– Здесь были миссис Мёрфи и ее внучка, Фанни. Тогда-то мы все и решили. Фанни провела ночь в доме. Теперь, когда у меня есть сиделка, никто не станет возражать против моего присутствия в доме, – весело закончила она. – Похоже, Фанни очень милая молодая девушка. Уверена, она будет прекрасно обо мне заботиться.
– Значит, моя помощь вам больше не нужна, – разочарованно протянула Дженнифер.
– Моя дорогая, вы были очень добры ко мне. Но, признаться, мне было не очень приятно смотреть, как вы исполняете все мои прихоти. И сегодня утром вы моя дорогая гостья! Сначала вы выпьете со мной чашечку превосходного кофе. А затем я собираюсь показать вам семейные портреты в столовой. Миссис Мёрфи мне обмолвилась, что вы желали на них взглянуть.
Несмотря на дружеский тон старой дамы, девушка не могла скрыть своего разочарования. И почему миссис Мёрфи не приехала на пару дней позже! – думала она, попивая кофе. В один момент Дженнифер даже решила все рассказать бабушке. Она уже совсем было собралась с духом, но в этот миг миссис Роан поднялась с плетеного кресла и протянула девушке руку.
– Пойдемте взглянем на картины! – пригласила она.
Картины оказались совершенно неинтересными. Это были портреты предков семейства Роан, принадлежащие кисти провинциальных дилетантов.
– Когда-то среди них были и работы Гейнсборо, – вздохнула пожилая дама. – И Лэйвери. Но, как и все ценное в этом доме, они давным-давно проданы... чтобы рассчитаться с долгами. Среди этих картин внимание заслуживают только портреты кисти Огастеса Джона.
Дженнифер уже приметила их. Два великолепных портрета, висящие по обе стороны каминной полки. Один изображал двоих юношей на берегу озера рядом с перевернутой лодкой. Другой был карандашным наброском головы мальчика лет двенадцати.
– Мои старшие сыновья, – указала на двойной портрет миссис Роан. – А это Мартин. – Как и всегда, когда она упоминала имя своего младшего сына, ее голос сразу стал глухим и бесчувственным. – Единственное его изображение, которое я пощадила. Все остальные уничтожены. Но на эту картину у меня рука не поднялась. Портрет слишком хорош, чтобы я могла даже допустить мысль о том, что он должен сгореть.
Миссис Роан осторожно сняла набросок со стены и сдула со стекла многолетний слой пыли.
– Я хочу подарить его вам, – торжественно произнесла она, протягивая картину девушке. – В благодарность за вашу доброту и заботу обо мне.
Дженнифер отскочила и замахала руками:
– Нет, нет! Я не могу принять от вас такой дорогой подарок. Это очень ценная вещь, настоящее произведение искусства!
– Вы имеете на него полное право, – прошептала миссис Роан.
«Она знает, кто я!» – внезапная догадка осенила Дженнифер. Старая дама все-таки сумела всунуть картину ей в руки. Она взглянула на ангельское личико за пыльным стеклом. Дженнифер с трудом могла узнать в этом веселом розовощеком мальчике с наивным взглядом своего отца.
– Бедный Мартин! – прошептала девушка. – Бедный малыш! – В глазах вдруг защипало от слез. Она перевела взгляд на бледное морщинистое лицо своей бабушки. – Ну, а если он не умер? – робко начала Дженнифер. – Если он сумел выжить и захотел бы вернуться к вам...
– Он никогда бы не посмел переступить порог этого дома! – гневно воскликнула миссис Роан. – Я говорила вам, для меня он умер, даже если он жив и здоров!
– А если бы у него были сыновья, – продолжала настаивать девушка, – или... дочери?
– Я бы отреклась от них так же, как и от их отца.
Их взгляды встретились. Повисло тягостное молчание. Казалось, воздух в комнате стал густым и тяжелым. У Дженнифер больше не осталось сомнений. Ее бабушка обо всем догадалась и не собиралась признавать существование внучки. Она здесь нежеланная гостья, ее присутствие в доме только бередит старые раны. Мартин Роан умер для своей матери. Пусть он покоится с миром в своей могиле. Это говорил холодный и уверенный взгляд темных глаз миссис Роан.
– Они убили его, – прошептала она. – Я вам рассказывала... Его убили люди, на которых он променял нас, свою семью. Они пристрелили моего сына и выбросили его тело в болото. – В отчаянии старая леди закрыла лицо руками. – В последнее время прошлое стало вновь возвращаться ко мне. Этот дом полон призраков не нашедших покоя душ. Я слишком долго жила одна в Дэррили-Хаус.
– Я так хочу вам помочь, – призналась Дженнифер. – Прошу вас, не отказывайте мне.
Вновь повисла гнетущая тишина...
Затем миссис Роан произнесла нарочито небрежным тоном:
– Я знаю, моя милая, вы очень хорошо заботились обо мне. Но сейчас за мной будет ухаживать Фанни. Она медсестра и отлично со всем справится.
– Вы не хотите меня больше видеть? – с горечью спросила девушка.
Ее бабушка без сил опустилась на диван посреди пестрых атласных подушек. Лицо старушки выражало беспредельную усталость.
– Я устала, – слабым голосом произнесла она. – Я просто измотана. Нам пора попрощаться. – Она протянула девушке высохшую руку. – Вы были так добры ко мне, моя дорогая. Идите и наслаждайтесь днями, оставшимися от вашего отпуска. Я и так отняла у вас слишком много времени.
– Я вас чем-то расстроила? Ответьте мне, пожалуйста. Из-за меня вы чувствуете себя несчастной?
Миссис Роан покачала головой:
– Люди в моем возрасте уже не могут быть ни счастливыми, ни несчастными. Такие, как я, спят, едят, радуются теплу. Вот и все, что нам, старикам, остается. А время идет. – Она равнодушно улыбнулась и пожала плечами. – В Карбэрри очень мило. Моя комната такая светлая, там много цветов. Пушок, большой черный кот заведующей, часто меня навещает. Он запрыгивает ко мне на колени и мурлычет, когда я его глажу. Милый Пушок! Думаю, он по мне соскучился. Но в конце недели мы с ним снова увидимся. Я заказала такси на субботу.
Она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Да, она очень стара и устала от жизни, подумала Дженнифер. Все, что ей теперь нужно, – только покой.
Неужели это конец? – размышляла девушка по дороге домой. Она ушла тихонько, чтобы не разбудить мирно уснувшую на диване миссис Роан. Перед уходом она потеплее укутала бабушку шерстяным пледом, задернула занавеску, чтобы солнце не било ей в глаза. Похоже, это было все, что она еще могла для нее сделать. Девушка ехала на велосипеде, вытирая рукавом катившиеся по щекам слезы. Скорее всего, ей больше никогда не придется увидеть свою бабушку. Романтическая мечта снова обрести семью разбилась в одну минуту. Жизнь так не похожа на грезы. Старые раны не так легко залечить.
Свернув с дороги в Клун, Дженнифер заметила машину Конна О'Кэррола около ворот сада. Сам Конн безнадежно стучался в дверь коттеджа. Сердце девушки часто забилось.
Услышав позади себя скрип открываемой калитки, он обернулся и встретился с Дженнифер взглядом.
– Вот и вы! – воскликнул Конн. – Наконец-то я вас застал. Всю прошедшую неделю я часами торчал под этой дверью! Где вы были все это время?
– Так, гуляла, – стараясь говорить небрежно, бросила Дженнифер. – Кстати, я много времени проводила в Дэррили-Хаус.
Девушка вошла в дом, Конн – за ней. Ей казалось, что все вокруг залито ярким светом. Он не забыл ее! Он искал ее. Боль и разочарование от печального разговора с бабушкой были забыты.
– Еще не слишком рано для шерри? – лукаво спросила она и шагнула к бару.
– Я только что позавтракал, – ответил Конн. Когда Дженнифер вернулась с двумя бокалами в руках, он продолжил: – Чем вы занимались в Дэррили-Хаус? Рисовали?
Вопрос был совершенно бессмысленным. И девушка не смогла понять значения последовавшего за ним быстрого, пронзительного взгляда. Казалось, Конн знал больше, чем говорил.
– Нет, я не рисовала, – призналась Дженнифер. Она заколебалась, стоит ли рассказывать правду. Но кое-что открыть ему можно, раз миссис Роан все равно уже не скрывает своего присутствия в особняке. – Знаете ли, меня приняли в Дэррили-Хаус со всеми почестями, – сказала девушка. – Оказалось, что старая миссис Роан сейчас живет в своем особняке. Однажды она увидела меня на террасе и пригласила зайти.
– Боже праведный! – воскликнул Конн. Без сомнения, он был ошарашен этим известием. – Я и понятия не имел, что она вернулась. Кто же за ней ухаживает?
– Внучка миссис Мёрфи. Она квалифицированная медсестра. Миссис Роан приехала из Карбэрри на несколько дней, кажется чтобы уладить какие-то семейные дела. Думаю, ей будет нужна ваша помощь. По-моему, она говорила, что пришлет за вами.
– Ну конечно! – Конн был явно не рад этому. – Миледи распоряжается и повелевает, а мы, верные рабы, должны ей подчиняться, – язвительно добавил он.
– Миссис Роан вам не нравится, ведь так? – в лоб спросила его Дженнифер.
– Мне не нравится то, что за ней стоит... или, точнее сказать, стояло.
Ненавистные чужеземцы Роаны, захватчики и тираны. И почему она только вообразила, что Конн О'Кэррол ее поймет? Что он скажет, узнав, что она тоже из рода Роан? Дженнифер теперь не сомневалась, что последует за ее признанием. Конн явно не желал, чтобы она имела хоть какое-то отношение к этой семье. Он даже не хотел, чтобы она общалась со старой леди. Едва только девушка упомянула в разговоре Дэррили-Хаус, обстановка сразу же накалилась.
– И как вы поладили со старушкой? – спросил Конн, пригубив шерри.
– Прекрасно! – пылко заверила его девушка. – Я думаю, ей было очень одиноко, она искренне радовалась моему появлению. Кстати, она показала мне семейные портреты...
– Включая работы Огастеса Джона. – Конн взял в руки портрет Мартина. – Только не говорите мне, что это она вам его подарила!
– Ну, не украла же я его, – засмеялась Дженнифер. – Знаю, он очень ценный. Наверное, мне не нужно было соглашаться брать его. Но миссис Роан настаивала. Она сказала, что хочет отблагодарить меня за доброту. – Встретив недоумевающий взгляд Конна, она поспешила продолжить: – Понимаете, когда я с ней познакомилась, она была в доме совершенно одна и к тому же подвернула ногу. Ей тогда было очень плохо. Ну, а я постаралась ей помочь, чем могла. Сделала холодный компресс на лодыжку, наложила повязку, заварила крепкого чая.
– А где в это время была медсестра?
– Понятия не имею, – честно призналась Дженнифер.
Конн смерил девушку недоверчивым взглядом и сменил тему разговора:
– Сейчас я еду в Дэрринод. Это ферма, где держат моего коня, Клондайка Джо, – напомнил он. – Не хотите составить мне компанию?
– С удовольствием! – сразу согласилась девушка.
– Вот и отлично! – обрадовался Конн. Его лицо прояснилось. Внезапно их отношения снова потеплели. Этого тепла так не хватало Дженнифер в эти последние дни. – Знаете, – начал он нерешительно, – я стал было уже думать, что вы специально избегаете меня всю эту неделю. Я решил, что обидел вас при нашей прошлой встрече. Может, вас встревожили мои слова?
– Конечно нет! – поспешно воскликнула девушка.
– Тогда все в порядке. – Пожалуй, Конн произнес это не вполне уверенно.
– Но мне нужно переодеться, – сказала Дженнифер. – Не могу же я показаться чужим людям в этом старом страшном свитере. Вы не сможете немного подождать? Я быстро.
Девушка вернулась в гостиную в легком льняном костюме бирюзового цвета. Ее волосы, распущенные по плечам, отливали светлой бронзой. Зеленые глаза выжидающе смотрели на мужчину. Конн буквально опешил. Он стоял и не мог произнести ни слова.
– Вы... прекрасны! – наконец выдавил он. – Идемте! – Он взял ее за руку и повел к машине.
«Сегодня я буду просто наслаждаться жизнью, – решила девушка. – Перестану волноваться и изводить себя мучительными вопросами... всего на один день. Я приму все как есть и забуду о своих проблемах».
По пути Конн рассказывал ей о Клондайке Джо и своем приятеле Гэллахере, которому принадлежала ферма.
– Пэдди считает, что мой конь сможет показать себя на скачках в Сэйнт-Лэгере. Он хочет поговорить со мной по этому поводу. Тут я и подумал: вот отличный шанс взять вас с собой на ферму и познакомить с Пэдди и его женой Берни. Они мои лучшие друзья.
Они ехали по незнакомому Дженнифер пути. Дорога огибала Бен-Крегган и бежала вдоль бескрайних лугов с пасущимися на них овцами. И вдруг их взглядам открылось море. Бурлящие, пенистые, темные воды бились о каменистый берег, рассыпая тучи брызг. Казалось, весь пейзаж вокруг окрасился в синие тона. Вода в небольших озерах отливала сапфиром, горы вдалеке затянулись синей дымкой, даже тени от огромных валунов, торчавших тут и там, словно головы великанов, отливали синевой. А свежий морской воздух, который жадно вдыхала Дженнифер, казалось, имел привкус шампанского. Он действительно опьянял. Вскоре у девушки немного закружилась голова. Все горестные думы были давно забыты. Дженнифер просто была рядом с Конном в этот прекрасный солнечный день, и это было счастьем.
Наконец они добрались до фермы. Когда машина въехала в гостеприимно распахнутые белые ворота, Дженнифер сразу же увидела загон с жеребятами. Детеныши с огромными влажными глазами ковыляли вдоль стенки загона, неуверенно переставляя еще хилые ножки. Девушка умиленно вздохнула. В самом доме – солидном, двухэтажном, построенном из светлого камня – Берни сердечно поздоровалась с новой знакомой. Женщины сразу же почувствовали симпатию друг к другу. Подвижная, худенькая Берни с пышными черными кудрями, выбивающимися из-под косынки, и огромными синими, как сапфиры, глазами была совсем немного старше самой Дженнифер.
Когда мужчины ушли к стойлам, хозяйка сказала:
– Я так рада, что вы приехали к нам сегодня вместе с Конном. Мы видели вас во время скачек пару недель назад и очень хотели снова повидать. Нэн Куин рассказывала, что вы сняли на лето коттедж Конна в Клуне и что вы художница. Я бы с удовольствием поглядела на ваши работы.
– Боюсь вас разочаровать, но со дня приезда я еще ни разу не бралась за краски, – смущенно призналась Дженнифер. – Как-то не было вдохновения. – Это было не вполне правдой. Но на какой-то миг тень старой миссис Роан вновь возникла перед взором девушки. Однако ей удалось быстро прогнать грустные мысли.
– Пока вы здесь, мы должны устроить пикник, – радостно предложила Берни. – Рядом есть прекрасные пляжи, целая миля отличного песка. Там Пэдди тренирует лошадей. И еще мы можем устроить купание в море, когда погода будет хорошей, как сегодня. Я знаю несколько прекрасных бухточек.
– Не сомневаюсь, это будет чудесно! – с восторгом согласилась девушка.
– Тогда давайте договоримся с вами. Приезжайте в первый же погожий день, – с ходу предложила Берни, и Дженнифер кивнула.
Затем последовала экскурсия в сад. Хозяйка собиралась набрать зелени для салата. Отгороженный от моря и ветра высокой каменной стеной, сад Гэллахеров мог предложить ягоды, овощи или фрукты на любой, даже самый изысканный, вкус. Женщины наполнили корзинку поздней малиной. Берни нарвала огромный букет роз для своей новой подруги. Они отнесли зелень и ягоды на кухню – просторную, светлую, с простой деревянной мебелью и плетеными креслами. Берни привела познакомиться с гостьей своих детей. Морин была копией матери – черные кудри и ярко-голубые глаза. Младенец Паудин, завернутый в белое одеяльце, лежал в старинной люльке. За ним присматривала пожилая женщина с усталым лицом. При виде незнакомки Морин испугалась и поспешила спрятаться за широкой юбкой старухи. Но после того как мать слегка прикрикнула на нее, девочка застенчиво улыбнулась и робко протянула Дженнифер горячую ладошку.
– А это мой сын, – с гордостью сказала Берни и вынула Паудина из люльки. Малыш беззубо улыбнулся и с любопытством завертел головой по сторонам. Дженнифер вдруг ощутила резкий укол зависти, наблюдая, как Берни кладет сына обратно в люльку. Но, помогая хозяйке готовить обед, девушка об этом быстро забыла. Посреди радостных забот нет места грусти. Из духовки доносился аппетитный аромат жареной курятины. Над огнем в очаге висел на длинной цепи старинный медный чайник.
– На десерт у нас будет малина со сливками, – решила Берни. – Если хотите, можете сходить за сливками в коровник. А я пока приготовлю соус, – сказала она Дженнифер. – Морин покажет вам дорогу.
В доме Гэллахеров все было необыкновенно уютным. Когда хозяева и гости собрались, наконец, за обеденным столом, Дженнифер уже казалось, что она знает этих людей много лет. В большой, уютной столовой шла спокойная дружеская беседа о лошадях. Обсуждали дела фермы, урожаи, возбужденно пересказывали события последних скачек. Казалось, для Пэдди было самым привычным делом с парой жокеев и лошадьми отправиться на специальном грузовом самолете на бега в Эскот или даже в Париж. Он часто участвовал в скачках с огромными денежными призами. Обсуждая все тонкости лошадиного бизнеса, Конн явно чувствовал себя как рыба в воде.
После обеда Дженнифер следила, как он скачет по песчаному пляжу верхом на Клондайке Джо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17