрюхой… – решила Лиза. – Только ты будешь мало получать.– Ну, хоть что-то… Лиз, а может быть, ты тоже устроишься к нему? Будем работать вместе.– Не хочу, – отрезала она. – Не желаю я, чтобы он учил меня жизни!– А он учит?– Постоянно. Слушай, с тобой мы почти решили, а вот что делать с Любкой?– Опять ты… – поморщился он. – Неужели забыть нельзя?! Ты ведь обещала!– Мало ли что я обещала! А если тебя уже ищут?!Тогда тебе вообще нельзя на улице показываться!– Что же делать? – испугался он. – Я не хочу, чтобы ты из-за меня пострадала!– Знаешь, у меня есть мысль… – пробормотала Лиза. – Иди-ка ты к своей выдре, а я пойду позвоню Наташке. Она меня вывела на Любку, так что, может быть, что-то про нее знает.На том и сговорились. Он поднялся, выбросил банку из-под пива и пошел к наземному переходу, который вел на другую территорию зоопарка. А Лиза побежала к выходу. Попросила у турникета, чтобы ее запомнили, а еще лучше – дали разорванный билетик, ей надо было выйти на минутку, позвонить. Телефон-автомат она нашла на углу, схватила трубку, набрала номер Наташи.– Да? – почти сразу откликнулась та. – Это кто?Ты, Лиза? Ну, знаешь, в такую рань…– Какая рань, двенадцатый час!– Я еще сплю, – пробурчала та. Лиза немного успокоилась – раз Наташа спит, значит, ничего страшного не случилось. Но подруга, придя в себя, заговорила горячо и взволнованно:– Хорошо, что ты позвонила, тут такие дела творятся! Ужас!Сердце у Лизы упало. Она едва могла спросить:– А что такое? Тебя опять мамаша терроризирует?– Если бы мамаша! Любку убили!– Да что ты… – прошептала Лиза. – Когда?– Когда? Постой… Шестого сентября, точно. Слава Богу, у меня алиби!– А зачем тебе алиби? И как тебя нашли?– Да так! Она, стерва, вела дневник клиентов! Кто пришел, кто ушел, когда, что продал! Дура набитая!Если бы ее загребли, она бы загремела с этими записями на хороший срок! Она ведь и краденками не брезговала! А тут ее убили, и загремели мы все! Такое началось! Всех трясут, кто в дневнике, а меня в первую очередь…– Господи, а ты тут при чем?!– Да я у нее часто бывала, и мой телефон был там же! И еще она, падла, делала такую вещь – если я приводила ей клиента, она отмечала, что клиента привела я, даже если я сама ей ничего не предлагала!– Ужас… – Лиза едва устояла на ногах. – А… Я там тоже есть?– Стерва она! – рыдающим голосом ответила Наташа. – Тебя там нет!– Почему?– Она записала, что часы принесла я! Последняя покупка! Все подозрения на мне!– Боже мой… Почему она меня не записала?– Ну, можно подумать, ты расстроилась! – возразила Наташа. – Тебе-то хорошо! Кто ее знает, почему она меня записала вместо тебя! Рехнулась, что ли?! Теперь все меня трясут, откуда часы, что за часы, а мать – хуже всех! Она решила, что я снова за старое взялась! Избила меня! Сука! На улицу выйти не могу! И все время допрашивают! Но они мне ничего не сделают, не на ту напали! Лизка! Я тебя не выдала!– Спасибо… – еле выдавила Лиза. Она не ожидала от подруги такого благородства, на миг ей даже подумалось, что она плохо знает Наташу, но тут же все разъяснилось. Та напористо сказала:– Слушай, мне ничего не грозит, тут есть один пацан, на которого все вешают! Соседи слышали выстрел и всякое такое! Представь, ее убили из пистолета!Кошмар! А вот ты… Ты как сама думаешь, стоит чего-то моя услуга? Я ведь вместо тебя тут парюсь!– А, вот оно что…– Ну ты из себя невинную-то не изображай! – разозлилась Наташа. – Тоже интересно, откуда у тебя часики! Ты думаешь, тобой не заинтересуются? Да еще ты Любку тогда искалечила! Раньше была с нею знакома! О, тебя будут так трясти, мое почтение!– Ладно, сколько ты хочешь? Денег у меня почти нет, – оборвала ее Лиза.– Как нет? – забеспокоилась Наташа. – Ты же четыреста баксов получила!– И сто тебе дала.– Ну и что? Ты, Лизка, не крути, я тоже понимаю, в чем дело! Двести баксов с тебя. Мало, но что поделаешь? Тебе ведь тоже надо жить.– Нет у меня этих денег.– Знаешь, тебе ведь хуже будет, – пригрозила Наташа. – Зачем я тогда взяла твою вину на себя? Милиция-то ладно, хер с ней, но мать! Она как про эти часы услышала, так давай меня трясти! И между прочим, она прекрасно помнит, что ты ко мне заходила.И мы вдвоем ушли. Поняла? Если я скажу, что часы твои, она подтвердит, что я только отвела тебя к Любке! Мать знает, что продавать часы я не могла!– Замолчи, прошу тебя! – в отчаянии сказала Лиза. – Ладно, я отдам тебе двести баксов, но жить мне будет уже не на что! Если нет совести – ладно!– А у тебя совесть есть? А мне на что жить?– А почему я должна об этом думать? – взорвалась Лиза. – Я тебе кто: мать, бабушка, хахаль?!Наташа так завизжала в трубку, что у Лизы сразу заложило одно ухо:– А какого хера я тебя выгораживаю?! Сволочь ты, больше никто! Всегда я знала, что ты блядь, и зачем я с тобой связалась?!– Сама блядь, – ответила Лиза. – Ладно, деньги получишь. Только заткнись.И та заткнулась. Только сейчас Лиза поняла, как изменилась подруга. Попробовал бы кто-нибудь обматерить ее в прежние времена! Такого смельчака ждало полное уничтожение, Наташа бы его сожрала, растоптала, облила презрением и расправилась бы прочими светскими способами. Во всяком случае, постаралась бы не выйти из роли шикарной дамы. Когда-то они с Лизой на пару осваивали эту роль, и сейчас противно было об этом вспоминать.– Ладно, – кротко сказала Наташа. – Где встретимся?– Где хочешь. За тобой следят?– Сдурела? Конечно нет! Я тебе говорю, подозревают одного парня, он вышел из Любкиной квартиры как раз в то утро и как раз в то время, когда ее убили!– А как он выглядит? – Красавчик, говорят… Его видели двое, но мужик был пьян, а девочка описала его. Такой типчик, высокий, худой, брюнет, очень красивый. Сейчас составляют фоторобот, мне покажут, когда будет готово. А вообще, грязное дело. Столько народу замешано!– Ладно, – быстро сказала Лиза. – Я тебе еще позвоню. Сегодня.– Только скорее! – предупредила ее Наташа. – Мне деньги нужны!Лиза повесила трубку, бросилась к воротам зоопарка, бегом пробежала мимо страусов, кенгуру, обезьян, поднялась по лестнице, бегом спустилась . Промелькнули морские львы, которые нежились на камнях среди зеленой воды, фотограф, который усаживал маленькую девочку на чучело верблюда…Феликс стоял возле стеклянного загона для выдры и от души забавлялся, тыкая пальцами в стекло.Выдра кувыркалась, ныряла, проплывая под водой на глазах у зрителей, словно для того, чтобы ее погладили. Крохотный мальчик в зеленой курточке никак не мог разглядеть ее, и тогда Феликс подхватил ребенка, поставил его на каменный приступок, чтобы ему было лучше видно. Лиза протиснулась к ним и схватила Феликса за рукав:– Пошли отсюда!– Погоди! – отмахнулся он. – Ты смотри, какая прелесть! – Ребенок в зеленой курточке восторженно завизжал, хлопнул ладошками по стеклу.– Пойдем, прошу тебя… – шептала Лиза, вытаскивая упирающегося Феликса из толпы. – Я тебе все объясню.Они отошли к ограде озера, остановились, глядя на лебедей, и Лиза, не поворачивая головы, сказала:– Пропали мы. Глава 15 Этим вечером она дала себе слово великолепно выглядеть. Короткая замшевая юбка, нежная светлая кофточка, широкий плащ неуловимо-зеленого цвета, такого же, как ее глаза. Олеся сразу явилась на съемку в этой одежде, чтобы не пришлось заезжать домой.Работала машинально, каким-то шестым чувством понимая, чего от нее хотят, но не слишком вникая в то, что приходилось делать. Свидание с Борисом было назначено на шесть часов вечера. Она специально назвала такой ранний для свидания час, чтобы успеть все сделать до того, как вернется Жермен. Она уже успела повидать горничную. Этим утром целый час продежурила на улице и увидела все-таки эту особу. Борис достаточно четко описал ее: коренастая, приземистая, смуглая женщина с очень широкими бедрами и сильными руками. Она вышла из подъезда того самого дома на бульваре Распай, одетая по-праздничному. Во всяком случае, среди цветов одежды преобладали самые яркие – красная кофта, желтая обтягивающая юбка с разрезом впереди с середины бедра, огромные блестящие серьги в ушах. При этом Жермен умудрилась все-таки не выглядеть чучелом и коровой, Олеся это отметила. Конечно, такой наряд был довольно рискованным для этой почти сорокалетней дамы с мощными бедрами, но шла она так уверенно и горделиво, так смотрела на витрины, так ступала по мостовой на своих широких красных каблуках, что было видно – она считает себя красавицей, вполне довольна своей внешностью, своим выходным днем, своим любовником, который, наверное, уже ждет ее где-то, чтобы позавтракать вместе. Олеся оценила эту даму с точки зрения физических достоинств и решила, что лучше всего будет обойтись без встречи с нею.А на съемках она неожиданно столкнулась с Кристиной. Кристина тоже была москвичкой, у нее был контракт с другой крупной фирмой, она находилась в Париже гораздо дольше, чем Олеся. Ей было всего шестнадцать лет, и она ходила в лицей.– Ой, привет! – обрадовалась та, подбегая к Олесе. – Здорово выглядишь!– И ты, – вяло ответила Олеся. – Как дела?– Очень хорошо. – Кроткая Кристина, очень красивая, настоящая русская красавица, мягко улыбнулась. – Мама как раз вчера про тебя вспоминала. Жалеет, что ты к нам не заходишь. А почему?– Все некогда.– Работаешь? Я тоже много работаю, да еще учусь по утрам… Мама не хочет, чтобы мы уезжали из Парижа, она решила, что, если моя карьера не задастся, я поступлю в Сорбонну.– Для этого деньги нужны, – отметила Олеся. – Конечно, поступай, если можешь, что тебе в Москве делать?– Нет, я по Москве скучаю, – призналась та. – И потом, я не хочу учиться в Сорбонне.– Вот балда, почему! – удивилась Олеся. Она смотрела на свою землячку с легким чувством превосходства. Знала бы та, что ожидает сегодня ее, Олесю, сразу бы заткнулась со своей мамашей и своей Сорбонной.Кстати, ее мамашу Олеся просто ненавидела. Манерная московская дама, совершенно уверенная, что ее дочь – первая красавица в мире, самая умная, самая очаровательная, все должны упасть перед Кристиной на колени и славить ее красоту! Эта дама отвратительно долго рассматривала Олесю при каждой встрече, словно удивляясь, как такая уродина могла выиграть конкурс?! В Париже вообще не должно быть ни одной модели, кроме Кристины, все они в подметки ей не годятся! Слава Богу, дочь не переняла у матери ни одного из этих мнений, но все же какое-то неуловимое самодовольство появилось в ее разговорах.– Не хочу в Сорбонну, потому что еще плохо владею языком, – пояснила Кристина. – Пойми, я не хочу, чтобы надо мной смеялись! И так над русскими смеются… Все из-за нашей лени.– Это ты на меня намекаешь? – усмехнулась Олеся. – Я французского не знаю и знать не хочу. Прекрасно обойдусь без него. Зато английский у меня неплохой.– А у меня два языка! – похвасталась Кристина. – И французский, и английский! Я еще выучу итальянский, наверное, меня потом пригласят в Милан, есть слухи… Может быть, Версаче…Ее глаза мечтательно затуманились, но Олеся снова фыркнула:– Версаче? Он берет только известных моделей.– А я разве неизвестная? – поразилась Кристина. – Мой портрет был в…– Да знаю я, где был твой портрет, – грубо оборвала ее Олеся. – Все, мне работать пора. Пока.– А как твой друг? – Кристина с любопытством смотрела, как на площадке налаживают свет. – Ну тот, с кем ты в рестораны ходишь?– Кто? – У Олеси замерло сердце. – Откуда ты знаешь?– Ой, только не ругайся! – Кристина умоляюще сложила руки. – Просто слухи пошли Это для тебя нехорошо, будь осторожней. Сама знаешь, может быть скандал, может даже выгнать… А то у нас выгнали одну девочку, она совсем сдурела от наркотиков… Худая стала! – Она зажмурилась. – Конечно, ты наркотиками не пользуешься, но ведь такое… Ну, вроде твоего друга, это не очень поощряется. Я просто хотела тебе сказать, чтобы ты была поосторожней.– Ну, спасибо, – ответила Олеся, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. – Я буду очень осторожна. Впрочем, я давно с ним рассталась. Слышишь? А кто тебе это сказал?– Кто… Ой, можно я не буду говорить? – смешно смутилась Кристина. – Я просто услышала это случайно. Ты ведь не выдашь меня?– Нет, могила! А все-таки кто?– Начальство говорило… – прошептала та. – Нет, я не могу сказать кто, это случайное происшествие, никто не знает, что я подслушала… Говорили, что если ты будешь продолжать в том же духе, то сильно повредишь себе. Я не поняла, о чем шла речь – то ли они тебя прогонят, то ли боятся, как бы ты не залетела…Но ты меня не выдавай, ясно?– Ясно. Ну, мне пора.Олеся работала как во сне. Слова Кристины испортили ей настроение. Если уже шепчутся по углам о ее связи с Борисом… Конечно, ей теперь все равно, пусть выгоняют; но куда хуже будет, если эта связь потом будет фигурировать на следствии. Она чувствовала, что какие-то липкие сети сплетен, слухов, совпадений обволакивают ее, лишают свободы действий… И все же она решилась действовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50