На пороге стояла Селеста, глядевшая на них так, словно не верила собственным глазам. Она подняла руки к горлу, словно пыталась сжать его.— Ах ты, маленькая сучка, — взбешенно закричала она, глядя на Эмму полными ненависти глазами.Кажется, к Эмме, наконец, вернулось сознание. Она высвободилась из-под Чезаре, соскользнула с кровати, застегнула блузку. Сам Чезаре перевернулся на спину, потом сел.— А вы, Селеста, — холодно заметил он, — как всегда, на вахте!— Может быть, ты объяснишь мне, в конце концов, что все это значит? — спросила Селеста ледяным тоном, с трудом контролируя свое поведение.Граф Чезаре покачал головой, поднялся с кровати, достал халат морского цвета и надел его.— Ты скажи мне, — сказал Чезаре насмешливым тоном, и Эмма вздрогнула. Она поняла, что он разозлился на нее, что она вела себя как прислуга с хозяином дома, и испугалась. А он хотел послать Селесту упаковывать свои вещи, чтобы остаться с Эммой.Получилось так, что Эмма выглядела виноватой, и Селеста имела право устроить скандал.На самом деле он ужасно разозлился на Селесту за то, что она позволила себе войти в его спальню без разрешения.Сама Эмма была занята размышлениями другого рода. Почему Селеста позволила себе так бесцеремонно войти в комнату к графу, даже не постучалась? Возможно, он ждал ее? Были ли граф и Селеста влюблены друг в друга?Все эти мысли вызвали у Эммы чувство отвращения, и с приглушенным криком она выбежала из комнаты и натолкнулась на графиню.— О, синьора! — плача, воскликнула Эмма. — Простите меня.— Успокойтесь, дитя, успокойтесь, — сказала умиротворяющим тоном графиня. — Видал, объясни мне, что тут происходит. Постоянно стучат двери. Селеста?Селеста, разъяренная до крайности, была далека от того, чтобы деликатничать.Казалось, что Чезаре ничуть не тревожила создавшаяся ситуация и его как-то не очень волновали вопли Селесты. А она больше всего на свете боялась быть осмеянной.— Графиня, — рыдающим голосом заговорила она, доставая носовой платок из кармана. — Я просто потрясена. Я услышала голоса и пошла поискать Эмму. Я не обнаружила ее в спальне. Потом я поняла, что какие-то звуки доносятся из комнаты графа. Губы у Эммы были совершенно пересохшими.— Я… — Селеста всхлипнула, — я должна сказать вам, графиня, что ваш внук и Эмма… Они слились воедино! — патетически закончила она.— Это неправда, — сказал Чезаре холодным и жестким голосом. Графиня выглядела ужасно, и граф тяжело вздохнул.— Бабушка, ты лучше сядь, а то упадешь. Неужели ты можешь стоя выслушивать глупости, которые несет Селеста, или хочешь знать правду?Графиня посмотрела на смертельно бледную Эмму.— Конечно, я предпочитаю знать правду, — тихо сказала она. — Но я думаю, что Селеста тоже не станет мне врать.— Конечно, нет, — начала Селеста, но тут же смолкла, перехватив жесткий взгляд графа.— Эмма пришла в мою комнату, и я допускаю также, что я потерял голову… Я был немного пьян, а она очаровательная девушка. А я же просто человек, и ты, бабушка, хорошо это знаешь.— Они были в постели! — ликующе взвизгнула Селеста.— Да, это правда, — согласился Чезаре. — Но ничего не произошло… Ни-че-го. Вообще.— И ты действительно думаешь, что твоя бабушка поверит твоим сказкам? — презрительно спросила Селеста. Графиня нахмурилась.— Я должна признаться, Видал, что вся эта история звучит просто невероятно.— Невероятно, но не невозможно, — возразил граф. — О, Боже мой, почему я должен говорить об этом? Меня, по правде говоря, не особенно беспокоит то, чему ты поверишь. — Чезаре! — сердито крикнула графиня.— Хватит. Уходите… Все уходите. Мы обсудим эту проблему завтра.Он решительно вытолкал за дверь Селесту, закрыл дверь, и все услышали, как в замке повернулся ключ.Графиня посмотрела сначала на Селесту, а затем на Эмму.— Я согласна, — сказала она. — Поговорим обо всем утром. Эмма, дитя мое, сможете ли вы помочь мне вернуться в мою комнату?— Конечно, — сказала Эмма и взяла под руку старую даму.Комната графини была меньше, чем Селесты, очень чистая и опрятная. Эмма помогла графине лечь в постель, потом сказала: — Я могу вам еще чем-нибудь помочь, графиня?— Совершенно ничем.Пальцы ее коснулись запястья Эммы, она всегда так прикасалась к ней. — Деточка моя, — сказала графиня, — ты не обманываешь самое себя в отношении моего внука? Не обманываешь?Щеки Эммы запылали.— Дорогая моя, — продолжала графиня, — неужели вы не понимаете, насколько глупой может быть ваша связь. — Она вздохнула. — Несмотря на огромную разницу в возрасте, он не такой человек, — она немного замялась, — он не такого рода человек, который может сделать счастливой ОДНУ женщину.Графиня старалась понять выражение лица Эммы.— Дорогая моя, если он женится на Селесте, брак их будет успешным. Она не ждет от него клятв, которые он не сможет сдержать, и, я не сомневаюсь, успешно использует ту свободу, которую он ей предоставит. Мой внук женится не на ней, а на ее деньгах. Селеста это прекрасно знает и готова на это, потому что взамен получит графский титул. Наша фамилия очень древняя. И Селеста не проиграет в этой торговой сделке.Эмма хотела что-то сказать, но графиня покачала головой:— Нет, дай мне закончить. Это просто кажется, что я старая и от этого слегка поглупела, но я прекрасно знаю цену Селесте. Я понимаю, что она эгоистка, что она скупа и вообще, не такая, какой пытается себя представить. Но восстановление этого палаццо так важно.Графиня приподняла было голову и снова опустила ее на подушку.— Я слишком стара, чтобы продолжать заботиться об этом замке.Эмма тихонько высвободила свои руки из пальцев графини.— Графиня, вы не любите вашего внука? — шепотом спросила она.— Люблю ли? Моего Видала Чезаре? Да на свете нет такой вещи, которую я бы не сделала для него.— Тогда как вы можете желать ему жениться на Селесте? — Эмма вздохнула. — Разве главное в жизни — деньги?— Брак по расчету, как правило, бывает удачным. Мой собственный брак тоже был по расчету, но мы с Виторио прожили очень счастливую жизнь. Я не претендовала на то, чтобы быть единственной женщиной в его жизни. У него были свои слабости. Но он всегда возвращался ко мне.Эмма поднялась, подошла к двери.— Я должна идти, — сказала она.— А вы не хотите выйти замуж по расчету? — спросила графиня.— Нет.— Я удивляюсь вам…— Нет, синьора. Когда я выйду замуж, это будет брак по любви, и только по любви. И мой муж будет любить меня. И только меня.— Я надеюсь, что вы встретите такого человека, — устало проговорила графиня.— Я надеюсь, — сказала Эмма с гораздо большей уверенностью, чем ее чувствовала. — И не беспокойтесь, синьора, я не буду препятствовать тому, чтобы ваш внук женился на Селесте. Я думаю, что она сумеет это сделать. Глава 11 Эту ночь Эмма спала плохо. Ее одолевали мысли столь тревожные, что она никак не могла полностью расслабиться.Ее страшило наступающее утро и то, что оно принесет ей.Положение ее было чрезвычайно уязвимым, и она знала, что Селеста сделает все, чтобы превратить ее жизнь в ад.Самое разумное — это немедленно покинуть палаццо и желательно так, чтобы при этом ей не пришлось встретиться с Чезаре.Эмма поднялась очень рано, одна позавтракала, потом спросила у Анны, найдется ли у Джулио время проводить ее на главный железнодорожный вокзал.Она заблаговременно сложила свои вещи в чемодан, и теперь он стоял, готовый к отъезду, возле двери ее спальни.Услышав вопрос Эммы о вокзале, Анна схватила ее за руку и с любопытством поглядела на нее.— Джулио свободен. Но я не понимаю, зачем вам нужен вокзал?Эмма облизала пересохшие губы.— Анна, милая, — проговорила она, — ни о чем не спрашивайте меня. Я… Я должна уехать.— А синьор? Он знает о вашем решении?— Конечно, нет! Анна, но вы же понимаете, что у меня нет выхода — я должна немедленно уехать.— Я понимаю, почему вы хотите так поступить. Ведь я не слепая и синьор очень дорог моему сердцу. Но вы уверены, что принимаете правильное решение? Может быть…— Нет, я решила все правильно, — прервала Анну Эмма. — Я чувствую себя виноватой, Анна, и ничего другого я сделать не могу. Денег у меня очень мало, но их хватит на то, чтобы вернуться в Англию, а затем… Я снова начну работать в больнице. Разве вы не знаете о том, что до того, как приехать сюда, я была няней в больнице и училась в медицинском колледже?— Значит вы не являетесь падчерицей синьоры Селесты? — изумленно спросила Анна.— Нет, я действительно ее падчерица. В свое время она была женой моего умершего потом отца, — быстро сообщила Эмма. — Но обстоятельства нашей жизни совершенно различны. После смерти папы она продала дом и велела мне начинать жить самостоятельно.Эмма допила кофе и вышла из-за стола.— Кофе был просто восхитителен. Спасибо, Анна. Но теперь мне пора отправляться.— Восхитителен! — передразнила ее Анна. — Какая глупость. Вы ничего не поели.— Я не голодна. Скажите Джулио, что через пару минут я буду готова.Ей больше нечего было делать в палаццо. Графиня в столь ранний час еще спала. Граф, который мог бы спросить, что это за раннее путешествие она предпринимает, тоже спал.Эмма прошла на галерею. Солнце золотило каждый шпиль в городе, и вода в каналах напоминала расплавленное золото. Ей думалось, что никогда в жизни она не забудет Венецию, красоту этого города. Он всегда будет занимать особое место в ее сердце. Она посмотрела на канал, протекавший под балконом, на двор и увидела судно, покачивающееся на причале.Эмма думала, что в последний раз стоит на этой галерее и чувствовала, как тягостно ее покидать. В глазах у нее показались слезы. Она обратила внимание на мужчину, который стоял внизу и внимательно глядел на нее.Поспешно достав носовой платок, она вытерла слезы, быстро вернулась в свою спальню, взяла чемодан, не прощаясь с Анной, покинула апартаменты и, не оглядываясь, побежала вниз по лестнице. В темном зале было холодно и Эмма, немного замерзнув, рада была снова оказаться на солнце. Пройдя через двор, заросший мхом и сорной травой, она вышла на причал. Однако Джулио там не оказалось. Эмма нетерпеливо оглянулась вокруг. Куда он мог деться?Она посмотрела на стоявшее у причала судно и, неожиданно почувствовала сильный удар по голове, потеряла сознание.Двое мужчин внесли ее на судно, положили на дно. Отвязавшись от причала, они пустили судно в дрейф и лишь через некоторое время завели мотор и повернули судно в канал, который не виден был из палаццо.
Когда Эмма пришла в себя, она почувствовала, что лежит на чем-то жестком и у нее болит каждая клеточка тела.Особенно сильно болела голова. Она никак не могла сосредоточиться и понять, что с ней произошло.Постепенно память к ней начала возвращаться. Она слегка повернула голову, чтобы оглядеться, и поняла, что находится на каком-то судне и лежит на жестких досках пола.Напрягшись, она пыталась повернуться направо, но испытала при этом столь сильное головокружение, что ей пришлось отказаться от этого намерения. У нее кружилась голова, и она слышала какой-то гул. Неожиданно среди этого гула она расслышала мужской голос. Он говорил быстро и по-итальянски. Потом раздался другой голос, сказавший по-английски:— Кажется, она зашевелилась. Доброе утро, синьорита.Эмма снова попыталась повернуться и сесть и увидела двух сидящих перед ней мужчин, один из которых смутно напомнил ей того человека с ножом, который несколько дней назад поранил ей плечо.Дрожа от ужаса, она старалась, по возможности, скрыть свое состояние, и тихо спросила: — Господи, куда это вы меня тащите?Мужчина, который показался ей знакомым, сказал по-английски:— Синьорита, мы уже однажды использовали вас в качестве предупреждения вашему другу синьору графу. Однако он предпочел пренебречь им. Поэтому мы вынуждены использовать вас еще раз. На этот раз ошибки не будет. Синьор граф должен полностью оплатить свои долги.Эмма больно прикусила свою губу.— Знаете, — сказала она, — я совершенно не понимаю того, о чем вы говорите.— Мы знаем это, синьорита. Нам не трудно было установить, что между вашим прошлым и прошлым графа нет ничего общего. Но вы подошли нам в качестве приманки для той ловушки, которую мы приготовили для графа. И нас мало интересует вопрос о том, выберетесь ли вы отсюда живой или мертвой. Это нас не интересует. В данный момент вашей жизни опасность не грозит. Мы не садисты, синьорита. Лично у нас нет основания для ссоры с вами. Однако если граф Чезаре откажется подчиниться нашим окончательным требованиям, тогда он заплатит за это ценой вашей жизни.Эмма покачала головой: — Значит, я просто пропаду без вести?— Да, — хладнокровно согласился мужчина, — это так. В этом вся идея.Эмма потерла ладонью лоб. Ее неожиданно поразила мысль о том, что ведь Анна скорее всего подумает, что она уехала на вокзал самостоятельно, и ее не станут искать.— Синьор, — воскликнула Эмма. — Все не так просто, как вы думаете. Я не могу пропасть без вести.Мужчины скептически поглядели на нее:— Не пытайтесь играть с нами в какие-либо игры, синьорита.— А я и не пытаюсь. Вы просто не в курсе обстоятельств. Сегодня утром я убежала из палаццо. Об этом знают только двое слуг — Анна и ее муж Джулио. Я решила покинуть палаццо до того, как проснется кто-нибудь из господ. И теперь Анна, по всей видимости, сообщит синьору графу, что я решила возвратиться в Англию, домой. Я ничего не значу для графа. Зачем ему беспокоиться о том, что я исчезла. Ему это совершенно безразлично.Мужчины переглянулись между собой, очевидно думая о том, врет девушка или говорит правду.— Уверяю вас, что я говорю вам правду, — воскликнула Эмма. — Как я могла бы врать в таких вещах?Мужчины заговорили между собой по-итальянски. Эмма не понимала ни слова, во-первых, потому, что они говорили слишком быстро, а, во-вторых, потому что голова у нее так болела, что она все еще плохо соображала. Впрочем, на этот раз ее не особенно волновало то, о чем они говорили. Если бы у нее была возможность лечь и закрыть глаза! Но этого она сделать не могла.Она сидела, тупо глядя на омываемые водами каналов каменные стены домов, а они разговаривали. Место, где они плыли, было не самым лучшим в городе и самым запутанным. Однако Эмма все-таки думала о том, как ей выбраться из этого лабиринта, если вдруг представится такая возможность.Через некоторое время судно прошло под низкой аркой, и они вошли в подвал, чем-то напоминающий подвал под палаццо Чезаре. Судно привязали, и Эмма получила грубый приказ подниматься.Она встала на дрожащие ноги и ждала, пока мужчины о чем-то договаривались. Когда разговор закончился обычным пожиманием плеч, они велели ей подняться по лесенке, которая вела к двери, находившейся довольно высоко в стене.Эмма поднялась, хотя ей показалось, что ноги ее состояли из студня, а голова по-прежнему сильно болела. Никогда в жизни не думала Эмма, что может оказаться в подобном положении, все это напоминало страшный сон. Но, тем не менее, она понимала, что все происходящее с ней — реальность и она испытывала ужас. Она думала о том, что все то, чем занимались граф и эти люди, было, скорее всего, незаконным и поэтому у нее были все основания для страха.Каналы в Венеции очень удобны для того, чтобы прятать в них трупы убитых.Возле дверей она остановилась, и один из мужчин сделал несколько условных ударов, которые, по-видимому, были чем-то вроде пароля для тех, кто находился внутри.Дверь открыл бородатый человек. Он слегка посторонился, чтобы дать войти гостям.Эмма оказалась в большой комнате, в центре которой стоял длинный невысокий стол, заполненный едой. Здесь были тарелки с маслом, мясом, хлеб, бутылки с вином.За столом сидело несколько мужчин, большинство из которых были бородатые.Во главе стола сидел гладко выбритый, одетый в длинный халат, мавр.У него были маленькие, заплывшие глаза. И сам он был очень разжиревший. Толстыми пальцами, почти сплошь унизанными кольцами, он нетерпеливо барабанил по деревянной обшивке стола.Когда он увидел Эмму, в его глазах появился блеск, но тоном, совершенно безразличным, он спросил: — Это та девушка?Итальянцы теперь говорили только по-английски.— Да! — кивнул мужчина, который разговаривал и до этого с Эммой по-английски. — Эта та самая девушка. Но, к несчастью, обстоятельства могут сложиться не так просто, как мы думали.Мавр нахмурился:— В чем дело?Итальянец вздохнул:— Очевидно, она убежала оттуда. Слуги знают, что она убежала, и, вероятно, сообщат графу, что она решила вернуться в Англию.— Так. — Мавр пожал плечами. — Но кто-то должен сказать ему правду.Один из сидевших за столом, проговорил:— Идея была в том, что граф, узнав о похищении девушки, сделает попытку ее спасти, и, таким образом, попадет в нашу западню. Вы уверены в том, что он клюнет на эту приманку, даже зная, во что это ему обойдется?Мавр ударил кулаком по столу.— Тихо! Решения тут принимаю я. У меня нет уверенности в том, что вы правы, — проговорил он недовольно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15