Пока Андрей мучительно соображал, в чем же, собственно, заключается мастерство и высший, так сказать, пилотаж его подчиненных, охранник вновь появился у стола.
— Извините, вас срочно просят к телефону. Пойдемте, я провожу. Там что-то важное — с деньгами…
— Да ты чо? Чо гонишь? Какая падла… С деньгами? Ладно, пойдем!
— Понятно?… — Начальник службы безопасности вместе со стулом развернулся к Андрею Ивановичу. — Не будем же мы его трамбовать прямо в зале. Там же игроков навалом! А если массовая молотилка начнется? А если там ещё и его дружки сидят? Да и, не дай Бог, слух пойдет, что здесь охрана игроков калечит… Поэтому разбираться надо с умом.
— Согласен, — кивнул Зайцев.
— Пойдем, посмотришь, что дальше будет.
В фойе на первом этаже шоу уже близилось к завершению. «Крутой» прыгал вокруг Василия — старшего смены, и брызгая слюной вопил что-то про понятия.
Со стороны же сцена эта напоминала бессмертную басню поэта Крылова про Слона и Моську: Василий был человеком почти кубическим, с линейными размерами по вертикали около двух метров. Кроме того, к огорчению противника он когда-то стал чемпионом Союза по боксу и считался человеком крайне спокойным… до определенного момента.
И вот, когда пьяный живчикв очередной раз попытался достать рукой до лица бывшего боксера-тяжеловеса, этот момент наступил. Василий не стал махать конечностями — он просто развернул «авторитетного» клиента, сгреб его за шкирку, слегка приподнял и понес к выходу. А там без лишних затей придал телу ускорение нижней правой, одетой в лакированный ботинок.
Разумеется, точных замеров никто не проводил, поэтому в книгу Гиннеса этот рекорд не занесли. Но метра два-три «крутой» точно демонстрировал, что летать умеют не только птицы и куриные окорочка Союзконтракта.
Приземлился он, как учили, точно — на все четыре точки опоры. Постоял задом кверху, навевая на собравшихся воспоминания об одной популярной сексуальной позе, потом вдруг подпрыгнул и заверещал:
— Да я!…Да я зону топтал… А ты!… Меня! По лицу! … Да я — в законе…
Вася качнулся вперед с явным желанием продолжить симфонию полета. Но клиент дожидаться не стал и с удивительной для двуногого существа резвостью скрылся за угол дома.
— Так ведь и не по лицу я его… — пробормотал обескураженно Василий.
— Молодец, — похвалил начальник службы безопасности.
— Классно сработано! — Не покривил душой и Андрей Иванович.
— Вернется он.. Чую…
Интуиция не подвела — минут через сорок Василия вызвали к выходу. Как и ожидалось, опять пришел тот самый бедолага.
Вернулся, понимаете ли, отомстить за поруганную честь. И не с пустыми руками пришел — с топором!
— Не жалко тебе? — Бывший тяжеловес покачал огромной, как танковая башня, головой.
— Чо? Мне — тебя?
— Топора не жаль тебе, спрашиваю?.
— Да я тебя, бля, на ремни!
Мужик широко размахнулся. Василий сделал шажок вперед и почти в верхней точке дуги перехватил топорище. Слегка дернул — и оружие оказалось у него в руках:
— Не балуйся!
Впрочем, мужик уже раскорячился на асфальте в своей любимой позе — той, которая ему, видимо, приглянулась ещё с прошлого посещения казино.
— Все, теперь беги. Достал ты меня… Поймаю — всю жизнь на четырех костях передвигаться будешь. — Василий говорил спокойно, и оттого словам его верилось ещё больше. — Пошел!
Мужик рванул с низкого старта — прямиком к проезжавшему по проспекту милицейскому «луноходу». Водитель даже еле успел затормозить, когда к нему на капот бросилось тело со странным и неожиданным в этих местах воплем:
— А-а-а! Помогите! Прошу политического убежища!…

* * *
— Здорово, Михалыч! Ты же, вроде, с утра обещал? — При появлении соседа по кабинету Вадим Блинов с удовольствием отодвинул от себя авторучку и лист бумаги, наполовину исписанный крупным красивым почерком.
— Не получилось, — вздохнул Олег. — Пришлось в санаторий смотаться.
Пожав ладонь Вадима, он прошел за свой стол.
— Чаю будешь?
— Давай, наливай… Я вон, печенья прикупил.
Несмотря на то, что Савицкого ещё в прошлом месяце полностью откомандировали в распоряжение оперативно-следственной группы, и формально он имел право у себя в отделе появляться только за зарплатой, все же то и дело возникала какая-нибудь причина появиться на рабочем месте.
— Как работается?
— Да по-разному… — Олег сел за стол и провел пальцем по стопке кодексов и справочников на сейфе. Судя по слою пыли, со времени последнего посещения Главка никто к его вещам не прикасался. Включая уборщицу… — Звонили мне?
— Постоянно… Если бы я за каждый звонок тебе по пять баксов брал — давно бы уже дачу на Канарах построил.
Разумеется, в виду отсутствия старшего коллеги, городской телефонный аппарат потихоньку перекочевал на стол Блинова:
— На вот, держи! Но большинство, конечно, не представлялось.
Перегнувшись, Вадим передал Савицкому несколько страничек старого отрывного календаря, который они оба обычно использовали для пометок.
— Ага, спасибо. Та-ак… — Олег пробежал глазами номера телефонов и фамилии дозвонившихся. Список был внушительный, но ничего заслуживающего внимания не обнаружилось. — Ерунда все.
Он посмотрел на рабочее место соседа:
— Чего сочиняешь-то?
— «Сообщенку»… — Блинов вынырнул из-под стола, доставая заварку и сахар. — Про вчерашний труп в общаге.
— Раскрыли? — Савицкий слышал в новостях по радио о женщине, зверски убитой неизвестным.
— Ага. Сразу же! Типичная «бытовуха» — мужик, её сожитель, когда протрезвел, даже отпираться не стал. Рассказал, как поругались по пьянке, как потом он ножик под шкаф запихнул… Теперь вот, сочиняю задним числом: «Источник в доверительной беседе с таким-то узнал, что тот намерен совершить убийство…»
Олег нисколько не удивился — начальство требовало, чтобы процент преступлений, выявленных и раскрытых с помощью сети негласных «помощников», неуклонно рос. Вот и приходилось сыщикам ради надуманных показателей тратить время на откровенную «липу».
— Смотри, осторожнее, — предостерег Савицкий менее опытного коллегу. — А то приедут проверяющие, всыпят по самые… дальше некуда.
— За что? — Замер с чайником Блинов.
— За то, что информацию получил вовремя, а преступление не предотвращено.
Вадим выругался, и с тоской посмотрел на листок с недописанным текстом:
— Ох, мать его! Тоже верно, ты прав — и так нельзя… Михалыч, ну кому это все надо? Мы на результат работаем, или зачем?
Савицкий пожал плечами:
— Теперь ещё ничего… Раньше вот, помню, когд я ещё в транспортной милиции работал, по линии ОБХСС каждый квартал итоги подводили, сколько чего выявлено. Плюс один, минус два…
— В каком смысле? — Вадим протянул соседу кружку. — Осторожнее!
— Спасибо… Допустим, в предыдущем году за третий квартал на Финляндском вокзале пять спекулянтов поймали. И одного взяточника. Всего, значит, шесть «палок». А в этом году спекулянтов только четверо, но зато взятки — две. Нормально вроде? Нормально… Да ничего подобного! — Олег размешал сахар и передал единственную в кабинете ложку соседу:
— Начальник отделения за лысину хватается: за двойной «рост» по взятке его, может быть, и похвалят немного, но вот за «снижение оперативных показателей в борьбе со спекуляцией на двадцать процентов» точно шкуру сдерут! Что делать? Вот он и звонит с Финляндского своего, допустим, на Витебский вокзал, такому же бедолаге, начальнику БХСС. А у того своя головная боль: хищений соцсобственности навыявляли больше, чем надо, спекуляция «на уровне», а вот взяточника — ни одного!
Савицкий хмыкнул:
— Уже вместе ребята связываются с Московским вокзалом, с аэропортом… И затевают этакий многоходовый обмен — ну, как теперь с квартирами… «Карточка» по взятке пишется выявленной на Витебском, лишнее хищение «перекидывают» в аэропорт, а тамошний начальник выставляет в регистрационную группу меньше на одну спекуляцию. Которая, соответственно, выплывает в отчетах по Финляндскому вокзалу. Словом, все довольны, все смеются и делят премии.
Блинов опять выругался, а Олег покачал головой:
— Социалистическая система хозяйствования. Лозунг, помню, даже такой был, везде висел: «План — закон, выполнение его — обязанность, перевыполнение — честь!»
— Маразм… Вообще-то и сейчас не намного лучше.
— Это точно, — Савицкий поставил локти на стол и потер ладонями глаза.
— Ты чего такой смурной-то, Михалыч? Не выспался?
— Ага… Подняли ни свет, ни заря — как думаешь, ради чего? Ментов районных с частной охраной господина Зайцева «разводить»!
— Каких ментов? — Не понял Вадим. — Ты же сказал, что в «Невские вечера» ездил?
— Вот именно… Оказывается, служба безопасности фирмы «СВЕТ», ну, которой этот самый недостреленный господин руководил, решила перестраховаться. И послала парочку своих людей, с лицензиями и пушками, присмотреть за обстановкой у санатория.
— Там же своя охрана? И СОБР дежурит?
— Ну, в том-то и дело… В общем, ребята тихо-мирно сидели себе в машине, неподалеку от ворот, пока их не засекли. Дежурный по санаторию вызвал патруль из местного отделения, те подьехали…
Савицкий сделал эффектную паузу:
— Сам знаешь, что у нас сейчас с формой творится, особенно в районах. Двух одинаково одетых милиционеров не найти — кто в чем ходит! А после того, как мудрый наш начальник Главка с половины машин служебные номера поснимал… Короче, люди из службы безопасности приняли подьехавший наряд за переодетых бандитов, а те их — за особо опасных киллеров. И чуть ведь не перестреляли друг дружку, на полном серьезе!
— Обошлось?
— Обошлось. Сначала те ментов разоружили — и мордой в грязь, а когда все выяснилось — наоборот. Отобрали стволы, надели наручники, ну и… В общем, повеселились! — Олег опять потер ладонями глаза. — Прокурор позвонил, попросил туда срочно сьездить, замять скандал. Даже машину выделили.
— Смотри, как об этом твоем Зайцеве заботятся… — усмехнулся Блинов. — Все, прямо, кому ни лень.
— Хорошо быть богатым, — пожал плечами Савицкий. — Хотя, конечно, здоровье все равно не купить… Знаешь, Вадик, я, кажется простыл немного.
— Да, выглядишь неважно… В баньку бы тебе! Попариться, пропотеть, внутрь принять чего-нибудь граммов двести.
Олега передернуло, и он испытующе поднял глаза на собеседника:
— В баню, говоришь? Зачем?
— Как это — зачем? — Ничего, кроме искреннего сочувствия во взгляде Вадима не читалось. Впрочем, Савицкому и самому давно уже было известно, что мнительность — один из признаков профессиональной деформации, первый шаг на пути в психушку…
— Париться… Не знаю, вряд ли. — Последний раз Олег ходил в баню совсем недавно, с адвокатом Виноградовым.
Пока он никому о том вечере не рассказывал — и вовсе не из страха за собственную жизнь или репутацию. Просто, Савицкий до сих пор ещё не разобрался, насколько серьезно следует относиться к словам, услышанным в тогда, и к человеку, который их произнес.
— Ну, просто отгул попроси, — Вадим взял со стола у соседа грязную чашку и переставил её на подоконник. — Дадут ведь, наверное?
— Нельзя отгул. Сейчас — нельзя… Самое интересное начинается, — вдруг вспомнив о чем-то, Олег спохватился и полез в портфель:
— Вот дьявол! Дай телефон. Городской! Быстренько…
Пока Блинов без лишних вопросов переставлял на прежнее место аппарат, Олег нашел в справочнике ГУВД нужный номер:
— Девушка, соедините меня, пожалуйста, с товарищем генералом… Это говорит капитан Савицкий, из оперативно-следственной группы… Да, насчет дела Зайцева.
Видимо, заместитель начальника Главка снял трубку сразу же.
— Да, товарищ генерал… Это Савицкий. Извините, раньше никак не мог связаться. Вы просили доложить, если что… Я сегодня был в санатории, ну и заодно побеседовал с врачом, заведующим отделением. Так вот, в понедельник уже можно будет официально допросить господина Зайцева. Медицина выдаст разрешение, возьмем бланки, протоколы, диктофончик на всякий случай… Да, со следователем… Да, конечно! Обязательно… Есть. Есть, товарищ генерал!
Олег повесил трубку и вытер пот со лба тыльной стороной ладони:
— Представляешь? Мне ему надо два раза в неделю персонально докладывать, как и что. И обязательно чтобы — перед совещанием…
— Знаю. Это у них называется — личное участие и непосредственное руководство расследованием. — Кивнул понимающе сосед. — Небось, ещё и ценные указания дает?
— Бывает… — Савицкий взял авторучку , чтобы отметить очередной пункт из плана на текущий день.

* * *
Обочины у Выборгской автострады в этом месте почти не было. Сразу же за краем асфальта начиналось какое-то месиво из грязи, песка и сосновых иголок — а потом сплошной стеной вставал лес.
— Приехали… Вот он! Значит, все в порядке.
На поваленном в какой-то давней аварии столбике ограждения меланхолично покуривал дядечка лет пятидесяти — плохо выбритый, в кепке и старом дождевике, пола которого прикрывала плетеную корзину. Типичный грибник, ожидающий чуть поотставших приятелей, или попутной машины до Зеленогорска.
Джип сбросил скорость, прижался вправо и не торопясь повернул на едва заметную, не удостоившуюся даже соответствующего знака дорожку.
Дядечка в дождевике вслед машине оборачиваться не стал. Действительно, зачем? Всем известно, что от этих «новых русских» на иномарках помощи не дождешься — хорошо, если неприятностей не наживешь… Едва звук двигателя затерялся среди сосен, он поднялся с бетонного столбика и не торопясь пошел в сторону ближайшей автобусной остановки.
Джип тем временем уходил все дальше и дальше от автострады — через лес, петляя и ощупывая колесами неизбежные кочки, пеньки и выбоины.
— Блин, тут только на танке…
Наконец, в просветах между деревьями показались прибрежные дюны.
— Здесь останови.
Мощный автомобиль осел на месте. Несколько секунд ничего не происходило, потом откуда-то из-за кустов появился паренек, одетый так же просто и неприметно, как тот, что курил в одиночестве у автострады.
Не говоря ни слова, он кивнул прибывшим, открыл заднюю дверь джипа и залез в салон, на свободное сидение.
— Так. Значит, тут тоже все чисто, — прокомментировал водитель. — Помочь?
— Нет, — сидящий рядом с ним мужчина уже выбирался наружу и подтягивая вслед за собой огромный, размером со взрослого человека, мешок из пестрой прорезиненной ткани.
С глухим тяжелым стуком ноша опустилась на землю.
— Желаю удачи!
— Счастливой охоты… Ни пуха, ни пера!
Машина выбила во все стороны веер грязи из-под колес, и развернувшись на крохотном пятачке между соснами устремилась обратно, к международной скоростной автотрассе.
Оставшись в одиночестве, мужчина приступил к делу.
Распаковав мешок, он прежде всего достал из него баллончик с аэрозолью. Тщательно попрыскал себе на руки, потряс ладонями, давая им высохнуть — и только после этого извлек наружу спортивную сумку и переоделся в серый эластичный комбинезон. Обувь оставил прежнюю — высокие армейские ботинки на шнуровке, а вот на голову натянул шерстяной подшлемник.
В таком виде мужчина прошел к ближайшему холму. Присел за кусты, огляделся. Внизу, сразу за песчаным склоном и узкой полосой тростника, начинался залив — пустой и холодный. Справа, темнея, уходил за горизонт поросший соснами берег, а слева, примерно в полутора километрах, упирался в воду бетонный забор санатория «Невские вечера».
Ветра не было. Во всяком случае, он почти не ощущался — но густые, грязно-серые облака шли по небу довольно быстро и высоко.
Странно одетый мужчина вернулся в лес и начал один за другим извлекать из прорезиненного мешка элементы какой-то конструкции. Прямо на месте он собирать ничего не стал — перенес по частям на вершину, где очень скоро возникло устройство, отдаленно напоминающее любительский дельтаплан с мотором. Вид у летательного аппарата получился, надо признать, неказистый: бледно-голубые матерчатые крылья с перепонками, несущая рама из труб, небольшой пропеллер и двигатель, пристроенный прямо под сидением пилота.
Впрочем, плодами рук своих мужчина остался вполне удовлетворен. Он посмотрел на часы, прикинул что-то, и извлек из мешка последнюю деталь — метровой длины цилиндр цвета хаки с рукояткой, похожей на пистолетную и хитрым оптическим приспособлением посередине. Затем, собрал всю оставшуюся после сборки тару, сбросил её в ближнюю яму и довольно небрежно присыпал каким-то лесным мусором.
Оставалось только надеть на лоб складные очки-»консервы»… Пилот пристроил поудобнее цилиндр, обоими руками взялся за перекладину, рывком поднял собранную конструкцию, а затем привычно и легко преодолел расстояние, отделявшее его от края песчаной дюны.
Там он постоял несколько мгновений неподвижно, видимо, чтобы ещё раз почувствовать ветер — и, вдруг, оттолкнувшись от склона, прыгнул в сторону береговой черты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29