Но, поскольку она предстала перед судом с утра, он был терпим, и проявил к ней милосердие.
– Я приговариваю вас к трем месяцам тюремного заключения, – объявил он. – Надеюсь, что за это время вы раскаетесь в своих ошибках и поймете, что вели неправильный образ жизни.
Эндри вернулся из плавания примерно две недели спустя. Поднявшись на верхний этаж, он повернул дверную ручку, но дверь оказалась запертой.
– Открой, Кэти, это я, – позвал он.
Не получив ответа, он принялся барабанить кулаком по двери, но никто не отозвался на стук. Тогда, недоуменно оглядевшись по сторонам, он заметил, что на лестничной площадке больше нет маленького столика с деревянным ведром и газом для умывания, который всегда стоял там.
– Кэти! Кэти! – в тревоге закричал он, колотя изо всех сил по двери.
Миссис Робсон, заслышав шум, выглянула из своей квартиры.
– Можете не стучать, ее там больше нет, – крикнула она ему снизу.
Оставив свою сумку у двери Кэти, Эндри медленно спустился по лестнице.
– Что вы сказали? – спросил он, остановившись в нескольких шагах от лестничной площадки, где стояла миссис Робсон.
Миссис Робсон была худой женщиной со строгим выражением лица. Ее тон тоже был, по обыкновению, строг, но сейчас в нем проявились нотки сострадания:
– Я сказала, ее там нет, ее увели.
Эндри одним прыжком преодолел оставшиеся ступеньки и приблизился к женщине вплотную. Склонившись над ней так, что его борода почти касалась ее лица, он вопросительно посмотрел на нее.
– Послушайте… – начала, было, миссис Робсон, но тут же осеклась, покосившись на двери других квартир. – Давайте лучше зайдем ко мне, – пригласила она.
Он, молча, последовал за ней в комнату, где ему тут же бросилась в глаза керосиновая лампа, подаренная им Кэти на Рождество. Лампа стояла на туалетном столике среди различных безделушек. Он долго смотрел на лампу, потом, указав на нее пальцем, спросил:
– Как эта вещь попала к вам?
– Как бы вам это объяснить, – миссис Робсон на секунду закрыла глаза. – Понимаете, если б я ее не взяла, ее взял бы кто-то другой. Они растащили все, что было в ее квартире, от посуды до мебели. Я припрятала у себя кое-какие вещи, потому что знала, что вы скоро вернетесь. Вы можете забрать их в любую минуту. Имейте в виду, я вовсе не собираюсь присваивать ее вещи. А вот что касается тех вещей, которые стащили те две шлюхи, сомневаюсь, что вам будет легко получить их обратно.
– Постойте, постойте. Вы еще не сказали мне, где Кэти. – Голос Эндри звучал глухо и тревожно.
– Она в тюрьме, – ответила миссис Робсон. – Ее посадили на три месяца. – Говоря, она наблюдала, как Эндри снимает шляпу и нервным движением отбрасывает со лба прядь светлых волос. – Ее обвинили в том, что она содержит дом свиданий.
– Дом свиданий? – недоуменно повторил он, сощурив глаза.
– Так было сказано в обвинении, которое ей представили во время разборки дела. Вас тоже упомянули на суде, как одного из ее постоянных клиентов. Правда, они не назвали вашего имени, а просто сказали: иностранный моряк.
– Вы хотите ска… – Эндри был не в силах говорить. – Вы хотите сказать, что она… что ее посадили в тюрьму из-за меня? – с усилием выговорил он, ткнув пальцем себе в грудь.
– Это не совсем так, – миссис Робсон скрестила на груди руки, с сочувствием глядя на бородатого капитана. – Не только из-за вас одного, а…
– Что это значит – не только из-за меня одного? – в ярости перебил он. – Неужели вы посмеете намекнуть, что моя Кэти…
– Успокойтесь, успокойтесь, я ни на что не собираюсь намекать. Я просто передаю вам то, что было сказано на суде. Но, если вы хотите знать лично мое мнение насчет всей этой истории, я могу вам его сообщить.
– Ваше мнение?
Он смотрел в упор на миссис Робсон, все еще не в силах поверить тому, что он от нее услышал. Кэти посадили за то, что она якобы содержит дом свиданий, а он является одним из ее клиентов? О Боже праведный! Кэти, его возлюбленную Кэти, которая была так чиста, что вся светилась изнутри, обвинили в том, что она занимается этим постыдным делом? Но как они могли? Как они могли так оклеветать ее, так осквернить их любовь? Чувство, которое он испытывал к ней, было возвышенным, необыкновенным – мало какому мужчине довелось испытать такую любовь. А они назвали его ее клиентом! Нет, это просто непостижимо. Это сущее безумие.
– Уберите руки! Не смейте меня трогать! – закричала миссис Робсон, и только тогда он осознал, что набросился на женщину и тряс ее изо всех сил.
– Простите, – прошептал он, убирая руки с ее плеч. – Простите, я не соображал, что делал. То, что вы сказали, потрясло меня, и я… я больше ничего не понимаю.
Он тряхнул головой и отступил на шаг.
– А ее сестра? – спросил он, вспомнив о Лиззи. – Что стало с ее сестрой?
– Лиззи забрали в приют. Что касается меня, могу только сказать, что давно уже надо было это сделать… – Она осеклась под его сердитым взглядом. – Присядьте и выслушайте меня спокойно, капитан, – поспешно проговорила она, указывая на стул возле облупленного белого столика. Когда он сел, она опустилась на стул напротив и, перегнувшись к нему через столик, прошептала:
– Если хотите знать, что думаю об этом я, скажу вам, что все это было подстроено нарочно.
Эндри недоуменно смотрел на миссис Робсон, повторяя в уме про себя ее слова и силясь постичь их смысл.
– Да, да, нарочно, – продолжала соседка. – Я сейчас расскажу вам по порядку, как это случилось, и вы сами поймете, что я права. Сначала я услышала шум и шаги на лестнице, а с той ночи, когда Мэгги Проктор привела к вашей Кэти своих приятелей, у меня обострился слух. Я стала обращать внимание на каждый шорох за дверью, потому что решила: если еще раз подловлю Мэгги на том, что она разгуливает по дому со своими клиентами, то непременно вызову полицию. Вы знаете, Мэгги тоже может схлопотать три месяца, если полиция узнает, чем она зарабатывает себе на жизнь. – Заметив, что Эндри нетерпеливо заерзал на стуле, миссис Робсон заговорила быстрее:
– Сейчас, сейчас, я как раз подхожу к самому главному. Итак, я услышала голоса на лестнице, мужские и женские. Я подошла к двери и приложила ухо к замочной скважине, потому что, как я вам уже говорила, хотела поймать эту шлюху Мэгги Проктор с поличным. Но Мэгги среди них не было – это были незнакомые голоса. Эти люди остановились на лестничной площадке перед моей дверью и начали о чем-то договариваться. Я не могла, как следует разобрать их слов и услышала отчетливо только одну фразу. Но эту фразу они повторили дважды, поэтому я не могла ошибиться. Они сказали: «Он дал нам на это пять минут». Эти слова показались мне тогда бессмыслицей, и только потом я поняла, что они означали. Посовещавшись, эти люди поднялись наверх. Я услышала шаги над головой и поняла, что Кэти Малхолланд вышла из комнаты Лиззи и подошла к двери в квартиру. В тот вечер Лиззи выла как никогда долго, и мое терпение уже было на исходе. Я давно собиралась пойти наверх, но мне было жалко бедняжку Кэти, которая осталась на Новый год одна, поэтому я решила потерпеть. Так вот, я слышала, как они постучались к ней, и, когда она им открыла, наверху поднялся такой шум и визг, словно там кого-то убивали. Я сначала хотела подняться и выяснить, в чем дело, и даже приоткрыла дверь, но потом услышала другие шаги на лестнице и побоялась выйти. Я сразу же захлопнула дверь, а потому не видела полисменов и только потом узнала, что это приходила полиция. Через несколько минут Кэти начала кричать. Боже, как же она кричала! Крики Лиззи ничто в сравнении с этим. Она кричала так, словно ее резали на части. Потом они все спустились вниз, а она все кричала, как обезумевшая…
Эндри вытянул вперед руку, чтобы остановить ее непрекращающийся поток слов. Он был больше не в состоянии слушать о том, через что пришлось пройти Кэти. Поджав губы, он с минуту сидел молча, потом спросил:
– А вы знаете, кто такие эти люди? Я имею в виду мужчин, которые приходили вместе с девушками.
– Нет, мужчин я не видела и не знаю, кто они такие. В тот вечер, как я вам уже говорила, я побоялась выглянуть на лестницу, а на суде мужчин не было. Были только девушки, и, должна вам сказать, эти две девицы – самые настоящие потаскухи, ничем не лучше той же Мэгги Проктор.
– Как зовут этих девушек?
– Я не знаю их фамилий. Я слышала только их имена – их зовут Сью и Бриджет. Но я могу вам подсказать, кто знает этих девушек. Владелец «Якоря» должен знать поименно всех потаскух в городе, а если эти две девицы не потаскухи, значит, я ничего не смыслю в людях. – Миссис Робсон презрительно покачала головой. – Послушайте, может, вам приготовить чашечку чая? – предложила она. – У меня есть очень хороший чай.
– Нет, спасибо, – Эндри медленно поднялся со стула. – Благодарю вас, но я лучше пойду. – Оглядев комнату, он заметил за стеклянными дверцами буфета фарфоровую посуду Кэти и ее книги на полках шкафа. – Вы сказали, все остальные вещи и мебель находятся в квартирах внизу? – переспросил он.
– Да, все остальное разобрали эти шлюхи. Но я думаю, нет смысла забирать эти вещи сейчас: вам все равно будет некуда их поставить, ведь ее квартира заперта.
Эндри повернулся к женщине и посмотрел ей в лицо. Когда он заговорил, его голос прозвучал неожиданно твердо, и в нем слышались угрожающие нотки:
– Имейте в виду, миссис Робсон, все вещи, принадлежащие Кэти, вернутся к ней. Я не позволю им присвоить ничего из ее имущества, а если они только посмеют что-то украсть, они ответят мне за каждую пропавшую мелочь, за каждую ложку и тарелку. Я прослежу, чтобы к ее возвращению все было на месте. Так что примите это к сведению и при случае скажите вашим соседкам. – Смягчив тон, он добавил:
– А вам я благодарен за то, что вы взяли на хранение часть ее вещей. И последнее: знайте, что Кэти выйдет из тюрьмы намного раньше, чем истечет ее срок. Я вызволю ее оттуда в самые ближайшие дни.
С этими словами он резко развернулся и вышел из квартиры. Поднявшись наверх, он забрал свою сумку, которую оставил возле двери Кэти, потом спустился на нижний этаж и, поставив сумку на пол у выхода, вернулся на лестничную площадку, где жили Мэгги Проктор и Джинни Вильсон, и стукнул несколько раз кулаком по дверям обеих квартир крича:
– Я еще приду за вещами Кэти – вы меня слышите? Я ухожу, но очень скоро вернусь и заберу ее вещи.
Он постоял с минуту на лестничной площадке, но ответа не последовало. Тогда, подхватив свою сумку, он вышел из дома и быстрым шагом направился в порт, туда, где стоял на якоре его корабль.
Эндри ошибался, думая, что сможет с легкостью вызволить Кэти из тюрьмы. Его визит в полицейский участок ни к чему не привел: пытаться убедить полицию в невиновности Кэти было столь же бесполезно, как биться головой об стену. Да и кто бы стал слушать моряка-иностранца, пытающегося защитить женщину, которая не была его женой и с которой он состоял в любовной связи? Сам факт его появления, по мнению полицейских, только лишний раз подтвердил справедливость обвинения, представленного Кэти Малхолланд.
Два дня он ходил по городу, собирая сведения о девушках и их кавалерах. К вечеру второго дня, так и не узнав ничего дельного, он направился в «Якорь».
Джимми Уайлд, владелец заведения, знал все о жителях Шилдса и предместий, включая Вестоэ и Хартон. Он был в курсе всех событий, происходящих в городе, и много чего повидал на своем веку. Он видел, к примеру, как парней с его улицы насильно вербовали во флот, был свидетелем убийства, совершенного у самого порога его бара, чуть ли не каждый вечер наблюдал жестокие драки между шлюхами, которые царапали друг другу лица и выдирали друг у друга клоки волос. Всех жителей своего района он знал в лицо. Но, как ни странно, он никогда не видел женщину по имени Кэти Малхолланд.
– В одном могу вас уверить, капитан: раз я никогда с ней не встречался, значит, она порядочная девушка, – сказал Джимми Уайлд, поднимая глаза от стойки. – Со всеми шлюхами в этом городе я знаком лично, все они в свое время начинали у меня. Конечно, это не делает чести моему заведению, но так уж повелось – девицы со всего города идут сюда, если хотят подзаработать с моряками. Но ваша девушка… нет, она никогда не попадалась мне на глаза. И впервые я услышал о ней совсем недавно, в связи с судебным процессом… Хотя нет, я уже слышал ее имя до суда – Мэгги Проктор рассказывала мне о том, как она зашла к этой Кэти Малхолланд с двумя своими приятелями, и та ранила одного из них. Она ударила его по голове бутылкой, или подсвечником, или чем-то в этом роде.
Эндри выпрямился на табурете и, схватив со стойки стакан, жадно отпил из него.
– Те двое мужчин – кто они такие? Я именно это хочу знать: кто те двое, с которыми Мэгги Проктор приходила к Кэти? Вы можете назвать мне их имена?
– Нет, капитан, их имен я не знаю. Одного из них я дважды видел с Мэгги, другого увидел лишь однажды и то мельком, когда он зашел сюда за Мэгги вместе со вторым парнем – кажется, это было как раз в ту самую ночь, когда они заявились в гости к вашей девушке.
– Опишите мне их. Как они выглядят?
– Я не помню, капитан. Да разве я могу запомнить всех тех, кто приходит сюда, при той суматохе, которая творится здесь ночью? Только одно могу сказать вам точно: они оба принадлежат к кругу состоятельных людей. А еще вот что, капитан: я сразу же заподозрил, что в этом деле с арестом вашей Кэти что-то нечисто. У меня создалось впечатление, что все это спланировано от начала до конца, и все в округе говорят то же самое. Кто-то, по всей видимости, настучал на нее полицейским, и те тут же ее арестовали, не удосужившись разобраться. Впрочем, они слишком дорожат своей работой, чтобы подвергать сомнению информацию, полученную от влиятельного человека. Насколько я понял, за всем этим стоит кто-то влиятельный и богатый.
Было почти два часа ночи, когда Эндри вернулся на свой корабль. Но он не стал ложиться – завтра в половине одиннадцатого с утренним отливом, он отплывает, а до этого он должен успеть многое сделать. Прежде всего необходимо найти серьезного юриста, который смог бы доказать невиновность Кэти, который не побоялся бы выступить против знати, следователя или адвоката. Да, именно адвоката – он поедет к тому адвокату на Кинг-стрит, о котором ему говорила Кэти. Кэти уже обращалась к нему за помощью, когда судили ее отца.
Приняв это решение, капитан облегченно вздохнул – адвокат возьмет дело в свои руки, пока Эндри будет отсутствовать. Он подрезал фитиль лампы, чтобы она горела поярче, и сел писать письмо Кэти. Письмо начиналось словами: «О, Кэти, Кэти, дорогая моя, любимая» – и повествовало о том, что он собирался предпринять, чтобы как можно скорее вызволить ее из тюрьмы. В нем он уверял Кэти, что ее доброе имя будет спасено и это недоразумение быстро разрешится, а также говорил о своей любви и абсолютном доверии к ней. Он адресовал письмо «В тюрьму Ее Величества, графство Дархэм».
В восемь утра он сошел с корабля и, отправив письмо, пошел на Крэйн-стрит и постучался в дверь миссис Робсон.
– Я ухожу в плавание сегодня, – сказал он заспанной женщине, когда она открыла ему. – Мне пока не удалось ничего решить с полицией, а теперь у меня не остается больше времени. Я хотел попросить вас об одном одолжении. Смогли бы вы время от времени навещать Кэти? – Заметив ее колебание, он поспешил добавить:
– Я оплачу вам дорогу туда и обратно, а еще вы получите по полсоверена за каждый ваш визит к ней. Что вы на это скажете?
При упоминании о деньгах сон миссис Робсон как рукой сняло, и в ее глазах зажегся интерес.
– Да, да, я обязательно буду ее навещать. И имейте в виду, я делаю это вовсе не ради денег…
– Благодарю вас, миссис Робсон. Я уже написал ей обо всем в письме, но вы, пожалуйста, скажите ей еще раз, что я делаю все возможное, чтобы ускорить ее освобождение. Вы ей об этом скажете, не так ли?
– Обязательно скажу, капитан. Но я думаю, не стоит слишком разжигать ее надежды, а вдруг у вас ничего не выйдет?
Оставив ее последние слова без ответа, он подтолкнул к ней через стол полтора соверена.
– Полсоверена на проезд, полсоверена вам, а на оставшиеся деньги купите ей еды, – спокойно сказал он.
– Да, да, я обязательно повезу ей гостинцев. Я знаю, на тюремных харчах не очень-то разживешься. А что насчет ее квартиры? – она указала движением головы вверх.
– Я уже позаботился об этом. Я заплатил за квартиру на четыре недели вперед. Возьмите, – он протянул ей ключи от квартиры Кэти. – А этим двум женщинам внизу скажете, чтобы к моему следующему приезду были готовы отдать мне все вещи до последней, а не то я душу из них вытрясу. Вы это уяснили?
– Да, да, капитан, я вас поняла.
– Ну а теперь мне пора. – Он с секунду помедлил перед дверью. – Спасибо вам за участие, миссис Робсон, – сказал он, обернувшись. – И знайте, вы будете щедро вознаграждены за все то, что вы делаете для Кэти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Я приговариваю вас к трем месяцам тюремного заключения, – объявил он. – Надеюсь, что за это время вы раскаетесь в своих ошибках и поймете, что вели неправильный образ жизни.
Эндри вернулся из плавания примерно две недели спустя. Поднявшись на верхний этаж, он повернул дверную ручку, но дверь оказалась запертой.
– Открой, Кэти, это я, – позвал он.
Не получив ответа, он принялся барабанить кулаком по двери, но никто не отозвался на стук. Тогда, недоуменно оглядевшись по сторонам, он заметил, что на лестничной площадке больше нет маленького столика с деревянным ведром и газом для умывания, который всегда стоял там.
– Кэти! Кэти! – в тревоге закричал он, колотя изо всех сил по двери.
Миссис Робсон, заслышав шум, выглянула из своей квартиры.
– Можете не стучать, ее там больше нет, – крикнула она ему снизу.
Оставив свою сумку у двери Кэти, Эндри медленно спустился по лестнице.
– Что вы сказали? – спросил он, остановившись в нескольких шагах от лестничной площадки, где стояла миссис Робсон.
Миссис Робсон была худой женщиной со строгим выражением лица. Ее тон тоже был, по обыкновению, строг, но сейчас в нем проявились нотки сострадания:
– Я сказала, ее там нет, ее увели.
Эндри одним прыжком преодолел оставшиеся ступеньки и приблизился к женщине вплотную. Склонившись над ней так, что его борода почти касалась ее лица, он вопросительно посмотрел на нее.
– Послушайте… – начала, было, миссис Робсон, но тут же осеклась, покосившись на двери других квартир. – Давайте лучше зайдем ко мне, – пригласила она.
Он, молча, последовал за ней в комнату, где ему тут же бросилась в глаза керосиновая лампа, подаренная им Кэти на Рождество. Лампа стояла на туалетном столике среди различных безделушек. Он долго смотрел на лампу, потом, указав на нее пальцем, спросил:
– Как эта вещь попала к вам?
– Как бы вам это объяснить, – миссис Робсон на секунду закрыла глаза. – Понимаете, если б я ее не взяла, ее взял бы кто-то другой. Они растащили все, что было в ее квартире, от посуды до мебели. Я припрятала у себя кое-какие вещи, потому что знала, что вы скоро вернетесь. Вы можете забрать их в любую минуту. Имейте в виду, я вовсе не собираюсь присваивать ее вещи. А вот что касается тех вещей, которые стащили те две шлюхи, сомневаюсь, что вам будет легко получить их обратно.
– Постойте, постойте. Вы еще не сказали мне, где Кэти. – Голос Эндри звучал глухо и тревожно.
– Она в тюрьме, – ответила миссис Робсон. – Ее посадили на три месяца. – Говоря, она наблюдала, как Эндри снимает шляпу и нервным движением отбрасывает со лба прядь светлых волос. – Ее обвинили в том, что она содержит дом свиданий.
– Дом свиданий? – недоуменно повторил он, сощурив глаза.
– Так было сказано в обвинении, которое ей представили во время разборки дела. Вас тоже упомянули на суде, как одного из ее постоянных клиентов. Правда, они не назвали вашего имени, а просто сказали: иностранный моряк.
– Вы хотите ска… – Эндри был не в силах говорить. – Вы хотите сказать, что она… что ее посадили в тюрьму из-за меня? – с усилием выговорил он, ткнув пальцем себе в грудь.
– Это не совсем так, – миссис Робсон скрестила на груди руки, с сочувствием глядя на бородатого капитана. – Не только из-за вас одного, а…
– Что это значит – не только из-за меня одного? – в ярости перебил он. – Неужели вы посмеете намекнуть, что моя Кэти…
– Успокойтесь, успокойтесь, я ни на что не собираюсь намекать. Я просто передаю вам то, что было сказано на суде. Но, если вы хотите знать лично мое мнение насчет всей этой истории, я могу вам его сообщить.
– Ваше мнение?
Он смотрел в упор на миссис Робсон, все еще не в силах поверить тому, что он от нее услышал. Кэти посадили за то, что она якобы содержит дом свиданий, а он является одним из ее клиентов? О Боже праведный! Кэти, его возлюбленную Кэти, которая была так чиста, что вся светилась изнутри, обвинили в том, что она занимается этим постыдным делом? Но как они могли? Как они могли так оклеветать ее, так осквернить их любовь? Чувство, которое он испытывал к ней, было возвышенным, необыкновенным – мало какому мужчине довелось испытать такую любовь. А они назвали его ее клиентом! Нет, это просто непостижимо. Это сущее безумие.
– Уберите руки! Не смейте меня трогать! – закричала миссис Робсон, и только тогда он осознал, что набросился на женщину и тряс ее изо всех сил.
– Простите, – прошептал он, убирая руки с ее плеч. – Простите, я не соображал, что делал. То, что вы сказали, потрясло меня, и я… я больше ничего не понимаю.
Он тряхнул головой и отступил на шаг.
– А ее сестра? – спросил он, вспомнив о Лиззи. – Что стало с ее сестрой?
– Лиззи забрали в приют. Что касается меня, могу только сказать, что давно уже надо было это сделать… – Она осеклась под его сердитым взглядом. – Присядьте и выслушайте меня спокойно, капитан, – поспешно проговорила она, указывая на стул возле облупленного белого столика. Когда он сел, она опустилась на стул напротив и, перегнувшись к нему через столик, прошептала:
– Если хотите знать, что думаю об этом я, скажу вам, что все это было подстроено нарочно.
Эндри недоуменно смотрел на миссис Робсон, повторяя в уме про себя ее слова и силясь постичь их смысл.
– Да, да, нарочно, – продолжала соседка. – Я сейчас расскажу вам по порядку, как это случилось, и вы сами поймете, что я права. Сначала я услышала шум и шаги на лестнице, а с той ночи, когда Мэгги Проктор привела к вашей Кэти своих приятелей, у меня обострился слух. Я стала обращать внимание на каждый шорох за дверью, потому что решила: если еще раз подловлю Мэгги на том, что она разгуливает по дому со своими клиентами, то непременно вызову полицию. Вы знаете, Мэгги тоже может схлопотать три месяца, если полиция узнает, чем она зарабатывает себе на жизнь. – Заметив, что Эндри нетерпеливо заерзал на стуле, миссис Робсон заговорила быстрее:
– Сейчас, сейчас, я как раз подхожу к самому главному. Итак, я услышала голоса на лестнице, мужские и женские. Я подошла к двери и приложила ухо к замочной скважине, потому что, как я вам уже говорила, хотела поймать эту шлюху Мэгги Проктор с поличным. Но Мэгги среди них не было – это были незнакомые голоса. Эти люди остановились на лестничной площадке перед моей дверью и начали о чем-то договариваться. Я не могла, как следует разобрать их слов и услышала отчетливо только одну фразу. Но эту фразу они повторили дважды, поэтому я не могла ошибиться. Они сказали: «Он дал нам на это пять минут». Эти слова показались мне тогда бессмыслицей, и только потом я поняла, что они означали. Посовещавшись, эти люди поднялись наверх. Я услышала шаги над головой и поняла, что Кэти Малхолланд вышла из комнаты Лиззи и подошла к двери в квартиру. В тот вечер Лиззи выла как никогда долго, и мое терпение уже было на исходе. Я давно собиралась пойти наверх, но мне было жалко бедняжку Кэти, которая осталась на Новый год одна, поэтому я решила потерпеть. Так вот, я слышала, как они постучались к ней, и, когда она им открыла, наверху поднялся такой шум и визг, словно там кого-то убивали. Я сначала хотела подняться и выяснить, в чем дело, и даже приоткрыла дверь, но потом услышала другие шаги на лестнице и побоялась выйти. Я сразу же захлопнула дверь, а потому не видела полисменов и только потом узнала, что это приходила полиция. Через несколько минут Кэти начала кричать. Боже, как же она кричала! Крики Лиззи ничто в сравнении с этим. Она кричала так, словно ее резали на части. Потом они все спустились вниз, а она все кричала, как обезумевшая…
Эндри вытянул вперед руку, чтобы остановить ее непрекращающийся поток слов. Он был больше не в состоянии слушать о том, через что пришлось пройти Кэти. Поджав губы, он с минуту сидел молча, потом спросил:
– А вы знаете, кто такие эти люди? Я имею в виду мужчин, которые приходили вместе с девушками.
– Нет, мужчин я не видела и не знаю, кто они такие. В тот вечер, как я вам уже говорила, я побоялась выглянуть на лестницу, а на суде мужчин не было. Были только девушки, и, должна вам сказать, эти две девицы – самые настоящие потаскухи, ничем не лучше той же Мэгги Проктор.
– Как зовут этих девушек?
– Я не знаю их фамилий. Я слышала только их имена – их зовут Сью и Бриджет. Но я могу вам подсказать, кто знает этих девушек. Владелец «Якоря» должен знать поименно всех потаскух в городе, а если эти две девицы не потаскухи, значит, я ничего не смыслю в людях. – Миссис Робсон презрительно покачала головой. – Послушайте, может, вам приготовить чашечку чая? – предложила она. – У меня есть очень хороший чай.
– Нет, спасибо, – Эндри медленно поднялся со стула. – Благодарю вас, но я лучше пойду. – Оглядев комнату, он заметил за стеклянными дверцами буфета фарфоровую посуду Кэти и ее книги на полках шкафа. – Вы сказали, все остальные вещи и мебель находятся в квартирах внизу? – переспросил он.
– Да, все остальное разобрали эти шлюхи. Но я думаю, нет смысла забирать эти вещи сейчас: вам все равно будет некуда их поставить, ведь ее квартира заперта.
Эндри повернулся к женщине и посмотрел ей в лицо. Когда он заговорил, его голос прозвучал неожиданно твердо, и в нем слышались угрожающие нотки:
– Имейте в виду, миссис Робсон, все вещи, принадлежащие Кэти, вернутся к ней. Я не позволю им присвоить ничего из ее имущества, а если они только посмеют что-то украсть, они ответят мне за каждую пропавшую мелочь, за каждую ложку и тарелку. Я прослежу, чтобы к ее возвращению все было на месте. Так что примите это к сведению и при случае скажите вашим соседкам. – Смягчив тон, он добавил:
– А вам я благодарен за то, что вы взяли на хранение часть ее вещей. И последнее: знайте, что Кэти выйдет из тюрьмы намного раньше, чем истечет ее срок. Я вызволю ее оттуда в самые ближайшие дни.
С этими словами он резко развернулся и вышел из квартиры. Поднявшись наверх, он забрал свою сумку, которую оставил возле двери Кэти, потом спустился на нижний этаж и, поставив сумку на пол у выхода, вернулся на лестничную площадку, где жили Мэгги Проктор и Джинни Вильсон, и стукнул несколько раз кулаком по дверям обеих квартир крича:
– Я еще приду за вещами Кэти – вы меня слышите? Я ухожу, но очень скоро вернусь и заберу ее вещи.
Он постоял с минуту на лестничной площадке, но ответа не последовало. Тогда, подхватив свою сумку, он вышел из дома и быстрым шагом направился в порт, туда, где стоял на якоре его корабль.
Эндри ошибался, думая, что сможет с легкостью вызволить Кэти из тюрьмы. Его визит в полицейский участок ни к чему не привел: пытаться убедить полицию в невиновности Кэти было столь же бесполезно, как биться головой об стену. Да и кто бы стал слушать моряка-иностранца, пытающегося защитить женщину, которая не была его женой и с которой он состоял в любовной связи? Сам факт его появления, по мнению полицейских, только лишний раз подтвердил справедливость обвинения, представленного Кэти Малхолланд.
Два дня он ходил по городу, собирая сведения о девушках и их кавалерах. К вечеру второго дня, так и не узнав ничего дельного, он направился в «Якорь».
Джимми Уайлд, владелец заведения, знал все о жителях Шилдса и предместий, включая Вестоэ и Хартон. Он был в курсе всех событий, происходящих в городе, и много чего повидал на своем веку. Он видел, к примеру, как парней с его улицы насильно вербовали во флот, был свидетелем убийства, совершенного у самого порога его бара, чуть ли не каждый вечер наблюдал жестокие драки между шлюхами, которые царапали друг другу лица и выдирали друг у друга клоки волос. Всех жителей своего района он знал в лицо. Но, как ни странно, он никогда не видел женщину по имени Кэти Малхолланд.
– В одном могу вас уверить, капитан: раз я никогда с ней не встречался, значит, она порядочная девушка, – сказал Джимми Уайлд, поднимая глаза от стойки. – Со всеми шлюхами в этом городе я знаком лично, все они в свое время начинали у меня. Конечно, это не делает чести моему заведению, но так уж повелось – девицы со всего города идут сюда, если хотят подзаработать с моряками. Но ваша девушка… нет, она никогда не попадалась мне на глаза. И впервые я услышал о ней совсем недавно, в связи с судебным процессом… Хотя нет, я уже слышал ее имя до суда – Мэгги Проктор рассказывала мне о том, как она зашла к этой Кэти Малхолланд с двумя своими приятелями, и та ранила одного из них. Она ударила его по голове бутылкой, или подсвечником, или чем-то в этом роде.
Эндри выпрямился на табурете и, схватив со стойки стакан, жадно отпил из него.
– Те двое мужчин – кто они такие? Я именно это хочу знать: кто те двое, с которыми Мэгги Проктор приходила к Кэти? Вы можете назвать мне их имена?
– Нет, капитан, их имен я не знаю. Одного из них я дважды видел с Мэгги, другого увидел лишь однажды и то мельком, когда он зашел сюда за Мэгги вместе со вторым парнем – кажется, это было как раз в ту самую ночь, когда они заявились в гости к вашей девушке.
– Опишите мне их. Как они выглядят?
– Я не помню, капитан. Да разве я могу запомнить всех тех, кто приходит сюда, при той суматохе, которая творится здесь ночью? Только одно могу сказать вам точно: они оба принадлежат к кругу состоятельных людей. А еще вот что, капитан: я сразу же заподозрил, что в этом деле с арестом вашей Кэти что-то нечисто. У меня создалось впечатление, что все это спланировано от начала до конца, и все в округе говорят то же самое. Кто-то, по всей видимости, настучал на нее полицейским, и те тут же ее арестовали, не удосужившись разобраться. Впрочем, они слишком дорожат своей работой, чтобы подвергать сомнению информацию, полученную от влиятельного человека. Насколько я понял, за всем этим стоит кто-то влиятельный и богатый.
Было почти два часа ночи, когда Эндри вернулся на свой корабль. Но он не стал ложиться – завтра в половине одиннадцатого с утренним отливом, он отплывает, а до этого он должен успеть многое сделать. Прежде всего необходимо найти серьезного юриста, который смог бы доказать невиновность Кэти, который не побоялся бы выступить против знати, следователя или адвоката. Да, именно адвоката – он поедет к тому адвокату на Кинг-стрит, о котором ему говорила Кэти. Кэти уже обращалась к нему за помощью, когда судили ее отца.
Приняв это решение, капитан облегченно вздохнул – адвокат возьмет дело в свои руки, пока Эндри будет отсутствовать. Он подрезал фитиль лампы, чтобы она горела поярче, и сел писать письмо Кэти. Письмо начиналось словами: «О, Кэти, Кэти, дорогая моя, любимая» – и повествовало о том, что он собирался предпринять, чтобы как можно скорее вызволить ее из тюрьмы. В нем он уверял Кэти, что ее доброе имя будет спасено и это недоразумение быстро разрешится, а также говорил о своей любви и абсолютном доверии к ней. Он адресовал письмо «В тюрьму Ее Величества, графство Дархэм».
В восемь утра он сошел с корабля и, отправив письмо, пошел на Крэйн-стрит и постучался в дверь миссис Робсон.
– Я ухожу в плавание сегодня, – сказал он заспанной женщине, когда она открыла ему. – Мне пока не удалось ничего решить с полицией, а теперь у меня не остается больше времени. Я хотел попросить вас об одном одолжении. Смогли бы вы время от времени навещать Кэти? – Заметив ее колебание, он поспешил добавить:
– Я оплачу вам дорогу туда и обратно, а еще вы получите по полсоверена за каждый ваш визит к ней. Что вы на это скажете?
При упоминании о деньгах сон миссис Робсон как рукой сняло, и в ее глазах зажегся интерес.
– Да, да, я обязательно буду ее навещать. И имейте в виду, я делаю это вовсе не ради денег…
– Благодарю вас, миссис Робсон. Я уже написал ей обо всем в письме, но вы, пожалуйста, скажите ей еще раз, что я делаю все возможное, чтобы ускорить ее освобождение. Вы ей об этом скажете, не так ли?
– Обязательно скажу, капитан. Но я думаю, не стоит слишком разжигать ее надежды, а вдруг у вас ничего не выйдет?
Оставив ее последние слова без ответа, он подтолкнул к ней через стол полтора соверена.
– Полсоверена на проезд, полсоверена вам, а на оставшиеся деньги купите ей еды, – спокойно сказал он.
– Да, да, я обязательно повезу ей гостинцев. Я знаю, на тюремных харчах не очень-то разживешься. А что насчет ее квартиры? – она указала движением головы вверх.
– Я уже позаботился об этом. Я заплатил за квартиру на четыре недели вперед. Возьмите, – он протянул ей ключи от квартиры Кэти. – А этим двум женщинам внизу скажете, чтобы к моему следующему приезду были готовы отдать мне все вещи до последней, а не то я душу из них вытрясу. Вы это уяснили?
– Да, да, капитан, я вас поняла.
– Ну а теперь мне пора. – Он с секунду помедлил перед дверью. – Спасибо вам за участие, миссис Робсон, – сказал он, обернувшись. – И знайте, вы будете щедро вознаграждены за все то, что вы делаете для Кэти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39