Слишком много глаз наблюдало за ним, и слишком много ушей подслушивали в самых неожиданных местах.Поэтому в качестве прикрытия граф решил использовать Селесту. Он взял ее и Джулио и на своей лодке повез в центр города. Затем около Риалто он выпрыгнул из этой лодки, предоставив Джулио отвезти Селесту во Дворец Ка д'Ор или Золотой Дворец, который она очень хотела осмотреть.Но когда он неожиданно сказал, что ему надо немедленно отлучиться, чтобы посетить Риалто, Селеста устроила целый скандал, и его шум все еще звучал в ушах, когда он поднимался в беззвучном лифте к Марко Кортино.Хозяин принял его с радостью в большом кабинете, что теперь для графа стало уже обычным. На стенах висели картины и схемы, показывающие расположение других офисов компании. Незапертые шкафы с папками и различными досье как бы предлагали посетителю посмотреть их. Фактически все это было сделано для того, чтобы доказать, что это респектабельный офис страховой компании. И каждый может познакомиться с его работой.— Садитесь, — пригласил крупный мужчина, указывая на кресло. Он наполнил вином два стакана и один из них вручил графу. — Неприятности? — спросил он.— Боюсь, что так, — кивнул Чезаре, отхлебнув глоток вина и похваливая напиток.Марко Кортино протянул ему сигару. Усевшись за письменный стол, он далеко вытянул длинные ноги. Чезаре сказал:— У меня в палаццо живет девушка, Эмма Максвелл. Два дня назад на нее было совершено нападение на дорожке возле Риалто. Два мужчины, толком описать их она не смогла, ранили ее, изрезав плечо. Я предполагаю, что это были Равелли и Морено.Кортино пожевал губами сигару: — Свиньи, — пробормотал он, — выродки и свиньи.— Но важно не столько это. Важно другое, — спокойно заметил Чезаре. — Они вырезали у нее на плече цифры: один, пять, семь.— Один, пять, семь! — воскликнул Кортино и даже притопнул ногой по полу. — Но ведь это номер… — Он замолчал, потом пробормотал: — Как они могли узнать?— Вы ведь знаете, Марко, — сказал Чезаре, — что в течение некоторого времени они охотятся за мной. Я чувствую это. С тех пор, как последний груз исчез вместе с Паоло Ференце, мои дни были сочтены. Они, мой друг, не дураки. Они стараются присмотреться поближе и, весьма вероятно, имеют серьезные подозрения. Видимо, я один из подозреваемых.— У нас по-прежнему нет данных о нахождении Хассана Бен Мухли, — сердито воскликнул Кортино. — Если бы я мог достать его своими руками, ваша миссия была бы выполнена.— А в какой ситуации мы находимся теперь? — спросил Чезаре, ударив кулаком по ладони другой руки. — Моя бабушка связала меня по рукам и ногам, сделав меня уязвимым. Обстановка невероятная, я хотел бы ее изменить. Я не могу сейчас думать о женитьбе, когда наше дело остается незавершенным. А ситуация с каждым днем становится все опаснее.— Успокойтесь, Чезаре, — сказал Кортино, покачав головой. — Нужно все обдумать и обдумать обстоятельно. Насколько я понимаю, все очень напряженно и, вполне возможно, что «наш друг» Бен Мухли долго еще здесь не появится.— Я склонен к мысли, что все будет наоборот, — заметил Чезаре. — В конце концов, если он догадывается, что мы где-то на пути к нему…— Но он не догадывается, — возразил Кортино. — Поймите, Чезаре, у вас такая репутация, что они считают, что полиция — это последний друг, к которому вы захотите обратиться. Нет, я по-прежнему считаю, что они думают, что вы сами хотите самостоятельно распорядиться этим грузом. Вы не понимаете, что все указывает на это. Ведь этот груз никогда не был возвращен, никто не был за него арестован, ни за кем не установлено наблюдение.— Но они знают, что, если вы захотите, у вас есть возможность всех их арестовать.— Нет, Чезаре, нет, мой друг. Я думаю, что они ждут момента, когда вы предпримете меры, чтобы распорядиться этим грузом самостоятельно. Я убежден, что Бен Мухли и не подозревает, что мы знаем об его связях с этим делом. И, если, как я надеюсь, он думает, что вы по-прежнему будете действовать в одиночку, он не побоится найти вас.Чезаре внезапно поднялся с кресла.— Вы что, Марко, не понимаете, как обстоят дела? У меня на руках две женщины — Эмма и Селеста, о которых я должен позаботиться. Если они прикоснулись к Эмме один раз, то где гарантия, что это не повторится? И в следующий раз ей может не удастся отделаться так легко. Вы же понимаете, Марко, что они прислали мне предупреждение. Они собираются предпринять какие-то шаги, чтобы получить этот груз.Марко тоже поднялся и начал безостановочно ходить взад и вперед по комнате.— А вы не можете убрать этих женщин, чтобы они не путались под ногами? — спросил Марко. — Ведь нельзя допустить, чтобы все наши планы и усилия были нарушены из-за двух женщин, которые вам совершенно не нужны. Освободитесь от них. Пообещайте этой Селесте жениться на ней, но только пусть они уберутся из палаццо.— Это все не так просто, — сердито возразил граф. — Их пригласила моя бабушка, и только она может попросить их уехать. А какую причину я могу ей выдвинуть для этого? Имеет значение только правда!— Это невозможно, — заметил Марко с сожалением. — Неужели вы не могли уговорить графиню воздержаться на некоторое время от приглашения этих дам?— Вы отлично знаете, что я узнал об этом, когда дело было уже сделано, — раздраженно заметил Чезаре.Марко снова сел за свой стол, положил ладони на полированную поверхность.— Чезаре, — твердо сказал он. — Если они не уедут — это их дело. В конце концов, что вам до этого — одной женщиной больше, одной меньше. Наше дело слишком важно, чтобы его откладывать. Если их убьют — ваше сердце не разорвется.Лицо Чезаре побледнело.— Нет, Марко. С этим я никак не могу согласиться.— Почему, Чезаре? Я ведь знаю ваше отношение к женщинам, вы их не ставите ни во что. Многие из них хотели умереть, когда вы их бросали. Они готовы были на все для вас. Но вы же всю жизнь обращались с ними, как с куклами. Чуть-чуть поиграете, а потом они вам надоедали. Вы же не будете отрицать это?— Не стану. Я знаю, что я вел себя как свинья, и не собираюсь отрицать этого.— Почему же теперь, когда под угрозой все наши планы, эти две женщины вдруг возымели такое значение?Чезаре повернулся, подошел к противоположному окну и посмотрел через шторы вниз на ярко залитую солнцем площадь. Он почувствовал боль в сердце. Все то, что сказал ему Марко, было правдой: он слишком много играл женщинами. Но, если быть честным, то большинству из них ничего другого от него и не надо было, и они ничего не требовали. Его положение, здоровье, физическая привлекательность предоставляли ему возможность вести такого рода образ жизни. Ведь он был просто человек, со всеми присущими ему достоинствами и недостатками. Но он никогда не заглядывался на молодых девушек. Его всегда привлекали более зрелые женщины, более опытные.Чезаре повернулся, подошел к противоположному окну и посмотрел через шторы вниз на ярко залитую солнцем площадь. Он почувствовал боль в сердце. Все то, что сказал ему Марко, было правдой: он слишком много играл женщинами. Но, если быть честным, то большинству из них ничего другого от него и не надо было, и они ничего не требовали. Его положение, здоровье, физическая привлекательность предоставляли ему возможность вести такого рода образ жизни. Ведь он был просто человек, со всеми присущими ему достоинствами и недостатками. Но он никогда не заглядывался на молодых девушек. Его всегда привлекали более зрелые женщины, более опытные.И вот теперь, внезапно, он обнаружил, что нежное, юное, привлекательное существо, которое оказалось на его пути, возбудило его так, что он даже представить себе не мог, что такое с ним может случиться. Он помнил в Эмме все — ее зеленые глаза, густую, шелковую мягкость ее волос, какого-то кукурузного цвета, гибкое молодое тело и красивые полные губы. Он презирал себя за все эти ощущения. Он понимал, что то, что происходит с ним, — нехорошо.Воспоминания об Эмме не отпускали графа, он плохо спал от одной мысли, что Эмма находится всего в нескольких метрах от него. Он не мог позволить Марко создать опасные условия для жизни Эммы, как бы ни было важно то дело, которым они занимались. Он дал себе слово никогда больше не прикасаться к Эмме, независимо от того, насколько женственной и очаровательной она ему казалась.Он не должен ни на минуту забывать о том, что она всего-навсего ребенок, подросток. И все же его мучило неотступное желание видеть ее, разговаривать с ней и любоваться внезапно возникающим на ее щеках румянцем. Он отвернулся от окна.— Нет, Марко, это нехорошо, — тяжело вздохнув, сказал он. — Я так не могу поступить.— Но почему? Вы что, в конце концов, действительно влюбились в эту вдову?— Нет, — кратко ответил граф.— Тогда в чем дело? Господи, Боже мой! Неужели вы интересуетесь ее падчерицей? Опомнитесь, она слишком молода для вас!— Вы правы, — резко сказал Чезаре. — Здесь все по-другому. Она действительно почти дитя. И я не могу допустить, чтобы ее жизни грозила опасность!— Хорошо, хорошо! Тогда пусть она убирается из палаццо, или я ни за что не отвечаю. Чезаре, я ничего уже не могу предотвратить. Вы сами видите это.Чезаре согласился, вздохнув.— Я должен подумать, что тут можно сделать. Чтобы убедить в чем-то мою бабушку, нужны очень веские основания.В этот вечер граф Чезаре вновь пригласил Селесту в казино. А Антонио прибыл, чтобы сопровождать Эмму на музыкальный фестиваль. Графиня же заявила, что сегодня она желает лечь спать как можно раньше.— Как это романтично! — проговорила Селеста, прижавшись поближе к графу, когда они сидели в лодке на кушетке. Чезаре слегка вздрогнул, потому что Селеста невольно причинила боль его раненой руке. Но Селеста не заметила этого, тем более что ее интересовала только она сама и цель, которую она себе поставила.— Дорогой, — продолжала она, — ты не думаешь, что пришло время обсудить наши взаимоотношения? Сегодня исполняется уже три недели с тех пор, как мы с Эммой приехали в Венецию. Мне кажется, что мы достаточно хорошо узнали друг друга, чтобы быть уверенными в том, что наш брак не может быть совсем неудачным.Чезаре задумчиво наклонил голову. Селеста, восприняв этот жест как знак согласия, продолжала:— В конце концов, я всегда хотела быть молодой невестой, и, по-моему, нет абсолютно никаких причин, которые могли бы помешать этому. Разве не так?Чезаре покачал головой, потому что не знал, что ей ответить. Селеста была довольна.— А теперь, — прошептала она, — поцелуй меня, Видал!Чезаре наклонился и прислонил свои губы к ее губам со странным ощущением, напоминающим гадливость.Его губы быстро отделились от ее, а руки Селесты быстро обвили его вокруг шеи. Она старалась потеснее прижать его к себе, помня о том, как тонок шелк ее платья.Осторожным движением граф быстро высвободился из ее объятий.Но Селеста была так возбуждена, что даже не обратила на это никакого внимания.— О, Видал! — пылко воскликнула она. — Не давай этому вечеру окончиться! Я была так одинока после смерти Клиффорда!Чезаре изо всех сил старался сделать вид, что поддерживает ее идею, но весь его организм сопротивлялся близости с ней. Он не хотел Селесту, несмотря на ее терпеливый, как ему казалось, характер и сияющую красоту.Но здесь возникла одна идеальная возможность. Если бы сегодня ночью он смог убедить Селесту, что их брак скоро станет реальностью, то, может быть, он сможет уговорить ее переехать на несколько недель на его виллу в Равенну, что позволило бы ему устроить все дела.Она, естественно, должна будет взять с собой Эмму и, таким образом, освободит его от тех забот, которые его тревожат.— Потом, — пробормотал он невнятно, но Селеста была довольна его ответом.
После последнего бокала, выпитого в баре, Селеста пожелала ему спокойной ночи, но глаза ее красноречиво придавали этим словам иной смысл, и Чезаре старался выглядеть таким же нетерпеливым, какой была она. Селеста ушла в свою спальню, а Чезаре налил себе в стакан крепкого виски, выпил его неразбавленным, порадовался тому, что выпивка несколько взбодрила его.Он никогда не думал, что может быть так недоволен собой. Сердито закурив сигару, он ходил по комнате, словно зверь в клетке.Неожиданно он услышал, как щелкнул замок в двери, оглянулся и увидел, что в комнату входит Эмма. Чезаре бросил взгляд на часы — они показывали почти два часа ночи.— Я знаю, что я опоздала, — еле слышно пробормотала Эмма. — Но Антонио встретил своих друзей, и мы выпили несколько чашек кофе в кафе в сквере Святого Марка. — Она улыбнулась, считая свое опоздание простительным. — Там было так интересно, и забавно. У меня такое ощущение, что я побывала в стране чудес.— Понятно, — пробормотал граф. — А как ваше плечо? Оно все еще болит?— Немножко, — призналась Эмма, чуть склонив голову. — Но я думаю, что воспаление уже прошло, и мне кажется, заживление идет нормально.— Воспаление! — воскликнул Чезаре, мало что понимавший в медицине. — Конечно, вы все знаете, вы единственная, которая настаивала на том, чтобы я был осторожен.— Я знаю, — покраснела Эмма. — Все в порядке. — Она отвернулась, потом проговорила: — Я очень устала, спокойной ночи, синьор.Не успел Чезаре задержать ее, как она скользнула в дверь своей спальни, а он, мысленно выругавшись, отправился в свою собственную спальню. Он загасил окурок сигары, снял пиджак, затем расстегнул рубашку. Чезаре по-прежнему должен был соблюдать осторожность, не трясти лишний раз рукой и поэтому, прежде чем снять рубашку, он сел на стул.Он развязал бинт, которым была перевязана рана, и снял его. Рана заживала, но выглядела неприятно, кожа в том месте, где она срасталась, сморщилась. Но он был благодарен тому, что нож не вонзился в тело несколько левее.В дверь постучали, Чезаре сердито повернулся, полагая, что сейчас появится Селеста, сжал от злости кулаки и крикнул: — Войдите!К его удивлению в спальню вошла не Селеста, а Эмма. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной. Лицо ее был бледным и несколько испуганным.— Что случилось? — спросил Чезаре, повернувшись так, чтобы она не могла видеть его рану.Эмма молча облизнула пересохшие губы. Она не ожидала, что Чезаре уже начал раздеваться ко сну, и поэтому она увидит его полуобнаженным. У нее слегка подкосились ноги.— Я… Я думала просить вас посмотреть мое плечо, — пробормотала она. — Вы единственный человек, которого я могу попросить об этом. Я хотела бы быть уверенной в том, что оно заживает. Я… Я сожалею, если я поступила неправильно теперь… Но я очень сожалею, это глупо… Но я очень устала.Чезаре слегка сощурился, потом сказал: — Хорошо, снимайте вашу блузку.Эмме очень шла темно-голубая с рисунком блузка и льняная кремовая юбка. Но Чезаре старался не думать об этом, ожидая пока она расстегивала блузку и стаскивала рукав с плеча.Чезаре подошел к ней со своей разбинтованной раной на руке. Эмма увидела ее и вздрогнула: — О, Чезаре! Какой ужас! — воскликнула она.— Прошу извинить, если это встревожило вас, — сказал он, разматывая повязку на ее плече с такой осторожностью, чтобы не прикасаться к ее коже.— Я собирался наложить себе новую повязку, — сообщил граф.— Ваша рана, вероятно, очень болезненна, — проговорила Эмма и, не думая о том, что она делает, провела пальцами по его руке возле раны, ощупывая сморщенную кожу.— Ради Бога, Эмма, — пробормотал граф, — не трогайте меня.Рука Эммы упала так резко, словно ее отвязали, дыхание участилось. Она вдруг поняла, как небезразлично он к ней относится. И это обстоятельство было весьма опасным.Чезаре развязал последнюю повязку на плече Эммы и повернул ее к свету, чтобы получше разглядеть.— Все в порядке, — чуть хрипло сказал он. — А теперь уходите.Эмма поглядела на него измученными глазами. Она понимала, что должна уйти, но не могла двинуться с места.Прошло несколько томительных минут и он, задыхаясь от стона, притянул ее к себе, прижал к своему мускулистому телу. Его горящие губы нашли ее, и Эмма, скользнув руками по его груди, обняла его за шею.Он целовал ее длинными нетерпеливыми поцелуями, которые говорили ей, что она нужна ему, и полностью ослабили ее сопротивление.Несмотря на невыносимую боль в руке, он поднял ее и положил в постель, в которой графы Чезаре спали много столетий с незапамятных времен.Эмма хорошо сознавала значение происходящего. Но она потонула в мире тепла, любви и ласки.Глядя на Эмму потемневшими глазами, граф сказал, задыхаясь: — Эмма, что ты делаешь? Ты должна остановить меня.— Почему? — спросила она простодушно. Ее широко распахнутые глаза были встревожены.И он не мог сопротивляться, погрузив свое лицо в шелк ее волос. Эмма поняла, что она обманывала себя, когда считала. что не любит Видала Чезаре. Она знала теперь, что обожает его, и это началось с их самой первой встречи. Она понимала, что ведет себя как сумасшедшая, но ничего не могла с собой поделать.И в этот момент, без всякого предупреждения, распахнулась дверь спальни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15