— Он замер, вслушиваясь в тишину. — И знаешь, что удивляет меня сильнее всего?
Джамаль молча покачал головой, не поднимая глаз.
— Они появлялись на свет в этом аду и с первого дня знали: иной жизни им не дано. А их отцы и матери из любви и страха учили их гнуть спину и повторять «да, масса», чтобы избежать наказания. Потому что у тех, кто покорялся, появлялся шанс выжить. Но некоторым чернокожим мальчикам и девочкам хватало сил отказаться от всего, чему их учили. Потому что в душе они понимали: это не правильно! И им удавалось преодолеть страх, обрести надежду. И эта надежда и вера в то, что рабство несправедливо, помогали им найти способ сбежать. Так, как это сделал Мозес. Ему хватило ума отличить правду от лжи. Ему хватило сил победить страх. Ему хватило гордости решить, что он умрет, но не покорится воле другого человека. Ему хватило веры в победу.
Джамаль наконец поднял голову, и его глаза засверкали: он понял!
— Черт побери! — вырвалось у него.
— Да, — согласно кивнул ему Джед.
Кейт выключила свет и забралась в постель.
— Я все еще гадаю: что же случилось с вами в восьмом классе? — прокрался сквозь темноту бархатный голос Дже-рико. — Сегодня нам больше не удалось поговорить.
Кейт чуть не разревелась. Она не хотела лежать во тьме и вести задушевные беседы с этим типом! Она не хотела страдать от возбуждающего чувства близости!
Она хотела разоблачить его, вывести на чистую воду. Чтобы он не морочил ей больше голову, не охмурял своими улыбочками и рассказами о трудном детстве. Ей надоело таскаться за ним по пятам и следить за каждым его шагом!
А больше всего ей не хотелось постоянно чувствовать на себе его взгляд и знать, чего он хочет!
Он хочет заполучить ее в свою постель.
Именно так он и высказался сегодня в Брандалл-Холле.
И принадлежи она к типу женщин, склонных к случайным связям, вполне возможно, он бы добился желаемого. Но Кейт не относилась к сексу так легкомысленно.
Хотя в те минуты, когда он так проникновенно беседовал с Джамалем о рабстве или рассказывал о своем разбитом лице, когда становился перед камерой и превращался в Ларами с его печальной улыбкой, — Кейт ловила себя на том, что любуется им. И хочет его.
Ей снова пришлось уточнить: она хочет не Джерико! Она хочет Ларами. А это совсем разные люди.
И она ведет себя как последняя дура. Джед, конечно, очень сексуальный мужчина, и Кейт согласна была простить ему принцип «выжить любой ценой», навязанный жуткими семейными обстоятельствами, но не собиралась заводить с ним интрижку. В отличие от Ларами этот персонаж невозможно спасти силой любви.
Так какого черта она валяется здесь без сна и обдумывает, стоит или нет уступить его домогательствам?
— Кейт, вы не спите? — вкрадчиво спросил Джед.
Она задышала глубоко и размеренно — только бы он отстал.
Джед вздохнул и что-то забормотал. Судя по обрывкам фраз, он учил роль на завтра.
Наконец — Кейт показалось, что прошла целая вечность, — он затих и тут же провалился в сон. Как всегда, это случилось мгновенно, как будто повернули выключатель.
А Кейт еще долго таращилась в темноту, прислушиваясь к его дыханию, и с тоской думала о том, что когда наконец заснет, даже во сне ей не даст покоя странный гибрид Джеда Бомона и Вирджила Ларами.
Глава 10
— Простите, чем это вы заняты?
Джед оглянулся на Кейт, застывшую в дверном проеме, и невозмутимо повторил:
— Собираюсь в Алабаму!
— Ох! — вырвалось у нее. — Нет, только не это!..
Он застегнул молнию на дорожной сумке и снова посмотрел на Кейт.
— Дэвид устраивает благотворительный прием у себя в центре. Я заранее предупреждал вас о том, что проведу там сегодняшний и завтрашний дни.
Судя по ее лицу, Кейт все отлично помнила.
— Но ведь мы договаривались до того, как пришлось уволить Боба Холландера! Предполагалось, что он поедет с вами! Простите, Джерико, но я не могу отлучаться.
— Я обещал Дэвиду, что обязательно буду. Мое имя в списке почетных гостей. Хотите верьте, хотите нет, но люди еще готовы выложить не одну сотню долларов за удовольствие пообедать со мной в одном зале!
— О Господи! — Кейт без сил прислонилась к косяку и спрятала лицо в ладонях.
Джед затаил дыхание. Он ужасно хотел, чтобы Кейт поехала с ним в Алабаму. На этом строился весь его расчет!
Хотя, конечно, сама альтернатива отправиться туда самому, как взрослому мальчику, без няни, выглядела не менее заманчиво. Конечно, будет не так весело, но по крайней мере это можно считать признаком доверия.
С того дня, как Боб Холландер вылетел со своего теплого местечка, а Кейт возложила на себя обязанности надзирателя, прекратились и ежедневные анализы мочи. Может, Кейт сочла их ненужными — ведь результаты каждый раз приходили отрицательные. У Джеда все равно не оставалось возможности уколоться или раздобыть таблетки.
А может быть, она начинала ему доверять? С некоторых пор это доверие стало для Джеда не менее желанным, чем ее тело…
Кейт повернулась и прошла в другую комнату. Он слышал, как она подняла трубку и набрала номер. Восемь звонков, но ни один не помог найти ей замену.
Она вернулась, и Джед с преувеличенным тщанием принялся собирать в папку листы со своей ролью — он хотел подготовиться к очередным съемкам по пути из Алабамы. И на какое-то мгновение ему стало страшно. Он не мог заставить себя посмотреть на Кейт, потому что понимал: этот взгляд выдаст его мучительные сомнения — доверяют ему или нет.
— Повезло? — Он постарался придать своему голосу как можно больше небрежности.
— Нет.
— А как насчет обещания вести себя хорошо?
Кейт тяжело вздохнула, и когда он отважился поднять глаза, у нее был такой вид, будто она вот-вот заплачет.
— Я бы с превеликим удовольствием отпустила вас одного.
— Но вы не можете этого сделать.
— Мне очень жаль, Джед, но это невозможно.
Тем лучше. Он вернется к первоначальному варианту. Ей придется поехать с ним. Он не заслужил ее доверия, зато почти наверняка добьется своего — не далее как нынче ночью!
— Но я не могу не поехать. — Он подпустил в голос виноватую нотку и улыбнулся, как Ларами. — Я обещал. Кейт тяжело вздохнула и спросила:
— Когда самолет?
— В три.
При виде ее несчастного лица Джед одним махом послал к черту и свой план, и обаятельного Ларами.
— Послушайте, Я обещал Дэвиду побыть у него пару дней, но может быть, нам удастся устроить так, чтобы вернуться ночным рейсом?
— Правда? — просияла она.
— Нет! — Джед засмеялся. — Я нарочно предложил вам этот выход, чтобы потом отказаться и лишний раз полюбоваться вашими страданиями!
Кейт тоже рассмеялась, а потом подскочила и обняла его.
— Спасибо!
Ее объятия застали Джеда врасплох, и он растерялся. Тонкий, едва уловимый аромат духов так и манил спрятать лицо у нее на груди, чтобы вдыхать его без конца. А ее тело — с мягкой пышной грудью и сильными, упругими бедрами и животом — было словно создано для Джеда. Шелковистые волосы мягко щекотали его щеку.
Но она отстранилась слишком быстро — он не успел ни ответить на объятие, ни хотя бы попытаться поцеловать.
— Извините. — Ее лицо пылало от смущения. — Это совершенно неприемлемо.
— Да, — машинально отозвался он. — То есть я хотел сказать… черт побери, что же это должно значить на самом деле?!
— Я рада, что вы меня поняли, — кивнула Кейт. — Сейчас позвоню в аэропорт.
— Это торжественный прием. У вас найдется вечернее платье?
— Вечернее платье? — Кейт бросила на него недоуменный взгляд. — И вы спрашиваете это у продюсера, ворочающего миллионными суммами?
— И правда. — Кажется, Джед наконец-то пришел в себя. — Честно говоря, я и сам не подумал о том, чтобы тащить сюда весь гардероб — как-то не представлял, что потребуется смокинг. Дэвид обещал взять для меня напрокат.
— У меня есть подходящее платье, — заверила Кейт.
— Неплохо, если в нем вы будете выглядеть так, словно только что прилетели из Голливуда.
— Вы имеете в виду серебристый шелк в обтяжку или разрез до бедра? — надменно осведомилась Кейт, скрестив руки на груди.
Ну вот, он опять завелся! И опять позволяет себе дурацкие намеки!
— Значит, ваше платье… — Черт побери, Джед так боялся ее обидеть, что не в силах был произнести «разрез»!
— Вполне соответствует голливудским стандартам! — И Кейт добавила, небрежно поведя плечиком:
— Люди явятся туда поглазеть — так пусть им будет что вспомнить!
— Одну минуту! Позвольте мне внести ясность! Вы позволяете любоваться собой всем, кто пожелает, кроме меня?
— Это трудно понять, правда? — кивнула Кейт с совершенно серьезным видом. — Я и сама не могу ничего объяснить. Мне нравится красиво одеваться. И нравится, когда люди на меня смотрят. Правда, не всегда. Наверное, теперь это заменяет мне игру на сцене. Но как только у кого-то во взгляде промелькнет злоба…
— Ничего себе! Разве я злобно смотрел на вас?
— Я неточно выразилась. — Кейт недовольно скривилась и покачала головой. — Я имела в виду… Нет, это, конечно, не то слово. Но если мужчина смотрит на женщину и думает о том, как бы ее припугнуть, как поставить ее на место, внушить ей, что она всего лишь кукла с красивой грудью, — пусть даже у него получается это непреднамеренно…
— И снова неверно — я не пытался вас запугать!
— Неужели? — Ее глаза полыхнули яркой небесной синевой.
Солгать ей сейчас — все равно что попытаться обмануть богиню.
— Ну, в чем-то вы правы, — признался Джед. — Но по большей части я просто… Ну, не знаю! Фантазировал, что ли? Если мой взгляд и выражал какую-то скрытую мысль — это было всего лишь удовольствие видеть то, что я видел.
— А именно — мое тело, — тихо закончила Кейт. — Но ведь у меня есть не только тело, Джед! И если вы не в состоянии оторваться от моей груди, лучше вам вообще на нее не смотреть! — Она отвернулась с таким видом, словно Джеду все равно нечего на это возразить. И она не ошиблась. — Я пойду собираться, — продолжала Кейт. — Посидите пока здесь, ладно? Никуда не уходите, я вернусь минут через пятнадцать.
Если он и собирался что-то сказать, то теперь окончательно утратил дар речи. Она оставляет его одного?! Без охраны? На целых пятнадцать минут?
Джеду пришлось отвернуться, чтобы не выкинуть очередную глупость — к примеру, пустить слезу от умиления.
Он постарался вспомнить, что Кейт О'Лафлин и есть та особа, которая вынудила его подписаться под собственным унижением, и ему следует ненавидеть ее. Ему следует оскорбиться ее покровительственными манерами, приказом никуда не уходить — как будто он сопливый проказник. Куда, к черту, он мог сейчас уйти? Сбежать в ближайший бар?
И Джед принялся смаковать свой праведный гнев. Он был ему намного понятнее и ближе. Радоваться же он не умел.
Самолет начал разгоняться, и Кейт пристегнула ремни.
Она до сих пор не верила в то, что случилось. Что ее занесло за сотни миль от съемочной площадки и теперь только ее ежедневник да сотовый телефон служат связью с предприятием, стоившим многие миллионы долларов. Она никогда не любила перекладывать свою ответственность на других, и хотя Анни тысячу раз повторила, что за один вечер и одно утро ничего страшного не произойдет и они справятся без нее, Кейт все равно нервничала.
Она бы не так беспокоилась, если бы имела возможность вечером или хотя бы ночью вернуться в Южную Каролину. Но подходящий рейс был только завтра утром. Значит, в Грейди-Фоллз они попадут не раньше двенадцати, и…
— Кейт!
Она с трудом оторвалась от созерцания облаков в иллюминаторе и взглянула в бархатистые ореховые глаза Джеда Бомона.
— Мне не дает покоя один вопрос. Почему вы все же решили вернуться в Голливуд? Если где людей и судят только по внешности — так это в Голливуде!
— А почему вернулись вы? — парировала Кейт. Он задумчиво уставился в пространство, на верхушки облаков.
— Потому что единственное, чем бы я хотел заниматься, — это кино. Мне это просто необходимо. — Он вздрогнул и на одно мгновение встретился со взглядом Кейт, прежде чем опять воззриться на облака. — Когда я вживаюсь в очередную роль, то чувствую себя в безопасности. Мне не нужно беспокоиться о…
Он говорил так тихо, что Кейт наклонилась и переспросила:
— О чем?
— Это нечестно, — смущенно улыбнулся он. — Я ведь спросил первым!
— О чем вам не нужно беспокоиться?
— Я отвечу, если вы ответите мне, что случилось в восьмом классе!
На этот раз Кейт залюбовалась облаками за окном.
— Да, так вот о чем я думал, — с мягким смехом повторил Джед. — Почему вы вернулись? Ведь торговля скоросшивателями принесла вам целое состояние?
— Именно потому, что торговля скоросшивателями принесла мне целое состояние, — отвечала Кейт. — Мне захотелось творческой работы — например, снять фильм. Поскольку у меня не получилось стать актрисой и работать перед камерой, я решила работать за ней. И получила такую возможность, скопив достаточно денег на канцелярских товарах. Конечно, если «Обещание» окажется убыточной картиной, я разорюсь и тогда придется еще на несколько лет вернуться к скоросшивателям — пока не накоплю достаточно, чтобы попытаться еще раз.
— Мне кажется забавным ваше желание участвовать в таком бизнесе! Разве вам нравится нарочно наряжаться и, фигурально выражаясь, торговать собой, чтобы найти инвесторов для своего проекта?
Мужчина в кресле через проход прихватил с собой в салон бутылку виски. Сейчас он осторожно откупорил ее и наливал содержимое в пластиковую чашку. Джед старался не обращать на него внимания.
Как он поступит, если кто-нибудь предложит ему выпить? Он рассказывал Кейт про то, как во время съемок «Тугих времен» заходил в бар, заказывал себе виски и сидел над ним целый вечер. Насколько еще хватит его выдержки?
Джед заставил себя отвернуться и взглянул на Кейт в ожидании ответа. А Кейт гадала, отдает ли Джед себе отчет в том, что в течение нескольких томительных секунд не думал ни о чем, кроме бутылки виски у господина напротив?
— Конечно, мне это не нравится, — сказала она. — Это меня просто бесит. Представляете, каждый раз, когда к нам приходит на работу новый человек, мне приходится любоваться на то, как он смотрит на табличку с моим именем и должностью продюсера, а потом на меня. И я знаю, что с первого взгляда меня принимают за безмозглую марионетку. Дескать, я сижу в этом кресле только потому, что когда-то была замужем за Виктором Штраусом, и ничего не смыслю в таком сложном деле, как съемки настоящего кинофильма. Если под рукой не окажется Виктора, они готовы обратиться с вопросами даже к Анни, потому что она хоть немного похожа на разумную деловую бабу — во всяком случае, насколько это доступно их куцым умишкам. Но это вовсе не значит, что на меня по-другому смотрят в директорском кабинете моей канцелярской фирмы. Уверяю вас, подобные стереотипы живучи не только в Голливуде! — И Кейт раздраженно фыркнула. — Покажите мне хоть один научный отчет о том, что у женщин умственный коэффициент обратно пропорционален величине ее бюста. Это же миф, но мы все виноваты в том, что он живет до сих пор. Черт побери, я сама пользуюсь им, когда начинаю «строить глазки» своим конкурентам. Пока они глазеют на меня, я добиваюсь того, что мне нужно! — Она посмотрела Джеду прямо в глаза и продолжила:
— Скажите мне честно: когда мы встретились впервые, вы тоже были обо мне не лучшего мнения?
— И как прикажете отвечать? — рассмеялся Джед.
— Честно, — повторила она. — Но вы можете и промолчать — я все равно знаю ответ.
— Верно, — серьезно кивнул Бомон, и на протяжении нескольких головокружительных, невероятных секунд Кейт не в силах была отвести от него глаза. — Я виноват, — признался он. — И хочу попросить прощения.
— Я вас прощаю, — прошептала она. — А вы сможете простить меня за то, что пришлось сделать, чтобы обезопасить этот фильм?
Джед наклонился, и у Кейт перехватило дыхание в ожидании поцелуя.
— Отпустите меня с поводка, и я обо всем позабуду.
И Кейт снова почувствовала себя в ловушке.
— Увы, Джед, я не могу.
— Еще как можете!
— Вероятно, не хочу.
Джед потупился, но Кейт успела уловить ярость, вспыхнувшую в его взгляде. А Бомон обратил внимание на мужчину, уже выпившего свое виски.
— Вы ведь не думали, будто я на самом деле соглашусь, правда?
— Я надеялся, думал, что теперь, когда вы узнали меня получше…
Но Кейт по-прежнему о нем почти ничего не знала. Ей было известно лишь то, о чем он сам пожелал ей рассказать. А еще ей было ясно, что духовный стержень, не дававший Джеду на протяжении долгих пяти лет вернуться к рюмке, дал трещину. И вот-вот может сломаться.
Она боялась Джеда, но еще сильнее она переживала за него.
И черта с два она доверится его самообладанию.
— Ну что ж, пожалуй, мне придется просить вас об одной услуге. — Джед откашлялся и продолжил:
— Видите ли, я не очень-то распространялся по поводу нашего контракта и предпочел бы сохранить в тайне пункт о круглосуточном надзоре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Джамаль молча покачал головой, не поднимая глаз.
— Они появлялись на свет в этом аду и с первого дня знали: иной жизни им не дано. А их отцы и матери из любви и страха учили их гнуть спину и повторять «да, масса», чтобы избежать наказания. Потому что у тех, кто покорялся, появлялся шанс выжить. Но некоторым чернокожим мальчикам и девочкам хватало сил отказаться от всего, чему их учили. Потому что в душе они понимали: это не правильно! И им удавалось преодолеть страх, обрести надежду. И эта надежда и вера в то, что рабство несправедливо, помогали им найти способ сбежать. Так, как это сделал Мозес. Ему хватило ума отличить правду от лжи. Ему хватило сил победить страх. Ему хватило гордости решить, что он умрет, но не покорится воле другого человека. Ему хватило веры в победу.
Джамаль наконец поднял голову, и его глаза засверкали: он понял!
— Черт побери! — вырвалось у него.
— Да, — согласно кивнул ему Джед.
Кейт выключила свет и забралась в постель.
— Я все еще гадаю: что же случилось с вами в восьмом классе? — прокрался сквозь темноту бархатный голос Дже-рико. — Сегодня нам больше не удалось поговорить.
Кейт чуть не разревелась. Она не хотела лежать во тьме и вести задушевные беседы с этим типом! Она не хотела страдать от возбуждающего чувства близости!
Она хотела разоблачить его, вывести на чистую воду. Чтобы он не морочил ей больше голову, не охмурял своими улыбочками и рассказами о трудном детстве. Ей надоело таскаться за ним по пятам и следить за каждым его шагом!
А больше всего ей не хотелось постоянно чувствовать на себе его взгляд и знать, чего он хочет!
Он хочет заполучить ее в свою постель.
Именно так он и высказался сегодня в Брандалл-Холле.
И принадлежи она к типу женщин, склонных к случайным связям, вполне возможно, он бы добился желаемого. Но Кейт не относилась к сексу так легкомысленно.
Хотя в те минуты, когда он так проникновенно беседовал с Джамалем о рабстве или рассказывал о своем разбитом лице, когда становился перед камерой и превращался в Ларами с его печальной улыбкой, — Кейт ловила себя на том, что любуется им. И хочет его.
Ей снова пришлось уточнить: она хочет не Джерико! Она хочет Ларами. А это совсем разные люди.
И она ведет себя как последняя дура. Джед, конечно, очень сексуальный мужчина, и Кейт согласна была простить ему принцип «выжить любой ценой», навязанный жуткими семейными обстоятельствами, но не собиралась заводить с ним интрижку. В отличие от Ларами этот персонаж невозможно спасти силой любви.
Так какого черта она валяется здесь без сна и обдумывает, стоит или нет уступить его домогательствам?
— Кейт, вы не спите? — вкрадчиво спросил Джед.
Она задышала глубоко и размеренно — только бы он отстал.
Джед вздохнул и что-то забормотал. Судя по обрывкам фраз, он учил роль на завтра.
Наконец — Кейт показалось, что прошла целая вечность, — он затих и тут же провалился в сон. Как всегда, это случилось мгновенно, как будто повернули выключатель.
А Кейт еще долго таращилась в темноту, прислушиваясь к его дыханию, и с тоской думала о том, что когда наконец заснет, даже во сне ей не даст покоя странный гибрид Джеда Бомона и Вирджила Ларами.
Глава 10
— Простите, чем это вы заняты?
Джед оглянулся на Кейт, застывшую в дверном проеме, и невозмутимо повторил:
— Собираюсь в Алабаму!
— Ох! — вырвалось у нее. — Нет, только не это!..
Он застегнул молнию на дорожной сумке и снова посмотрел на Кейт.
— Дэвид устраивает благотворительный прием у себя в центре. Я заранее предупреждал вас о том, что проведу там сегодняшний и завтрашний дни.
Судя по ее лицу, Кейт все отлично помнила.
— Но ведь мы договаривались до того, как пришлось уволить Боба Холландера! Предполагалось, что он поедет с вами! Простите, Джерико, но я не могу отлучаться.
— Я обещал Дэвиду, что обязательно буду. Мое имя в списке почетных гостей. Хотите верьте, хотите нет, но люди еще готовы выложить не одну сотню долларов за удовольствие пообедать со мной в одном зале!
— О Господи! — Кейт без сил прислонилась к косяку и спрятала лицо в ладонях.
Джед затаил дыхание. Он ужасно хотел, чтобы Кейт поехала с ним в Алабаму. На этом строился весь его расчет!
Хотя, конечно, сама альтернатива отправиться туда самому, как взрослому мальчику, без няни, выглядела не менее заманчиво. Конечно, будет не так весело, но по крайней мере это можно считать признаком доверия.
С того дня, как Боб Холландер вылетел со своего теплого местечка, а Кейт возложила на себя обязанности надзирателя, прекратились и ежедневные анализы мочи. Может, Кейт сочла их ненужными — ведь результаты каждый раз приходили отрицательные. У Джеда все равно не оставалось возможности уколоться или раздобыть таблетки.
А может быть, она начинала ему доверять? С некоторых пор это доверие стало для Джеда не менее желанным, чем ее тело…
Кейт повернулась и прошла в другую комнату. Он слышал, как она подняла трубку и набрала номер. Восемь звонков, но ни один не помог найти ей замену.
Она вернулась, и Джед с преувеличенным тщанием принялся собирать в папку листы со своей ролью — он хотел подготовиться к очередным съемкам по пути из Алабамы. И на какое-то мгновение ему стало страшно. Он не мог заставить себя посмотреть на Кейт, потому что понимал: этот взгляд выдаст его мучительные сомнения — доверяют ему или нет.
— Повезло? — Он постарался придать своему голосу как можно больше небрежности.
— Нет.
— А как насчет обещания вести себя хорошо?
Кейт тяжело вздохнула, и когда он отважился поднять глаза, у нее был такой вид, будто она вот-вот заплачет.
— Я бы с превеликим удовольствием отпустила вас одного.
— Но вы не можете этого сделать.
— Мне очень жаль, Джед, но это невозможно.
Тем лучше. Он вернется к первоначальному варианту. Ей придется поехать с ним. Он не заслужил ее доверия, зато почти наверняка добьется своего — не далее как нынче ночью!
— Но я не могу не поехать. — Он подпустил в голос виноватую нотку и улыбнулся, как Ларами. — Я обещал. Кейт тяжело вздохнула и спросила:
— Когда самолет?
— В три.
При виде ее несчастного лица Джед одним махом послал к черту и свой план, и обаятельного Ларами.
— Послушайте, Я обещал Дэвиду побыть у него пару дней, но может быть, нам удастся устроить так, чтобы вернуться ночным рейсом?
— Правда? — просияла она.
— Нет! — Джед засмеялся. — Я нарочно предложил вам этот выход, чтобы потом отказаться и лишний раз полюбоваться вашими страданиями!
Кейт тоже рассмеялась, а потом подскочила и обняла его.
— Спасибо!
Ее объятия застали Джеда врасплох, и он растерялся. Тонкий, едва уловимый аромат духов так и манил спрятать лицо у нее на груди, чтобы вдыхать его без конца. А ее тело — с мягкой пышной грудью и сильными, упругими бедрами и животом — было словно создано для Джеда. Шелковистые волосы мягко щекотали его щеку.
Но она отстранилась слишком быстро — он не успел ни ответить на объятие, ни хотя бы попытаться поцеловать.
— Извините. — Ее лицо пылало от смущения. — Это совершенно неприемлемо.
— Да, — машинально отозвался он. — То есть я хотел сказать… черт побери, что же это должно значить на самом деле?!
— Я рада, что вы меня поняли, — кивнула Кейт. — Сейчас позвоню в аэропорт.
— Это торжественный прием. У вас найдется вечернее платье?
— Вечернее платье? — Кейт бросила на него недоуменный взгляд. — И вы спрашиваете это у продюсера, ворочающего миллионными суммами?
— И правда. — Кажется, Джед наконец-то пришел в себя. — Честно говоря, я и сам не подумал о том, чтобы тащить сюда весь гардероб — как-то не представлял, что потребуется смокинг. Дэвид обещал взять для меня напрокат.
— У меня есть подходящее платье, — заверила Кейт.
— Неплохо, если в нем вы будете выглядеть так, словно только что прилетели из Голливуда.
— Вы имеете в виду серебристый шелк в обтяжку или разрез до бедра? — надменно осведомилась Кейт, скрестив руки на груди.
Ну вот, он опять завелся! И опять позволяет себе дурацкие намеки!
— Значит, ваше платье… — Черт побери, Джед так боялся ее обидеть, что не в силах был произнести «разрез»!
— Вполне соответствует голливудским стандартам! — И Кейт добавила, небрежно поведя плечиком:
— Люди явятся туда поглазеть — так пусть им будет что вспомнить!
— Одну минуту! Позвольте мне внести ясность! Вы позволяете любоваться собой всем, кто пожелает, кроме меня?
— Это трудно понять, правда? — кивнула Кейт с совершенно серьезным видом. — Я и сама не могу ничего объяснить. Мне нравится красиво одеваться. И нравится, когда люди на меня смотрят. Правда, не всегда. Наверное, теперь это заменяет мне игру на сцене. Но как только у кого-то во взгляде промелькнет злоба…
— Ничего себе! Разве я злобно смотрел на вас?
— Я неточно выразилась. — Кейт недовольно скривилась и покачала головой. — Я имела в виду… Нет, это, конечно, не то слово. Но если мужчина смотрит на женщину и думает о том, как бы ее припугнуть, как поставить ее на место, внушить ей, что она всего лишь кукла с красивой грудью, — пусть даже у него получается это непреднамеренно…
— И снова неверно — я не пытался вас запугать!
— Неужели? — Ее глаза полыхнули яркой небесной синевой.
Солгать ей сейчас — все равно что попытаться обмануть богиню.
— Ну, в чем-то вы правы, — признался Джед. — Но по большей части я просто… Ну, не знаю! Фантазировал, что ли? Если мой взгляд и выражал какую-то скрытую мысль — это было всего лишь удовольствие видеть то, что я видел.
— А именно — мое тело, — тихо закончила Кейт. — Но ведь у меня есть не только тело, Джед! И если вы не в состоянии оторваться от моей груди, лучше вам вообще на нее не смотреть! — Она отвернулась с таким видом, словно Джеду все равно нечего на это возразить. И она не ошиблась. — Я пойду собираться, — продолжала Кейт. — Посидите пока здесь, ладно? Никуда не уходите, я вернусь минут через пятнадцать.
Если он и собирался что-то сказать, то теперь окончательно утратил дар речи. Она оставляет его одного?! Без охраны? На целых пятнадцать минут?
Джеду пришлось отвернуться, чтобы не выкинуть очередную глупость — к примеру, пустить слезу от умиления.
Он постарался вспомнить, что Кейт О'Лафлин и есть та особа, которая вынудила его подписаться под собственным унижением, и ему следует ненавидеть ее. Ему следует оскорбиться ее покровительственными манерами, приказом никуда не уходить — как будто он сопливый проказник. Куда, к черту, он мог сейчас уйти? Сбежать в ближайший бар?
И Джед принялся смаковать свой праведный гнев. Он был ему намного понятнее и ближе. Радоваться же он не умел.
Самолет начал разгоняться, и Кейт пристегнула ремни.
Она до сих пор не верила в то, что случилось. Что ее занесло за сотни миль от съемочной площадки и теперь только ее ежедневник да сотовый телефон служат связью с предприятием, стоившим многие миллионы долларов. Она никогда не любила перекладывать свою ответственность на других, и хотя Анни тысячу раз повторила, что за один вечер и одно утро ничего страшного не произойдет и они справятся без нее, Кейт все равно нервничала.
Она бы не так беспокоилась, если бы имела возможность вечером или хотя бы ночью вернуться в Южную Каролину. Но подходящий рейс был только завтра утром. Значит, в Грейди-Фоллз они попадут не раньше двенадцати, и…
— Кейт!
Она с трудом оторвалась от созерцания облаков в иллюминаторе и взглянула в бархатистые ореховые глаза Джеда Бомона.
— Мне не дает покоя один вопрос. Почему вы все же решили вернуться в Голливуд? Если где людей и судят только по внешности — так это в Голливуде!
— А почему вернулись вы? — парировала Кейт. Он задумчиво уставился в пространство, на верхушки облаков.
— Потому что единственное, чем бы я хотел заниматься, — это кино. Мне это просто необходимо. — Он вздрогнул и на одно мгновение встретился со взглядом Кейт, прежде чем опять воззриться на облака. — Когда я вживаюсь в очередную роль, то чувствую себя в безопасности. Мне не нужно беспокоиться о…
Он говорил так тихо, что Кейт наклонилась и переспросила:
— О чем?
— Это нечестно, — смущенно улыбнулся он. — Я ведь спросил первым!
— О чем вам не нужно беспокоиться?
— Я отвечу, если вы ответите мне, что случилось в восьмом классе!
На этот раз Кейт залюбовалась облаками за окном.
— Да, так вот о чем я думал, — с мягким смехом повторил Джед. — Почему вы вернулись? Ведь торговля скоросшивателями принесла вам целое состояние?
— Именно потому, что торговля скоросшивателями принесла мне целое состояние, — отвечала Кейт. — Мне захотелось творческой работы — например, снять фильм. Поскольку у меня не получилось стать актрисой и работать перед камерой, я решила работать за ней. И получила такую возможность, скопив достаточно денег на канцелярских товарах. Конечно, если «Обещание» окажется убыточной картиной, я разорюсь и тогда придется еще на несколько лет вернуться к скоросшивателям — пока не накоплю достаточно, чтобы попытаться еще раз.
— Мне кажется забавным ваше желание участвовать в таком бизнесе! Разве вам нравится нарочно наряжаться и, фигурально выражаясь, торговать собой, чтобы найти инвесторов для своего проекта?
Мужчина в кресле через проход прихватил с собой в салон бутылку виски. Сейчас он осторожно откупорил ее и наливал содержимое в пластиковую чашку. Джед старался не обращать на него внимания.
Как он поступит, если кто-нибудь предложит ему выпить? Он рассказывал Кейт про то, как во время съемок «Тугих времен» заходил в бар, заказывал себе виски и сидел над ним целый вечер. Насколько еще хватит его выдержки?
Джед заставил себя отвернуться и взглянул на Кейт в ожидании ответа. А Кейт гадала, отдает ли Джед себе отчет в том, что в течение нескольких томительных секунд не думал ни о чем, кроме бутылки виски у господина напротив?
— Конечно, мне это не нравится, — сказала она. — Это меня просто бесит. Представляете, каждый раз, когда к нам приходит на работу новый человек, мне приходится любоваться на то, как он смотрит на табличку с моим именем и должностью продюсера, а потом на меня. И я знаю, что с первого взгляда меня принимают за безмозглую марионетку. Дескать, я сижу в этом кресле только потому, что когда-то была замужем за Виктором Штраусом, и ничего не смыслю в таком сложном деле, как съемки настоящего кинофильма. Если под рукой не окажется Виктора, они готовы обратиться с вопросами даже к Анни, потому что она хоть немного похожа на разумную деловую бабу — во всяком случае, насколько это доступно их куцым умишкам. Но это вовсе не значит, что на меня по-другому смотрят в директорском кабинете моей канцелярской фирмы. Уверяю вас, подобные стереотипы живучи не только в Голливуде! — И Кейт раздраженно фыркнула. — Покажите мне хоть один научный отчет о том, что у женщин умственный коэффициент обратно пропорционален величине ее бюста. Это же миф, но мы все виноваты в том, что он живет до сих пор. Черт побери, я сама пользуюсь им, когда начинаю «строить глазки» своим конкурентам. Пока они глазеют на меня, я добиваюсь того, что мне нужно! — Она посмотрела Джеду прямо в глаза и продолжила:
— Скажите мне честно: когда мы встретились впервые, вы тоже были обо мне не лучшего мнения?
— И как прикажете отвечать? — рассмеялся Джед.
— Честно, — повторила она. — Но вы можете и промолчать — я все равно знаю ответ.
— Верно, — серьезно кивнул Бомон, и на протяжении нескольких головокружительных, невероятных секунд Кейт не в силах была отвести от него глаза. — Я виноват, — признался он. — И хочу попросить прощения.
— Я вас прощаю, — прошептала она. — А вы сможете простить меня за то, что пришлось сделать, чтобы обезопасить этот фильм?
Джед наклонился, и у Кейт перехватило дыхание в ожидании поцелуя.
— Отпустите меня с поводка, и я обо всем позабуду.
И Кейт снова почувствовала себя в ловушке.
— Увы, Джед, я не могу.
— Еще как можете!
— Вероятно, не хочу.
Джед потупился, но Кейт успела уловить ярость, вспыхнувшую в его взгляде. А Бомон обратил внимание на мужчину, уже выпившего свое виски.
— Вы ведь не думали, будто я на самом деле соглашусь, правда?
— Я надеялся, думал, что теперь, когда вы узнали меня получше…
Но Кейт по-прежнему о нем почти ничего не знала. Ей было известно лишь то, о чем он сам пожелал ей рассказать. А еще ей было ясно, что духовный стержень, не дававший Джеду на протяжении долгих пяти лет вернуться к рюмке, дал трещину. И вот-вот может сломаться.
Она боялась Джеда, но еще сильнее она переживала за него.
И черта с два она доверится его самообладанию.
— Ну что ж, пожалуй, мне придется просить вас об одной услуге. — Джед откашлялся и продолжил:
— Видите ли, я не очень-то распространялся по поводу нашего контракта и предпочел бы сохранить в тайне пункт о круглосуточном надзоре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33