Мне нужен мой сын. – Помолчав, он шепотом добавил: – И ты в постели по ночам.
– Нет! – воскликнула она. – Не надо, Лайон! – Но тот уже целовал ее, терзая губы. У Коры вырвался стон отчаяния, однако затем, презирая себя, она отдалась во власть этого поцелуя.
Глава восьмая
Некоторые женщины с девичества мечтают о дне своей свадьбы. Кора к их числу не относилась.
Она никогда не тратила времени понапрасну, пытаясь представить себя в роли невесты. Да иначе и не могло быть, слишком хорошо была ей знакома оборотная сторона брака. Дикие вспышки отцовского гнева. Раздирающий душу плач матери и ее рабское подчинение всем его желаниям. Пока наконец в один прекрасный летний вечер он не вышел из дома и не исчез навсегда.
Теперь ее сестра жила примерно такой же жизнью. Печальный пример матери Шейлу ничему не научил, и она попалась в ту же ловушку полной зависимости от мужской воли.
Когда-то Кора поклялась, что ничего подобного с ней никогда не случится. Упорно учась и работая, она обрела независимость, окружила себя красивыми вещами, путешествовала, наслаждалась музыкой и чтением книг. И если иногда ей доводилось испытывать ощущение гнетущей пустоты внутри, то вовсе не из-за отсутствия в жизни мужчины, не так уж это необходимо интеллигентной женщине. Это была тоска по собственному ребенку.
Однако, как оказалось, несмотря на тщательную продуманность своих действий, Кора совершила ужасную ошибку. Она выбрала в отцы будущему ребенку Лайона исходя из оценки его внешности, явно хорошего здоровья и очевидной интеллигентности. То, что в его намерения не входило продолжение отношений, оказалось ей только на руку. А полученное при этом, ранее никогда не испытанное наслаждение… Что ж, это можно было считать дополнительным призом.
Какой же она была идиоткой! Лайон оказался обладателем еще одного качества, которое Кора не приняла во внимание.
Он был самым целеустремленным человеком из всех, кого Кора когда-либо встречала.
Когда ему чего-нибудь хотелось, он стремился к цели, не обращая внимания на то, что стояло у него на пути. Сейчас он хотел Фрэнка, а на пути к цели оказалась она.
Кора никак не хотела поверить в это и провела ночь в стараниях уверить себя в том, что происшедшее на автостоянке надо рассматривать просто как стремление Лайона доказать свое мужское превосходство. Так она мучилась до тех пор, пока не раздался звонок в дверь.
– Ты не можешь так поступить со мной, Лайон! – были ее первые слова.
– Нет чтобы сказать «доброе утро, Лайон» или «рада тебя видеть, Лайон». «Ты не можешь так поступить, Лайон», – с издевкой передразнил ее он. – Я уже так поступил. – Потом его голос зазвучал совершенно серьезно: – Стром ожидает нас, – Лайон взглянул на часы, – примерно через час.
– Ты говорил с мистером Стромом? – со страхом и гневом спросила она. – Это моя жизнь, черт побери! Ты не имеешь права вмешиваться в нее!
– Я имею все права. – Взгляд Лайона, скользнув по лицу Коры, задержался на ее губах. – Хочешь, чтобы я доказал это?
Что означает его угроза? Что он обратится в суд? Или что возьмет ее в объятия, как прошлой ночью, и вновь разрушит все ее оборонительные бастионы?
– Послушай, Лайон, – сказала она дрожащим голосом. – Ты можешь играть в свои жестокие игры со мной и с моим сыном, но чувств моих тебе не изменить. Я ненавижу тебя и всегда буду ненавидеть.
В глазах Лайона сверкнул опасный огонек, но тон его оставался абсолютно спокойным, что пугало ее еще больше.
– Ты собрала вещи?
– Собрала вещи?
– Нет. – Сердце Коры тревожно затрепетало. – У нас не было разговора о…
– Не имеет значения, – отмахнулся он и прошел мимо нее. – Собственно говоря, так будет даже лучше.
– Лучше?.. – Увидев, что он направляется в спальню Фрэнка, она поспешила вслед. – Он спит. Не надо…
Стоя в кроватке, Фрэнк смотрел на Лайона широко открытыми глазами.
– Привет, – ласково сказал тот. – Привет, Фрэнки.
– Он боится незнакомых людей. Не вздумай… Но он уже сделал это, поднял Фрэнка из кроватки. И ее сын, ее обожаемый мальчик, молча смотрел на повзрослевшую копию самого себя и предательски улыбался.
– Эй, Фрэнки, – прошептал Лайон.
Ребенок прикоснулся пухлой ручкой к губам отца, и тот поцеловал ее, ощущая комок в горле. Мой сын, подумал он. Мои плоть и кровь.
Раздавшийся за спиной приглушенный звук заставил Лайона обернуться. Глаза стоящей позади него Коры были широко раскрыты и мокры от слез. Она походила на женщину, внезапно потерявшую все, и на какое-то мгновение ему стало почти жаль ее… Но, вспомнив о том, что потерял он, месяцы, проведенные в неведении о существовании сына, представив себе годы, которые могли быть потеряны Фрэнком, вырасти он без отца, Лайон вновь ожесточился.
– Если здесь есть что-нибудь тебе действительно нужное, – сухо сказал он, – собери.
– Я… – начала она дрожащим голосом, – я не понимаю.
– И собери все, что нужно моему сыну.
– Он мой сын. Мой, Лайон. Я дала ему жизнь. Подняла без всякой помощи с твоей стороны…
– Поторопись, – перебил он ее. – До часа дня нам надо переделать множество дел.
– Каких еще дел?
– Встреча с Стромом, например. И свадьба в полдень…
– Нет! – яростно замотала головой она. – Нет!
– А в час дня, – продолжил он, будто не слыша ее слов, – отлетает наш самолет.
– Наш самолет? – переспросила она. – Лайон, не сходи с ума. У меня здесь своя жизнь. Дом…
– Твоя миссис Тимоти ждет внизу в такси. Она согласилась позаботиться о моем сыне, пока мы будем у Строма и на брачной церемонии.
– Откуда ты узнал о ней? Шпионил за мной?
– Можешь сдать свой дом в аренду или продать его. Сюда ты не вернешься.
– Так ты шпионил? – повторила Кора.
– Просто собрал информацию, дорогая. При большом желании это не так трудно сделать.
– Лайон, подумай о том, что творишь. Ты просишь, чтобы я поступилась всем. Своей работой, карьерой…
– Я не прошу, а ставлю тебя в известность. – Лайон недобро улыбнулся. – Хочешь сделать карьеру? Ты будешь женой и матерью, лучше карьеры не бывает, и хорошо бы тебе преуспеть в ней.
Она болезненно съежилась. Ничего, подумал Лайон, все в порядке. Черт побери, после того, что сделала с ним Кора, она вполне этого заслуживает…
***
Они сидели бок о бок в салоне первого класса авиалайнера, два незнакомых человека, которых объединяла лишь одна проведенная в постели бурная ночь. И ребенок.
Невольно содрогнувшись, Кора покрепче прижала к себе сына. Фрэнк спал, не выпуская из ручек своего любимого плюшевого медведя. Несколько первых минут полета он проплакал, и сердобольная стюардесса объяснила, что это могло быть вызвано небольшим перепадом давления. Объяснение звучало весьма правдоподобно, но ей казалось, что сын оплакивает оставшуюся позади жизнь.
Лайон хотел было успокоить Фрэнка, взяв малыша на руки, но Кора отдать сына отказалась.
– Он будет у меня, – решительно заявила она.
Взгляд его потемнел, на какое-то мгновение Коре даже показалось, что он собирается настоять на своем, но этого не случилось. Лайон просто раскрыл свой чемоданчик, вытащил оттуда кипу документов и через несколько минут уже и думать забыл о Фрэнке.
Кора нахмурилась. Собственно говоря, этого и следовало ожидать. Лайон добивался не сына, а победы и теперь, достигнув своего, потерял к нему интерес. Хотя утром, когда он вынул мальчика из кроватки, ей на какой-то момент показалось, что в его взгляде светится настоящая любовь.
Настоящая любовь? Со стороны человека, не постеснявшегося заявить, что ночь, проведенная в объятиях друг друга, ничего не значит?
Сдержав подступившие слезы, Кора нежно поцеловала темноволосую головку мальчика.
Настоящее, подлинное в Лайоне – лишь его высокомерие, и если он и любит кого-либо, то только себя самого. Как быстро он потерял интерес к сыну! При удачном для нее стечении обстоятельств отсутствие интереса перерастет в скуку, и тогда, может быть, нежеланные жена и сын смогут вернуться к своей прежней жизни.
Откинувшись на спинку сиденья, Кора устало закрыла глаза.
Пока же придется делать хорошую мину при плохой игре. Не ради самой себя, конечно, а ради Фрэнка.
Уставившись невидящим взглядом на разложенные на столике бумаги, Лайон тщетно пытался решить, что же, черт побери, ему теперь делать. С сыном было все ясно, вся проблема – в Коре. В Коре Кинг, его жене.
Это было слишком даже для него. Вылетев на деловой ужин, а затем на юбилей отца, он через пару дней возвращается домой с женой и сыном.
Своим сыном. Эти слова все еще звучали для него странно, вызывая непривычно теплое чувство где-то в глубинах души. Лайон не собирался заводить детей, тем более в данный период своей жизни. Иметь ребенка означало для него принять на себя громадную ответственность, а он не чувствовал себя к этому готовым. Ведь человек, имеющий сына, кое-что должен ребенку. И прежде всего – любовь и стабильность. Мальчик должен быть уверен в том, что, приходя домой из школы, найдет там отца и мать, а не ждать неожиданных перемен в персоналиях. Именно так было в его, Лайона, детстве, да и в детстве старших братьев тоже. Отец постоянно менял жен.
Теперь и у него появилась жена. По имени Кора. И это почти все, что ему о ней известно. Да, эта женщина хороша в постели, но теперь, когда она смотрит на него, как на нечто среднее между графом Дракулой и маркизом де Садом, об этой стороне их отношений можно забыть навсегда.
Лайон покосился на Кору, откинувшуюся на спинку кресла. Глаза ее были закрыты. Интересно, она действительно спит или просто уклоняется от общения с ним?
Столько вопросов, на которые нет ответов. Хотя это не такая уж беда, впереди у него масса времени, чтобы найти эти ответы. Впрочем, нужны ли они ему? Скорее всего нет. Для блага своего ребенка два цивилизованных человека вполне могут ужиться, не выказывая друг к другу явной неприязни…
К сожалению, это не совсем то, чего ему нужно от Коры. Он почти ненавидит ее, причем не только за стремление зачать ребенка, ничего не сказав ему, но и за все остальное. За чувственные вздохи в его объятиях. За произнесенные шепотом слова. За ласки, за тепло кожи, за страстные поцелуи… Потому что все это было ложью. Ей нужен был не он как таковой, а любой здоровый мужчина в роли производителя.
Да, все, что он помнит о той ночи, было ложью. Но почему прошлой ночью она опять таяла в его объятиях? Черт побери, он мог взять ее прямо там, на автостоянке, прислонив к машине…
– Пассажирам пора приготовиться к приземлению. Не курите и пристегните ремни. Леди и джентльмены, вас ожидает прекрасная солнечная погода…
Кора открыла глаза, и Лайон протянул к ней руки.
– Дай мне моего сына, – холодно приказал он.
И без того бледное лицо Коры совсем побелело. Помедлив, она все же отдала ему Фрэнка. Беря мальчика, Лайон почувствовал, как дрожат ее руки.
Боится, подумал Лайон. Что ж, прекрасно, именно этого он и хотел. Потому что, черт побери, сам боится не меньше нее. Единственная разница в том, что, на его счастье, она этого не знает.
***
Улетая, Лайон оставил свой автомобиль на стоянке подле аэропорта.
Поместить женщину, ребенка, чемоданы с вещами, коробки с игрушками, пеленками, банками сока и коробками печенья в один автомобиль оказалось делом нелегким. Кора с Фрэнком на руках молча стояла рядом. У него было ощущение, что она смеется над ним.
Что тут смешного? – мрачно подумал Лайон. Разве он виноват в том, что улетел отсюда холостым человеком, а вернулся женатым, да еще с сыном?
Наконец ему удалось запихнуть весь скарб и они тронулись в путь. С того момента, как он забрал у нее ребенка в самолете, никто из них не произнес ни слова, и в конце концов Лайону это надоело.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Моя свобода, – ответила Кора. Стиснув зубы, он решил не обращать на это внимания.
– Я имел в виду, для Фрэнка. Мы можем остановиться у супермаркета.
– Если ты серьезно решил держать нас здесь, то мне понадобится множество вещей.
Лайон бросил на нее косой взгляд.
– Надеешься, что я передумаю, дорогая? Разверну машину, доставлю вас в аэропорт и куплю обратный билет? – Он ухмыльнулся. – Не надейся, Кора, ты останешься здесь. А я постараюсь помочь чем могу. Скажи, что тебе надо, мы остановимся и купим.
– Кроватку, – начала она, стараясь не показать своего страха, – коляску, манеж, высокий стульчик…
– Все это можно будет купить завтра. Что тебе необходимо в первую очередь?
– Ничего, я могу покормить его, посадив на колени. Справлюсь как-нибудь.
– А где он будет спать? Удобно ему будет в постели?
Кора пренебрежительно рассмеялась.
– Ты не слишком много знаешь о детях.
– Да, – сухо подтвердил он, – не слишком. Она прикусила губу. Этого говорить не стоило, но не извиняться же ей перед ним.
– С Фрэнком все будет в порядке. Он ляжет со мной.
– В эту, первую ночь на новом для него месте. Только в эту.
Бросив на него быстрый взгляд, Кора почувствовала, как забилось ее сердце.
– Если ты надеешься извлекать удовольствие от моего… рабства, – сказала она, – то сильно ошибаешься. Тебе удалось заставить меня выйти за тебя замуж, но спать с тобой я не буду.
Она была очень бледна, с синяками от усталости под глазами и выглядела испуганной. Лайону вдруг захотелось остановиться, заключить ее в объятия и объяснить, что ей нечего бояться, что он позаботится о ней и об их сыне. И никогда не потребует от нее… ничего такого, ведь их брак нельзя назвать настоящим.
Правда, вчера вечером, а еще – сегодня утром Лайон говорил совсем другое, но тогда он был очень зол. Теперь, когда сражение выиграно, можно позволить себе проявить благородство. Каждый уважающий себя мужчина на его месте поступил бы так же.
Подъехав к дому, он открыл дверь гаража с помощью дистанционного пульта, загнал машину и, выключив мотор, вышел открыть дверцу своей жене.
Глава девятая
Кора проснулась вся дрожа, от только что привидевшегося кошмара. Ей приснилось, будто она находится в незнакомой комнате какого-то чужого дома, стоящего в совершенно незнакомой местности. Все это содержало некую смутную, но вполне реальную угрозу…
Но то был вовсе не сон, а горестная реальность. Она находилась в спальне дома Лайона. Ее собственная спальня, с бледно-желтыми обоями и окнами, выходящими в небольшой садик, осталась в сотнях километрах отсюда.
Здесь Кора была в плену, вместе с…
– Фрэнк! – Ее охватил леденящий душу страх. Уснув в обнимку со своим сыном, Кора проснулась в полном одиночестве – на кровати рядом с ней лежал только плюшевый медвежонок. – Фрэнк, мальчик мой, где ты?
Соскочив на пол, Кора суетливо начала обыскивать комнату, становясь на колени, заглядывая под мебель, открывая дверцы встроенных шкафов. Заглянула она и в ванную. Ребенка нигде не было.
В полном отчаянии она подбежала к двери и распахнула ее. Прямо перед ней была маленькая площадка полной опасных поворотов винтовой лестницы.
– Фрэнк, Фрэнк, – шепотом твердила Кора. – О Боже, Фрэнк…
Тишину дома нарушил отдаленный детский смех. Кора напряженно прислушалась. Серебристый смех раздался вновь, и к нему присоединился низкий мужской. Она бросилась к видневшейся в конце коридора раскрытой двери: смех доносился именно оттуда.
Лайон лежал на спине, согнув ноги, на которые откинулся сидевший у него на животе Фрэнк.
– Что, черт побери, ты делаешь с моим сыном?
Смех замолк. Фрэнк и Лайон обернулись. Подбежав к кровати, казавшейся слишком большой для одного человека, Кора схватила ребенка на руки.
– Ма-ма, – пролепетал мальчик.
– Я здесь, дорогой, – успокоила его Кора и только сейчас обратила внимание на Лайона. Он уже сидел на кровати, одетый лишь в белые спортивные трусы.
– Я тебя спрашиваю, Лайон: что ты делаешь с моим сыном?
Явно испуганный ее сердитым тоном, ребенок, засунув в рот большой палец, захныкал. Лайон спустил ноги на покрытый ковром пол.
– Эй, Фрэнки, – ласково сказал он, – все в порядке. Твоя мама, наверное, беспокоилась о тебе, вот и все.
– Наверное? – негодующе воскликнула Кора. – Я просыпаюсь, сына нет, а у тебя хватает наглости говорить, что я, наверное, беспокоилась!
– Послушай, извини, но так получилось. Я проснулся и услышал, что он плачет. Подождал немного, но плач не умолкал, поэтому пришлось войти к вам и забрать его.
– Если бы он плакал, я бы услышала.
– Но он действительно плакал, а ты, видно, крепко спала. – Лайон поднялся на ноги. – Что я, по-твоему, должен был сделать? Оставить тебе записку – мол, не беспокойся и все такое…
Окинув его взглядом, Кора слегка покраснела.
– Это обязательно?
– Что обязательно?
– Расхаживать… в таком виде? – Лайон взглянул на свои трусы, потом удивленно – на нее. – Я понимаю, ты находишься в своем доме, но какие-то приличия…
Он расхохотался.
– Это и есть дань приличиям. Обычно я сплю совсем раздетым, но, идя за сыном, натянул на себя эту штуку. – Он окинул взглядом ее растрепанные волосы и майку с короткими рукавами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
– Нет! – воскликнула она. – Не надо, Лайон! – Но тот уже целовал ее, терзая губы. У Коры вырвался стон отчаяния, однако затем, презирая себя, она отдалась во власть этого поцелуя.
Глава восьмая
Некоторые женщины с девичества мечтают о дне своей свадьбы. Кора к их числу не относилась.
Она никогда не тратила времени понапрасну, пытаясь представить себя в роли невесты. Да иначе и не могло быть, слишком хорошо была ей знакома оборотная сторона брака. Дикие вспышки отцовского гнева. Раздирающий душу плач матери и ее рабское подчинение всем его желаниям. Пока наконец в один прекрасный летний вечер он не вышел из дома и не исчез навсегда.
Теперь ее сестра жила примерно такой же жизнью. Печальный пример матери Шейлу ничему не научил, и она попалась в ту же ловушку полной зависимости от мужской воли.
Когда-то Кора поклялась, что ничего подобного с ней никогда не случится. Упорно учась и работая, она обрела независимость, окружила себя красивыми вещами, путешествовала, наслаждалась музыкой и чтением книг. И если иногда ей доводилось испытывать ощущение гнетущей пустоты внутри, то вовсе не из-за отсутствия в жизни мужчины, не так уж это необходимо интеллигентной женщине. Это была тоска по собственному ребенку.
Однако, как оказалось, несмотря на тщательную продуманность своих действий, Кора совершила ужасную ошибку. Она выбрала в отцы будущему ребенку Лайона исходя из оценки его внешности, явно хорошего здоровья и очевидной интеллигентности. То, что в его намерения не входило продолжение отношений, оказалось ей только на руку. А полученное при этом, ранее никогда не испытанное наслаждение… Что ж, это можно было считать дополнительным призом.
Какой же она была идиоткой! Лайон оказался обладателем еще одного качества, которое Кора не приняла во внимание.
Он был самым целеустремленным человеком из всех, кого Кора когда-либо встречала.
Когда ему чего-нибудь хотелось, он стремился к цели, не обращая внимания на то, что стояло у него на пути. Сейчас он хотел Фрэнка, а на пути к цели оказалась она.
Кора никак не хотела поверить в это и провела ночь в стараниях уверить себя в том, что происшедшее на автостоянке надо рассматривать просто как стремление Лайона доказать свое мужское превосходство. Так она мучилась до тех пор, пока не раздался звонок в дверь.
– Ты не можешь так поступить со мной, Лайон! – были ее первые слова.
– Нет чтобы сказать «доброе утро, Лайон» или «рада тебя видеть, Лайон». «Ты не можешь так поступить, Лайон», – с издевкой передразнил ее он. – Я уже так поступил. – Потом его голос зазвучал совершенно серьезно: – Стром ожидает нас, – Лайон взглянул на часы, – примерно через час.
– Ты говорил с мистером Стромом? – со страхом и гневом спросила она. – Это моя жизнь, черт побери! Ты не имеешь права вмешиваться в нее!
– Я имею все права. – Взгляд Лайона, скользнув по лицу Коры, задержался на ее губах. – Хочешь, чтобы я доказал это?
Что означает его угроза? Что он обратится в суд? Или что возьмет ее в объятия, как прошлой ночью, и вновь разрушит все ее оборонительные бастионы?
– Послушай, Лайон, – сказала она дрожащим голосом. – Ты можешь играть в свои жестокие игры со мной и с моим сыном, но чувств моих тебе не изменить. Я ненавижу тебя и всегда буду ненавидеть.
В глазах Лайона сверкнул опасный огонек, но тон его оставался абсолютно спокойным, что пугало ее еще больше.
– Ты собрала вещи?
– Собрала вещи?
– Нет. – Сердце Коры тревожно затрепетало. – У нас не было разговора о…
– Не имеет значения, – отмахнулся он и прошел мимо нее. – Собственно говоря, так будет даже лучше.
– Лучше?.. – Увидев, что он направляется в спальню Фрэнка, она поспешила вслед. – Он спит. Не надо…
Стоя в кроватке, Фрэнк смотрел на Лайона широко открытыми глазами.
– Привет, – ласково сказал тот. – Привет, Фрэнки.
– Он боится незнакомых людей. Не вздумай… Но он уже сделал это, поднял Фрэнка из кроватки. И ее сын, ее обожаемый мальчик, молча смотрел на повзрослевшую копию самого себя и предательски улыбался.
– Эй, Фрэнки, – прошептал Лайон.
Ребенок прикоснулся пухлой ручкой к губам отца, и тот поцеловал ее, ощущая комок в горле. Мой сын, подумал он. Мои плоть и кровь.
Раздавшийся за спиной приглушенный звук заставил Лайона обернуться. Глаза стоящей позади него Коры были широко раскрыты и мокры от слез. Она походила на женщину, внезапно потерявшую все, и на какое-то мгновение ему стало почти жаль ее… Но, вспомнив о том, что потерял он, месяцы, проведенные в неведении о существовании сына, представив себе годы, которые могли быть потеряны Фрэнком, вырасти он без отца, Лайон вновь ожесточился.
– Если здесь есть что-нибудь тебе действительно нужное, – сухо сказал он, – собери.
– Я… – начала она дрожащим голосом, – я не понимаю.
– И собери все, что нужно моему сыну.
– Он мой сын. Мой, Лайон. Я дала ему жизнь. Подняла без всякой помощи с твоей стороны…
– Поторопись, – перебил он ее. – До часа дня нам надо переделать множество дел.
– Каких еще дел?
– Встреча с Стромом, например. И свадьба в полдень…
– Нет! – яростно замотала головой она. – Нет!
– А в час дня, – продолжил он, будто не слыша ее слов, – отлетает наш самолет.
– Наш самолет? – переспросила она. – Лайон, не сходи с ума. У меня здесь своя жизнь. Дом…
– Твоя миссис Тимоти ждет внизу в такси. Она согласилась позаботиться о моем сыне, пока мы будем у Строма и на брачной церемонии.
– Откуда ты узнал о ней? Шпионил за мной?
– Можешь сдать свой дом в аренду или продать его. Сюда ты не вернешься.
– Так ты шпионил? – повторила Кора.
– Просто собрал информацию, дорогая. При большом желании это не так трудно сделать.
– Лайон, подумай о том, что творишь. Ты просишь, чтобы я поступилась всем. Своей работой, карьерой…
– Я не прошу, а ставлю тебя в известность. – Лайон недобро улыбнулся. – Хочешь сделать карьеру? Ты будешь женой и матерью, лучше карьеры не бывает, и хорошо бы тебе преуспеть в ней.
Она болезненно съежилась. Ничего, подумал Лайон, все в порядке. Черт побери, после того, что сделала с ним Кора, она вполне этого заслуживает…
***
Они сидели бок о бок в салоне первого класса авиалайнера, два незнакомых человека, которых объединяла лишь одна проведенная в постели бурная ночь. И ребенок.
Невольно содрогнувшись, Кора покрепче прижала к себе сына. Фрэнк спал, не выпуская из ручек своего любимого плюшевого медведя. Несколько первых минут полета он проплакал, и сердобольная стюардесса объяснила, что это могло быть вызвано небольшим перепадом давления. Объяснение звучало весьма правдоподобно, но ей казалось, что сын оплакивает оставшуюся позади жизнь.
Лайон хотел было успокоить Фрэнка, взяв малыша на руки, но Кора отдать сына отказалась.
– Он будет у меня, – решительно заявила она.
Взгляд его потемнел, на какое-то мгновение Коре даже показалось, что он собирается настоять на своем, но этого не случилось. Лайон просто раскрыл свой чемоданчик, вытащил оттуда кипу документов и через несколько минут уже и думать забыл о Фрэнке.
Кора нахмурилась. Собственно говоря, этого и следовало ожидать. Лайон добивался не сына, а победы и теперь, достигнув своего, потерял к нему интерес. Хотя утром, когда он вынул мальчика из кроватки, ей на какой-то момент показалось, что в его взгляде светится настоящая любовь.
Настоящая любовь? Со стороны человека, не постеснявшегося заявить, что ночь, проведенная в объятиях друг друга, ничего не значит?
Сдержав подступившие слезы, Кора нежно поцеловала темноволосую головку мальчика.
Настоящее, подлинное в Лайоне – лишь его высокомерие, и если он и любит кого-либо, то только себя самого. Как быстро он потерял интерес к сыну! При удачном для нее стечении обстоятельств отсутствие интереса перерастет в скуку, и тогда, может быть, нежеланные жена и сын смогут вернуться к своей прежней жизни.
Откинувшись на спинку сиденья, Кора устало закрыла глаза.
Пока же придется делать хорошую мину при плохой игре. Не ради самой себя, конечно, а ради Фрэнка.
Уставившись невидящим взглядом на разложенные на столике бумаги, Лайон тщетно пытался решить, что же, черт побери, ему теперь делать. С сыном было все ясно, вся проблема – в Коре. В Коре Кинг, его жене.
Это было слишком даже для него. Вылетев на деловой ужин, а затем на юбилей отца, он через пару дней возвращается домой с женой и сыном.
Своим сыном. Эти слова все еще звучали для него странно, вызывая непривычно теплое чувство где-то в глубинах души. Лайон не собирался заводить детей, тем более в данный период своей жизни. Иметь ребенка означало для него принять на себя громадную ответственность, а он не чувствовал себя к этому готовым. Ведь человек, имеющий сына, кое-что должен ребенку. И прежде всего – любовь и стабильность. Мальчик должен быть уверен в том, что, приходя домой из школы, найдет там отца и мать, а не ждать неожиданных перемен в персоналиях. Именно так было в его, Лайона, детстве, да и в детстве старших братьев тоже. Отец постоянно менял жен.
Теперь и у него появилась жена. По имени Кора. И это почти все, что ему о ней известно. Да, эта женщина хороша в постели, но теперь, когда она смотрит на него, как на нечто среднее между графом Дракулой и маркизом де Садом, об этой стороне их отношений можно забыть навсегда.
Лайон покосился на Кору, откинувшуюся на спинку кресла. Глаза ее были закрыты. Интересно, она действительно спит или просто уклоняется от общения с ним?
Столько вопросов, на которые нет ответов. Хотя это не такая уж беда, впереди у него масса времени, чтобы найти эти ответы. Впрочем, нужны ли они ему? Скорее всего нет. Для блага своего ребенка два цивилизованных человека вполне могут ужиться, не выказывая друг к другу явной неприязни…
К сожалению, это не совсем то, чего ему нужно от Коры. Он почти ненавидит ее, причем не только за стремление зачать ребенка, ничего не сказав ему, но и за все остальное. За чувственные вздохи в его объятиях. За произнесенные шепотом слова. За ласки, за тепло кожи, за страстные поцелуи… Потому что все это было ложью. Ей нужен был не он как таковой, а любой здоровый мужчина в роли производителя.
Да, все, что он помнит о той ночи, было ложью. Но почему прошлой ночью она опять таяла в его объятиях? Черт побери, он мог взять ее прямо там, на автостоянке, прислонив к машине…
– Пассажирам пора приготовиться к приземлению. Не курите и пристегните ремни. Леди и джентльмены, вас ожидает прекрасная солнечная погода…
Кора открыла глаза, и Лайон протянул к ней руки.
– Дай мне моего сына, – холодно приказал он.
И без того бледное лицо Коры совсем побелело. Помедлив, она все же отдала ему Фрэнка. Беря мальчика, Лайон почувствовал, как дрожат ее руки.
Боится, подумал Лайон. Что ж, прекрасно, именно этого он и хотел. Потому что, черт побери, сам боится не меньше нее. Единственная разница в том, что, на его счастье, она этого не знает.
***
Улетая, Лайон оставил свой автомобиль на стоянке подле аэропорта.
Поместить женщину, ребенка, чемоданы с вещами, коробки с игрушками, пеленками, банками сока и коробками печенья в один автомобиль оказалось делом нелегким. Кора с Фрэнком на руках молча стояла рядом. У него было ощущение, что она смеется над ним.
Что тут смешного? – мрачно подумал Лайон. Разве он виноват в том, что улетел отсюда холостым человеком, а вернулся женатым, да еще с сыном?
Наконец ему удалось запихнуть весь скарб и они тронулись в путь. С того момента, как он забрал у нее ребенка в самолете, никто из них не произнес ни слова, и в конце концов Лайону это надоело.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Моя свобода, – ответила Кора. Стиснув зубы, он решил не обращать на это внимания.
– Я имел в виду, для Фрэнка. Мы можем остановиться у супермаркета.
– Если ты серьезно решил держать нас здесь, то мне понадобится множество вещей.
Лайон бросил на нее косой взгляд.
– Надеешься, что я передумаю, дорогая? Разверну машину, доставлю вас в аэропорт и куплю обратный билет? – Он ухмыльнулся. – Не надейся, Кора, ты останешься здесь. А я постараюсь помочь чем могу. Скажи, что тебе надо, мы остановимся и купим.
– Кроватку, – начала она, стараясь не показать своего страха, – коляску, манеж, высокий стульчик…
– Все это можно будет купить завтра. Что тебе необходимо в первую очередь?
– Ничего, я могу покормить его, посадив на колени. Справлюсь как-нибудь.
– А где он будет спать? Удобно ему будет в постели?
Кора пренебрежительно рассмеялась.
– Ты не слишком много знаешь о детях.
– Да, – сухо подтвердил он, – не слишком. Она прикусила губу. Этого говорить не стоило, но не извиняться же ей перед ним.
– С Фрэнком все будет в порядке. Он ляжет со мной.
– В эту, первую ночь на новом для него месте. Только в эту.
Бросив на него быстрый взгляд, Кора почувствовала, как забилось ее сердце.
– Если ты надеешься извлекать удовольствие от моего… рабства, – сказала она, – то сильно ошибаешься. Тебе удалось заставить меня выйти за тебя замуж, но спать с тобой я не буду.
Она была очень бледна, с синяками от усталости под глазами и выглядела испуганной. Лайону вдруг захотелось остановиться, заключить ее в объятия и объяснить, что ей нечего бояться, что он позаботится о ней и об их сыне. И никогда не потребует от нее… ничего такого, ведь их брак нельзя назвать настоящим.
Правда, вчера вечером, а еще – сегодня утром Лайон говорил совсем другое, но тогда он был очень зол. Теперь, когда сражение выиграно, можно позволить себе проявить благородство. Каждый уважающий себя мужчина на его месте поступил бы так же.
Подъехав к дому, он открыл дверь гаража с помощью дистанционного пульта, загнал машину и, выключив мотор, вышел открыть дверцу своей жене.
Глава девятая
Кора проснулась вся дрожа, от только что привидевшегося кошмара. Ей приснилось, будто она находится в незнакомой комнате какого-то чужого дома, стоящего в совершенно незнакомой местности. Все это содержало некую смутную, но вполне реальную угрозу…
Но то был вовсе не сон, а горестная реальность. Она находилась в спальне дома Лайона. Ее собственная спальня, с бледно-желтыми обоями и окнами, выходящими в небольшой садик, осталась в сотнях километрах отсюда.
Здесь Кора была в плену, вместе с…
– Фрэнк! – Ее охватил леденящий душу страх. Уснув в обнимку со своим сыном, Кора проснулась в полном одиночестве – на кровати рядом с ней лежал только плюшевый медвежонок. – Фрэнк, мальчик мой, где ты?
Соскочив на пол, Кора суетливо начала обыскивать комнату, становясь на колени, заглядывая под мебель, открывая дверцы встроенных шкафов. Заглянула она и в ванную. Ребенка нигде не было.
В полном отчаянии она подбежала к двери и распахнула ее. Прямо перед ней была маленькая площадка полной опасных поворотов винтовой лестницы.
– Фрэнк, Фрэнк, – шепотом твердила Кора. – О Боже, Фрэнк…
Тишину дома нарушил отдаленный детский смех. Кора напряженно прислушалась. Серебристый смех раздался вновь, и к нему присоединился низкий мужской. Она бросилась к видневшейся в конце коридора раскрытой двери: смех доносился именно оттуда.
Лайон лежал на спине, согнув ноги, на которые откинулся сидевший у него на животе Фрэнк.
– Что, черт побери, ты делаешь с моим сыном?
Смех замолк. Фрэнк и Лайон обернулись. Подбежав к кровати, казавшейся слишком большой для одного человека, Кора схватила ребенка на руки.
– Ма-ма, – пролепетал мальчик.
– Я здесь, дорогой, – успокоила его Кора и только сейчас обратила внимание на Лайона. Он уже сидел на кровати, одетый лишь в белые спортивные трусы.
– Я тебя спрашиваю, Лайон: что ты делаешь с моим сыном?
Явно испуганный ее сердитым тоном, ребенок, засунув в рот большой палец, захныкал. Лайон спустил ноги на покрытый ковром пол.
– Эй, Фрэнки, – ласково сказал он, – все в порядке. Твоя мама, наверное, беспокоилась о тебе, вот и все.
– Наверное? – негодующе воскликнула Кора. – Я просыпаюсь, сына нет, а у тебя хватает наглости говорить, что я, наверное, беспокоилась!
– Послушай, извини, но так получилось. Я проснулся и услышал, что он плачет. Подождал немного, но плач не умолкал, поэтому пришлось войти к вам и забрать его.
– Если бы он плакал, я бы услышала.
– Но он действительно плакал, а ты, видно, крепко спала. – Лайон поднялся на ноги. – Что я, по-твоему, должен был сделать? Оставить тебе записку – мол, не беспокойся и все такое…
Окинув его взглядом, Кора слегка покраснела.
– Это обязательно?
– Что обязательно?
– Расхаживать… в таком виде? – Лайон взглянул на свои трусы, потом удивленно – на нее. – Я понимаю, ты находишься в своем доме, но какие-то приличия…
Он расхохотался.
– Это и есть дань приличиям. Обычно я сплю совсем раздетым, но, идя за сыном, натянул на себя эту штуку. – Он окинул взглядом ее растрепанные волосы и майку с короткими рукавами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14