– Разве вы не ненавидите купцов? Особенно после… – он запнулся.
– Уличные драки ничего не решают. Тем более что они здесь запрещены.
– У нас есть занятия и приятнее, хойя. – Хильда хлопнула Тааса по плечу. – Лично я не прочь выпить.
Я так и не знаю точно, что на языке Хильды означает «хойя»; судя по всему, что-то вроде «милый мальчик». Таасу еще предстоит понять, что это слово не простая тарабарщина. Вот интересно будет посмотреть на Хильду, когда она будет объяснять Таасу, почему называет его милым мальчиком.
– Эй, Хильда, хойя, ты хочешь напиться? – ухмыльнулся Рекс.
– Сам хойя, – буркнула Хильда, но тут же улыбнулась. – Ну по крайней мере несколько стаканчиков.
– Я тоже не против выпить чего-нибудь, – согласилась я. Чего-нибудь покрепче, отшибающего память…
Ночь уже час как теснила закат, сужая полоску розово-красного неба на горизонте. Сутки на Делосе длятся шестьдесят два часа и закат соответственно тоже кажется бесконечно долгим. Народу на Аркаде прибавилось: люди пользовались возможностью отдохнуть от дневной жары. Не так просто переносить тридцать часов непрерывного солнечного света, так что единственными по-настоящему комфортными оставались вечерние и ночные часы, а также раннее утро.
Небо над нашими головами окрасилось в темно-лиловый цвет. В спектре излучения Делосского солнца больше лиловых лучей, чем у большинства звезд с обитаемыми планетными системами, да и атмосфера Делоса почти не рассеивает его. Даже находясь на уровне моря, здесь ощущаешь себя как на высокой горной вершине. У горизонта толпились легкие облака, подкрашенные снизу в розовый цвет, темневший по мере того, как на крыши Аркады надвигалась ночь.
Мы шли вдоль бесконечной череды баров. В сумерках ярко светились головывески: ослепительно розовый цветок, зависший над дверью, кружащиеся в хороводе золотые жуки, гроздь зелено-голубых планет, обращающихся вокруг огромной голубой звезды… Головывески, голореклама – вся улица была заполнена круговертью световых и цветовых пятен. По стенам зданий вверх и вниз носились, разбрызгивая искры и меняя очертания, самые фантастические животные.
На нас обрушивались потоки музыки – то буйно-веселой, то протяжной. По мере приближения к очередной двери звуки усиливались, но стоило нам пройти мимо, как они слабели и пропадали в уличном шуме. К этому добавлялись крики зазывал, вещавших на самых разных языках Союзных Миров. Те, чьи возгласы я могла разобрать, пытались соблазнить проходящих напитками, курительными палочками и зернами масляничных растений, уводящими в мир мечты или заставляющими тебя заниматься любовью без устали много часов подряд. В воздухе висел аромат жареного мяса и пряностей.
Большинство головывесок было мне непонятно. Потребовав у центра меню-переводчик, я решила опробовать его на красивой вывеске, гласившей:
«КОНСТАНТИНИДЫ».
«Перевод», – скомандовала я.
«Греческий язык, – ответил центр. – Перевод: Константиниды».
– Очень ценная информация, – пробормотала я себе под нос.
– Так куда зайдем? – спросила Хильда.
Я ткнула пальцем в сторону облезлого здания. Крыша его украшалась единственным шестом с проржавевшими почти насквозь пластинами, жалобно дребезжавшими на ветру. Головывеска над входом была на английском языке – единственная, которую я могла прочесть без переводчика.
– «У ДЖЕКА»– объявила я.
– Напоминает древнюю Землю, – заметил Рекс.
– Скорее уж древнюю развалину, – фыркнула Хильда.
– Пошли, Хильда, – рассмеялся Рекс. – Не бойся.
– Но почему именно сюда? – допытывалась она.
– Потому, – ответил Рекс, – что здесь замечательно воссоздана атмосфера древней Земли.
– А это так уж хорошо?
– Зайдем и увидим, – улыбнулась я.
Итак, мы зашли внутрь. Вдоль одной из стен тянулась потемневшая от времени деревянная стойка. Стулья рядом с ней были обшиты лоснившейся от долгой эксплуатации красной тканью. Остальную часть помещения занимали столики, покрытые красными и белыми скатертями. За стойкой стоял человек, протиравший стакан; на рубахе и белом фартуке виднелись жирные пятна.
На эстраде в углу играл маленький оркестр. Инструменты были мне незнакомы: тыквообразные коробки с натянутыми струнами, золотые трубы с выдвигающимися и задвигающимися секциями, толстые барабаны. Тем не менее звук получался приятный, а ритм располагал к танцу с молодым человеком, певшим что-то лирическое. На экранах над эстрадой мелькали яркие голомультики.
У столиков нас поджидала женщина в короткой юбке. При виде ее Таас расплылся в улыбке.
– Мне здесь нравится, – заявил он.
– Давайте-ка займем столик, – предложил Рекс.
Хильда улыбнулась Таасу и мотнула головой в сторону официантки.
– Хорошенькая, да? Давай не будем драться. Прибережем это для купцов. Я все равно сильнее и больше тебя.
– Что? – выпучился на нее Таас.
– Она не хочет драться с тобой из-за официантки, – объяснила я.
– Но почему я должен драться с Хильдой из-за официантки?
Я пожала плечами. Я плохо разбираюсь в женской красоте. Другое дело в мужчинах. Мне официантка представлялась просто слишком юной девицей в слишком тесной юбке. Должно быть, эта штука здорово затрудняет кровообращение.
Рекс рассмеялся:
– Может, нам троим стоит предложить себя ей – пусть выбирает.
– С чего это ты взял, что она вообще выберет кого-то из вас? – улыбнулась я.
– А почему троим? – так и не понял Таас.
– Я, ты, Рекс. Ясно? – терпеливо объяснила Хильда.
Таас сделался совсем пунцовым:
– Так тебе нравятся женщины? Не мужчины?
– Ну разумеется, – ответила Хильда.
– Ох. – Таас почесал подбородок. – Ладно. Возможно, ты и сильнее меня, зато я стильный.
Официантка подошла к нам и, запинаясь и краснея, обратилась по-английски к Рексу:
– Вам нужен столик?
– Не понимаю ни слова из того, что ты говоришь, – ответил Рекс по-сколийски с самой вредной своей улыбкой, – но голос у тебя красивый.
– Она говорит, что нам нужен столик, – перевела я.
Хотя, видит Бог, нам нужен был не столик, а выпивка. Я включила программу перевода. Меню висело в воздухе на фоне официантки, переводившей испуганный взгляд с меня на Тааса, а с Тааса на Хильду. Вполне возможно, у меня на лице было такое же отсутствующее выражение, как у них.
«Не спеши», – посоветовал мне мой центр.
Рекс снова улыбнулся официантке.
– Они просто медитируют, – объяснил он по-сколийски.
Она моргая смотрела на него, потом огляделась в поисках кого-нибудь, кто мог бы прийти ей на помощь.
«Переведи:» Мы хотим выпить и закусить «, – подумала я.
– Чем могу служить вам? – спросила официантка у Рекса. Перевод ее слов на сколийский прозвучал у меня в уме, помешав сформулировать ту фразу, что я собиралась произнести по-английски. Официантка тем временем краснела все сильнее.
– Черт, – пробормотала я.
Мой центр создавался для боя, не для перевода. Как знать, может, мне и стоило бы добавить к нему модуль с дипломатическими познаниями. Я держалась бы в обществе гораздо свободнее, да и непосредственно в общении это не помешало бы. Однако мой центр был под завязку нагружен модулями с военной информацией, и я не имела ни малейшего желания заменять хоть один из них. В конце концов, от этого может зависеть моя жизнь. И расширять его объем мне тоже не хотелось. Моя биомеханическая система и так достигла предела возможностей современной технологии.
И вдобавок мне вовсе не мешает попрактиковаться в английском без подсказок на ухо.
» Конец программы «, – подумала я. Меню исчезло, а я обратилась к официантке на лучшем английском, который смогла выжать из себя без посторонней помощи.
– О'кей мы сесть здесь? – махнула я рукой в сторону столика у дальней стены.
– Разумеется. – Ее лицо понемногу приобретало нормальный цвет, а на моих щеках, напротив, заиграл румянец. Она покосилась на Хильду с Таасом, взгляды которых снова сделались более или менее осмысленными, и слегка расслабилась. Я – тоже.
Она взяла со стойки несколько меню и направилась к выбранному нами столику. Мы двинулись следом; она оглянулась на Рекса и снова зарделась.
Проследив ее взгляд, я вдруг заметила, как тесно облегают брюки ноги Рекса. Штанины казались его собственной черной кожей, пугающей и возбуждающей одновременно. И еще руки. Что ощущают они, когда…
– Чего ты на меня уставилась? – спросил Рекс.
– Что? – теперь вспыхнула я. – Я ничего. –» Блок «. Перед глазами вспыхнул псимвол» Блок «, и реакция девочки-официантки на Рекса ослабла в моем мозгу. Его штаны снова показались мне обычными. Ну, почти обычными.
Девочка права: они сидят на нем очень возбуждающе. До сих пор я не замечала этого; по крайней мере не отдавала себе в этом отчета.
– Вот так всегда, – пробормотала Хильда. – Вечно они сходят от него с ума.
– Ты имеешь в виду от Рекса? – спросил Таас.
– Ага. Всегда, – она кивнула на меня. – А парни сходят с ума по ней.
Я рассмеялась:
– Помню несколько случаев, когда парни хотели и его тоже.
От моего смеха официантка подпрыгнула, как пугливая коза, уронив на исцарапанный столик стопку меню. Потом замерла, глядя на нас. Мы тоже замерли в ожидании, что она будет делать дальше. Щеки ее снова пылали.
– Она хочет, чтобы мы сели, – предположил Таас.
– Тогда сядем. – Рекс проскользнул мимо нее, невзначай коснувшись рукой ее тонкой талии. Ее щеки сменили цвет с красного на темно-бордовый. Мы расселись.
– Вы хотели выпить? – спросила она у Рекса.
– При звуках твоего голоса мне хочется обнимать тебя ночь напролет, – ответил он. По-сколийски, разумеется.
– Если он тебе надоел, – добавила Хильда, – можешь заняться нами. – Она похлопала по плечу сидевшего рядом Тааса. – У него есть стиль, у меня – мускулы.
– Простите? – переспросила официантка по-английски.
– Оставьте ее в покое, – сказала я и взяла меню. Заголовок» У ДЖЕКА» был набран из маленьких трубочек, наполненных желтым светящимся газом. Над строчками висели в воздухе трехмерные изображения блюд.
Я выбрала строчку «Гамбургер»и справилась у своей программы перевода.
«Сандвич с синтетическим мясом». Я попробовала «хот-дог»и получила в ответ также «Сандвич с синтетическим мясом». Когда программа точно так же перевела еще и «биг-мак», я сдалась. Может, у Джека ничего больше не подают? Я посмотрела на остальных.
– Что хотите?
– Сойдет эль, – предложил Рекс. Хильда и Таас согласно кивнули.
– Вы есть эль? – спросила я официантку по-английски.
– Простите? – не поняла она. – Что вы сказали?
– Эль, – повторила я. – Есть у вас?
– Вы имеете в виду пиво?
– Я подумать, – покосилась я на нее.
– Темного или светлого?
Что бы это значило?
– На ваш укус. – Нет, неверно. Она снова покраснела. Я попыталась еще раз:
– На ваш вкус. – Я махнула рукой в сторону остальных. – Четыре пива.
– Олл райт. – Она ушла, одарив Рекса еще одной застенчивой улыбкой.
Входная дверь отворилась и в бар вошла новая группа посетителей. На этот раз мои плечи напряглись от моей собственной реакции.
Купцы. Теперь их стало шестеро: пятеро тех, кого мы видели на улице, и тот, кого они охраняли. Человек с блестящими черными волосами и красными глазами.
Аристо.
Увидев нас, купцы замерли. Мы молча смотрели друг на друга. Бармен прекратил протирать стакан и убрал его под стойку.
«Ты их ненавидишь?»– спрашивал Таас. Ненависть – слишком мягкое выражение. При виде аристо в моем мозгу вспыхнули воспоминания о Тарке, губернаторе Тамса. Три недели пыток. Этот аристо смотрел на меня своими безупречно красными глазами, расслабив свое безупречное тело. Его безупречно черные волосы сияли. Мне хотелось переломать все безупречные кости его безупречного лица.
«Спокойно, – напомнила я себе. – Спокойно».
Один из телохранителей наклонился к нему и сказал что-то. Мне не понадобился телепатический дар, чтобы понять: он предлагает поискать бар с более приемлемой клиентурой. Однако аристо отрицательно мотнул головой.
Потом сел на стул у стойки.
– Я не могу сидеть здесь и смотреть, как они будут пить. – Таас комкал в руках меню. – Не могу и все.
– Пошли отсюда, – кивнул Рекс.
Хильда встала.
– Сядь, – сказала я.
Все трое уставились на меня. Потом Хильда села. Я почувствовала, как Рекс пытается прощупать, что у меня на уме, но держала дверь на замке.
Сказать, что я хотела остаться в этом баре, было бы по меньшей мере ошибочно, но и позволить себе уйти я не могла.
– Аристо не прилетают на Делос просто так, отдохнуть, – сказала я. – Он здесь по делу. Наша работа – узнать, по какому.
На шее Рекса пульсировала жилка. Это у него с тех пор, как он увидел, что сделал со мной Тарк. Тогда, на Тамсе, я от боли, шока и ужаса не могла даже говорить.
Хильда пошарила руками у пояса, где обычно висела кобура. Однако сейчас у нас не было с собой ничего, если не считать маленьких ножей. Даже без модуля дипломатических познаний в центре я понимала, насколько безрассудным было бы разгуливать по Делосу с дезинтегратором на бедре.
При первой встрече купцы тоже показались нам безоружными. Однако теперь им было кого охранять – кого-то, занимающего в их сложной социальной иерархии достаточно высокое положение, чтобы на поясах у них красовались боевые лазеры с блоками питания.
– Просто наблюдайте, – продолжала я. – Вдруг узнаем что-нибудь важное.
У нашего столика вновь возникла официантка и поставила передо мной стакан с янтарной жидкостью. Я не очень-то разбираюсь в технологии перегонки спиртного. Но не настолько, чтобы не отличить пиво от рома.
Должно быть, мой английский оказался даже хуже, чем я опасалась. Я замотала головой.
– Мы пиво хотеть, – повторила я. – Пиво. Для всех.
Она замялась.
– Это, – ее голос сорвался, – это тот человек. Он заказал это для вас.
– Какой человек?
– Вот он, – она кивнула в сторону аристо.
Я непонимающе уставилась на нее. Потом вернула ей стакан. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы ром при этом не расплескался.
Рекс поднялся с места и взял у нее стакан. Обвив рукой ее талию, он проводил ее к стойке, где оставил стакан, потом вывел в дверь, открывавшуюся, как я поняла, на кухню. Я догадалась, зачем он сделал это: если она и на аристо оказывала такое же действие, как на нас, ей могут грозить неприятности.
Но аристо даже не покосился в ее сторону. Он не отрываясь смотрел на меня. От его взгляда мне показалось, будто у меня по коже ползают жуки.
Таас все комкал свое меню, отчего голографические изображения слились в бесформенную пеструю массу.
– Что мы должны делать?
– Запоминайте все, что касается их манер и внешности, – приказала я. – Как они одеваются, как сидят, как разговаривают. Отложите все это в своих блоках памяти. Позже мы перекачаем данные в Сеть и посмотрим, что это нам даст.
Хильда покосилась на голографические картины в углу.
– Оттуда у меня будет лучший обзор.
– Давай, – кивнула я.
Музыканты в углу как раз кончили петь. Они встали и посмотрели сначала на купцов, потом на нас, потом друг на друга. Ударник шепнул что-то трубачу, и неожиданный импульс «пора делать ноги!» подхлестнул меня так, будто я сама приготовилась бежать. Мне пришлось напрячь волю, чтобы остаться на месте.
С другой стороны, оставаться на месте, возможно, не лучшее решение. С эстрады вид на группу купцов куда лучше.
– Я могу контролировать эту часть помещения, – сказал Таас.
– Отлично, – я чуть улыбнулась. – Я пойду закажу еще музыку.
Шагая через бар, я ощущала на себе взгляд аристо. Подойдя к эстраде, я обратилась к певцу, парню с темными волосами.
– Можете петь вы песня?
– Какую вы бы хотели?
– На ваш вкус.
Он кивнул, но мне показалось, что больше всего ему хотелось одного: чтобы все мы – и купцы, и мой отряд – ушли прочь. Я не обижалась на него.
Музыканты пошептались и заиграли снова, на этот раз медленную, лирическую мелодию. Темноволосый парень запел хорошо поставленным баритоном. Будь ситуация другой, мне она понравилась бы.
Боковым зрением я следила за группой купцов. Аристо встал и направился ко мне. Когда он оказался совсем близко, я повернулась и встретила его лицом к лицу.
Он остановился передо мной и заговорил на чистом, почти лишенном акцента сколийском.
– Красиво, не правда ли? – Акцент выдавал аристо, чистокровного аристо из наивысшей касты хайтонов, верховных правителей в иерархии аристо.
Мне пришлось заговорить – иначе я, возможно, не удержалась бы от того, чтобы вытащить спрятанный в подошве нож.
– Что вам нужно?
– Посмотреть на вас.
– Зачем?
Он поколебался, прежде чем ответить:
– Я не хотел ничего дурного.
Что-то тут не так. Мне приходилось иметь дело со многими аристо; как правило, по радио, но я встречалась с ними и лично во время отчаянных и безуспешных попыток заключить перемирие. Они всегда говорили свысока, со снисходительностью, граничащей с презрением. Этого же, казалось, не научили держать себя повелителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37