невежество. Но в результате на Коразон летают последние тридцать лет, производят воздушную съемку, промеряют бухты, добывают минералы…— Невозможно! Карантинная Служба…— …Состоит из людей. Смешных, ошибающихся, подкупаемых людей. Не все одинаковы, конечно. Даже не большая часть. Но нужно подкупить только одного служащего Карантинной Службы, чтобы очутиться на планете и выбраться с нее с добычей.— Но мы не сможем тягаться с теми, кто имеет подобную информацию…— Конечно, не смогли бы, если бы у нас не было хорошей собственной неофициальной карты.Бартоломью посмотрел на карту на экране. Генри покрутил ручку увеличения изображения. Детали укрупнились, горные хребты, отметки температуры, влажности, давления.— Вы имеет в виду… — задохнулся Бартоломью, — что это незаконная карта? У нас на борту контрабанда?— Угу, ты помнишь особую статью расходов, двадцать тысяч кредиток, которые я попросил на навигационное оборудование?— Вы хотите сказать, что эта карта…— Именно так. Это лучшая из существующих. Я провел у нее много часов. Я наметил нашу начальную цель — и можешь быть уверен, что это же место было выбрано другими.— Вы заплатили двадцать тысяч отцовских денег за эту… ворованную информацию?Генри кивнул.— Но вы даже не знаете, точна ли она! Может, это просто подделка, фальшивка…— Нет. Я получил ее от своего друга, старого космического волка, который слишком стар, чтобы участвовать в гонке.— Но как он может быть уверен, что она подлинная — даже если он и верит в это?— Абсолютно. Он ее составил. Он хотел воспользоваться ею сам, но Карантин продлился слишком долго. Так что он передал ее мне.— Но это неслыханно! О Боже, капитан, вы отдаете себе отчет, какое наказание предусмотрено за владение подобным документом?— Нет, но я знаю, какое наказание ждет того, у кого его нет.— Вы говорите так, словно речь идет о военной атаке!— Правильно! Основные правила гонки просты. Все участники сообщают о прибытии в район старта, а это десятимильный радиус вокруг Панго-Ри-И, регистрируются. Затем мы ждем час «ноль» и отправляемся в путь.Ограничений на используемое оборудование нет. У нас в грузовом отсеке есть вездеход Боло Майкор. Это получше, чем то, что будет против нас, но ненамного. Будут и такие, кто побежит на своих двух, — люди, которые потратили последние кредитки на то, чтобы добраться до Коразона. Поверь мне, когда они начнут грызться из-за добычи, добром это не кончится.— Наверняка места всем хватит…— Ты скажешь это человеку, который шел и день и ночь в течение недели для того, чтобы застолбить участок, сведения о котором он получил у какого-то проныры, и обнаружил на этом месте еще трех других претендентов. Все участники выступают на рассвете, это шесть часов по местному времени. Разрешается взять с собой любую еду, четыре межевых знака, переговорное устройство и легкое оружие — для охоты, как говорится в проспекте.Бартоломью покачал головой.— Это дело крайне глупо организовано. Было бы гораздо проще произвести съемку планеты, расставить метки на координатной сетке и распределить участки между участниками при помощи жребия.— Посмотри на дело реально, Лэрри. Новые земли на девственных планетах нельзя разделить, как кусочки торта на церковном собрании. Галактический Совет может устанавливать какие угодно правила, но на Коразоне будет действовать только один закон, самый древний из законов природы. И выживет не статистически средний человек, а настоящий сукин сын, который окажется более крутым, чем те бандиты, которые будут на него охотиться. Может, Служба Наблюдения и не знает этого, а может, те, кто там сидит, хитрее, чем мы думаем. Чужие миры нельзя покорить при помощи отряда бюрократов.— Но такая организация — открытое приглашение к беззаконию.Генри кивнул.— И можешь мне поверить, желающих принять в нем участие будет много.— Но что можно сделать против людей такого сорта?— Не волнуйся, — ответил Генри. — Мы будем делать то же, что и они, только сделаем это первыми.Шел семнадцатый день пути. Капитан Генри сидел за чертежным столом. Он поднял голову, принюхался, встал, вышел на лестницу, снова принюхался. Схватившись за перила, прыгнул вниз и нырнул в энергетический отсек. Из прикрытого решеткой корпуса валил густой дым. Кашляя, Генри пробрался к аварийному щиту и дернул за тяжелый разъединитель. Послышался резкий воющий звук. Дым заклубился, потянулся к стенным вентиляционным отверстиям. Генри выскочил в коридор, непрерывно кашляя.— Вы в порядке, капитан? — послышался за спиной напряженный голос Бартоломью.— Еще не знаю, у нас что-то с гироскопом.Генри глубоко вдохнул и снова нырнул в дым. Воздух стал заметно чище. Вой затихал, пока, наконец, совсем не смолк.— Подшипники полетели, — объяснил Генри со злостью. — Может, нам удастся заменить их, а может, и нет. Давайте-ка, прыгайте сюда, мистер. Каждая минута против нас! Хватай ключ и попробуй снять кожух!Генри бросился к указателю инструментов, нажал кнопки. Замигал зеленый огонек. Из-за панели послышался грохот. Он достал из окошка два тяжелых, запаянных в пластик диска, каждый восьми дюймов в диаметре и в три дюйма толщиной.— Откуда вдруг такая тишина?! — закричал юноша.— Я отключил воздушные насосы.Генри надорвал пластик; на фоне серо-коричневой упаковки заблестел полированный металл.— Мы задохнемся, — сказал Бартоломью. — В отсеке еще полно дыма.— Чувствуешь слабое дрожание под ногами, примерно каждые пять секунд?— рявкнул Генри.— Да, но…— Продолжай работать! — Генри освободил от пластика второй подшипник.— Этот корабль статистически уравновешенная конструкция. Она вращается с частотой чуть больше одного оборота в секунду. Ось вращения и центр массы совпадают. Имеет значение и инерция жидкости, воздуха, и вода в резервуарах, цистерны со смазочными веществами. Я отключил насосы, чтобы свести к минимуму эксцентрические толчки — но это не сильно поможет. Раскачивание будет возрастать — и чем сильнее, тем быстрее оно будет усиливаться. Это логарифмическая кривая, через несколько минут мы пойдем по ней вниз, затем корабль начнет разваливаться. Картина ясна? А теперь снимай к черту эту проклятую крышку, и я посмотрю, проживем мы еще час или нет…Побледневший Бартоломью набросился на зажимы. Генри подготовил второй подшипник, кинулся, чтобы помочь юноше сдвинуть крышку в сторону. Из гироскопа вновь повалил густой дым. Генри помахал рукой, чтобы хоть чуть-чуть его развеять, и стал всматриваться в почерневший вал.— Неудивительно, что он сгорел! — резко сказал капитан. — Подшипники работали всухую.Он повернулся к Бартоломью. Молодой человек, шумно сглатывая, смотрел на него широко открытыми глазами.— Когда ты в последний раз делал профилактический осмотр, Лэрри?— …Я… ну… сегодня утром…— Не лги мне! На этих подшипниках не было смазки по крайней мере часов тридцать шесть!— Откуда мне было знать, что случится такое?— Тебе было приказано снимать показания приборов каждые четыре часа и поддерживать давление масла на уровне сто двадцать фунтов. Это был приказ, а не предложение. Вчера или чуть раньше труба, по которой поступает масло, забилась, и давление упало. А где были в это время вы, мистер?— Я подумал, что это типа учебной тревоги, — взорвался Бартоломью. — Я устал лазить вверх и вниз по этой лестнице! Я не знал…— Отлично. Вы не знали… — Генри хлопнул ладонью по валу главного гироскопа. — Давай заменим подшипники!Пол поднялся, съехал вправо, упал, сдвинулся влево.— Напряги ноги, и когда я скажу, вытаскивай этот конец.Генри схватился за ручку лебедки, подождал, пока Бартоломью покрепче ухватится.— Вверх и выбрасывай! — крикнул капитан.Его мышцы напряглись, мощные плечи выпрямились. Вал прошел над краем крышки, закачался и съехал в сторону. Генри опустил его на палубу.— Положение быстро ухудшается, — сказал Бартоломью.Один из старых подшипников, лежавший на полу, пронесясь мимо них, врезался в переборку. Генри потянул за трос, сервомотор застонал от непривычной нагрузки, когда раскачивание корабля закрутило тяжелый вал. Позеленевший Бартоломью вцепился во второй конец вала.— Держись, когда корабль качнется…Казалось, стены кружатся в безумном танце. Подшипник снова заскользил по палубе, с грохотом ударился о тяжелую крышку.— Надо было привязать эту заразу, — прохрипел Генри. — Не давай ему раскачиваться.Толчок снизу отбросил Генри в сторону. Он поднялся, вытянул руки, чтобы удержать раскачивавшийся вал. Подпрыгивая, как сумасшедший, подшипник, стукнул Генри по руке, которой он держался за крышку.Бартоломью выпрямился, шумно дыша. Его взгляд упал на руку капитана. При виде окровавленной плоти и обнажившихся костей юноша вскрикнул и бросился к Генри.— Оставь это, — выдавил сквозь зубы капитан. — Сейчас или никогда…Он схватился за трос, раненая рука соскользнула, он выругался, свирепо набросился на лебедку. Бартоломью повис на свободном конце вала, на какое-то мгновение ноги оторвались от палубы, и его швырнуло на крышку. Затем вал опустился немного, потом еще, еще и наконец стал на место. Генри на секунду расслабился, пытаясь отдышаться.— Хорошо, Лэрри. Отцепись от вала и крепи крышку.Два часа спустя, вытянувшись в люльке, капитан Генри посмеивался, любуясь своей забинтованной рукой.— Славненько, — сказал он. — Так как у нас на борту не оказалось лаборатории для калибровки гироскопа, мне придется настраивать его вручную и наблюдать, наблюдать, в течение шести дней.— Рука сильно болит? — лицо юноши было совершенно белым.Генри покачал головой.Лэрри сглотнул. Он глубоко вдохнул и замер, словно пытаясь собраться с духом. Его лицо казалось еще белее.— Это моя вина, капитан, — произнес он с трудом. — Исключительно моя.Генри посмотрел на него с любопытством. Исходя из понятий, по которым жил этот мальчик, для такого признания требовалось определенное мужество. На какое-то мгновение в памяти всплыли слова Дульчии о Лэрри, произнесенные на берегу в ночь перед стартом. Но он снова отогнал их от себя. Возможно, Лэрри просто хочет этим что-то показать — пока еще рано говорить.— Ты слышал когда-либо об ответственности на борту корабля? — сердито спросил Генри. — Это вина капитана, если он доверяет человеку, которому нельзя доверять. Только полный дурак отправился бы теперь на Коразон. Ты это знаешь, не так ли? Если и дальше так пойдет, мы нарвемся на неприятности.— Я больше не подведу вас, капитан, — мышцы на скулах Лэрри, казалось, были связаны в узлы. На бледном лице выступили капли пота. — Вы увидите. Когда мы туда доберемся, вы увидите, что мои знания бюрократических тонкостей помогут нам. Как чиновник…— Об этом я не могу судить, — грубо оборвал его Генри, глядя на свою забинтованную руку. — Но ты сделал хорошую повязку, это я говорю точно.Лэрри покраснел, открыл рот, словно собирался что-то сказать, затем решительно закрыл его, отвернулся и вышел, не произнося ни слова.«Ладно, мальчик, — подумал Генри, глядя ему вслед. — Одна ласточка весны не делает. Тебе еще многому придется научиться — даже если в конце концов окажется, что ты способный ученик.» 3 Последнее бормотание насосов стихло. Сидя перед экраном, Генри изучал массивное белое здание Администрации порта Панго-Ри, которое приткнулось до стены, ограждавшей место стоянки кораблей; за ней на пыльной равнине виднелся похожий на гробницу город, с хрупкими сборными домиками, вздыбленными крышами и низкими деревянными хижинами. Еще дальше в дымчатом дневном небе Коразона прорисовывались очертания неуклюжих строений, безвкусно отделанных разноцветным пластиком.Генри изменил поле обзора. На экране появилась цепочка космических кораблей, вытянувшихся до пурпурной линии далеких холмов.— Все эти корабли прибыли сюда, чтобы участвовать в гонке? — глаза Лэрри широко раскрылись. — Но их здесь сотни, а то и тысячи.— Ага! И каждая из этих железок перебросит куда угодно, может, двух человек, а может, целый взвод. Думаю, на этой дешевой распродаже у нас будет примерно четверть миллиона соперников.— И все претендуют на эту землю? Я представлял, что мы будем бродить по безлюдным лесам, осматривать обширные пустынные территории, выбирать себе участок…— Лучше отправимся в штаб-квартиру Гонки и зарегистрируемся, а то мы будем бродить по безлюдному порту, после того как остальные стартуют.Бартоломью задумчиво нахмурился.— Очевидно, здесь подойдет официальная блуза с эмблемой Парии и Статистически Среднего. Я не желаю вызывать благоговейный трепет среди персонала. — Он взглянул на капитана Генри. — Думаю, с карантинными властями иметь дело лучше мне.— Мы оба будем иметь с ними дело, а пока — в хвост цепочки. Надевай теплую одежду, в которой тебе не жалко было бы спать, желательно с карманами: возьмем сухой паек. Нам ждать своей очереди часов двенадцать.Бартоломью вскинул брови.— Не думаю, что возникнет такая необходимость. Стоит мне сказать слово нужному чиновнику, и, считайте, что мы прошли все формальности.— Попробуй только влезть без очереди, и считай, что мы получили под зад метлой. Пошли!Генри прошел мимо юноши.— Капитан, уж не думаете ли вы предстать перед регистрационной службой в замасленной робе? Смею предложить вам надеть мундир, в котором вы вступили на борт, вид был впечатляющий — во всяком случае для непрофессионалов.— А это идея, Лэрри, — улыбнулся капитан. — Это помогло бы нам сократить число участников. Часть из них умерла бы со смеху.Бартоломью пожал плечами и посмотрел на забинтованную руку Генри.— Как ваша рука? Наверно, лучше обратиться к врачу.Генри осторожно надел пару мягких кожаных перчаток, согнул пальцы.— С рукой дело не так уж плохо. Главное, не увлечься и не стукнуть кулаком.— Ее надо подвесить.— Не будем давать соперникам ненужную информацию, Лэрри. Мои небольшие немощи останутся нашим секретом, — засмеялся Генри.Он достал из стенного ящика маленькую коробочку и сунул Бартоломью пулевой пистолет размером с ладонь.— Держи его там, откуда ты смог бы его легко и быстро выхватить.Бартоломью посмотрел на оружие, пистолет был матового серого цвета и имел форму отшлифованного водой камня.— Оружие? Для чего?Генри сунул себе в карман точную копию первого пистолета.— В том-то и дело, — сказал он. — Для чего…Крупнолицый мужчина со свернутой челюстью и покрытой шрамами щекой шлепнул огромную резиновую печать на формуляр синего цвета и смахнул его в ящик. Он вскинул голову на капитана Генри.— Ну давай, красавчик. Шевели ногами, — голос его напоминал приглушенный рев.Генри положил перед ним кипу бумаг. Мужчина порылся в них, вытащил один лист и взглянул на Генри.— Где вы были, «Дегвелло»? Это старое удостоверение. Их отменили более девяти лет назад.Генри вынул из внутреннего кармана запаянную в пластик карточку и положил ее перед служащим.— Может, это подойдет.Криволицый скосил глаза на карточку и быстро перевел взгляд на капитана.— Почему ты не сказал, что принимал участие в войне? — Подался вперед он. — Добро пожаловать в сумасшедший дом, братишка.Голос его изменился.— Что привело тебя сюда под горячее солнце в компанию к этим отбросам? — он дернул головой в сторону людей, столпившихся в просторном зале.— Земля, — ответил Генри.Он взял карточку, затолкал ее обратно в карман.Служащий кивнул.— О'кэй, я задал глупый вопрос. Скажи… — он посмотрел мимо уха Генри. — А ты не был в Лидпайпе, с эскадрой Хейла?— Во втором эшелоне. Мы ударили по флангу Стэппа в тот момент, когда взорвался «Белшаззар».— А знаешь, я был в нерегулярной армии Кулберсона, прикрывал Амори. Мы вступили в бой через десять дней, когда Стэпп, из рукава, вытащил откуда-то резервные силы. Слушай, как назывался его флагман?..— «Аннигилятор». Сто сорок тысяч тонн, шесть крупнокалиберных усилителей, девяносто семь человек команды, во главе с Кобленцом… — Генри тяжело оперся на стол неповрежденной рукой. — Я прошел проверку?— Ты меня неправильно понял, братишка, — мужчина посмотрел на Генри с упреком.Бартоломью протолкался к столу и встал рядом с Генри.— Капитан, мне кажется, этот парень намекает на то, чтобы ему дали взятку, — проговорил он резко.Тяжелые брови служащего опустились. На лице появилось выражение мучительного недовольства.— Назад, в очередь, ты, блюститель закона!..— Минутку! — сказал Лэрри строго. — Я полномочный территориальный представитель Партии Статистического Среднего, я стоял в очереди более четырнадцати часов, и не собираюсь поддаваться на какое бы то ни было вымогательство.— Не собираешься? — перебил его глухой голос. — Интересно, знаешь ли ты, что тех, кто лезет без очереди, дисквалифицируют…— Вы пьяны! — закричал Бартоломью. — Вы и говорить-то связно не можете!— Угу! — кивнул служащий. — Вы правы. Я не так хорошо говорю. Но я мастерски избавляюсь от легковесов, которые договариваются до того, что их не допускают к гонке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16