— Вместе с вами? Сию же секунду!
Она опустила голову прямо на стол и забормотала:
— Сейчас четыре сорок восемь утра. В четыре сорок восемь утра у меня совершенно отсутствует чувство юмора. В четыре сорок восемь утра у меня совершенно отсутствует терпение. Черт побери, вы же и так все поняли! У Наоми пищевое отравление, мы поменяли местами сегодняшний и завтрашний утренние эпизоды — а это значит, что вы свободны почти до вечера. Хватит морочить друг другу голову, и давайте поспим — хотя бы до половины седьмого! — Она приоткрыла один глаз и повернулась так, чтобы видеть его лицо. — Пожалуйста!
Джерико приблизился и осторожно поднял ее со скамьи. Не успела она и охнуть, как с нее сняли халат.
— Какая миленькая пижамка! — заметил Джерико. — Во всяком случае, штанишки мне очень нравятся, а вот на рубашку вы смотреть не разрешаете! Хотя я все же немножко посмотрел — и мне очень понравилось! Совершенно безобидно и без излишеств!
Кейт затравленно взглянула на коротенькие штанишки и сорочку, украшенные желтенькими розочками, и бессильно зажмурилась.
— О Господи! И он еще шутит — в четыре сорок восемь!
— Моя проблема заключается в том, — возразил он с улыбкой Ларами, отчего у Кейт сладко заныло в груди, — что вы так и не поняли, насколько я серьезен!
Он выключил свет и исчез у себя в спальне.
А Кейт почему-то стало не до сна.
Глава 9
— А как вы решили, что станете артистом?
Кейт с любопытством посмотрела на Джерико, ожидая, что же он ответит Сюзи Маккой.
Они ехали по шоссе на север от городка. Кейт сидела за рулем одного из микроавтобусов, взятых напрокат на время съемок. Джерико устроился на пассажирском сиденье справа, а Сюзи Маккой и Джамаль Хокс расположились позади нее.
Поскольку Кейт сама распорядилась удалить на сегодня с площадки всех зрителей и три главных артиста не участвовали в утренней сцене, Сюзи Маккой предложила прокатиться в Брандалл-Холл — музей под открытым небом, устроенный на месте бывшей плантации. В начале следующего месяца сюда предстояло перекочевать всей съемочной группе.
Кейт воспользовалась предлогом прихватить с собой Джамаля. Он все еще не освоился в роли Мозеса, и она считала, что такая экскурсия пойдет ему на пользу.
Джамаль долго отнекивался, пока не узнал, что с ними поедет Сюзи. А Джерико присоединился к ним по собственному желанию — чем несказанно удивил Кейт.
Слава Богу, хоть отец Сюзи соизволил остаться в городке, сочтя Кейт подходящей дуэньей. Ему, конечно, хватило бы места в салоне микроавтобуса — но для Кейт это было бы уже слишком.
Она снова покосилась на Джерико в ожидании ответа — и в тысячный раз обдумывала, как расценивать его утреннее признание.
Бомон утверждал тогда, что вся сложность в том, что Кейт не понимает, насколько он серьезен.
Очередная попытка пустить пыль в глаза? Или он был искренен? Что за игру он затевает?
— Ну, это слишком длинная история — как я решил стать артистом, — наконец ответил Джерико.
— А мы совершенно свободны аж до четырех часов, — напомнил Джамаль.
— Пожалуй, этого времени нам хватит! — рассмеялся Бомон. Он повернулся так, чтобы видеть лица ребят на задних сиденьях. — По-моему, впервые я это понял, когда мне исполнилось девять лет. К тому времени я привык постоянно кем-то притворяться. Мою жизнь в семье вряд ли можно было назвать упорядоченной; родные не обращали внимания, если я исчезал на день, а то и на два. Так что никто не мешал мне слоняться по окрестностям, ездить в город, высматривая там подходящие персонажи, чтобы потом перевоплощаться в них. Некоторые роли мне нравились больше других, и я старался их повторить, но создавать для себя совершенно новую жизнь было интереснее всего. Я выбирал роль и решал, на какой срок буду в ней оставаться. Правда, тогда я еще не знал, что это называется именно так. Не важно, с кем мне приходилось при этом сталкиваться. Я все равно должен был вести себя только так, как вел бы себя мой персонаж, и оставаться верным ему до конца срока. Помнится, лет в тринадцать я изображал что-то из истории «Принца и нищего» — вы ведь читали эту книжку? Принц поменялся местами с каким-то оборванцем. Они были похожи как две капли воды и решили пошутить — всего-то до обеда. Однако вернуться обратно, оказывается, не так просто, и принц застревает на улице намного дольше, чем рассчитывал.
Кейт посмотрела в зеркало заднего вида. И Сюзи, и Джамаль дружно кивали, ловя каждое слово. Еще бы — сам Джерико Бомон снизошел до откровений о своем детстве. Можно перечитать все его интервью самым маститым журналам — он ни разу не ответил на их вопросы о своем прошлом.
У Сюзи был такой вид, будто она только что вытащила счастливый билет. Девочка не сомневалась, что Джерико говорил совершенно искренне, когда извинялся перед ней в ресторане.
— Ну вот, — продолжал Джед. — Я и решил, что на выходные стану этим самым принцем. Как будто меня случайно занесло в заштатный городишко в Алабаме и я никак не могу найти способ вернуться в Лондон. — Он засмеялся. — Я сел в автобус до города и разговаривал со всеми с жутким английским акцентом. На ленч я заказал чай, чтобы запивать свой гамбургер. Я даже отложил пару монет на автобус обратно до дома, потому что готовился к этой игре заранее — ведь принц Гарри ни за что не стал бы ездить зайцем! Но вечером я опоздал на последний автобус. Никто не запрещал мне расстаться с ролью, поймать на шоссе попутку и вернуться домой. Но я играл до конца: переночевал на автостанции и приехал первым утренним рейсом. Кейт живо представила себе, как несладко ему пришлось на автостанции.
— Я чуть не погиб там от голода, но не стал тратить деньги на еду — ведь тогда мне нечем было бы заплатить за билет! Как сейчас помню: возле меня сидела тетка, которая ждала ночной рейс на Нашвилл, а из сумки у нее торчала здоровенная коробка печенья. А я постарался одеться как можно чище и даже причесался — наверное, поэтому она попросила меня покараулить вещи, пока отведет своего мальчишку в туалет. И я остался сидеть возле ее коробки с печеньем, пускал слюнки, но так ни к чему и не прикоснулся. Конечно, будь это я сам, я бы стянул у нее печенье, но принц Гарри никогда бы так не поступил, для этого он слишком гордый. А в ту ночь я был принцем Гарри.
Сюзи подалась вперед и спросила:
— Эти игры и подтолкнули вас податься в Голливуд? Кажется, я где-то читала, что вы просто переехали в Калифорнию в шестнадцать лет?
— Пожалуй, если бы я мог начать заново, то постарался бы кое-что изменить, — ответил Джерико. — Я бы удрал из дома гораздо раньше!
Кейт удивленно покосилась на него — она ожидала услышать нечто совершенно противоположное.
— И прежде чем сбежать, я бы постарался сделать так, чтобы моя мать могла уехать вместе со мной. Ребята, вы представляете, что такое неблагополучная семья? — Он подождал и ответил себе сам:
— Конечно, нет. Глупый вопрос.
— Нам обоим приходилось играть детей из таких семей, — робко заметила Сюзи.
— И играть, и жить, — поправил Джамаль. — Мне было восемь, когда умер отец. И мать чуть не сошла с ума.
— Ага, ну вот, а мой отец был запойным пьяницей, — признался Джерико, — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мать разочаровалась в жизни и пила наперегонки с отцом. Том, старший брат, краса и гордость семьи, однажды пришел домой и сказал: «Между прочим, папа, я голубой!» Он ушел из дома, отец напивался до безумия и бил мать смертным боем, а я убегал в кино. Мой второй братец, Лерой, оказался редкостной скотиной. Однажды ночью он хватил лишку и не сумел остановиться, когда девчонка попыталась ему отказать. Она подняла шум, что ее изнасиловали, но Лерой ничего толком не помнил и отделался условным сроком за недостаточностью улик. Помнится, отец вел себя так, будто обрадовался бы, если бы его сына и правда посадили. По крайней мере стало ясно, что Лерой не гомик. И старина Ли вскоре действительно угодил в казенный дом — за хулиганство. Его осудили на восемь месяцев, отец напился, бил мать, а я убегал в кино. А через пару месяцев забеременела моя сестра, Луиза. Ей исполнилось семнадцать лет, и у меня до сих пор стоят перед глазами фотографии ее свадьбы. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Я не собирался идти на эту свадьбу. Я просто удрал в кино.
— Похоже, я начинаю понимать, — задумчиво заметил Джамаль.
— Я научился пролезать без билета в ближайший кинотеатр, когда мне было пять лет, — продолжал Джед, пока Кейт поворачивала на стоянку перед Брандалл-Холлом. — К десяти годам я уже твердо решил, что проберусь до самого экрана. А когда мне исполнилось четырнадцать, в Бирмингеме объявили национальный конкурс на роль в продолжении «Плохих мальчишек» — помните, был такой сериал?
В зеркале заднего обзора Кейт увидела, как Сюзи лукаво переглянулась с Джамалем.
— Никаких продолжений! — выпалили они хором — и расхохотались. Это помогло развеять напряжение от рассказа Джеда.
— Вот и молодцы! Почаще это повторяйте! Я сам здорово накололся с «Мертвой зоной-2», — улыбнулся ребятам Джед. — Но если уж я ничего не понимал в двадцать шесть лет, то откуда мне было взять ума в четырнадцать? Мне было ясно лишь то, что в субботу в Бирмингеме будут подбирать ребят для кино. Мать в этот день работала, а к отцу я бы и подступиться не посмел. Том тогда уже ушел из дому, и я мог рассчитывать только на себя. С утра пораньше вышел на шоссе, поймал попутку и к трем часам был в Бирмингеме.
Кейт уже припарковала микроавтобус, но не спешила выключать зажигание. Оставила мотор работать на холостых оборотах и запустила кондиционер. Ее так захватила история Джерико, что она повернулась, чтобы видеть его лицо. Он оказался превосходным рассказчиком — что было вполне естественно.
— Все это прослушивание оказалось совершенной ерундой, — продолжал Джерико. — Хотя, конечно, нам предлагали прочесть пару строк из сценария. И еще они снимали нас на видеокамеру — якобы для того, чтобы отослать пленку в Голливуд. Но парни, устроившие этот так называемый открытый конкурс, вдобавок владели агентством подготовки молодых дарований. То есть делали деньги на портретных съемках и актерских классах. И когда мамаши и папаши приволокли своих милых деток на «национальный» конкурс, агентство почти всех их раскрутило на «качественные снимки для Голливуда».
Он умолк, чтобы перевести дух, и Кейт поняла, что он до сих пор переживает из-за обиды, нанесенной ему много лет назад.
— Я вбил себе в голову, что этот конкурс станет моим спасением, и был в то время слишком молод, чтобы разобраться в грязной игре. Я почувствовал надежду на новую жизнь. У меня, конечно, не нашлось двух сотен долларов для «голливудских снимков», и я ужасно переживал. Черт побери, у меня не нашлось бы и двух долларов, чтобы купить ленч! Но я все равно просидел там два с лишним часа — пока меня впустили, и я прочитал свои строчки, и услышал «спасибо». Мне было невдомек, что так предлагают уйти. «Спасибо». Вы-то, ребята, должны знать, что это означает. «Проваливай. И не вздумай нам звонить». Ну вот, а я стоял там столбом. То есть, по моим понятиям, теперь самое время было предложить мне роль, правда?
Кейт глухо засмеялась, хотя ей ужасно хотелось плакать.
Джед усмехнулся в ответ.
— В конце концов кому-то из ассистентов пришлось выпихнуть меня наружу. Но я все еще не хотел уходить. Я решил, что снова запишусь в очередь, отсижу еще пару часов и попробую их уломать. Но тут вдруг выскочил один из этих агентов, он несся как ошпаренный и жутко обрадовался, когда увидел, что я еще не ушел. И я подумал, что добился своего — мне дают роль. А он сказал, что должен поговорить с моей матерью. Ну, я и тут не оплошал и мигом наплел, что моя мать ждет в машине, потому что у нее на руках маленький ребенок. Мне показалось, что если ввернуть про ребенка, то он быстрее поверит. И он поверил и собрался выйти на улицу вместе со мной, чтобы непременно с ней переговорить. Тут я решил: будь что будет — выбора-то все равно не оставалось, — и выложил ему все как есть. Он стал выяснять, смогут ли мои предки заплатить двести долларов за фотографии. И я с чистым сердцем ответил ему, что черта с два с них что-нибудь получишь, и какое вообще отношение эти снимки могут иметь к моей роли? А он вдруг застыл и как-то очень странно на меня посмотрел. Вот тут у меня душа ушла в пятки. Я ведь только что признался этому проныре, что приехал сюда, за семьдесят пять миль, на свой страх и риск. Он сказал, что ему очень жаль, но роль мне не достанется. Но он занимается и другой работой — фотографирует модели, — и я подхожу для нее, как никто другой.
Кейт затаила дыхание, ожидая, что услышит дальше. Порнография? Или что-то пострашнее?
— Ну, я сказал, что в гробу видел эти его модели. Я хочу сниматься в кино — и точка. А он начал рассказывать про то, что многие кинозвезды начинали работать моделями. И еще он добавил, что за эту работу платят тридцать пять баксов в час. После того как я наконец сумел закрыть рот и стал соображать, он предложил мне сделку. Он не возьмет с меня денег за снимки для конкурса. Дескать, он сам фотограф и ему эти снимки обойдутся в пятьдесят долларов. А я расплачусь с ним за пару часов работы. Не далее как на будущей неделе, в среду, нужно позировать для Бирмингемского рекламного агентства спортивных товаров. Правда, это займет не больше часа, но для начала тоже неплохо. Мы условились встретиться в его офисе в следующую среду. Он дал мне свою визитную карточку — его звали Денни Пирс, — я назвал ему свое имя и номер телефона, и мы пожали друг другу руки.
— Он не занимался чем-то незаконным? — не вытерпела Кейт. — Ведь это мог оказаться мерзавец, у которого пришлось бы сниматься без одежды?
— Нет, — коротко взглянул на нее Джед, — это была нормальная работа.
— Ух ты! — воскликнула Сюзи. — А у вас остались те снимки?
— Нет, я так и не получил тогда работу. Мне хватило ума вернуться домой и рассказать обо всем отцу. Я думал обрадовать его, ведь тридцать пять баксов в час — не шутка! Но вместо того чтобы гордиться мной, он пришел в бешенство. Отец сказал, что выставлять себя напоказ — это не работа, что в артисты и модели идут одни обсоски. И пристал с расспросами, не Том ли меня надоумил. Я набрался духу и сказал ему, что Том здесь ни при чем, что это мое собственное желание. И что в среду я буду рекламировать спортивные товары. А еще я сказал, что мне плевать на то, что он думает. И я сделаю так, как решил. Тогда он принялся меня учить. — Голос Джерико звучал все так же ровно и невозмутимо. — Он сломал мне нос и чуть не сломал челюсть. Он лупил меня так, что рассек кожу обручальным кольцом. — Джед потрогал шрам над бровью. — Доктору пришлось наложить двенадцать швов.
Сюзи и Джамаль испуганно притихли. Кейт видела, как Джед мрачно улыбнулся.
— Этот сукин сын знал, что делает. Он нарочно расквасил мне всю вывеску. И когда я притащился в среду в Бирмингем, мой нос был расплющен в лепешку, оба глаза заплыли от синяков, а губу разнесло на пол-лица — не говоря о зашитой ране на лбу. И когда Денни Пирс увидел такого Франкенштейна, то чуть не заплакал. По молодости лет я все еще надеялся, что смогу сниматься, но он живо меня просветил. Оказывается, мне ничего не светило в ближайшие полгода, а то и год. При условии, что шрам на лбу станет совсем бледным. Правда, он посоветовал мне не тратить время зря и устроиться в актерскую школу — или хотя бы поучаствовать в занятиях школьного драмкружка. Я так и поступил, — продолжал Джерико. — И ровно через год снова приехал к нему, но не нашел даже офиса. Помещение снимал какой-то магазин, и никто не имел понятия ни о каком Денни Пирсе, ни о том, куда он пропал. Но в тот день… в ту среду, когда я так и не смог заработать свои тридцать пять долларов, я вернулся домой, встал перед зеркалом в ванной и дал себе клятву. Я решил добиться своего. И тогда же я задумал свой побег. Главной целью было попасть в Голливуд и стать кинозвездой. А там, конечно, я запросто получу «Оскара» и, когда меня пригласят на сцену, при всех плюну в глаза своему отцу. Вот и все, ребята. Конец истории.
Но Кейт не без основания полагала, что это было только начало.
Экскурсоводом в музее под открытым небом оказалась юная особа в коротенькой юбчонке. Она была на седьмом небе от счастья, что сегодняшними посетителями будут Сюзи Маккой и Джамаль Хокс. Про Джерико Бомона как-то забыли. Он умел стать невидимкой.
Молча он прошел вместе со всеми в просторную гостиную и чудесно обставленную столовую. Здесь они будут снимать эпизод, когда Джейн обедает у Реджинальда Брукса в присутствии всего семейства.
Джед высунулся в окно, любуясь на цветник, а гид тем временем повела своих гостей на кухню.
Кейт решила задержаться вместе с Бомоном.
Сегодня он выглядел намного лучше — свежий и ухоженный, если не обращать внимания на темную щетину, положенную по роли Ларами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33