Летательный аппарат сразу же «поймал» крылом воздушное течение — так, что пилот, не успев потерять высоту, заскользил над поверхностью залива. Преодолев сотню метров, он все-таки включил портативный моторчик, и под негромкое тарахтенье развернулся налево, в сторону санатория «Невские вечера».
Плыть по воздуху было приятно… Бетонный забор больше не скрывал от глаз мужчины ни парк, ни знаменитую оранжерею, ни вымытые дождем крыши лечебных корпусов и коттеджей. Пилот разглядел несколько автомобилей на площадке перед воротами — с высоты птичьего полета они казались яркими игрушками, выполненными в масштабе один к сорока.
Территория за забором была безлюдной. Только от контрольно-пропускного пункта по направлению к столовой двигался человек в камуфляже — очевидно, подменившийся на обед охранник. Услышав негромкий, приглушенный ветром и расстоянием звук моторчика, он повел пару раз головой из стороны в сторону, но потом успокоился и пошел дальше.
Видимо, охранник посчитал, что не стоит обращать внимание на подобную ерунду — действительно, мало ли техники развелось в округе? Мопеды разные, бензопилы, сенокосилки…
Пилот тем временем, немного сместил центр тяжести тела, корректируя направление полета.
Все обьекты внизу выглядели точно так же, как и на фотографиях, поэтому ориентироваться было просто. Стараясь не делать резких движений, он отстегнул крепление, взял цилиндр цвета хаки и пристроил его на плечо. Щелкнул какими-то рычажками, приник глазом к резиновому раструбу…
Видоискатель нашел цель почти сразу же — быстро скользнул вдоль стены лечебного корпуса и замер, подрагивая, на нужном окне. В перекрестье прицела загорелась багровая точка и плотные шторы словно исчезли куда-то, растаяли, перестав быть преградой для инфракрасных лучей.
В палате находились двое. Разумеется, всех деталей происходящего различить было нельзя — но не вызывало сомнений, что лежащее на кровати тело принадлежит крупному мужчине, вокруг которого суетится медсестра.
— Жаль, — подумал пилот. Конечно, работа есть работа, и случайные жертвы относятся к издержкам профессии, но он всегда старался свести их к минимуму. — Очень жаль, девушка…
Расстояние до окна стремительно сокращалось. Через несколько секунд летательный аппарат уже вышел на огневую дистанцию.
— Прости, Господи! — Палец в перчатке нажал на спуск, и реактивный снаряд с шипением и негромким хлопком выплеснулся в направлении цели.
Дельтаплан тряхнуло, подбросило, завалило на бок — и следующие несколько мгновений пилот был целиком занят тем, чтобы выправить его и не опрокинуться. А потому он не смог увидеть, как из окна лечебного корпуса вырвалось наружу облако дыма и пламени. В уши ударило грохотом взрыва, мимо просвистел осколок, и летательный аппарат снова качнуло, на этот раз не опасно.
Пилот убедился, что не промазал. Отшвырнул куда-то вниз использованное пусковое устройство. Затем опустил на глаза очки-»консервы», и на полной скорости полетел дальше, вдоль берега…
… Медицинская сестра дотронулась до плеча господина Зайцева:
— Андрей Иванович! Вы спите?
— Нет, Машенька. Думаю. Размышляю… Что, разве уже пора?
— Сегодня пораньше надо. Сегодня же у вас гидромассаж начинается, — напомнила девушка.
— Ох, а ведь верно! Доктор говорил ещё в понедельник. — Андрей Иванович поднес к лицу здоровую руку и потер глаза:
— Это здесь, на отделении?
— Нет, у нас есть специальная водолечебница. Финская… На первом этаже.
— Значит, поедем кататься. Путешествовать… — криво усмехнулся господин Зайцев, и неожиданно затянул:
— Пое-едем, красотка, кататься? Давно я тебя поджида-ал!
Медсестра хихикнула:
— Андрей Иванович! Как не стыдно…
— Машенька, вы чудесно выглядите. Честное слово! — Зайцев попробовал сесть, но с первого раза ему удалось только приподнять голову над подушками:
— Ч-черт… Помогите, пожалуйста.
— Да, сейчас. Володя! Подойди.
На приглашение откуда-то появился дежурный верзила-собровец. Судя по жирному блеску на губах и остаточным движениям челюстей, его оторвали от очередного приема пищи:
— Чего? А, понял.
Вдвоем, они без труда пересадили господина Зайцева из кровати в кожаное кресло-каталку.
— Ну, что же… поехали.
В коридоре, у лифта, уже дожидались врач-физиотерапевт, а также специально обученная процедурная сестра с лицом и фигурой олимпийской чемпионки по лыжам.
— Счастливо, Андрей Иванович!
— Машенька, вы разве не со мной?
— Нет, мне нужно тут ещё кое-что по хозяйству… Прибраться, проветрить.
— Очень жаль, — подмигнул пациент. — Очень жаль! Вам ведь, наверное, идет купальник…
Когда он в сопровождении медиков скрылся за створками лифта, девушка вернулась обратно «номер». Переставила посуду на тумбочке, потом перешла к постели.
Однако, не успела она откинуть одеяло, чтобы сменить белье, как за спиной послышались шаги:
— Маша… Маша?
— Что тебе надо? Иди, охраняй!
— Машенька, это самое… — Володя, боец славного СОБРа, стоял совсем рядом и жадно, как внаваждении, разглядывал загорелые ноги и обтянутый белым халатиком зад медицинской сестры. — Мы, вроде, одни остались?
Девушка сделала вид, что не понимает:
— Ну и что?
Володя сглотнул слюну и подошел ближе:
— Давай, а? Давай? Чего ты?
— Чего дать-то? — Маша развернулась и села на крешек постели.
Она выглядела очень соблазнительно, к тому же прекрасно сознавала это. Впрочем, и парень был симпатичный: настоящий самец, косая сажень в плечах, сероглазый, со шрамом на подбородке.
— Может, укольчик тебе надо сделать? Успокоительный?
Вместо ответа Володя схватил её в охапку и тяжело задышал:
— Ага, укольчик… Укольчик надо. Как обычно!
Девушка попробовала вывернуться:
— Пусти, дурак! Задушишь…
Но парень уже остервенело дергал пуговицы её халата:
— Машенька… Маша…
— Осторожнее! Порвешь ведь совсем…
— Ну, Маша… Чего ты? Ну, пожалуйста!
— Смотри, времени же совсем нет… До ночи не потерпеть?
— Я в восемь сменяюсь.
— Уважительная причина… — хихикнула медсестра, все ещё уворачиваясь от губ Володи. — Ладно, уговорил… Двери-то хоть заперты?
— Заперты. Услышим, если что.
— Ох, дурачок… Дурачок ты мой!
Дальше ей стало не до разговоров — огромный Володя повалил девушку на постель, ещё теплую после Андрея Ивановича.
Некоторое время воздух в палате был до краев наполнен только рычанием, стонами и скрипом пружин. В конце концов многопудовый собровец оказался лежащим на спине, а сестра милосердия пристроилась у кровати так, что лица их соприкасались. Затем Машины губы поползли вниз по телу партнера — вдоль шеи, груди, живота…
Обоим стало так хорошо, что ни парень, ни девушка даже не обратили внимания на доносящийся из-за окна стрекот мотоциклетного моторчика. Звук этот нарастал, приближался — и как раз в тот момент, когда они достигли высшей точки наслаждения друг другом, что-то ударило по стеклу, и мир вокруг разорвался огненной каруселью.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
«Я верю в случай. Судьба — это длинный
случай, который может переменить все.»
Михаил Державин
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В сущности, Геннадий Алексеевич считался среди друзей и коллег по милицейской службе вполне интеллигентным человеком. И сын, и дочь его давно закончили институты, сам генерал имел хоть и заочное, но все же высшее образование, раз в два-три месяца выбирался с супругой в театр — а к тому же, кроме газет, почитывал изредка ещё и разные модные книжки.
В домашнем кругу он не так уж часто ругался матом, но вот с подчиненными предпочитал не церемониться, полагая, что иного языка они все равно не понимают.
Вот и сейчас генерал выражения выбирать не стал:
— Ну что, блядь, допрыгались? Мать вашу…
Савицкий сделал несколько шагов от двери и замер посреди кабинета. Ковровая дорожка под его ногами слегка спружинила.
— Только бумажки писать умеете, дармоеды!
Папка с оперативно-поисковым делом вдруг показалась Савицкому непривычно тяжелой и влажной от пота. Как-то вдруг само собой возникло желание взять её пальцами за края, и опустить со всего размаха на лысеющий череп начальника.
Видимо, что-то этакое во взгляде капитана Геннадий Алексеевич уловил — потому что оборвал себя на середине фразы, и махнул рукой:
— Чего встал? Садись…
Савицкий подошел к столу, положил ОПД и занял место наискосок от генерала.
Возникла пауза. Олег не знал, с чего начать, а хозяин кабинета не спешил задавать вопросы. Наконец, начальник Управления будто нехотя разлепил губы:
— Докладывайте. Ну?
Капитан решил начать с самой свежей информации:
— Сегодня утром дело по санаторию присоединили к нашему. Прокурор постановление подписал.
— Это я уже знаю. Еще что?
— Больше, в общем-то, ничего нового… Следы колес с того места, где он стартовал, пока на экспертизе, оружие и остатки летательного аппарата тоже. А по отпечаткам пальцев результатов нет и, видимо, не будет — все специальным химическим составом обработано.
— Прямо, Голливуд… мать его! — Геннадий Алексеевич в сердцах скомкал и отшвырнул в корзину какую-то казенную бумажку.
Савицкий продолжал докладывать:
— Оперативники вместе с участковыми инспекторами ищут свидетелей из числа местных жителей и работников окрестных предприятий, но… Район курортный, а сейчас не сезон — народу поблизости от санатория почти не было. Да, вот ещё что! Товарищ генерал, начальник РУВД спрашивал, можно ли им дать обьявление по телевидению? И в газеты — может, кто-то из проезжавших по трассе что-нибудь видел! Или, там, грибники какие-нибудь, рыболовы…
— Грибники? — Хмыкнул собеседник, глянув за окно. — В газеты… Да пусть дает! Все равно уже шила в мешке не утаишь.
И повторил таки тоном, будто во всем виноват именно собеседник:
— Доигрались?
Не зная, что следует отвечать на такой вопрос, Савицкий решил продолжить с того места, на котором остановился:
— Вы же помните, сначала планировалось спихнуть это дело в Следственное управление ФСБ. Все-таки, террористический акт… Но ничего не вышло. Хотя, мы даже предварительное заключение экспертов получили — там ведь черным по белому напечатано, что по почерку и по использованным технологиям это работа профессионалов, людей из спецслужб. Либо наших, либо нет…
— Ну, и чем все кончилось?
— Отфутболили назад! Дескать, нет достаточных оснований полагать, что стрелявший метился именно в конкретное окно и имел намерение убить кого-либо персонально… А без этого, понимаете ли, его действия могут быть квалифицированы, как злостное хулиганство, повлекшее случайную смерть двух человек.
— А что городская прокуратура?
— Утерлись… — развел руками Олег.
— Вот, с-сукины дети — чекисты! Как раньше от них толку не было, так и сейчас ни черта делать не желают. Штирлицы, драть их в душу… охотники за шпионами.
— В общем, «возбудили» дело по чисто милицейской подследственности… — Савицкий испытал некоторое облегчение от того, что генеральский гнев хоть на какое-то время переключился с него на «старших братьев» из Управления ФСБ:
— И хоть его наша оперативно-следственная группа забрала, формально оно все равно там, в районе повиснет.
— «Повиснет»… Слово-то какое!
Олег замолчал, и хозяин кабинета посчитал необходимым уточнить:
— У вас все, товарищ капитан? Видимо, все… Неужели? А я думал, вы мне ещё что-нибудь расскажете.
Передышка оказалась недолгой — не вызывало сомнений, что начальник Управления снова начинает заводиться. Поэтому Савицкий предпочел промолчать.
— Я вас всех зачем в эту долбаную группу откомандировывал? Чтобы вы там водку по кабинетам у прокуроров жрали? И девок на столах трахали?
Упрек был не совсем по адресу, но Олег в очередной раз заметил про себя, что стукачество в правоохранительных органах развито не в пример другим сторонам их жизнедеятельности. Надо будет сказать усатому и Елене, чтобы они поосторожнее со своей любовью…
— Группа ваша как называется? Ну, быстро?
— Оперативно-следственная группа при городском прокуратуре…
— Вот именно — оперативно-следственная, мать вашу перемать… «Оперативно», блин! Что это значит? — Ответа от капитана Геннадий Алексеевич, разумеется, не ждал и продолжил сам:
— Это значит, что наши сотрудники там не хвостом собачьим за следователями-идиотами бегать должны, а инициативу проявлять! Наступательность! Понятно? И вы, вы лично — в первую очередь. Землю рыть надо, весь город на уши поставить, агентуру… Телефоны есть интересные? Обязательно есть! Пишите задание, подключайтесь, слушайте. «Наружку» за кем-нибудь надо? Устанавливайте.
Геннадий Алексеевич ещё не закончил, а Савицкий уже с некоторой, пожалуй даже, излишней торопливостью, извлек из папки заранее приготовленные задания на проведение специальных мероприятий:
— Вот, пожалуйста… Я подобрал то, что надо в первую очередь.
Ход получился эффектный. Генерал подержал в руке толстую пачку исписанных бланков с грифами «совершенно секретно» — с момента составления, они успели обрасти множеством подписей, штампов и регистрационных номеров.
Начальник Управления отложил документы в сторону. Потом все же для порядка буркнул:
— Раньше надо было. А то ждете вечно, пока жареный петух в жопу клюнет!
Однако чувствовалось, что Геннадий Алексеевич уже выпустил пар:
— Это я подпишу… Оставите мне задания вместе с делом — за выходные посмотрю, что вы там уже наработали.
Была ещё только среда, но мнения Савицкого никто не спрашивал:
— Есть! Разрешите идти?
Но генерал открыл рабочий спецблокнот и пролистнул несколько пронумерованных страниц:
— Торопитесь куда-то?
— Нет. Прошу прощения.
— Тогда будьте любезны, доложите мне, что уже сделано по основным версиям.. Вкратце, своими словами.
Когда Олег потянулся к оперативно-поисковому делу, начальник Управления сокрушенно покачал головой:
— А без бумажки, значит, не помните? Ладно, давайте.
Савицкий пожал плечами и заговорил, придерживаясь плана мероприятий:
— Ну, по семейно-бытовой версии я в прошлый раз подробно докладывал. Больше пока ничего нового… Жена от физического устранения господина Зайцева все равно ничего бы не выиграла. Скорее даже, наоборот.
— В каком смысле?
— Видите ли, кроме жены и ребенка у этого господина есть ещё родители, сестра родная… Он им, конечно, и так всегда помогал материально — но, сами понимаете, своя собственная семья всегда на первом месте. Это естественно. Но в случае смерти Зайцева все они стали бы практически равноправными претендентами на оставшееся имущество, так называемыми «наследниками первой очереди». И доля вдовы после всяких судов и переоформлений вряд ли осталась бы такой же, как то, что она имеет сейчас.
Генерал красиво наморщил лоб:
— А завещания он никакого не оставил? Вы проверили?
— Проверили, разумеется, — доложил Савицкий, мысленно поминая недобрым словом Агату Кристи и прочих авторов зарубежной криминальной прозы. — Не было никакого завещания…
— Ладно. Дальше! Что там есть по его компаньонам?
— Пока нового немного. Видимо, первоначальный «расклад» соответствует истине. — Савицкий быстро нашел нужную справку:
— Так… Всего хозяев у фирмы трое. Зайцев, Белый, Полищук… Вместе они уже довольно давно — познакомились, когда ещё все работали мастерами по обслуживанию игровых автоматов. Но потом каждый некоторое время занимался своим бизнесом… Короче, в конце концов, они обьединились и организовали эту самую фирму «СВЕТ».
— У них что — равные доли?
— Формально — да. Но фактически… Главным, признанным лидером, всегда считался Зайцев. Его слово было решающим, он у них как хотел — так остальные и делали. Белый же, Сергей Геннадьевич, вообще ни во что, кроме чисто технических вопросов не влезал — на нем и так с самого начала все производство висит, ремонт, обслуживание оборудования, транспорт и прочая головная боль.
— А третий… Полищук?
— Ну, этот господин, судя по всему — человек несколько иного склада… Что называется — «гений общения».
— В каком смысле? Не понял.
— По отзывам, он одинаково уверенно чувствует себя в любом обществе, без труда находит контакт с людьми, особенно с дамами… В фирме «СВЕТ» господин Полищук отвечает за деятельность всех казино, за персонал, за работу с прессой, рекламу, презентации и прочее.
— А Зайцев наш, значит, осуществляет общее руководство?
— Ну, не только… Говорят, например, что он держал лично «под собой» службу безопасности, все контакты с их «крышей», с нужными людьми из близкого окружения губернатора, в мэрии и среди чиновников районной администрации.
— Разумно! — Похвалил Андрея Ивановича генерал. — Хотя, как выяснилось, очень даже небезопасно…
Он сверился с записями и спросил:
— В прошлый раз я вам дал задание установить милицейские связи Зайцева.
— Пока ничего, — развел руками оперативник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29