— Джед снова перевел дух, прежде чем решился сказать главное. — Я надеялся, что вы поможете мне сегодня сохранить лицо и согласитесь притвориться моей… ну, приятельницей, что ли. Близкой подругой. Любовницей. Словом, как вам будет угодно. Ведь иначе возникнет вопрос, зачем вы вообще приехали со мной, верно?
Кейт остолбенела.
— Ну пожалуйста, войдите в мое положение и сделайте вид, будто я вам нравлюсь!
Судя по его виду, он действительно боялся получить отказ. Растерянный, беспомощный взгляд снова сделал его похожим на Ларами.
— Хорошо, — неожиданно для себя согласилась Кейт.
Его ослепительная улыбка было полна искренней радости.
По крайней мере Кейт на это надеялась.
Как ни крути, а она впервые в жизни повстречала такого непревзойденного актера.
Джерико не требовалась одежда, чтобы выглядеть привлекательно. Это Кейт уже усвоила. Но при виде Джерико, наряженного в смокинг, у нее перехватило дыхание.
Смокинг взяли напрокат, но он все равно сидел как влитой — можно подумать, портные нарочно сшили его для Бомона.
Он гладко причесал волосы и собрал их на затылке в хвост, отчего казался непривычно строгим. За исключением тех минут, когда улыбался. А улыбался он довольно часто. Если уж на то пошло, он улыбался не переставая, глядя ей в лицо во время танца.
Как будто они снимались в каком-то сногсшибательном фильме.
Кейт едва помнила, как выглядят хозяева вечера, Дэвид и Алисон. Они угодили в час пик, и прибывший за ними в аэропорт лимузин то и дело застревал в пробках. Когда наконец они добрались до дома Дэвида, им едва хватило времени поздороваться, и Кейт поспешила наверх, чтобы переодеться в вечернее платье.
Кажется, Алисон была миниатюрной блондинкой. А у маленького щуплого Дэвида энергия так и била через край. Кейт вроде бы запомнила, что у него темные волосы. И он постоянно двигался — так что невозможно было разглядеть цвет его глаз под блестящими линзами очков.
Тот же лимузин повез их в отель, где должен был начаться прием, и по дороге они о чем-то болтали — вот только Кейт забыла о чем.
Единственное, на чем она могла сосредоточиться с той минуты, как вышла из комнаты для гостей в своем «русалочьем платье», — пламя, полыхавшее в глазах Джерико.
Она выбрала серебристый шелк и выглядела потрясающе даже без разреза до бедра. Тонкая ткань лежала как вторая кожа, и только ниже колен оставались свободные складки, напоминавшие русалочий хвост.
Куда подевался тот строгий костюм, в котором она принимала когда-то Джерико у себя в кабинете? И кто бы мог тогда сказать, что не пройдет и месяца, как она с радостью наденет вечернее платье и ей будет приятно видеть восхищение Бомона?
Более чем приятно.
Все, она пропала. Пару дней назад она чуть не прибила Джерико за то, что он на нее смотрит. А сегодня сама желает, чтобы он на нее смотрел. Может, дело в том, что он больше не смотрит на нее как хищник на жертву и не старается запугать.
— Спасибо вам за все, — сказал он, когда музыка на миг стихла.
Кейт отлично понимала, что он имеет в виду. То, что она отлично играет свою роль. То и дело касается его руки, бросает долгие, многозначительные взгляды…
«Ну, валяй, не стесняйся! — поддразнивал ее какой-то чертенок. — Скажи ему, что ты думаешь! Скажи, что тебе самой это нравится!»
— Уже и не помню, когда играла на сцене в последний раз, — пробормотала она вместо этого.
Вот так-то лучше! Сделай вид, что тебе все равно. Кейт встряхнулась. Тем временем танец закончился, и они с Джерико зааплодировали музыкантам.
— Все мужчины готовы убить меня от зависти! — В уголках его глаз мелькнули знакомые морщинки. — Представляете, что бы они подумали, если бы узнали?
— А представляете, что бы они подумали, если бы вместо меня увидели Боба Холландера?
Джед рассмеялся. В зале зазвучала медленная, лирическая мелодия, и Кейт отчаянно захотелось снова оказаться у него в объятиях.
— Не желаете выпить? — предложил Джерико. — Между прочим, вы можете не стесняться и спокойно выпить при мне вина или мартини. Словом, что хотите.
— Вы что, вообразили, будто я люблю мартини? — засмеялась Кейт.
Джерико наклонился:
— Тогда, может быть, виски? Или дайкири?
— Липучка! Фу! Терпеть не могу!
— Эй, я ведь не знаю, каково это на вкус.
— Вот и отлично, — ответила она. — Пусть все так и остается.
— Вы не собираетесь мне сказать, какой напиток предпочитаете?
— Честно говоря, я бы предпочла еще один танец! — как-то чересчур поспешно выпалила Кейт. Это были ее первые искренние слова за весь вечер — о которых она немедленно пожалела.
Но уже в следующий миг руки Джерико легли ей на талию и привлекли близко-близко, ближе, чем в прошлый раз, и Кейт стало не до сожалений.
— Вы еще не забыли, как полагается целоваться перед камерой? — шепнул Бомон ей на ушко. Его ноги то и дело касались ее ног.
Кейт подняла растерянный взгляд:
— Я…
И он поцеловал ее — ласково и нежно. Она попыталась возмутиться, как только он отодвинулся:
— Джерико!..
— Тс-с! — шепнул он. — Не забывайте про свою роль. Я вам нравлюсь!
Похоже, одного поцелуя ему было мало. Кейт видела это по его глазам. Она едва переводила дух — где уж там было протестовать! Вот сейчас ее снова поцелует Джерико Бомон! Сколько раз она смотрела на экран и мечтала о том, чтобы изведать на вкус эти удивительные губы!
А он наклонялся медленно, так, чтобы у нее была возможность отвернуться. Поцелуи не входили в их уговор. Но тут Кейт заметила, каким беспомощным он выглядит. Джед не знал, позволят ему повторить поцелуй или нет, но он ужасно хотел ее поцеловать.
И Кейт не смогла отвернуться. Вместо этого она сама подставила лицо. Его губы оказались поразительно мягкими. Она всем телом почувствовала, как он облегченно вздохнул, и обмякла, когда его язык коснулся ее губ. Она не могла не ответить на этот медленный, нежный, головокружительный поцелуй. И все оказалось в миллион раз лучше, чем она представляла.
Джед больше не пытался делать вид, что танцует. И Кейт приникла к нему так, будто вот-вот рухнет без его поддержки. Она прижималась к нему всем телом и не могла не чувствовать, как он возбужден.
— Господи, — выдохнул Джед. Ему первому удалось выпрямиться. — Знаешь, как долго я об этом мечтал?
У Кейт так бешено билось сердце, что она ничего не слышала из-за шума в ушах. Осознав, как далеко все зашло, она мучительно покраснела.
— Джед, это всего лишь игра.
— Какая, к черту, игра! На тебе же лица нет! — Он ласково погладил Кейт по щеке и продолжил:
— Посмотри на себя! Ты покраснела, потому что знаешь: все, кто видел наш поцелуй, понимают, что я готов взять тебя прямо здесь и сейчас — так же как ты готова мне отдаться! — Его смех прозвучал слишком резко. — Будь я проклят, если мы не думаем только об этом каждый раз, когда смотрим друг на друга!..
Кейт отчаянно затрясла головой:
— Ты сам попросил меня притвориться…
— Представляешь, как нам будет хорошо? Еще бы не представлять!
— Мы же едва знаем друг друга.
— Мы уже больше недели живем в одном трейлере. По-моему, за это время мы узнали друг о друге вполне достаточно.
Джед смотрел на запрокинутое лицо Кейт и прекрасно понимал: она ни за что не согласится. «Да, Джерико, нам стоит сегодня же заняться любовью!» Кейт в жизни не скажет ничего подобного — по крайней мере здесь, в этом зале. Вот если позже, у Дэвида дома…
— Эй! — Он также понимал, что добьется гораздо большего, если сейчас сделает вид, что сдался. — Я не настаиваю! — Между прочим, эти слова звучали бы намного убедительнее, если бы его заряженная пушка не упиралась сейчас ей в живот. Черт побери, как же он ее хочет! Пришлось сделать несколько глубоких вдохов.
Это сработало ровно на три секунды. Но стоило Кейт снова посмотреть на него и нервно облизать пересохшие губы, как Джед чуть не лопнул от нового всплеска страсти.
Он поцеловал ее еще раз. У него не было сил сдерживаться. И она снова ответила на его поцелуй.
— Не может быть, чтобы ты целовалась со мной просто так, ничего не чувствуя. Ты знаешь, что эта ночь могла бы стать лучшей в нашей жизни. Лучшей для нас обоих. — Джед снова взял неверный тон.
Она насторожилась. Джеду следовало просить прощения, жаловаться на то, что он сам не свой, умолять помочь сохранить выдержку… А Кейт уже подалась назад.
— Джерико, мы вместе работаем. Это безумие — начинать какую-то интрижку…
Ну вот, только что он был Джедом, а теперь его опять величают Джерико. Плохой признак. Но он все равно не разомкнул рук.
— Совсем не обязательно что-то начинать. Можно думать лишь о сегодняшнем дне и наслаждаться жизнью. Работа осталась где-то там, за сотни миль отсюда, и никто ничего не узнает.
— Ты действительно веришь в то, что мы могли бы… просто наслаждаться жизнью? — чуть слышно спросила она.
Он сорвал банк! Кейт призналась, что их тянет друг к другу! Она все еще не убрала руку с его шеи, и тонкие пальчики запутались в его волосах, отчего Джед испытывал блаженство во всем теле. Он запросто мог бы сейчас утонуть в ее бездонных синих глазах.
— Ты веришь? — повторила она.
И хотя ему во что бы то ни стало нужно было выиграть, Джед не смог ради этого солгать:
— Нет.
— И я тоже, — грустно кивнула она.
— О'кей, — воскликнул он. — Тогда давай наслаждаться жизнью целых две недели — или сколько это сможет продлиться. Мы будем набрасываться друг на друга каждый раз, как только за нами закроется дверь трейлера. Я буду делать это прямо на столе, и чтобы не умереть с голоду, мы станем заказывать еду прямо в трейлер и обваливаться в ней, чтобы хоть немного подкрепиться, пока облизываем друг друга с головы до пят, перед тем…
— Хватит! — со смехом оборвала его Кейт. — Я, наверное, совсем ничего не соображаю, если слушаю всю эту чушь. — Она несколько раз глубоко вздохнула, словно спортсмен перед стартом, и спросила:
— Расскажи лучше, как ты познакомился с Дэвидом.
— Ты увиливаешь.
— Блестящий вывод.
— Я могу найти тысячу разных способов сказать о том, что хочу тебя.
— Ты же сказал, что не настаиваешь.
— Ну да, но ведь я так не думал на самом деле!
— Просто… расскажи, как вы познакомились с Дэвидом.
И вместо того чтобы еще раз поцеловать Кейт, Джеду пришлось выполнить ее просьбу.
— Это случилось в старших классах. Я был на пару лет моложе. Его семья уже несколько лет жила в нашем городе, но до тех пор мы как-то не встречались. По крайней мере до того дня, когда я отправился в Бирмингем на конкурс, а отец… сделал то, что сделал. Поправил мне фотокарточку.
— Я помню, — кивнула Кейт.
— Дэнни Пирс — тот самый агент, который хотел взять меня моделью, — посоветовал не сидеть сложа руки, пока заживает лицо, а записаться в школьный драмкружок. Конечно, заниматься драмой в нашей школе могли только такие лопухи, как Дэвид Стерн. Но я все равно пришел на пробы — они собирались ставить «Гонщика». По сравнению с остальными я был совсем сопляк — из девятого класса, — но сказал, что буду играть Стенли, самую главную роль. То есть все или ничего.
— Наверное, ты в два счета запудрил режиссеру мозги?
Джед улыбнулся. Кейт так трогательно верила в его актерский талант! У него даже потеплело в груди. Надо же, второй раз за день! Он уже и не помнил, когда мог позволить себе просто радоваться какой-то чепухе.
— Честно говоря, режиссер решил, что это шутка. Либо я на спор пришел позабавить остальных ребят, либо делаю вид, будто хочу участвовать в спектакле, а перед выступлением выкину какую-нибудь пакость. В общем, роль Стенли поручили Дэвиду. Я сделал выдающуюся карьеру — меня не взяли вообще.
— Дэвиду — Стенли?.. — Кейт так и прыснула от смеха. — Вот это да!
— Ну, он был не так уж плох, — заверил Джед. — Но и не слишком хорош. Временами я готов был его придушить — ведь он не делал даже четверти того, что позволяла эта роль. Я скрипел зубами, чтобы не давать ему советов, как следует работать телом — куда шагнуть, как посмотреть.
— Но вы все же как-то сумели подружиться.
— Хм… Не совсем так.
— Но почему у меня такое предчувствие, что все кончилось хорошо?
— За три дня до спектакля Дэвид сильно простудился.
— Так, а ты был дублером?
— А вот и нет. Дублером был один чудак, который даже не выучил роль. А я выучил. Я помнил ее наизусть, все до последнего жеста. Но мистер Хоув, режиссер, все равно не поверил, что я смогу выступить и ни к чему отменять спектакль. Тогда я подговорил Эмили Пратт — девушку, игравшую Бланш и к тому же подружку Дэвида, — изобразить сцену из спектакля прямо перед кабинетом мистера Хоува. Это помогло. Спектакль состоялся вовремя, я сыграл Стенли и попутно увел у Дэвида Эмили Пратт.
— Ого!
— Можно не объяснять, что после этого он не воспылал ко мне любовью.
Кейт ловила каждое его слово, и в глазах ее сверкали веселые искорки. И как это он мог вообразить, будто у нее обычные глаза? Как он не заметил этой восхитительной игры всевозможных оттенков голубого цвета, связанных с переменами в настроении? Вот бы увидеть, каким цветом засияют ее глаза, когда она будет смотреть на него снизу вверх, а он медленно, осторожно войдет в нее до конца…
— Так что же заставило его передумать? — спросила Кейт.
Черт побери, он снова хочет ее поцеловать во влажные, полуоткрытые губы.
— Я и сам не знаю. — Джеду пришлось прокашляться, чтобы собраться с мыслями. — Он закончил школу и уехал, а через несколько лет я сбежал из дому. Мы не виделись лет десять, но моя сестра постоянно присылала вырезки из местных газет — если там говорилось о тех, кого я знал. Дэвид открыл свой реабилитационный центр, и я вспомнил о нем, когда искал подходящую лечебницу. Я решил, что он только рад будет полюбоваться на мои мучения. И не даст мне спуску, когда начнется ломка.
— Значит, вы подружились только в последние пять лет?
— Пять лет, — уточнил Джед, — четыре месяца и двадцать девять дней.
Они долго танцевали молча, но вскоре Кейт снова взглянула ему в лицо.
— Я не признаю случайного секса, — тихо промолвила она. — Секс без любви разрушает в нас что-то… особенное.
Джед затаил дыхание: сейчас он услышит вожделенное «но».
— Но, — сказала она, — я не могу лгать — ни тебе, ни себе. Мне бы хотелось послать к черту свои убеждения и заняться сексом ради секса, потому что ты угадал правильно — нам с тобой будет очень хорошо.
— Целиком тебя поддерживаю, — прошептал Джед и не удержался, чтобы не прикоснуться губами к молочно-белой шее. У нее захватило дух.
— Но с другой стороны, если случайный секс — это плохо, то отчего я так мучаюсь?
— Хороший вопрос. — И он поцеловал Кейт еще раз.
— Черт побери! — вырвалось у нее. — И зачем только мы уехали со съемок? Как мы теперь станем жить в одном трейлере? Мне и так было нелегко оставаться с тобой наедине!
— Правда? — встрепенулся Джед.
— Ну да, да! — Кейт сердито покраснела. — Что, доволен?
Безусловно. Он был чрезвычайно доволен. Так доволен, что даже не обиделся, когда Кейт резко сбросила с себя его руки. Он вышел из танцевального зала следом за ней и направился в бар.
— Виски, — резко приказала она бармену. — Чистое. — Кейт кинула на Джеда настороженный взгляд: пусть только попробует что-то сказать!
— И безалкогольный эль, — попросил он.
Виски подали первым, но Кейт не успела протянуть руку, как Джед накрыл стакан ладонью.
— Не надо. Да, я сам сказал, что не обижусь. И я бы не обиделся, если бы ты просто хотела выпить. Но я слишком хорошо понимаю, что ты пытаешься сделать, — в отличие от тебя.
Кейт наградила его тем надменным, холодным взором воительницы, который Джед так хорошо знал.
— Неужели? И что же такое я делаю?
Он не собирался уступать.
— Ты решилась изменить собственным правилам. И тебе требуется свалить вину на кого-то или на что-то. Тогда ты сможешь переспать со мной, а утром проснуться и запричитать: «Господи, да зачем же я вчера столько выпила? Я совсем не соображала, что делала, — вот до чего я дошла!» — Джед резко покачал головой и продолжил:
— Это вроде как снимет с тебя груз ответственности и вины. Но себя ты все равно не обманешь, Кейт. Поверь моему опыту — в конце концов тебе станет только хуже.
Кейт прикоснулась пальцами к его лицу. Ее взгляд выражал какую-то жуткую смесь из смущения, радости, недоверия — и чего-то еще, теплого, неуловимого.
Ее пальчики были нежными и прохладными, и Джед повернулся, чтобы поцеловать мягкую ладонь. Она вздрогнула всем телом.
— Каждый раз, когда мне кажется, что я загнала тебя в угол, ты выкидываешь какой-нибудь фокус. По-моему, ты только тем и занимался все это время, что притуплял во мне чувство бдительности!
— Но не таким способом, — отчеканил Джед, выразительно взглянув на виски. Он отодвинул стакан и поставил перед ней эль.
— Я хочу быть с тобой, — прошептала Кейт, и у него стало тесно в груди. — И ты был прав. Я собиралась переспать с тобой не совсем трезвой.
— Эй, Джед, вот ты где!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33