С синей ленточкой, придерживавшей ее темные волосы, ей не дать больше восемнадцати, подумал Деймон, лениво наблюдавший за ней, лежа в постели. Хотя она была его женой уже целых две недели, в нем все еще не притупилась радость обладания ею, которую он впервые испытал, когда надел на ее палец широкое золотое обручальное кольцо.
И они были счастливы, как он и ожидал. В ней было все, что он когда-либо мечтал обрести в женщине. Она потеряла тот слегка нервозный неуверенный вид, который был у нее в первую ночь, когда они были вместе, и когда она еще боялась раскрыть ему полностью свои чувства. Но он постепенно научил ее, как доставить ему наибольшее удовольствие, и открыл этим для нее новый волнующий мир. Теперь она чувствовала себя с ним полностью раскованной и так же, как и он, с пылкостью стремилась испытать наслаждение пиков их страсти. Он еще мог заставить заалеть ее щеки, нежно подшучивая над ней, но она все больше узнавала его, и теперь, когда он поддразнивал ее, она могла ответить ему тем же.
Эмма поставила поднос на низкий столик возле постели и спросила:
— Я тебя разбудила?
— Хм, а который сейчас час? Эмма взяла его часы с трюмо.
— Почти восемь, — ответила она, кладя их на место. — Хочешь чаю? Деймон усмехнулся.
— А ты?
— Да. — Эмма налила себе чаю, добавила молока и сахар. Присев с чашкой в руках в низкое кресло в ногах кровати, она отпивала чай маленькими глотками и исподволь наблюдала за мужем.
Деймон пожал плечами и, наклонившись к столику, тоже налил себе чаю в чашку и выпил его залпом.
— Ну вот, — сказал он насмешливо. — Благодарю тебя.
Эмма улыбнулась.
— Ну и что, — оправдываясь, сказала она. — Мне хотелось пить.
— Иди сюда, — сказал он. Эмма продолжала пить чай, словно не слыша его.
— Иди сюда, — повторил он, и теперь в его голосе звучали командные нотки. Эмма пожала плечами.
— Я хочу допить свой чай.
Она испытывала сладостное волнение, дразня его подобным образом, заранее зная, какое наказание ожидает ее. Глаза Деймона потемнели, и она подумала, что принадлежит ему целиком, без остатка. Она знала каждую черточку, каждую линию его крепкого мускулистого тела, знала, какие чувства она снова будет испытывать, держа в объятьях его трепещущее от страсти тело. Она так любила его, что не могла представить себе жизни без него.
Допив чай, она поднялась и лениво потянулась. Деймон перевернулся и лег на живот, закрыв глаза. Эмма поджала губы.
— Деймон, — позвала она нерешительно. — Деймон!
— Ммм? — пробормотал он.
Эмма рассержено скинула тапочки. Она подошла к кровати и заставила Деймона повернуться к ней лицом. Однако он не протянул к ней рук, не дотронулся до нее, предоставляя ей самой проявить инициативу.
— Деймон, — произнесла она умоляюще, — не сердись на меня.
Деймон лениво улыбнулся.
— Я не сержусь, — ответил он. — Иди одевайся, я пока еще не буду вставать.
— О, ты несносен! — Эмма сердито топнула ногой, и Деймон рассмеялся.
— Какой темперамент! — сказал он насмешливо, а потом, не в силах дразнить ее дольше, притянул к себе.
— Деймон, — прошептала она, — что, если кто-нибудь войдет?
— Ты — моя жена, не так ли? — пробормотал он хрипло, поцелуем заставляя ее прекратить дальнейшие протесты.
Много, много позже Эмма неохотно пошевелилась. Взгляд ее, устремленный на мужа, был полон любви. Он улыбнулся.
— Ты счастлива? — спросил он, поднося ее ладонь к губам.
— Зачем спрашивать? — сказала она, снова вдевая руки в рукава халатика. — Я никогда не была так счастлива. И ты это знаешь.
— А Джонни? — спросил он. После похорон он старался пореже упоминать о ее брате.
Эмма вздохнула.
— О, дорогой, ты знаешь, я скучаю по нему иногда. Но я не могу не быть благодарной, что инспектор пришел сообщить нам о нем именно в ту ночь. Если бы он не пришел, я не знаю, что бы случилось.
— Да, — серьезно согласился Деймон. — Нам повезло, что Боб появился так рано. Он подумал, что я мог бы захотеть поплавать на яхте, пока был дома. А он знал, что я люблю вставать пораньше.
— Да, нам повезло, — сказала Эмма, на мгновенье прикрыв глаза, вспоминая те часы пережитого ими ужаса. Она задрожала. — Бедный Джонни! Погибнуть таким образом, когда за ним гнались! Это ужасно! Деймон вздохнул.
— Я иногда думаю, случилось бы ли это, если бы я не увез тебя на Санта-Доминику.
— Что за нелепая мысль! — воскликнула Эмма, качая головой. — Джонни всю жизнь, насколько я помню, попадал то в одну, то в другую историю, всегда у него были какие-то неприятности, всегда ему нужны были деньги. Рано или поздно его долги должны были превысить его платежеспособность.
Деймон внимательно посмотрел на нее.
— Ты серьезно так думаешь? Эмма нахмурила брови.
— Конечно. А почему ты спрашиваешь? Ты думал, я могла бы обвинить тебя?
— Такая мысль приходила мне в голову, — признался он, пожав плечами.
— О, Деймон, — прошептала она и решительно выбралась из постели. — Я должна одеться. Скоро проснется Аннабель.
Деймон улыбнулся.
— Хорошо.
Она неожиданно оглянулась на него.
— Между прочим, я все хотела тебя спросить, но не решалась. Ты спал с этой китаянкой?
Деймон изумленно уставился на нее, потом решительно встал с кровати и натянул шелковый халат. Он догнал ее около двери и прижал к стене.
— Эмма Тори! — прошептал он насмешливо. — Как ты осмеливаешься спрашивать такие вещи?
Эмма покраснела, тут же пожалев о своем безрассудстве.
— Ну.., я.., мне только хотелось знать, — с горячностью сказала она. Взгляд Деймона потеплел.
— О'кей, о'кей, — сказал он. — Прощаю тебя.
— И?
Он покачал головой.
— Конечно же, нет. Я даже не взглянул ни на одну другую женщину с тех самых пор, как ты появилась в моем кабинете и попросила помочь Джонни.
— О, спасибо, дорогой, — прошептала она, прижимаясь к нему. Теперь я могу спокойно принять ванну. — Она повернулась. — Между прочим, вчера Аннабель прочитала первую страницу новой книги, и доктор Мак-Эндрю думает, что теперь только вопрос времени, когда ее глаза полностью адаптируются.
Деймон улыбнулся.
— Мы очень счастливые, да, Эмма?
— И к тому же еще довольные всем, — сказала Эмма и, посмотрев на него полными любви глазами, пошла в ванную.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17