Раньше были не нужны, а вот теперь пригодились.
Джордан тоже не спал, беспокойно ворочаясь с боку на бок и непрестанно меняя положение. Нет, наверное, поспать сегодня не удастся.
Он взбил подушку, лег на спину и уставился в потолок. Интересно, а спит ли сейчас Слоун? Осознает ли она, что делает с ним… и со всеми?..
Джордан не знал, долго ли выдержит такую жизнь.
Дверь медленно отворилась. Он поднял голову и увидел в дверях Слоун в ночной рубашке.
– Джордан. – Ее голос был необычно мягким.
– Да, – отозвался он. – Я не сплю.
– Можно войти?
«Вот до чего мы докатились – она спрашивает разрешения войти ко мне в спальню. Неужели таков наш удел в будущем?»
– Конечно.
Слоун вошла и закрыла дверь. Было темно, но Джордан понимал, что она идет к нему. Потом почувствовал, как Слоун откинула одеяло и скользнула в постель рядом с ним.
– Я люблю тебя, – прошептала она, пристраиваясь в его объятиях. – Я очень люблю тебя, Джордан.
– Я тоже люблю… и соскучился по тебе. – Он начал целовать ее, но Слоун отстранилась и проговорила срывающимся голосом:
– Я хочу быть тебе настоящей женой, но сейчас пока нельзя…
– Шшш! Все в порядке. – Джордан прижал ее к себе. – Мы подождем.
Палм-Бич, февраль, 1988
Лошадь мчалась галопом через пустое игровое поле, направляясь к мячу, небольшому белому пятну на идеально зеленом дерне. Джордан высоко поднял клюшку, но в самый последний момент рука сорвалась, и мяч полетел в другую сторону.
– Вот черт! – пробормотал он, натягивая поводья и снимая шлем. – Отвратительный удар.
Впрочем, это его не слишком удивляло. В последние несколько месяцев Джордан не мог полностью сосредоточиться на игре, а это, в свою очередь, сказывалось во всем. И это из-за Слоун.
Джордан медленно ехал по игровому полю и думал о ней. Потеряв ребенка, Слоун очень изменилась. Правда, состояние ее немного улучшилось, худший период, несомненно, миновал, но Джордан не был уверен в том, что все окончательно наладилось.
Порой Слоун казалась ему совершенно чужой. Его раздражали постоянные смены ее настроения. То она лежит в постели, не желая вставать, замкнутая, ни с кем не разговаривает, а буквально на следующее утро весела и бодра, даже шутит, готова танцевать всю ночь и настоящая тигрица в постели. Но это была как бы гипертрофированная версия прежней Слоун, женщины, которую он полюбил.
«Наверное, я схожу с ума», – подумал Джордан.
– Что делать, ты знаешь.
Тот, что помоложе, кивнул:
– Еще бы! Чтобы все выглядело, как будто это случайно.
– Никто не должен ничего заподозрить.
– Конечно. – Тому, что помоложе, слушать постоянные напоминания об этом уже изрядно надоело.
– Когда работа будет выполнена, я позвоню и дам знать, где и когда получить деньги.
– Ладно.
– Сейчас мне нужно идти. Не хочу рисковать, нас могут увидеть вместе.
Тот, что помоложе, нахмурился:
– Я тоже не очень-то горю желанием, чтобы нас засекли.
– Важнейшее правило – никакого ненужного риска.
– Да, верно. – Тот, что помоложе, немного помолчал. – Я хотел бы задать тебе два вопроса. Первый: когда ты намерен с этим заканчивать? И второй: не хочешь ли объяснить, зачем тебе все это нужно?
– Нет, не хочу. Я плачу, а остальное не твое дело.
Тот, что постарше, повернулся и пошел прочь.
– Мне кажется, ты меня избегаешь.
Ланс посторонился, пропуская Надин в комнату, а затем спросил с деланной веселостью:
– Почему ты так решила?
– Не знаю. – Она начала расстегивать его рубашку. – Я думала, ты мне это скажешь.
– Дело в том, что твой муж не дает мне скучать…
– Чепуха! Не так уж ты и занят. – Распахнув рубашку, Надин потерлась о его грудь. – Правда, мне случайно стало известно, что он серьезно подумывает о том, чтобы выгнать тебя из команды.
Ланс похолодел.
– Он сам сказал тебе это?
Надин хрипло рассмеялась и принялась расстегивать ему пояс.
– Конечно, сказал. Иначе как бы я узнала? – Надин залезла в его брюки и нежно взяла в руки вялый член. Впрочем, под воздействием ее манипуляций он стал довольно быстро твердеть. Ее дыхание участилось. – Не беспокойся, Ланс, – выдохнула она, – я Гейвина от этого шага отговорила и сделаю это столько раз, сколько потребуется. Пока место в команде за тобой сохранится. Пока…
– Видимо, я должен выразить тебе благодарность.
Она посмотрела ему в глаза:
– Да. Но не словами, а делом.
Ланс присосался к ее губам, одновременно расстегивая молнию на платье.
– Вылезай скорее из этой шкуры, мы разыграем с тобой маленькое шоу.
Повеселевшая Надин сделала шаг назад и сбросила со своего стройного тела одежду. Наконец-то найден способ, позволяющий удерживать молодого любовника. Теперь все пойдет по-другому.
Слоун достала из своей дорожной сумки небольшой пузырек и слегка встряхнула. Пусто.
«Что же теперь делать? Следовало бы позаботиться об этом в Нью-Йорке».
Она задумалась. Наверняка в Палм-Бич найдется доктор, который выпишет стимуляторы, не задавая вопросов. Их часто принимают для похудания, а в этом городе полно богатых, красивых и худых женщин. Наверное, доктора делают здесь неплохой бизнес, выписывая своим пациенткам «таблетки для похудания». Но как найти такого доктора? Не спрашивать же на улице. Ей надо соблюдать осторожность. Господи, если только Кэти или Адриенна когда-нибудь узнают…
Ни в коем случае. Это необходимо держать в тайне, особенно от Джордана. Он не поймет. Да и никто не поймет. А как им понять? Как им понять, что только эти таблетки и поддерживают ее? Барбитураты изгоняют ночных демонов и дают возможность спать. Притупляют боль. А амфетамины снимают туман, который появляется в голове после приема барбитуратов. С ними легче утром подниматься с постели, они дают возможность быть прежней Слоун, насколько это сейчас для нее возможно. Эти таблетки ей очень нужны.
Размышления Слоун прервал звук открывающейся двери в соседней комнате. Джордан! Она метнулась к сумке, спрятала флакончик на самое дно и закрыла сумку в тот момент, когда он вошел в спальню.
– Как прошла тренировка? – спросила Слоун, стараясь, чтобы голос звучал как обычно.
– Неровно. – Он мягко поцеловал ее в губы. – Не ожидал, что застану тебя здесь.
– Почему?
– Ты же утром сказала, что собираешься пройтись по магазинам. – Джордан сбросил фуфайку и направился к шкафу за чистой сорочкой. – Поскольку уже два часа дня, а ты все еще в ночной рубашке, надо полагать, поход не состоялся.
– Нет, я никуда не пошла. – Слоун сделала паузу. – Меня неожиданно посетила муза.
Он обернулся:
– Начала писать?
Слоун кивнула:
– Двадцать пять страниц за утро. И еще десять в мусорной корзине.
Джордан тихо присвистнул.
– Кэти будет довольна.
– Будет, – согласилась Слоун, – когда получит готовую работу. Посмотрим, может, завтра утром мне удастся накропать еще страниц двадцать пять.
– Замечательно! – Джордан широко улыбнулся. – Надеюсь, этот внезапный взрыв творческой энергии не означает, что ты откажешься пойти со мной завтра на банкет?
– Конечно, нет. – Она подошла к нему сзади и обняла за плечи. – Но ведь мы не будем сидеть за одним столом с Хиллером, да?
– Извини, дорогая, но, наверное, придется. Как-никак он хозяин нашей команды. – Джордан знал, что Слоун не слишком нравятся Хиллер и его жена. – Но там будут также Айан, Дасти, Эрик, Сэм и Дан…
– А Ланс?
Джордан поморщился:
– Кто знает, что в очередной раз выкинет Ланс. Если придет, мы его увидим. Ведь большую часть времени он одурманен наркотиками и даже не ведает, на какой пребывает планете.
– И что же он, по-твоему, принимает? – помолчав, спросила Слоун.
– Одному Богу известно. Какие-то таблетки, возможно, кокаин… трудно сказать. – Джордан взглянул на жену. – Не сомневаюсь, финансовую поддержку ему оказывает Надин Хиллер.
Слоун отпрянула:
– Неужели?
– Говорят, Ланс весьма неплохо обслуживает эту кобылу. – Джордан снял с плечиков сорочку. – Она ему постоянно дарит то часы, то запонки – замаскированная плата за услуги. Ланса, разумеется, эти вещицы не интересуют, он старается побыстрее продать их и купить наркотики.
– Вообще-то на наркомана Ланс не похож, – задумчиво проговорила Слоун.
– На людях он держится.
Последних слов Джордана она не слышала, потому что напряженно думала о том, как ей подойти к Лансу. Это надо сделать очень осторожно, ведь у него нет оснований доверять ей, поскольку она жена Джордана, а Ланс знает, как Джордан относится к наркотикам.
Но в этом городе Слоун могла поговорить на эту тему только с Лансом.
А Ланс в это время лежал на постели. Голый. Его оседлала Надин, разумеется, тоже нагая. Он играл ее грудями.
Надин имела все основания быть довольной. После того вечера все шло как по маслу. Вот и сегодня они начали в полдень, а Ланс по-прежнему полон энергии. Ей больше незачем беспокоиться о том, что она его потеряет. Надин нашла превосходное средство держать любовника на привязи.
Его руки двинулись вниз и охватили ее ягодицы. Надин выгнула спину и задвигалась быстрее.
Великолепно, отныне она всегда будет удовлетворена. Ланс проследит за этим, Надин не сомневалась. Она откинулась назад и издала глубокий стон.
Внезапно дверь номера распахнулась, и в комнату ворвался Гейвин Хиллер. Его лицо было багровым от ярости.
– Паршивый сукин сын! – прошипел он, глядя на Ланса, который спрыгнул с постели и бросился к своим брюкам. – Да я разорву тебя на части голыми руками! Подумать только, я жалел этого мерзавца, мне все говорили, что он уже выдохся и в профессиональное поло играть не может, а я пытался дать ему шанс! Ты играл хуже, чем просто погано, а я все равно держал тебя! И чем же ты мне отплатил за доброту? Решил потрахать мою жену, паршивец!
Ланс молчал. А что тут можно было сказать?
Хиллер повернулся к Надин, все еще лежавшей на постели и не потрудившейся прикрыть наготу. Хиллер схватил одежду жены, лежащую на полу, и швырнул ей:
– Одевайся! Машина ждет внизу.
Затем развернулся и вышел вон.
– Придется с тобой разводиться, – сказал Хиллер, когда они остались одни в своем номере отеля «Брейкерс». – Придется дать тебе пинка в твою хирургически улучшенную жопу и выставить без единого цента. – Он повернулся к ней лицом. – Да, придется.
– Возможно, ты сделаешь это, но не сейчас, – спокойно заметила Надин. Ее приводила в ужас мысль, что муж действительно так поступит, но виду она не подавала.
– Ты в этом так уверена? – Хиллер подошел к бару и налил себе двойное виски.
– Да… уверена. – Ее голос слегка дрогнул, но она надеялась, что муж не заметит. – Потому что ты очень гордый человек, Гейвин.
– В каком смысле?
– А вот в каком! – отозвалась Надин. – Ты не захочешь, чтобы газеты смаковали подробности скандала, связанного с изменой твоей жены.
– Очередной изменой, – уточнил Хиллер, делая большой глоток из бокала. Заметив ее удивление, он холодно улыбнулся. – Я в курсе всех твоих похождений, моя дорогая. Я знаю все.
– В таком случае почему… – начала Надин.
– Сам не пойму, – раздраженно перебил он, – и не спрашивай меня об этом! А сейчас мое терпение лопнуло, и я решил положить этому конец.
– Значит, все это время ты следил за мной?
– Молодец, что догадалась! – зло усмехнулся Хиллер. – А что, я не имею права знать, чем занимается моя жена?
– О своих супружеских обязанностях ты, кажется, вспоминаешь только тогда, когда тебе удобно.
– На твоем месте, Надин, я бы так не разговаривал. Не испытывай мое терпение! – В его голосе прозвучала угроза. – Еще одно слово, и ты действительно окажешься на улице. Боюсь, тебе даже нечем будет прикрыть эту симпатичную задницу.
– И что ты намерен делать? – спросила она, холодея от ужаса.
– А ничего, – усмехнулся Хиллер. – Ты права, пока я предпринимать ничего не стану. Но только в том случае, если ты согласишься на мои условия.
– Какие условия?
– Все это непотребство должно закончиться раз и навсегда. – Хиллер наполнил свой бокал. – И с Уитни, и со всеми остальными. Кроме того, ты должна вести себя как моя жена, а не как двадцатилетняя нимфоманка.
Надин кивнула:
– А что будет с Лансом?
– А при чем тут он?
– Ты что, оставишь его в команде?
– Пока да. – Хиллер холодно улыбнулся. – И вообще, разве он виноват?
Поставив бокал на стол, он быстро вышел.
– Почему ты не на тренировке? – спросила Слоун, как бы случайно подходя к Лансу. Он присел на капот своей машины и наблюдал за утренней тренировочной игрой.
– Не вижу смысла, – уныло ответил он.
– Не поняла. – Она удивленно посмотрела на него.
– Сегодня меня, наверное, выгонят из команды. – Ланс не отрывал взгляда от игрового поля.
– Почему? – Слоун забралась на капот машины рядом с ним.
Он пожал плечами.
– Это длинная история.
– Я готова выслушать ее.
– Знаешь, Слоун, – отрывисто проговорил Ланс, – я предпочел бы об этом не распространяться! Ладно?
– Тебе виднее.
Наступила долгая пауза.
– Если не хочешь, чтобы я помогла тебе, – снова начала Слоун, – тогда, может, ты поможешь мне?
– Каким образом? – Он по-прежнему не отрывал глаз от игрового поля.
– После того как я потеряла ребенка, – заговорила Слоун, – у меня было много проблем. Короче, я никак не могла успокоиться, и доктор прописывал мне барбитураты. – Она украдкой взглянула на Ланса, но он не отреагировал на ее слова. – Они помогали, но по утрам я ощущала ужасную вялость, и мне не удавалось преодолеть ее до самого вечера. Поэтому пришлось компенсировать это амфетаминами. Эти таблетки оказались у меня случайно, прежде я пробовала принимать их. И вот теперь… – Слоун глубоко вздохнула, – они у меня закончились.
Ланс внимательно посмотрел на нее:
– Мне очень жаль, что ты потеряла ребенка, Слоун. Но как тебе помочь, не представляю.
– Понимаешь, я… вернее, Джордан… – она запнулась, – сказал мне, что, когда тебя оставила жена, ты тоже страшно переживал. Он предположил, что ты принимаешь… или, возможно, принимал какие-то успокаивающие препараты.
Голубые глаза Ланса настороженно сузились.
– Что еще он сообщил тебе?
– Больше ничего. Прости, если я сказала что-то не то. Я просто подумала, что, может, ты согласишься достать мне…
– К сожалению, не могу, – прервал ее Ланс и выпрямился. – И вертеться возле меня совершенно бесполезно. Извини, Слоун, но помочь тебе я действительно ничем не могу.
Она соскользнула с капота, а Ланс сразу же сел в машину и завел двигатель. Слоун, нахмурившись, наблюдала, как он уезжает.
«И что же теперь делать?»
В субботу 27 февраля в клубе «Поло-Хаус» состоялась церемония вручения премии «Томми» по итогам 1987 года. Эта бронзовая статуэтка работы известного скульптора Тома Холланда, изображающая легендарного игрока Томми Хичкока, в кругах поло является эквивалентом «Оскара». Сама премия была учреждена журналом «Поло», а подобное награждение проводилось в третий раз.
Сегодня на церемонии присутствовали пять из шести игроков десятого рейтинга. Игроком года был назван Гонсало Пьерес (один из этих пяти) из команды «Уайт Берч», спонсируемой группой Питера Бранта. Многие считали Пьереса лучшим игроком в мире. Принимая награду, Пьерес поблагодарил свою жену Сесилию, спонсора Бранта и своих пони.
– Без них я не завоевал бы эту награду, – сказал аргентинец, подняв над головой статуэтку.
Специальный приз был присужден обществу «Пьяже Чуккерс» за благотворительную деятельность – за два года на благотворительные цели обществу удалось собрать два миллиона долларов – и за активную пропаганду поло. Премию принимали четыре члена общества – актеры Алекс Корд, Уильям Девэн, Джеймсон Паркер и Даг Шин. Говоря о показательном матче, который их команде предстояло провести на следующий день как генеральную репетицию перед игрой на кубок Камачо, Шин пошутил:
– Наш кубок мы называем кубком «Но Мачо».
Кульминационным моментом церемонии стало торжественное занесение в «Книгу почета поло» легендарного Боба Скене, по происхождению австралийца. Когда Скене вышел на сцену, весь зал встал. В краткой речи он поблагодарил, кроме прочих, свою жену, пятидесятилетнюю Элизабет, и ей устроили овацию.
За столом команды «Уайт Тимберс» Джордан оживленно беседовал с Уэллсом, Дасти пыталась расшевелить Слоун, почему-то рассеянную и нервную. Рядом с мужем сидела, как всегда, элегантная Надин Хиллер, но Слоун сейчас не замечала ее.
Ланс Уитни отсутствовал, что было весьма показательно.
Эффект действия амфетамина заканчивался, и Слоун чувствовала, что сейчас сломается, разрушится у всех на глазах и физически, и психически. Она приняла барбитурат, и только его действие мешало ей сейчас выбежать с криком на улицу. Руки дрожали, каждый звук громким эхом отдавался в голове. Время от времени окружающие предметы меняли очертания, и она видела их как в кривом зеркале.
Оставалось надеяться, что Джордан не захочет здесь задерживаться и они скоро уйдут. Если же придется засидеться за столом допоздна, может случиться самое ужасное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32