Ни один из гостей, за исключением Короля
Осгарда, не имел ни малейшего представления о том, почему эти ребята
Гар-Террэн дают этот банкет, но все они с готовностью приняли приглашение
- отчасти потому, что Гар-Террэн были влиятельными людьми, но по большей
части потому, что банкет - это все-таки, что ни говорите, - банкет.
Это празднование годовщины стало наиболее ярким событием года. Его
почтили своим присутствием не только Король Осгард, но и большинство
представителей знати Лиффа, весь верхний эшелон клерикалов Храма, как и
Совет Управляющих Гильдии Гильдий в полном составе. Помещение мастерских
было до отказа заполнено роскошными одеяниями, а яркие электрические
лампы, которые были все еще в новинку, настолько усиливали сияние
убранства знати, что Ансгар Соренштайн даже высказал сожаление о том, что
не привез с собой с Терры солнцезащитные очки.
Гостям подавали изысканные вина и экзотические деликатесы,
закупленные за огромные деньги в самых отдаленных провинциях Лиффа; это
стало возможным благодаря введению Гильдией Металлозаводчиков в строй
огромного парка грузовиков с паровыми двигателями. Спектр развлечений
включал в себя обязательное в таких случаях исполнение старинной камерной
музыки до эротических танцев самых молодых и самых красивых маленьких
сестер, какие только были на Лиффе.
В самый разгар празднества Пиндар Смит произнес речь:
- На протяжении последних лет, - сказал он в частности, - Лиффанский
Телеграфный Трест был особенно близко связан с технической революцией,
которая на наших глазах преображает Лифф. Изобретения Треста сделали жизнь
каждого лиффанина более интересной и в то же время более комфортабельной;
открытые Трестом школы отбросили в далекое прошлое безграмотность и
межклассовые предрассудки; философия Треста превратила Лифф из королевства
в планету, а пример Треста сделал эксперимент и изобретение главным
занятием народа Лиффа. Сегодня, как мы это часто делали и раньше, мы
представим высокочтимым гостям, являющимся цветом лиффанского народа,
новое изобретение; но сегодня, впервые за все время, мы представим вам не
наше собственное изобретение, а нечто, созданное одним из наших
работников, человеком, который пять лет назад не мог ни читать, ни писать,
не имел своего собственного мнения, и у которого не было никакой надежды
на будущее; оно не могло быть для него ничем иным, кроме как тривиальным
повторением прошлого. Мать, благословляя Трест, благословляет весь Лифф, и
в доказательство этого она ниспослала нам особое удовольствие представить
вам изобретение Толни Гар-Фердинана Солтчи, сына сапожника. Мы назвали это
изобретение словом "радио".
Гости, уже достаточно обученные опытом прежних демонстраций правилам
поведения в подобных случаях, горячо зааплодировали, когда раздвинувшийся
красный занавес открыл их взору первый на Лиффе радиоаппарат,
представлявший собой довольно громоздкий агрегат, внешний вид которого
являл собой, скорее, набор лучших традиций лиффанского дизайна, чем
признаки новейшей технологии планеты.
- С помощью этого аппарата, - продолжал Смит, - мы можем поддерживать
связь с наиболее удаленными уголками планеты с такой же скоростью, с
которой можем говорить. Нас больше не сдерживает требующий массу времени и
трудный в освоении процесс работы на телеграфном и телетайпном аппаратах.
Теперь мы можем разговаривать с кем-нибудь находящимся далеко в Примилбосе
так же просто, как мы говорим здесь друг с другом. Таким образом, из
обихода устраняется само понятие о расстоянии.
Перед тем, как вы уйдете, вы получите брошюру, в которой содержится
пояснение того, как работает радио. Таким образом, вместо того, чтобы
вдаваться сейчас в пространные объяснения, я только продемонстрирую
установку в действии. Этот ящик представляет собой аппарат, который мы
называем приемником, а коробка, которая установлена на нем, называется
передатчиком. А эта штука, которую я держу в руке, называется микрофоном.
Мы установили такой же приемник, такой же передатчик и такой же микрофон в
помещении телеграфа в Астиндарге, в девятистах стербах отсюда, в самом
центре Северных Гор.
Сейчас я буду говорить в микрофон, передатчик перенесет мой голос за
девятьсот стербов в приемник в Астиндарге, где меня услышат наш работник и
настоятель Астиндаргского Храма. Затем они будут говорить в свой микрофон,
и мы услышим их через наш приемник. И все это будет происходить настолько
же быстро, насколько быстро мы будем говорить, без какой-либо задержки.
И как только в зале воцарилась полная тишина, не нарушаемая даже
дыханием высокопоставленных гостей, Смит заговорил в микрофон:
- Внимание, внимание! Здесь Лиффдарг, вызываю на связь Астиндарг.
Астиндарг, включайтесь.
И из приемника донесся высокий, испуганный голос, который на
пронзительной ноте визжал:
- Помогите! Помогите! Пришлите войска! Только что здесь приземлился
космический корабль, горит весь город! Помогите! Ради Матери, пришлите...
- на этом голос прервался и нельзя было услышать больше ничего, кроме
шипящего звука из громкоговорителя.

11
- Независимо от того, что еще может случиться, но вы никогда не
сможете возвратиться назад, - ответила толстая женщина. После этих слов
экипаж развернулся и в облаке горячей летней пыли направился назад в
Лиффдарг.
Джон повернулся и обратился к мужчине, который выглядел как командир
группы оборванных людей.
- Что это значит? Это правда, что я не смогу возвратиться в город?
Мужчина рассмеялся:
- Это точно, парень. Ты зачислен в ряды Народной Армии, - ответил он.
- Срок службы составляет шесть лет, ровно столько же, сколько в
Королевской Армии или в Материнской Гвардии. Разве ты не знал об этом?
По его язвительной улыбке можно было сразу понять, что этот последний
его вопрос носил, скорее всего, чисто риторический характер.
Один из мужчин подошел к Джону и стал перед ним, положив руки на
бедра.
- Ну так что, маленькая сестра, поборемся?
Этот вопрос был уже вовсе не риторическим. Мужчина попытался
захватить Джона медвежьей хваткой, на что тот реагировал автоматически.
Неожиданно для себя мужчина оказался на усыпанной грубыми камнями земле.
Он встал и с яростью набросился на Джона... и снова оказался на земле.
Джона это стало забавлять. На этот раз мужчина поднялся уже не так быстро,
после чего стал ходить вокруг Джона кругами. Джон не предпринимал никаких
попыток к атаке, а просто медленно поворачивался в сторону нападающего.
Наконец мужчина сплюнул на землю и схватил Джона за руку. И снова оказался
на земле, но на этот раз Джон уже находился на нем сверху, толкая его лицо
в пыль.
- Мы боролись? - спросил Джон, отпуская немного лицо, чтобы тот смог
ответить.
- Да, - признал мужчина.
- А скажи мне, кто победил?
- Ты победил, действительно ты, - скороговоркой ответил мужчина,
после чего Джон сильнее надавил на его руку. Вся группа собралась в тесный
круг, наблюдая за исходом борьбы; у всех был испуганный вид, за
исключением одного Харда. Тот повернулся к ближайшему к нему мужчине и
тихо произнес: "Уу!", после чего тот подпрыгнул от испуга.
- Ну ладно, хватит играться, - сказал мужчина, в котором Джон угадал
командира. - Вы оба должны быть приведены к присяге на верность Народной
Армии. Как офицер Армии, я имею право принять у вас присягу. Вы готовы?
Джон и Хард поняли, что попали в затруднительное положение. Из
поведения незнакомцев они уяснили, что для них будет более благоразумным
вступить в Армию. Потом они всегда смогут улизнуть и пробраться в город.
Они приняли присягу, которая оказалась короткой и простой.
- Клянетесь ли вы Сокровенным Именем Матери, что будете преданы
Народной Армии и, таким образом, интересам народа? - спросил офицер. Джон
и Хард поклялись.
Подали далберов, находившихся в расположенной неподалеку роще; Джон и
Хард в окружении своих новых соратников по оружию поскакали в дикую
неизвестность. После скачки, длившейся несколько часов, офицер поравнялся
с Джоном и завел с ним разговор.
- Похоже, что ты используешь какой-то новый вид борьбы. Я никогда
раньше не видел ничего подобного. - Джон согласился, что этот вид
действительно был малоизвестным в этой части Лиффа. - Думаю, - продолжал
офицер, - что самое лучшее применение тебе в Армии будет, если ты станешь
обучать наших бойцов этому виду. Я намерен доложить мое предложение
генералу.
Джон проявил интерес:
- Генерал? Кто он такой, этот генерал?
- Через несколько дней ты познакомишься с ним. И пусть он сам ответит
на все твои вопросы.
После этих слов скачка продолжалась при полном молчании.
Через четыре дня они добрались до городка, упрятанного между двух
скалистых гряд в гористой местности. Часовые на скалах, просматривавшие
узкий проход, жестами давали им разрешение на продвижение дальше в
селение.
- Здесь, - объявил офицер, - находится расположение штаба Народной
Армии. Сейчас я узнаю, сможет ли генерал принять вас сейчас.
Все спешились; далберов куда-то увели.
В ожидании офицера Джон и Хард чувствовали себя довольно неуютно
посреди улицы в окружении своих конвойных. Офицер возвратился минут через
пять.
- Идите за мной, - приказал он и засеменил впереди. - Мы не можем
заставлять генерала ждать нас, - прокричал он через плечо. Джон и Хард
послушно засеменили за ним.
Офицер вошел в одно из зданий неподалеку и стал по стойке смирно
перед столом. Отдав честь, он доложил:
- Доставил двух новичков для доклада генералу, - выпалил он. - Он
ожидает их.
Человек за столом небрежно козырнул в ответ:
- Заходите, - и показал на дверь позади себя. Все трое вошли в
кабинет.

Он называл себя просто - генерал Гарт, не упоминая при этом, как это
было принято на планете, ни кланового, ни родового имен. Это являлось
частью его несогласия с царившими порядками. И вообще не было никакой
уверенности в том, что Гарт является его подлинным именем. В Народной
Армии считали, что он взял это имя от полного имени основателя лиффанского
революционного движения - Гарта Гар-Муйена Гарта, символизируя таким
образом, что восстает не против традиционного общественного порядка, а
против ненужных наслоений на нем. Естественно, никто не отваживался
задавать ему вопросы по этому поводу, а он сам, похоже, не стремился
впадать в объяснения.
- Капитан доложил, что вы владеете новым видом борьбы, - обратился он
к Джону.
- Так точно, сэр, - ответил Джон. - Я называю этот вид борьбы
"дзю-до".
- Гм... Дзю-до... - в раздумьи повторил незнакомое ему слово генерал.
Пока генерал Гарт раздумывал, Джон осматривал его. То, что он увидел,
ему понравилось. Старый солдат был высок и худ, и создавал впечатление
человека, имеющего большую скрытую и умело контролируемую силу. Его седые
волосы свидетельствовали, скорее, о мудрости, чем о возрасте, а глаза,
которые выглядели такими же выцветшими, как и волосы, указывали на наличие
твердости, которую должен проявлять удачливый повстанец.
- Вы - Джон Гар-Террэн. - Это звучало не как вопрос, а, скорее, как
утверждение.
- Так точно, сэр, - ответил Джон.
- Гмм... Имеете отношение к клану Гар-Террэн, который изобрел
телеграф?
Джон признал, что является одним из представителей этого клана, и
разъяснил свое предполагаемое положение в нем.
- Ясно. А как насчет второго парня, этого Харда Гар-Олнина Саарлипа?
- Это мой помощник, - пояснил Джон. - Практически его можно считать
моей правой рукой.
- Ага, вашей правой рукой... Ну ладно... Учитывая, кто вы такие и все
такое прочее, следует признать, что вы заслуживаете более подробных
разъяснений, чем те, которые получили до этого. Если только приживетесь
здесь, то будете очень полезны нам. Но это будет только в том случае, если
вы будете четко осознавать, что происходит.
Джон заверил, хотя, возможно, и несколько более горячо, чем этого
требовали обстоятельства, что его главной целью в жизни отныне является
служение делу Народной Армии. По этому поводу генерал лаконично выразил
ему ту благодарность, которую заслуживали его заверения, и приступил к
объяснениям.
- Для всего остального мира, - начал он, - мы - всего лишь бандиты. И
мы как раз хотим, чтобы именно так думал о нас весь остальной мир, и
именно поэтому мы не можем позволить вам возвратиться в Лиффдарг. На самом
же деле мы - армия-санитар, и когда мы будем готовы, мы очистим Лифф от
коррупции, которая отравляет наш народ.
Он говорил почти целых пятнадцать минут, объясняя свое стремление
возвратить Лифф к здоровой простоте, с которой он начинал свое
существование:
- Лифф теряет свою былую силу в оргиях и упадке, - доказывал он. -
Чем больше комфорта завоевывает знать и клерикальная верхушка, тем
очевиднее становится необходимость возврата к идеалам, которые
исповедовали наши предки, и которые подразумевают благополучие всего
народа. Вместо того, чтобы быть защитниками народа, как этого требует от
них Закон Матери, знать превратилась в рабовладельцев. И в этом греховном
высасывании из народа последних соков они ослабляют самих себя, а вместе с
собой и всю нацию.
Джон вслушивался в эту речь с неподдельным интересом. Он понял, что
этот человек, одержи возглавляемая им революция победу, может свершить в
два или максимум в три года то, что Подразделение Особых Операций
надеялось сделать за десять. Генерал Гарт был первым поистине народным
лидером, которого Джон встретил на Лиффе, и поддержка его дела означала
успех того, на что рассчитывала возглавляемая Джоном команда.
- Разумеется, вы правы, - прокомментировал Джон сказанное генералом,
когда тот закончил свою речь. - Я никогда не задумывался над этим раньше
именно в таком аспекте, но совершенно очевидно, что вы правы. Пусть Мать
будет свидетельницей, но в Лиффдарге действительно не осталось никакой
реальной силы.
- Это не совсем так, - горячо возразил генерал. - В Лиффдарге столько
же силы, сколько было и всегда, и она заключена в той части города, где
всегда была - в народе. Мы не хотим привносить в город фактор силы; мы
хотим лишь разбудить те силы, которые там скрыты. Это - наиболее
существенный момент в нашей деятельности, и именно поэтому мы торчим здесь
в этой дикой глуши.
- Ага, - вздохнул Джон. - Кажется, я начинаю понимать. Послушайте,
генерал. Помимо особого вида борьбы, которая произвела такое впечатление
на вашего капитана, у меня есть некоторые мысли насчет совершенствования
оружия, и я полагаю, что они могли бы заинтересовать вас. Вы видели эти
новые пистолеты, не так ли?
- Да, и у нас даже есть несколько таких.
- Прекрасно. Я как раз работал над улучшением их конструкции. Вы
хотели бы иметь оружие, которое может выпалить сразу сто пуль, причем с
такой скоростью, какую вы только пожелаете, причем без необходимости
перезарядки?
- И вы сможете сделать нечто подобное?
- Сам я - нет, но я могу подсказать вашим оружейникам, как это
сделать. Идея заключается в том, чтобы подавать патроны из магазина. Можно
использовать вращающиеся магазины, чтобы огонь не выжигал пули. Все это
можно назвать пулеметом.
- Да, это выглядит... Вы знаете, это действительно выглядит так, что
эта штука должна работать. - Глаза генерала загорелись, как у маленького
мальчика при виде рождественских подарков. - Капитан, - он обратился к
сопровождавшему Джона офицеру, - как насчет того, чтобы предоставить
лейтенанту Харлену и его помощнику подходящую квартиру? И обеспечьте их
ужином. После такого длительного путешествия они, должно быть,
проголодались. А сейчас, Джон, расскажите мне более подробно о вашем
пулемете.
За разговорами о пулемете и о вопросах стратегии они провели более
четырех часов.

12
Джон быстро втянулся в рутину лагерной жизни. Его день начинался в
шесть тридцать по сигналу горна, за которым через полчаса следовал
многоголосый шум, свидетельствующий о наступлении времени завтрака. После
завтрака начинался период уборки помещений и других хозяйственных дел, от
которых Джон и Хард были освобождены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19