— Ладно, давай подробнее. Что ещё такое за бумк…букмекерство?
— Тебе по научному?
— А как же… С самых азов.
— Тогда — посмотрим в словарике. У тебя же где-то валялся… Ага! Вот. Что ж ты с такое делал с книгой, селедку что ли на ней резал?
— Орехи колол. Ну? Не выступай, читай лучше…
— Так… Находим… «Скачки и собачьи бега — одни из старейших и наиболее зрелищных видов спорта. Первые упоминание о скачках относятся к V веку до н. э. А самое достоверное и полное описание собачьих бегов мы находим у греческого писателя Ариана в 150 году н. э. Собачьи бега в современном виде существуют с 1909 года»…
— Ты чего, Антоха, издеваешься? При чем тут собаки?
— Подожди… «Основной смысл и скачек, и бегов — заключение пари. Современную систему заключения пари на ипподроме придумал в 1870 году француз Пьер Оллер. Позже она обрела форму денежной игры с продажей билетов с номерами участвующих в забегах лошадей и собак и выплатой выигрышей по билетам с правильно названными номерами победителей. Так… Перед забегами на ипподроме принимались ставки на исход соревнования. Так родился тотализатор, а позже появилась его своеобразная разновидность — букмекерство.»
— Очень познавательно. Спасибо, профессор. Можно я теперь поработаю?
— Все, Андрей! Все…Ты представляешь, в России в 1905 году работало пятьдесят девять ипподромов. Пятьдесят девять! И у нас в Питере был. А сегодня? А сегодня-то как раз нет. При том, что желающие-то сделать ставочку всегда имеются.
— То есть, ты предлагаешь построить ипподром?
Полищук с сожалением покачал головой:
— Здорово было бы, но — не потянем. Может быть, лет через десять… Вон городское руководство уже сколько обещает — а все средств не найти. Я, конечно, понимаю, что у нас с этим попроще, но все равно — надорвемся. Нет, тут речь о другом. Давай телевизионный ипподром забацаем. А?
— Это как? — Чувствовалось, что разговор начинает всерьез интересовать Андрея Ивановича.
— Букмекерский бар или клуб откроем.
— Где? Что для этого нужно?
— Да хоть бы в той же «Глории»! На первом этаже, там все равно место пустует. Поставим стойку, штук десять телевизоров по стенам. Потом подключаемся к разным спортивным телеканалам — и начинаем гнать на экраны все эти собачьи забеги и прочую спортивную лабуду. И тут же — ставочки принимаем. Людям приятно, нам — навар.
Зайцев поднял бровь:
— А с чего это клиент к нам попрется? Они же, говоришь, и так сейчас где-то играют. Сколько сейчас, кстати, подобных контор в Питере?
— Пять. Но серьезных — две. А попрутся потому, что сейчас везде просто в окошечки деньги суют: ни сесть, ни расслабиться. Но мы-то им сервис предложим! И полное ощущение присутствия на забеге.
— Так… Что за знакомый? Кто такой? Надежный?
— Нормальный мужик. Порядочный. В пределах разумного, конечно.
— И что он тебе ещё рассказал?
— Рассказал про ставки, про технологию…
— Ты обьясни, как будто я пришел играть и ничего не понимаю. Если уж по серьезному вписываться, надо тему изучить досконально.
— Не спорю… — Полищук извлек откуда-то из кармана изрядно помятый блокнот и нашел нужные записи:
— Вот, я пометки себе сделал… Главное здесь, оказывается, терпение. Даже если ты решил провести в игровом пункте весь день, совсем не обязательно заключать пари на все скачки без исключения. Обычно в подобных заведениях на тех же самых мониторах можно найти разную вспомогательную информацию: время и место забега, участники, аутсайдеры и фавориты, а также котировки на них. По этим цифрам можно ориентироваться при выборе ставок. Но вот на кого и сколько ставишь, необходимо определиться до начала забега. После старта ставки уже не принимаются.
— Это понятно. Даже мне, дураку.
— Говорят, что теперь в России наиболее популярны у игроков собачьи бега. Особенно у начинающих.
— Почему?
— Ну, приятель объяснил, что здесь легче сделать выбор. Участников забега всего шесть, и ставки не столь высоки, как на гонках лошадей.
— Всего шесть… — хмыкнул Зайцев. — А если я там ни одной собаки не знаю? Если нас ещё никто не познакомил?
— Если не знаешь, на кого ставить — ставь на фаворита. Выигрыш будет не очень велик, но вполне вероятен.
— А когда деньги надо выдавать? За выигрыш?
— Выплата производится сразу после официального сообщения результата.
— Так. Теперь давай про ставки…
— Ставки бывают разные. Например, когда в квитанции указываешь собаку или лошадь, на победу которой делаешь ставку — это называется «простой одинар». А если ты ставишь на то, что забег выиграет фаворит, то ставка так и называется — «фаворит». Также ещё существуют ставки «форкаст» и «трайкаст».
— Попросил бы в приличном доме не выражаться.
— Да ты не дергайся, Андрей, все не так сложно. Во всяком случае, мой знакомый обещал помочь разобраться. Ну, как тема?
— Интересно. Интересно… Ладно. Организуй мне встречу, посмотрим.
Андрей Иванович открыл глаза.
На этот раз пробуждение было спокойным и мирным — даже боль, неизменная спутница последних месяцев, отступила куда-то и не напоминала о себе.
За окном светало… Рядом, свернувшись калачиком, посапывала жена — значит, вставать ещё рано. Господин Зайцев покосился на электронный циферблат у изголовья, и припомнил, что точно такие же часы стояли когда-то в гостиной у покойного Скрипачева.
— Как он тут может жить? — Андрей Иванович с интересом оглядывался по сторонам. К Старому он приехал на дачу впервые, хотя тот неоднократно зазывал к себе.
Первый этаж каменный — даже бассейн есть. Остальные три — деревянные. Андрей на следующий день после приезда с тяжелой головой попытался найти выход на улицу. Не смог — заблудился. Зато детально изучил убранство многих комнат. В одной на стене висело красное знамя, а на противоположной был довольно профессионально, маслом, написан портрет самого хозяина. В углу соседней залы стоял резной дубовый шкаф конца прошлого века, а напротив примостился сверхдорогой и не менее модный «домашний кинотеатр»…
— Ну, что Андрюша, нравится? — Хозяин появился за спиной неожиданно. Выглядел он после вчерашнего на удивление свежо и бодро. Одет был неброско и оставался верен себе — и рубашки и брюки оказались светлыми.
— Неплохо. Даже — здорово!
— Все проспишь… А я вот уже и с людьми успел переговорить.
— Что за люди, если не секрет?
— Да, все иностранцы в последнее время зачастили. За вложенные средства трясутся — прогарантировать просят. Кто им ещё гарантию твердую даст — мэр что ли?
Господин Скрипачев по кличке Старый рассмеялся собственной шутке:
— Вот, ко мне и едут. Эти, между прочим, с самой Сицилии прикатили?
— Поможешь «крестным отцам»?
— Подумать надо… Между прочим, я продовольственную программу города выполняю.
— Не понял.
— Ребята советуются, поставлять ли в город спагетти свои, и вообще разную жратву — есть ли гарантии оплаты, не «кинут» ли…
— Пусть везут! Кушать-то хочется.
— Кушать хочется всем. А отвечать, если что, мне, свои словом! — Строго напомнил хозяин. — А оно, понимаешь, дорогого стоит…
Андрей Иванович предпочел сменить тему:
— Кстати, ты когда к нам в «Ривьеру» заглянешь?
— Вот, в город выберусь — и сразу к вам.
— Может, и поиграешь? — поднял бровь господин Зайцев.
— Это — вряд ли. Не люблю.
— Ну, хоть выпьем…
— Нет уж, там не буду. Хватит.
Андрей сразу вспомнил тот давний случай. Как-то вечером, старик просто сидел на стуле — и раскачивался. Причем, все были абсолютно трезвыми… Но в какой-то момент Скрипач потерял равновесие и опрокинулся назад под недоуменными взглядами посетителей казино. Быстро поднялся, сухо кивнул на прощание и ушел.
Три недели после этого затащить его в «Ривьеру» не удавалось. Объяснял он это так: «Неудобно. Все наверняка подумали, что я пьян был в стельку».
Андрей Иванович налил себе соку:
— Слушай, Старый, а можно бестактный вопрос?
— Валяй!
— Говорят, что ты — «вор в законе». Правда?
Собеседник с укоризной посмотрел на гостя:
— Андрей, ты же серьезный человек. Вор — это тот, кто ворует. А я что ворую? Ты хоть раз видел или слышал, чтобы я украл? Да, после войны, чтобы с голоду не подохнуть, я по вокзалам чемоданы «уводил». Но, кстати, даже тогда «на доверии» не работал.
— Это как?
— Ну, втираешься к человеку, а потом его надуваешь… — Скрипач присел поудобнее и положил ногу на ногу:
— Был у меня случай. Я на вокзале промышлял, а тут какая-то тетка чемодан попросила постеречь — отойти ей куда-то нужно было. Так я на тот чемодан сел и до её прихода не слезал — боялся, что «коллеги» уведут. Доверие надо оправдывать!
— Странная у тебя психология.
— Да уж какая есть… Какая есть. Я же, помнишь, рассказывал?
— Конечно, — кивнул Зайцев, вспоминая одну из первых встреч со Старым.
Происходило это при корреспонденте из «Делового города» — господин Скрипачев сам выступил инициатором импровизированного интервью. И в этом не было ничего необычного — брифинги он устраивал регулярно. Любил, грешным делом, находиться в центре внимания. Кстати, потом эта газета, претендующая на солидность и респектабельность, опубликовала материал почти на полполосы.
Причем, как раз на ту встречу Старый опоздал. Но, по своему обыкновению, отзвонился — привычка. Быть пунктуальным обязывало положение городского «авторитета», вот он и в этот раз связался с мобильного телефона, извинился. Дескать, задерживается буквально на десять минут — пробка.
Приехал, начал лекцию… И ведь не подумаешь, что из своих пятидесяти семи сорок лет господин Скрипачев провел в местах не столь отдаленных.
— Ребята, вы что не понимаете? Пока рынок держится на тех, кого преследует милиция. Часто именно они выступают посредниками и гарантами в коммерческих сделках. Они обеспечивают выполнение всех договоренностей и обязательств… Сейчас же сами коммерсанты охотнее обращаются за помощью к криминальным структурам, чем к представителям государства. И, в общем, вполне логично посупают… Я сам лично разговаривал с людьми из КГБ, которые говорят: «Мы можем защитить от „наездов“ и вымогательства. Ну, а если фирме действительно должны? И не отдают? В этом случае мы помочь не в состоянии — попадем под статью».
Скрипачев откашлялся:
— Судите сами. В западных странах, если бизнесмен не торопится возвращать долг, против него быстро применят санкции — вплоть до ареста банковского счета. У нас же все иначе. Один коммерсант мне рассказывал, что ещё в 1991 году ему задолжали миллиард сто восемьдесят миллионов рублей. Представляете? Еще в тех ценах! А если официально пойти по инстанциям — разбирательство будет так долго длиться, что за это время можно самому несколько раз угодить в долговую яму. Это ещё в лучшем случае, в худшем — в могилу. Вот и приходится вмешиваться нам… неформально.
Корреспондент тогда не выдержал, перебил:
— Так, а деньги-то за свои благородные миссии вы берете?
— Молодой человек, я у людей ничего не вымогаю. Они сами приходят и, например, просят помочь вернуть долг. И, естественно, платят потом за услугу. Судите сами, вот у вас, допустим, квартиру ограбили, деньги украли, долги возвращать не хотят… Вы не знаете, где похитителей найти, и как все вернуть, а я знаю. Так разве за это не следует заплатить? В конце концов, я рискую и должен быть уверен, что за этот риск меня отблагодарят.
Корреспондент поспешил сменитьтему:
— Как вы считаете, какая на сегодняшний день сложилась ситуация с преступностью в стране?
— Да вся, вся страна охвачена преступностью! Дело в том, что существующие законы просто не дают нормально работать и жить. Вот все и вынуждены их нарушать.
— Так уж и все?
— Поверьте мне… Опыт кой-какой имеется. Если раньше совершали противозаконные поступки единицы, то сейчас — почти все. Кто в мелочах, кто — по-крупному… Я имею в виду и предпринимателей и даже просто нормальных людей. Бизнесмен вынужден постоянно нарушать закон, чтобы продержаться на плаву. Да даже работяга, получая хорошую зарплату или потом-кровью заработав на «халтуре» лишнюю сотню, думает, как укрыть её от налогов! То есть — нарушает закон.
— А как же декларируемая борьба с преступностью?
— А, никто с ней всерьез не борется, — отмахнулся Старый. — Постоянно убивают российских предпринимателей. Так? Но почти ни одно преступление не раскрыто. Если ещё кошелек украдут, то вора, может быть, и поймают. А вот убийц, профессионалов — нет. Раньше хотя бы видимость работы была, а сейчас никому это не надо. На улицах распоясалась шпана: насилуют, убивают, грабят. С этим никто не борется. Потому что, изловить «организованную преступную группировку» и получить за это повышение по службе проще, чем навести порядок в городе.
— Каков же выход?
Господин Скрипачев пожал плечами:
— Можно, наверное, было бы пойти по японскому образцу, где каждая криминальная структура взяла под контроль квартал, в котором она отвечает за порядок. И, несмотря на это, до сих пор Япония — это высокоразвитое демократическое государство, никому не приходит в голову называть его криминальным. У настакого, конечно, никто не позволит. Потому что тогда очень многие там, «наверху», лишатся теневых денежных поступлений.
На Западе ведь тоже есть мафия. Но она у них не в полиции, не в прокуратуре, не в налоговой инспекции, у них мафия — снизу. А у нас, наоборот — сверху. Конечно, лет через двадцать-тридцать все изменится, когда к власти придут люди типа Явлинского и Гайдара, либо просто богатые люди, которым не надо будет думать, как за короткий срок нахапать побольше, но…
— Андрей… Андрей? Пора вставать.
Господин Зайцев открыл глаза.
Утреннее солнце уже настойчиво пробивалось в спальню сквозь плотные шторы. Морщинистое лицо Старого исчезло вместе с остатками сна, но в памяти Андрея Ивановича ещё некоторое время звучал, затихая, его чуть хрипловатый голос.
— Пора вставать, — повторила жена. — Ты сам вчера просил…
— Да, конечно… Конечно. Спасибо. Сколько времени?
— Восемь тридцать.
— Да, надо собираться. — Он с усилием оторвал спину от постели и сел на краю, свесив ноги. Поморщился от привычной боли, потрогал повязку, вздохнул:
— С добрым утром!
Для хозяина и генерального директора фирмы «СВЕТ» господина Зайцева Андрея Ивановича начинался новый день…

* * *
А старший оперуполномоченный уголовного розыска Олег Савицкий в это время уже топал по напрочь разбитому тротуару в сторону автобусной остановки.
Заметив далеко, в самом конце улицы, выруливающий из-за поворота «икарус», он по привычке припустил было строевой рысью — но тут же сообразил, что сегодня ему общественный транспорт не нужен.
И снова перешел на шаг.
— Ага… Точность — вежливость королей!
Метрах в двадцати, чуть поодаль от толпящегося на остановке народа, матово отсвечивала тонированными стеклами «тойота». На всякий случай Савицкий сверился — номер на машине оказался тот, который был назван по телефону.
— Привет! Залезай быстрее…. — При приближении Олега дверь иномарки беззвучно отодвинулась в сторону. — Тут, оказывается, стоять нельзя.
— Боишься? Неужели жалко штраф заплатить?
На это Владимир Александрович Виноградов, адвокат и бывший сослуживец Савицкого, не ответил ничего. Он терпеливо подождал, пока Олег усядется поудобнее, пристегнет ремень безопасности — и только после тронулся с места.
— Жалко!
— Что? — не сразу сообразил Савицкий.
— Жалко. Не хочется гаишникам свои кровные деньги ни за что отдавать. Они мне, между прочим, тоже не с неба падают.
— Ладно, я шучу… Не обижайся. Куда мы сейчас?
— Откатимся просто чуть подальше. Поговорить надо.
Некоторое время ехали молча, в тишине, нарушаемой только шорохом шин и утробным ворчанием двигателя. Сначала за непривычно темными стеклами автомобиля мелькали однообразные кварталы новостроек, потом начался лесопарк.
— Саныч, ты меня, случайно, не убивать везешь? А то ведь стрельнешь зазря, а потом закопаешь где-нибудь на солнечной полянке.
— Нет, — хмыкнул Виноградов.
— Мне нужно к половине десятого на работу, — напомнил Савицкий.
— Успеем, — адвокат посмотрел на часы, после этого перевел взгляд на зеркало заднего обзора. — Проверится надо, на всякий случай. Помнишь, как в свое время учили? Береженого Бог бережет…
— А не береженого — конвой стережет! — Закончил старую присказку Олег. Странно, однако сразу же после этого его отпустило щемящее чувство тревоги и настороженности, появившееся сразу же после вчерашнего телефонного звонка Виноградова.
Точнее, позвонил адвокат Олегу домой уже сегодня ночью, во втором часу. Извинился, попросил о встрече… Савицкий спросоня ответил согласием — и потом ещё долго не мог заснуть опять, ругая себя за опрометчивость и поспешность. Теперь же все сомнения куда-то отступили — их место заняли здоровый азарт оперативника и профессиональное любопытство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29