— Быстрей развязывай ремни. Надо скорее идти, искать скорострелы.
— Погоди развязывать, — сказал я. — Прежде надо помочь спуститься Джою.
— Была бы нужда! — огрызнулся Авер. — Утром сам слезет и пойдёт, откуда пришёл. Незачем время терять!
— Подождёшь! — зло сказал я, а затем крикнул вверх. — Джой! Как ты там?
— Нормально. Только не там, а здесь, — прозвучало совсем рядом со мной.
— Джой! Ты такой ловкий и смелый! — раздался голос Ил. — Я тобой восхищаюсь.
— Ну, наконец-то! — голос Джоя звучал довольно. — А то всю жизнь не замечала.
— Джой, Джой... Должен бы уже понимать, что подчёркнутое пренебрежение — признак повышенного внимания.
— Правда?
— Хватит вам! Раскудахтались! — вновь раздался злой голос Авера. — Пошли скорострелы искать!
— Ваш дружок груб, но он прав. Надо идти, — сказал солдат.
— Но куда? — спросил Марк. — Темнота, ничего не видно.
И тут, словно услышав его слова, из-за туч выглянула луна, осветив всё таким ярким светом, что, как говорится, хоть иголки подбирай. Мы развязали ремни и быстро привели ранцы в транспортабельное состояние.
— Идите за мной. Скорострелы здесь недалеко, — сказал Джой.
— Откуда знаешь? — подозрительно спросил Авер.
— Так я ж сам их сюда и припёр! Пошли! — он закинул свой автомат за плечо и бодро шагнул в один из «проулков». Все двинулись за ним. Я шёл замыкающим.
Зуб Дракона — высокая коническая скала, заметно возвышающаяся над плато и обозначенная на карте как место, где находится оружие — находилась действительно уже недалеко, в нескольких сотнях метров. У её основания нас поджидали два ящика. В одном лежали шесть автоматов, во втором — патроны с мягкими, похожими на силиконовые, красными пулями. Авер тут же схватил один из автоматов, спешно снарядил два магазина, бросил несколько горстей патронов в ранец.
— Ну, всё. Прощайте, навряд ли свидимся. Да помогут нам Тот ли, Другой ли, а лучше Оба сразу! — сказал он.
— Подожди... — начал было Джой.
— Некогда ждать. Время уходит: чем его меньше, тем меньше шансов!
— Но... — попытался что-то сказать Джой, однако Авер только досадливо отмахнулся и скрылся между скалами.
— Жаль... — тихо произнёс Джой.
— Чего тебе жаль? — спросил Марк. — Что он не идёт вместе с нами?
— Нет, совсем не этого. Мне жаль, что он меня не выслушал. Теперь он обречён.
— А что, для нас, кроме яда, ещё какие-то сюрпризы приготовлены? — насторожился Рани.
— Джой, ты сказал «с нами»? Ты не возвращаешься? — испуганно спросила Ил.
— Да, сюрпризы есть, и поэтому я иду с вами, — ответил Джой сразу на оба вопроса.
— Но разве ты не можешь рассказать нам всё, а потом вернуться, чтобы не подвергать себя опасности? — Ил робко тронула солдата за рукав.
— Чтобы стать «дичью» во время следующей охоты? — грустно усмехнулся тот.
— Но они ничего не докажут...
— Они и не будут доказывать. Подцепят к «пытальнику», и я сам всё расскажу. Вон, Ланс через это прошёл, знает. Ладно, не будем о грустном. Давайте сделаем привал.
— Не стоит отдыхать, буря мала. Лучше постараться уйти подальше, — сказал Рани.
— Идти веселее сухими и вооружёнными. Так что предлагаю развести костёр, обсушиться. С дровами на плато тяжело, а тут два таких замечательных ящика из сухих досок!
Мы разломали ящики, и Джой стал разводить костёр.
— Проклятый ливень, подмочил дровишки... — пробормотал он. — Чем-то бы растопить... Кстати! У вас же карты есть! Ил, дай-ка мне свою.
— Но, Джой, — нерешительно пробормотала Ил, — как я могу отдать тебе свою карту? Вокруг совершенно незнакомая местность. А вдруг мы потеряем друг друга. Как же я найду дорогу к Башне Спасения?
— А, брось! — Джой пренебрежительно махнул рукой. — Я эти карты сам чертил. Они точны только до Зуба Дракона. Дальше я рисовал, как Тот или Другой на душу положат!
— Но зачем? Это же не честно!
— Так приказали... К тому же, дальше я и сам пути не знаю.
— Послушай, дружище, — перебил их Рани, — а что ты имел в виду, говоря, что лучше идти вооружёнными?
— Сейчас, разожгу костёр...
— Костром пусть займётся А-Ту.
Джой, предоставив А-Ту заниматься разведением огня, подошёл к своему ранцу, достал из него три складных ножа и раздал их мужчинам.
— Больше достать не удалось, — сказал он.
— Хороший ножик, острый, — проверив наточенность лезвия, сказал Марк. — Только вот против крысобаки, а, тем более, против Меча или дальнобоя с ним, мне кажется, несподручно.
— Не в том дело, — Джой пропустил усмешку Марка мимо ушей. — Дай-ка мне свою кирасу.
Марк снял свой бронежилет и отдал солдату, который отошёл на несколько шагов и прислонил защиту к камню. Затем Джой загнал в патронник один из зарядов с краской и, отойдя подальше, выстрелил. На кирасе расплылось большое красное пятно.
— Посмотрите, — сказал он. — Кираса цела, а краска мгновенно высыхает. Получается твёрдая корочка, которую невозможно отмыть.
— Эка невидаль — краска высохла! Что в этом удивительного? — продолжал недоумевать Марк.
— А вот что! — Джой взял пригоршню патронов, слегка понадрезал ножом оболочки пуль и протянул их нам. — Сравните!
Пока мы рассматривали ставшие жёсткими, похожими на пластмассовые пули, Джой загнал в автомат модернизированный патрон и ещё раз выстрелил по кирасе. Но и такая пуля её не пробила, однако, в отличие от первой, в клочья разорвала материю и оставила на металле весьма внушительную вмятину.
— Убить такой пулей сложно, — продолжал Джой, — разве что в глаз попадёшь. Но вывести из строя можно надолго.
— Мог бы и так рассказать, не портя кирасы. Мы бы поверили, — проворчал Марк.
— Кстати, об этих железяках. — Джой презрительно пнул лежащую перед ним кирасу. — Их надо снять и оставить здесь.
— Почему? — спросил Рани.
— Знаю, что говорю. Во-первых, они сделаны специально для «тушканчиков» — тяжелее обычных боевых и мешают идти. Во-вторых, от пули дальнобоя они не спасают. Разве что от скользящего попадания, а это и без кирасы не очень страшно. И третье, самое главное: не знаю, что в них за колдовство, но тех, кто их носит, охотники находят где угодно, хоть под землю закопайся!
Тотчас все брезгливо сняли с себя бронежилеты и сбросали в одну кучу, а Ил даже на всякий случай осенила их Святым Косым Крестом в Круге. Я раскрыл нож и стал потрошить свой бронежилет. Под оболочкой из прочной материи находились «бутерброды» из тонких железных и толстых свинцовых пластин. Свинец, без всякого сомнения, вставлен только лишь для увеличения веса. А потом я нашёл и то, что искал: маленькую металлическую таблетку-капсулу. Держа её на ладони, я направился к костру, где сидели мои сотоварищи: Ил и А-Ту поддерживали огонь, мужчины надрезали пули. Рани поднял голову мне навстречу, и вдруг его лицо стало злым и жестоким. Он резко схватил лежащий рядом автомат, и тишину ночи прошила короткая очередь. Моё тело среагировало быстрее, чем я что-либо сообразил: сильным прыжком я ушёл в сторону, на лету выхватывая из-за спины оружие, кувырком погасил инерцию движения, залёг и передёрнул затвор. Одновременно на то место, где я только что стоял, шлёпнулось тело здоровенной крысобаки. Между глаз у неё кровоточила рана. Все вскочили и настороженно вглядывались в тёмные проходы, ожидая появления других животных. Лишь только Джой не выказывал беспокойства.
— Это изгой, самец-одиночка, — сказал он, присев над крысобакой и разглядывая рану.
— Откуда знаешь? — спросил Марк.
— Только они огня не боятся. Этого надо прирезать, пока не очухался: пуля только оглушила его и сорвала кожу.
Он задрал крысобаке голову, намереваясь перерезать ей горло ножом, но я остановил его:
— Погоди! У меня насчёт этой твари есть кое-какие планы. Она появилась здесь очень вовремя.
— Да ну? Лично мне так не показалось. Ещё чуть-чуть, буря мала, и ты бы лежал на её месте с перекушенной шеей! — сказал Рани. — Так что же ты хотел с ней сделать?
— Есть у меня один план. Вот смотри. Эту штуковину я нашёл внутри кирасы. Это маяк. По нему-то и находят местоположение того, кто её носит...
* * *
У Джоя нашлись иголка и нитки. Пока Ил шила из ткани бронежилета небольшой мешочек, я из ремешков от того же бронежилета соорудил ошейник. В мешочек мы сложили все пять маячков и надёжно закрепили на ошейнике, который, соблюдая меры предосторожности — животное уже начало подавать признаки жизни — надели на крысобаку. После этого я плеснул немного воды из фляжки ей на морду.
Крысобака зашевелилась и неуверенно встала на подгибающиеся лапы. Её бессмысленный взгляд долго блуждал, но, остановившись на нас, сфокусировался и налился злобой. Зверь ощерился и припав к земле, стал медленно приближаться. Я выстрелил в воздух, но крысобака только прижала уши. Пришлось выстрелить вторично, уже прицельно. Пластиковая пуля, попав в грудь животного, отбросила его на несколько шагов назад. Крысобака взвизгнула и захрипела, но, всё равно, продолжала смотреть на нас как на добычу. Только ещё один выстрел на поражение обратил её в бегство.
— Вот так-то! — довольно сказал я. — Будем отвечать сюрпризами на сюрпризы. Пока счёт два — ноль в нашу пользу.
— Это как? — поинтересовалась Ил.
— Первый сюрприз — твёрдые пули, второй — убегающие маячки. А их сюрпризы уже не в счёт, раз мы о них знаем.
— О всех ли? — задумчиво произнёс Рани. — Джой! Не знаешь, почему атак-редеров, бушприт им в рёбра, было только шестеро?
— Что значит «только»? Их на всю Империю всего шестеро — ни больше, ни меньше, — пожал плечами Джой.
— А нам говорили — семь. Так значит, Ос... — Ил испуганно прикрыла ладошкой рот.
— Ос-переос! Да... — Рани выругался так цветисто, витиевато и вместе с тем гнусно, что у всей морской нечисти, услышь она это, даже рога бы покраснели. — Нету никакой Ос! Подсадная она: вдруг бы мы что-нибудь придумали? И «помилованного дядюшки Олио» тоже нет и никогда не было! И потому получается, что эта долбанная Башня Спасения — это... это...
—...полная туфта, — подсказал я. — И не надо к ней идти.
— Как бы там ни было, — сказал Марк, — но отсюда надо уходить: сюда-то атак-редеры придут наверняка. Да и костёр уже догорает. Но прежде я предлагаю выбрать старшего.
— Кого ты предлагаешь? — спросила Ил.
— Мне кажется, это должен быть или Джой — он лучше других знает здешнюю местность и повадки наших противников, или Рани — у него есть боевой опыт, пусть хотя бы и на море.
— Я солдат, а не командир, — возразил Джой. — К тому ж, я уже говорил, что местность дальше Зуба Дракона я не знаю.
— В таком случае остается только Рани, — подытожил Марк.
— А Ланс? А ты? — спросила Ил.
— Если бы я чувствовал, что смогу быть старшим, то не постеснялся бы себя предложить: ведь речь идёт о наших жизнях. А Ланс... Слишком мало времени мы его знаем.
— Но Джоя ты знаешь ещё меньше.
— Давайте не будем терять время на споры, — вмешался я. — Мне тоже думается, что лучшим командиром будет Рани. Другие мнения есть?
Возражений ни у кого не имелось.
— Эх, буря мала! — воскликнул Рани. — Быть по сему, принимаю командование кораблём на себя. Первый приказ: срочно собираемся и выступаем. Идти будем, пока светит луна. Джой, как ты думаешь, в каком направлении утром двинутся атак-редеры?
— Я думаю, на ночь-ночь-закат, в сторону Башни Спасения, — ответил тот.
— Значит, мы пойдём на день-закат.
— Но... там горы. Они непроходимы.
— А ты это точно знаешь?
— Нет, но говорят...
— Говорят, за морем песок едят. Не думаю, что кто-нибудь слишком упорно искал проход в этих горах. Вот мы и проверим. Зачем ты эту хренотень напяливаешь?
Последнее относилось ко мне: я надевал наиболее уцелевшую после потрошения кирасу.
— Пригодится! — усмехнулся я. — Думаю, ещё один сюрприз подготовить.
— Ну, смотри — тебе тащить!
— Кстати, все остальные кирасы надо припрятать, чтобы атак-редеры не сразу догадались, что за пустышкой гоняются. Лучше всего — закопать в камнях.
Надёжно закопав кирасы в высокой осыпи из щебня, окружающей Зуб Дракона, мы двинулись в путь.
Плато Синих Псов,
ночь с 20 на 21 кумината 8855 года
Луна освещала нам дорогу ещё часа два, и всё это время мы шли в выбранном направлении без остановок. Затем вдруг набежали тучи, стало темно. Мы пробовали продвигаться в потёмках, но это получалось так медленно, что попросту не имело смысла.
— В дрейф ложиться, вахту ставить! — скомандовал Рани. — Всем спать. Ланс, заступаешь на вахту первым. Через два часа разбудишь Марка, он тебя сменит. Стрелять без предупреждения на любой шорох: свои здесь не ходят.
Мои спутники немного повозились, устраиваясь на ночь, и вскоре всё стихло. Я остался наедине с собой, и вдруг осознал, что ночь нежна и прекрасна. Негромко стрекотали насекомые. Изредка пролетали большущие светлячки, неоновое мигание которых напомнило мне бортовые огни самолётов. Лёгкий ветер сдувал дневные заботы: казалось невероятным, что в это самое время шесть человек спят и видят, как моя голова — самый ценный трофей предстоящей охоты — летит на землю после залихватского удара меча.
— Скажи, Джой, почему ты пошёл вместе с нами? Ведь это опасно, это смертельно опасно! — услышал я тихий шёпот Ил и от неожиданности даже вздрогнул. Ночная тишина и каменные стены создавали удивительный эффект: казалось, губы девушки произносят эти слова прямо возле моего уха.
— Я пошёл не с вами, я пошёл с тобой, — также шёпотом ответил солдат.
— Но ведь ты мог этого не делать. Был бы сейчас в безопасности...
— Хочу быть рядом с тобой. Ты мне нужна.
— Почему именно я? Ведь не такая уж я и раскрасавица. Вокруг столько красивых девушек и женщин... Такому видному парню, как ты, стоит только лишь прищёлкнуть пальцами, как их набежит столько, что придётся отбиваться.
— Я солдат, а солдаты предпочитают завоёвывать, а не отбиваться, — пошутил Джой.
— А если серьёзно?
— Если серьёзно... Если серьёзно, то других я просто не вижу. Все эти долгие месяцы я всё время вспоминал о тебе. И каждый раз сердце сжималось. Мучительно-мучительно. А вчера, когда я увидел тебя здесь, оно чуть не выпрыгнуло наружу.
Сообразив, что я сейчас могу стать невольным и, возможно, нежелательным свидетелем любовного признания, я пошевелился, произведя лёгкий шум, и слегка кашлянул. Однако эти двое по-прежнему не обращали на меня и малейшего внимания. Что ж, их дело. По крайней мере, они знают, что я их слышу.
— И что это означает? — преувеличенно наивно спросила Ил.
— Это означает, что я очень заволновался, увидев тебя.
— А почему?
— Почему? Потому что правы фигляры и стихотворцы: есть на свете Любовь, чувство, когда жизнь и счастье другого человека становятся тебе дороже собственных. Ил, я люблю тебя. Тебя и только тебя. И не нужны мне те другие тысячи женщин, которые бегут на щёлканье пальцев.
— И я, Джой... и я люблю тебя. Я хочу всегда быть с тобой. Рядом. Близко. Близко-близко. Всегда, сколько бы жизни нам ни отмерили Тот либо Другой.
— Сколько бы ни отмерили... — эхом повторил Джой. — Может быть, эта ночь — последняя в нашей...
— Тс-с-с! Не говори ничего. Просто обними меня и люби, как в последний раз. И сколько бы ни было отпущено нам мгновений любви, мы будем чувствовать каждое из них как последнее... Да?
— Да, любимая.
Шёпот стал неразборчивым, сбивчивым, понятным лишь для двоих, прерывающимся судорожными вздохами и тихими постанываниями.
Я думал, что эти двое вообще сегодня спать не будут. Но нет, очень скоро они утихли, заснув, вероятно, в объятиях друг друга. Говорю «вероятно», потому что видеть этого не мог: стемнело так, что огоньки светлячков стали резать взгляд. Если сначала сквозь тихо плывущие облака хоть изредка проглядывал туманный абрис ночного светила, то сейчас наползла огромнейшая чёрная туча, погрузив всё в полнейший мрак. И мне вдруг очень захотелось увидеть луну. Как в детстве, представив себя волшебником, я вытянул вперёд руки ладонями в стороны (всё равно никто не видит!), и стал мысленно раздвигать тучи...
...Этого не могло быть, но это происходило: тучи расходились туда, куда я сдвигал их руками! Те, что по ветру — чуть быстрее, против ветра — чуть медленнее. Совпадение? Или... Я опустил руки. Разрыв в туче быстро затянулся. Я вновь попробовал расчистить небо. И вновь получилось!
«Рог Воды дает тебе свое имя и покровительство. Отныне имя тебе — Водорог», — всплыло в сознании. Вот это да! Так значит, это не пустые слова! Вода дала мне имя, вода оказывает мне покровительство, вода повинуется мне! Я закрыл глаза и расслабился. Мне показалось, что я сейчас должен что-то ощутить. И не ошибся. Каким-то внутренним взором я увидел всю окружающую меня живую воду. Легко проплывали надо мной облака и тучи. Колокольчиками звенели капли росы на камнях. Невдалеке облегчённо вырывался из недр горы маленький ручеёк чтобы, покрутившись в крошечном озерце, тут же ринуться в непроглядную бездну пещеры. А вдали что-то незлобиво ворчал старик Океан. И от всего этого ко мне устремлялась добрая, подпитывающая меня энергия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Погоди развязывать, — сказал я. — Прежде надо помочь спуститься Джою.
— Была бы нужда! — огрызнулся Авер. — Утром сам слезет и пойдёт, откуда пришёл. Незачем время терять!
— Подождёшь! — зло сказал я, а затем крикнул вверх. — Джой! Как ты там?
— Нормально. Только не там, а здесь, — прозвучало совсем рядом со мной.
— Джой! Ты такой ловкий и смелый! — раздался голос Ил. — Я тобой восхищаюсь.
— Ну, наконец-то! — голос Джоя звучал довольно. — А то всю жизнь не замечала.
— Джой, Джой... Должен бы уже понимать, что подчёркнутое пренебрежение — признак повышенного внимания.
— Правда?
— Хватит вам! Раскудахтались! — вновь раздался злой голос Авера. — Пошли скорострелы искать!
— Ваш дружок груб, но он прав. Надо идти, — сказал солдат.
— Но куда? — спросил Марк. — Темнота, ничего не видно.
И тут, словно услышав его слова, из-за туч выглянула луна, осветив всё таким ярким светом, что, как говорится, хоть иголки подбирай. Мы развязали ремни и быстро привели ранцы в транспортабельное состояние.
— Идите за мной. Скорострелы здесь недалеко, — сказал Джой.
— Откуда знаешь? — подозрительно спросил Авер.
— Так я ж сам их сюда и припёр! Пошли! — он закинул свой автомат за плечо и бодро шагнул в один из «проулков». Все двинулись за ним. Я шёл замыкающим.
Зуб Дракона — высокая коническая скала, заметно возвышающаяся над плато и обозначенная на карте как место, где находится оружие — находилась действительно уже недалеко, в нескольких сотнях метров. У её основания нас поджидали два ящика. В одном лежали шесть автоматов, во втором — патроны с мягкими, похожими на силиконовые, красными пулями. Авер тут же схватил один из автоматов, спешно снарядил два магазина, бросил несколько горстей патронов в ранец.
— Ну, всё. Прощайте, навряд ли свидимся. Да помогут нам Тот ли, Другой ли, а лучше Оба сразу! — сказал он.
— Подожди... — начал было Джой.
— Некогда ждать. Время уходит: чем его меньше, тем меньше шансов!
— Но... — попытался что-то сказать Джой, однако Авер только досадливо отмахнулся и скрылся между скалами.
— Жаль... — тихо произнёс Джой.
— Чего тебе жаль? — спросил Марк. — Что он не идёт вместе с нами?
— Нет, совсем не этого. Мне жаль, что он меня не выслушал. Теперь он обречён.
— А что, для нас, кроме яда, ещё какие-то сюрпризы приготовлены? — насторожился Рани.
— Джой, ты сказал «с нами»? Ты не возвращаешься? — испуганно спросила Ил.
— Да, сюрпризы есть, и поэтому я иду с вами, — ответил Джой сразу на оба вопроса.
— Но разве ты не можешь рассказать нам всё, а потом вернуться, чтобы не подвергать себя опасности? — Ил робко тронула солдата за рукав.
— Чтобы стать «дичью» во время следующей охоты? — грустно усмехнулся тот.
— Но они ничего не докажут...
— Они и не будут доказывать. Подцепят к «пытальнику», и я сам всё расскажу. Вон, Ланс через это прошёл, знает. Ладно, не будем о грустном. Давайте сделаем привал.
— Не стоит отдыхать, буря мала. Лучше постараться уйти подальше, — сказал Рани.
— Идти веселее сухими и вооружёнными. Так что предлагаю развести костёр, обсушиться. С дровами на плато тяжело, а тут два таких замечательных ящика из сухих досок!
Мы разломали ящики, и Джой стал разводить костёр.
— Проклятый ливень, подмочил дровишки... — пробормотал он. — Чем-то бы растопить... Кстати! У вас же карты есть! Ил, дай-ка мне свою.
— Но, Джой, — нерешительно пробормотала Ил, — как я могу отдать тебе свою карту? Вокруг совершенно незнакомая местность. А вдруг мы потеряем друг друга. Как же я найду дорогу к Башне Спасения?
— А, брось! — Джой пренебрежительно махнул рукой. — Я эти карты сам чертил. Они точны только до Зуба Дракона. Дальше я рисовал, как Тот или Другой на душу положат!
— Но зачем? Это же не честно!
— Так приказали... К тому же, дальше я и сам пути не знаю.
— Послушай, дружище, — перебил их Рани, — а что ты имел в виду, говоря, что лучше идти вооружёнными?
— Сейчас, разожгу костёр...
— Костром пусть займётся А-Ту.
Джой, предоставив А-Ту заниматься разведением огня, подошёл к своему ранцу, достал из него три складных ножа и раздал их мужчинам.
— Больше достать не удалось, — сказал он.
— Хороший ножик, острый, — проверив наточенность лезвия, сказал Марк. — Только вот против крысобаки, а, тем более, против Меча или дальнобоя с ним, мне кажется, несподручно.
— Не в том дело, — Джой пропустил усмешку Марка мимо ушей. — Дай-ка мне свою кирасу.
Марк снял свой бронежилет и отдал солдату, который отошёл на несколько шагов и прислонил защиту к камню. Затем Джой загнал в патронник один из зарядов с краской и, отойдя подальше, выстрелил. На кирасе расплылось большое красное пятно.
— Посмотрите, — сказал он. — Кираса цела, а краска мгновенно высыхает. Получается твёрдая корочка, которую невозможно отмыть.
— Эка невидаль — краска высохла! Что в этом удивительного? — продолжал недоумевать Марк.
— А вот что! — Джой взял пригоршню патронов, слегка понадрезал ножом оболочки пуль и протянул их нам. — Сравните!
Пока мы рассматривали ставшие жёсткими, похожими на пластмассовые пули, Джой загнал в автомат модернизированный патрон и ещё раз выстрелил по кирасе. Но и такая пуля её не пробила, однако, в отличие от первой, в клочья разорвала материю и оставила на металле весьма внушительную вмятину.
— Убить такой пулей сложно, — продолжал Джой, — разве что в глаз попадёшь. Но вывести из строя можно надолго.
— Мог бы и так рассказать, не портя кирасы. Мы бы поверили, — проворчал Марк.
— Кстати, об этих железяках. — Джой презрительно пнул лежащую перед ним кирасу. — Их надо снять и оставить здесь.
— Почему? — спросил Рани.
— Знаю, что говорю. Во-первых, они сделаны специально для «тушканчиков» — тяжелее обычных боевых и мешают идти. Во-вторых, от пули дальнобоя они не спасают. Разве что от скользящего попадания, а это и без кирасы не очень страшно. И третье, самое главное: не знаю, что в них за колдовство, но тех, кто их носит, охотники находят где угодно, хоть под землю закопайся!
Тотчас все брезгливо сняли с себя бронежилеты и сбросали в одну кучу, а Ил даже на всякий случай осенила их Святым Косым Крестом в Круге. Я раскрыл нож и стал потрошить свой бронежилет. Под оболочкой из прочной материи находились «бутерброды» из тонких железных и толстых свинцовых пластин. Свинец, без всякого сомнения, вставлен только лишь для увеличения веса. А потом я нашёл и то, что искал: маленькую металлическую таблетку-капсулу. Держа её на ладони, я направился к костру, где сидели мои сотоварищи: Ил и А-Ту поддерживали огонь, мужчины надрезали пули. Рани поднял голову мне навстречу, и вдруг его лицо стало злым и жестоким. Он резко схватил лежащий рядом автомат, и тишину ночи прошила короткая очередь. Моё тело среагировало быстрее, чем я что-либо сообразил: сильным прыжком я ушёл в сторону, на лету выхватывая из-за спины оружие, кувырком погасил инерцию движения, залёг и передёрнул затвор. Одновременно на то место, где я только что стоял, шлёпнулось тело здоровенной крысобаки. Между глаз у неё кровоточила рана. Все вскочили и настороженно вглядывались в тёмные проходы, ожидая появления других животных. Лишь только Джой не выказывал беспокойства.
— Это изгой, самец-одиночка, — сказал он, присев над крысобакой и разглядывая рану.
— Откуда знаешь? — спросил Марк.
— Только они огня не боятся. Этого надо прирезать, пока не очухался: пуля только оглушила его и сорвала кожу.
Он задрал крысобаке голову, намереваясь перерезать ей горло ножом, но я остановил его:
— Погоди! У меня насчёт этой твари есть кое-какие планы. Она появилась здесь очень вовремя.
— Да ну? Лично мне так не показалось. Ещё чуть-чуть, буря мала, и ты бы лежал на её месте с перекушенной шеей! — сказал Рани. — Так что же ты хотел с ней сделать?
— Есть у меня один план. Вот смотри. Эту штуковину я нашёл внутри кирасы. Это маяк. По нему-то и находят местоположение того, кто её носит...
* * *
У Джоя нашлись иголка и нитки. Пока Ил шила из ткани бронежилета небольшой мешочек, я из ремешков от того же бронежилета соорудил ошейник. В мешочек мы сложили все пять маячков и надёжно закрепили на ошейнике, который, соблюдая меры предосторожности — животное уже начало подавать признаки жизни — надели на крысобаку. После этого я плеснул немного воды из фляжки ей на морду.
Крысобака зашевелилась и неуверенно встала на подгибающиеся лапы. Её бессмысленный взгляд долго блуждал, но, остановившись на нас, сфокусировался и налился злобой. Зверь ощерился и припав к земле, стал медленно приближаться. Я выстрелил в воздух, но крысобака только прижала уши. Пришлось выстрелить вторично, уже прицельно. Пластиковая пуля, попав в грудь животного, отбросила его на несколько шагов назад. Крысобака взвизгнула и захрипела, но, всё равно, продолжала смотреть на нас как на добычу. Только ещё один выстрел на поражение обратил её в бегство.
— Вот так-то! — довольно сказал я. — Будем отвечать сюрпризами на сюрпризы. Пока счёт два — ноль в нашу пользу.
— Это как? — поинтересовалась Ил.
— Первый сюрприз — твёрдые пули, второй — убегающие маячки. А их сюрпризы уже не в счёт, раз мы о них знаем.
— О всех ли? — задумчиво произнёс Рани. — Джой! Не знаешь, почему атак-редеров, бушприт им в рёбра, было только шестеро?
— Что значит «только»? Их на всю Империю всего шестеро — ни больше, ни меньше, — пожал плечами Джой.
— А нам говорили — семь. Так значит, Ос... — Ил испуганно прикрыла ладошкой рот.
— Ос-переос! Да... — Рани выругался так цветисто, витиевато и вместе с тем гнусно, что у всей морской нечисти, услышь она это, даже рога бы покраснели. — Нету никакой Ос! Подсадная она: вдруг бы мы что-нибудь придумали? И «помилованного дядюшки Олио» тоже нет и никогда не было! И потому получается, что эта долбанная Башня Спасения — это... это...
—...полная туфта, — подсказал я. — И не надо к ней идти.
— Как бы там ни было, — сказал Марк, — но отсюда надо уходить: сюда-то атак-редеры придут наверняка. Да и костёр уже догорает. Но прежде я предлагаю выбрать старшего.
— Кого ты предлагаешь? — спросила Ил.
— Мне кажется, это должен быть или Джой — он лучше других знает здешнюю местность и повадки наших противников, или Рани — у него есть боевой опыт, пусть хотя бы и на море.
— Я солдат, а не командир, — возразил Джой. — К тому ж, я уже говорил, что местность дальше Зуба Дракона я не знаю.
— В таком случае остается только Рани, — подытожил Марк.
— А Ланс? А ты? — спросила Ил.
— Если бы я чувствовал, что смогу быть старшим, то не постеснялся бы себя предложить: ведь речь идёт о наших жизнях. А Ланс... Слишком мало времени мы его знаем.
— Но Джоя ты знаешь ещё меньше.
— Давайте не будем терять время на споры, — вмешался я. — Мне тоже думается, что лучшим командиром будет Рани. Другие мнения есть?
Возражений ни у кого не имелось.
— Эх, буря мала! — воскликнул Рани. — Быть по сему, принимаю командование кораблём на себя. Первый приказ: срочно собираемся и выступаем. Идти будем, пока светит луна. Джой, как ты думаешь, в каком направлении утром двинутся атак-редеры?
— Я думаю, на ночь-ночь-закат, в сторону Башни Спасения, — ответил тот.
— Значит, мы пойдём на день-закат.
— Но... там горы. Они непроходимы.
— А ты это точно знаешь?
— Нет, но говорят...
— Говорят, за морем песок едят. Не думаю, что кто-нибудь слишком упорно искал проход в этих горах. Вот мы и проверим. Зачем ты эту хренотень напяливаешь?
Последнее относилось ко мне: я надевал наиболее уцелевшую после потрошения кирасу.
— Пригодится! — усмехнулся я. — Думаю, ещё один сюрприз подготовить.
— Ну, смотри — тебе тащить!
— Кстати, все остальные кирасы надо припрятать, чтобы атак-редеры не сразу догадались, что за пустышкой гоняются. Лучше всего — закопать в камнях.
Надёжно закопав кирасы в высокой осыпи из щебня, окружающей Зуб Дракона, мы двинулись в путь.
Плато Синих Псов,
ночь с 20 на 21 кумината 8855 года
Луна освещала нам дорогу ещё часа два, и всё это время мы шли в выбранном направлении без остановок. Затем вдруг набежали тучи, стало темно. Мы пробовали продвигаться в потёмках, но это получалось так медленно, что попросту не имело смысла.
— В дрейф ложиться, вахту ставить! — скомандовал Рани. — Всем спать. Ланс, заступаешь на вахту первым. Через два часа разбудишь Марка, он тебя сменит. Стрелять без предупреждения на любой шорох: свои здесь не ходят.
Мои спутники немного повозились, устраиваясь на ночь, и вскоре всё стихло. Я остался наедине с собой, и вдруг осознал, что ночь нежна и прекрасна. Негромко стрекотали насекомые. Изредка пролетали большущие светлячки, неоновое мигание которых напомнило мне бортовые огни самолётов. Лёгкий ветер сдувал дневные заботы: казалось невероятным, что в это самое время шесть человек спят и видят, как моя голова — самый ценный трофей предстоящей охоты — летит на землю после залихватского удара меча.
— Скажи, Джой, почему ты пошёл вместе с нами? Ведь это опасно, это смертельно опасно! — услышал я тихий шёпот Ил и от неожиданности даже вздрогнул. Ночная тишина и каменные стены создавали удивительный эффект: казалось, губы девушки произносят эти слова прямо возле моего уха.
— Я пошёл не с вами, я пошёл с тобой, — также шёпотом ответил солдат.
— Но ведь ты мог этого не делать. Был бы сейчас в безопасности...
— Хочу быть рядом с тобой. Ты мне нужна.
— Почему именно я? Ведь не такая уж я и раскрасавица. Вокруг столько красивых девушек и женщин... Такому видному парню, как ты, стоит только лишь прищёлкнуть пальцами, как их набежит столько, что придётся отбиваться.
— Я солдат, а солдаты предпочитают завоёвывать, а не отбиваться, — пошутил Джой.
— А если серьёзно?
— Если серьёзно... Если серьёзно, то других я просто не вижу. Все эти долгие месяцы я всё время вспоминал о тебе. И каждый раз сердце сжималось. Мучительно-мучительно. А вчера, когда я увидел тебя здесь, оно чуть не выпрыгнуло наружу.
Сообразив, что я сейчас могу стать невольным и, возможно, нежелательным свидетелем любовного признания, я пошевелился, произведя лёгкий шум, и слегка кашлянул. Однако эти двое по-прежнему не обращали на меня и малейшего внимания. Что ж, их дело. По крайней мере, они знают, что я их слышу.
— И что это означает? — преувеличенно наивно спросила Ил.
— Это означает, что я очень заволновался, увидев тебя.
— А почему?
— Почему? Потому что правы фигляры и стихотворцы: есть на свете Любовь, чувство, когда жизнь и счастье другого человека становятся тебе дороже собственных. Ил, я люблю тебя. Тебя и только тебя. И не нужны мне те другие тысячи женщин, которые бегут на щёлканье пальцев.
— И я, Джой... и я люблю тебя. Я хочу всегда быть с тобой. Рядом. Близко. Близко-близко. Всегда, сколько бы жизни нам ни отмерили Тот либо Другой.
— Сколько бы ни отмерили... — эхом повторил Джой. — Может быть, эта ночь — последняя в нашей...
— Тс-с-с! Не говори ничего. Просто обними меня и люби, как в последний раз. И сколько бы ни было отпущено нам мгновений любви, мы будем чувствовать каждое из них как последнее... Да?
— Да, любимая.
Шёпот стал неразборчивым, сбивчивым, понятным лишь для двоих, прерывающимся судорожными вздохами и тихими постанываниями.
Я думал, что эти двое вообще сегодня спать не будут. Но нет, очень скоро они утихли, заснув, вероятно, в объятиях друг друга. Говорю «вероятно», потому что видеть этого не мог: стемнело так, что огоньки светлячков стали резать взгляд. Если сначала сквозь тихо плывущие облака хоть изредка проглядывал туманный абрис ночного светила, то сейчас наползла огромнейшая чёрная туча, погрузив всё в полнейший мрак. И мне вдруг очень захотелось увидеть луну. Как в детстве, представив себя волшебником, я вытянул вперёд руки ладонями в стороны (всё равно никто не видит!), и стал мысленно раздвигать тучи...
...Этого не могло быть, но это происходило: тучи расходились туда, куда я сдвигал их руками! Те, что по ветру — чуть быстрее, против ветра — чуть медленнее. Совпадение? Или... Я опустил руки. Разрыв в туче быстро затянулся. Я вновь попробовал расчистить небо. И вновь получилось!
«Рог Воды дает тебе свое имя и покровительство. Отныне имя тебе — Водорог», — всплыло в сознании. Вот это да! Так значит, это не пустые слова! Вода дала мне имя, вода оказывает мне покровительство, вода повинуется мне! Я закрыл глаза и расслабился. Мне показалось, что я сейчас должен что-то ощутить. И не ошибся. Каким-то внутренним взором я увидел всю окружающую меня живую воду. Легко проплывали надо мной облака и тучи. Колокольчиками звенели капли росы на камнях. Невдалеке облегчённо вырывался из недр горы маленький ручеёк чтобы, покрутившись в крошечном озерце, тут же ринуться в непроглядную бездну пещеры. А вдали что-то незлобиво ворчал старик Океан. И от всего этого ко мне устремлялась добрая, подпитывающая меня энергия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37