По блеску глаз, по румянцу на щеках, по дрожанию руки, держащей кофейную чашку. Интересно, когда Кора будет готова признаться в этом самой себе и что последует дальше? Особенно если учесть, что в этом чертовом зале ожидания они отрезаны от всего мира.
– … От всего мира, – вдруг услышал он ее последние слова.
– Что вы сказали?
– Я говорю: мы здесь как в ловушке и остальной мир для нас словно не существует.
– Да, – кивнул Лайон, – это действительно так.
Они замолчали. Лайон заметил ее взгляд из-под ресниц и понял, что время настало.
– Вы красивы, – тихо сказал он.
Кора слегка покраснела, но улыбнулась.
– Спасибо.
– Как выглядят ваши волосы, когда они распущены?
Лайон видел, как бьется пульс в ямочке ее шеи.
– Что?
– Ваши волосы. Они длинны? Достают ли они вам до плеч и до груди? – Он взял из ее рук чашку и поставил на стол. – Это не обычное приставание, – сказал он. – И вы это знаете.
Лайон заглянул в ее глаза, и то, что он там увидел, заставило его возбудиться еще больше. Она знала, что он думает сейчас о том, как будет снимать с нее этот скромный костюм, как распустит заколотые в узел волосы, как будет целовать и ласкать ее.
И тут, прервав все эти сумасшедшие грезы, из громкоговорителей раздалось очередное объявление.
Все взлеты и посадки самолетов отменялись по меньшей мере на несколько часов. Пассажиров, желающих распорядиться насчет ночлега, пригласили подойти к стойке регистрации.
– Что ж, – сказала Кора с натянутой улыбкой, – чему быть, того не миновать.
Она была права.
И Лайон решился:
– Вы собираетесь переждать здесь или устроитесь в гостинице аэропорта?
– Думаю, что здесь. А вы?
– К черту все это! Пойдемте со мной.
В ее глазах что-то сверкнуло, и на какое-то мгновение ему показалось, что Кора согласится.
– Нет, – прошептала она, – я не могу.
– Вы замужем? – Кора покачала головой. – Помолвлены? – Она опять покачала головой. – Я тоже свободен. Мы не причиним никому зла. – Он взял ее за руку, и она позволила сделать это, хотя пальцы ее слегка дрожали. – Пойдемте… ляжем в постель, Кора.
Румянец на ее лице стал еще гуще.
– Не могу.
– Нам будет хорошо вместе, – настаивал Лайон, усиливая рукопожатие.
– Но я… совершенно не знаю вас.
– Нет, знаете. Вы знали меня всегда, так же как я всегда знал вас. – Его голос звучал низко и хрипло. – А что касается деталей… Я архитектор, живу в Бостоне. Гетеросексуален, не женат и даже ни с кем не связан. Мне двадцать восемь лет, недавно прошел обследование, и врач сказал, что я доживу до Страшного суда. Что еще вы хотите обо мне знать? Может, то, что никогда еще я не хотел женщину до такой степени, как хочу вас?
И тогда – он никогда не забудет этого – она в очередной раз окинула его взглядом и что-то в выражении этих синих глаз изменилось. Лайон почувствовал, что его словно опять оценивают, но не только как мужчину, ухаживающего за женщиной, а по какому-то другому, совершенно непонятному принципу. На лице Коры было то же самое странное выражение, что и час назад.
– Но это… сумасшествие! Даже сам наш разговор…
Легкое прикосновение пальца к губам заставило Кору замолчать. Лучше всего было бы поцеловать ее, но нельзя же делать это на публике!
– Я закажу такси. Неподалеку отсюда есть отель, мне уже приходилось в нем останавливаться. Меня там знают и найдут нам комнату.
– Такси? И отель? В такую погоду? – Она издала негромкий звук, похожий на смешок. – Вы очень уверены в себе, Лайон.
– Если бы я действительно был столь уверен в себе, – тихо сказал он, – то не ждал бы вашего ответа, затаив дыхание.
– Да, – сказала наконец Кора. Всего одно слово, но его было достаточно. Лайон до сих пор хорошо помнит этот момент.
Чего он совершенно не помнил, так это того, как они покидали зал и каким образом ему удалось отыскать такси, не помнил и дороги до отеля. Но кое-что еще все же запомнилось: войдя в фойе, Лайон попросил ее подождать минутку и кивком головы указал на находящийся тут же аптечный киоск.
– Не надо, – сказала она, – в этом нет необходимости.
Лайон испытал на удивление резкую вспышку гнева: как, она приняла меры предосторожности еще до встречи с ним?! Это было даже нечто большее, чем гнев, это была настоящая ревность. Но стоило им войти в комнату и закрыть за собой дверь, как Лайон перестал даже думать об этом и потянулся к ней.
Неожиданно Кору охватила паника.
– Нет! – Голос ее дрожал. – Извини меня, Лайон. Я не могу сделать этого.
Он взял ее лицо в ладони.
– Только поцелуй меня, – прошептал он. – Поцелуй меня один раз, и, если потом захочешь уйти, клянусь, я не стану тебя задерживать.
Она не двигалась, глядя на него широко открытыми, полными ужаса глазами.
Глава вторая
– Кора, – тем же шепотом произнес Лайон и медленно, осторожно, глядя в полные страха глаза, приблизил губы к ее губам. Сдерживать себя было нелегко, но он терпеливо ждал, пока ее рот открылся ему навстречу.
– Лайон, – выдохнула она, и звук его имени на ее устах заставил Кинга застонать. Обняв, он прижал ее к себе, и Кора, подавшись навстречу, закинула руки ему за голову, запустив пальцы в волосы. – Пожалуйста, – взмолилась она, – о, пожалуйста, возьми меня, пожалуйста…
И только тогда Лайон перенес ее на кровать, раздел, распустил эти чудесные волосы. И сделал все, чего хотел сам, чего захотела она. И даже больше…
Снежный буран не прекращался всю ночь, и они провели эти часы в постели. Часы, похожие на сон.
Кора, свернувшаяся клубком в его объятиях, запах ее кожи, тепло ее тела. Какое чудо – оказаться в постели с прекрасной незнакомкой! А за окном беснуется снежный буран, не в силах разлучить их… Подобное запоминается на многие годы.
Почти на рассвете что-то – возможно, завывание ветра – разбудило Лайона. Кора спала в его объятиях. Глядя на нее, он вдруг подумал о том, что буран утихнет и они разойдутся в разные стороны. Она живет в Атланте и работает в банке – единственное, что оказалось ему известно. А еще вспомнилось, как Кора дала ему понять, что не нуждается в презервативах. Сама мысль о ее неведомой ему жизни вновь вызвала у Лайона вспышку гнева.
Почувствовав, как защемило сердце, он разбудил ее поцелуем и прикосновением к груди. Глаза Коры открылись, на губах появилась улыбка. – Лайон? В чем дело?
А действительно, в чем? Ей лететь на юг, ему на восток. Что тут можно сказать? Что он будет прилетать к ней на каждый уик-энд? Но такая регулярность вообще была не в его правилах. Разумеется, у Лайона случались достаточно длительные связи, но иметь дело с женщиной, живущей за сотни километров от тебя, – дело совсем другое.
«Оставь здесь зубную щетку и что-нибудь из одежды», – скажет она рано или поздно, потом потребует прилетать по пятницам, а не по субботам, и улетать рано утром в понедельник, а не в воскресенье вечером. А что потом? Раньше или позже, но, скорее всего, придется услышать: «Знаешь, мне кажется, я могла бы переехать в Бостон…»
– Лайон? – Кора погладила его колючий подбородок. – В чем дело? – повторила она. Затем улыбнулась. – Ты похож сейчас на маленького мальчика, только что узнавшего, что Санта-Клауса на самом деле не существует.
Деланно улыбнувшись, Лайон объяснил, что только что слышал шум снегоочистительных машин и что дороги, наверное, уже расчищены. Но сам при этом думал о том, как прекрасно все было и что неплохо будет когда-нибудь опять провести с ней некоторое время… А Кора уже целовала и ласкала его, и вот их тела вновь сплелись в единое целое.
Потом они долго лежали в объятиях друг друга и он подумал о том, как ему хочется продолжения. В конце концов, не обязательно же это должно быть каждый уик-энд. Улыбнувшись, Лайон долго и нежно целовал ее.
– Я не знаю ни твоего адреса, – наконец шепнул он, – ни номера телефона. А ведь мы могли бы время от времени устраивать совместные уик-энды.
Кора улыбнулась ему в ответ. Улыбку Лайон заметил, а вдруг возникший в глазах Коры холодок – нет.
– Я запишу тебе все утром, – обещала она. Когда Лайон проснулся, светило солнце, с улицы слышался шум проезжающих мимо машин, а место рядом с ним было пусто. Кора ушла, не оставив после себя никаких следов. А он даже не знал ее фамилии!
Лайон был вне себя от ярости. Ощущение, что его просто использовали, не давало покоя.
Кингу стало ясно, что все его претензии на то, что с ним произошло нечто особенное, были просто игрой воображения. Секс с прекрасной незнакомкой – это, конечно, мечта любого мужчины. Но не больше того.
Уже летя в самолете, Лайон немного успокоился и подумал о том, что из случившегося получится весьма занятный рассказ для приятелей. Застряв из-за бурана в аэропорту, скажет он, я провел прекрасную ночь в постели с чертовски темпераментной крошкой. Однако Кинг так и не рассказал об этом никому, даже братьям…
– Леди и джентльмены, мы рады сообщить вам, что объявляется посадка на все отложенные рейсы. Счастливого пути!
Возвращенный голосом диктора к реальности, Лайон поспешил к своей стойке.
***
Сидя в своем кабинете, Кора думала о том, что следующие несколько часов обещают быть непростыми. Однако она была готова к этому. Даже более чем готова, как-никак две недели приготовлений. Пришлось бесконечное число раз просмотреть все материалы по проекту нового здания штаб-квартиры фирмы, но все же ей удалось найти слабые места, позволяющие вышвырнуть Лайона Кинга из города, а заодно и из ее жизни.
Лайон Кинг. Как точно подходила этому человеку его фамилия. Взяв со стола чашку с кофе, Кора поднесла ее к губам. Совершенно невозможно, чтобы он прожил жизнь как «Браун» или «Смит». Именно «Кинг», с ее несколько средневековым звучанием и смыслом, как нельзя лучше соответствовала человеку, считающему себя Королем жизни.
Чашка в ее руках задрожала, и, выругавшись про себя, Кора поставила ее на стол. Не хватало еще пролить кофе на костюм! Меньше всего ей хотелось бы появиться на совещании не при полном параде.
Она справится. Прекрасно справится. Иначе и быть не может. Похлопав по лежащей на столе папке с документами, Кора встала и подошла к окну. Вид из него просто превосходен. А как же иначе, угловой кабинет, подумала она с улыбкой. Чтобы достичь этого, понадобилось шесть лет упорной работы, но дело того стоило. У нее есть все, о чем можно было мечтать. Успешная карьера. Положение в обществе. Небольшой, но весьма симпатичный дом в хорошем районе. И радость всей жизни, ее смысл…
Раздался звонок внутреннего телефона. Повернувшись, Кора подняла трубку.
– Да, Петси?
– Звонила секретарь мистера Строма, мисс Рингвуд. Самолет мистера Кинга прибыл. Он должен появиться в самое ближайшее время.
Сердце Коры отчаянно забилось.
– Спасибо, Петси. Дай мне знать, когда начнется совещание.
– Разумеется, мисс Рингвуд.
Паника грозила окончательно овладеть ею. Успокойся, в который уже раз приказала себе Кора. Тогда, восемнадцать месяцев назад, она сделала то, что должна была сделать. И, видит Бог, не пожалела об этом. Лайон был только средством. Всего лишь средством для того…
Крепкие руки, обнимающие ее. Целующие губы. Ощущение его внутри себя, баюкающие ласки потом…
Содрогнувшись, Кора обхватила себя руками. Все эти воспоминания не имеют никакого смысла. Совершенно ни к чему романтизировать сделанное. Лайон получил желаемое, и она тоже. А теперь необходимо, чтобы все осталось так, как оно есть.
Ее взгляд скользнул по небу, покрытому легкими облаками. В день встречи с Лайоном погода была совсем другой. Кора закрыла глаза, ей не хотелось вспоминать тот день и ту ночь. Но воспоминания не уходили.
***
Тогда небо было грязно-серым, а снег валил словно перья из разорвавшейся подушки. Вынужденное пребывание в зале ожидания только усиливало ее раздражение и недовольство собой. В этот день ей исполнилось тридцать лет, и хуже способа отпраздновать такое событие придумать было трудно.
Вся та неделя вообще не задалась, начиная со служебной вечеринки по поводу рождения отпрысков сразу у двух ее сослуживиц и кончая сверхвежливым прощальным поцелуем Джерри. Хотя не то чтобы их отношения заходили дальше совместных ужинов и посещений театра, но все же не слишком приятно выслушивать степенные заявления о том, какая она чудесная и интеллигентная женщина…
Это просто-напросто означало, что у них ничего не получится. В этом не было ничего неожиданного, при общении с ней у мужчин почему-то никогда не возникала мысль об обручальном кольце, и именно об этом она думала, глядя на падающий с неба снег.
Отчасти Джерри, конечно, был прав. Но только отчасти. Кора ничего не имела против мужчин, хотя и вела себя с ними холодновато и несколько отстраненно. Не в пример многим другим женщинам, секс отнюдь не казался ей чем-то умопомрачительным и сверхважным. Ну и что с того?
Общаться с мужчинами ей нравилось. А вот замужество… Положа руку на сердце, Кора не могла не признать: она всегда понимала, что на самом деле не хочет быть чьей-либо женой, прекрасно зная, какой хаос может сотворить мужчина из жизни женщины. Судьба ее матери, а потом и сестры могли бы послужить прекрасными аргументами в пользу сторонников безбрачия.
Нет, замужество не для нее. Но в то же время она мечтала о материнстве. Мечтала с тех пор, как еще подростком начала подрабатывать приходящей няней. Иметь детей для нее было не просто биологической потребностью, а сердечной необходимостью. В детях ей виделось нечто необъяснимо чудесное. Это и их вера в мать, и их невинность, и то, как они дарят свою любовь – совершенно бескорыстно и безоглядно.
Запасы любви в сердце Коры были практически неисчерпаемы, но время поджимало. Ей уже тридцать, а шансов заиметь ребенка оставалось примерно столько, сколько у эскимоса попасть под случайно свалившийся на голову кокосовый орех. Конечно, тридцать лет – это еще далеко не средний возраст, но иногда она ощущала себя единственной женщиной на свете, не носившей своего ребенка ни в чреве, ни на руках, а большинство из тех, кто это делал, казались ей гораздо моложе.
Например, две молодые женщины, что работали вместе с ней. Видит Бог, Кора желала им только добра, но, наблюдая на вечеринке за их радостью, она вдруг ощутила зависть, внезапно поняв, что может разделить с ними чувство первого материнства. Она знала, что некоторые женщины берут себе приемных детей, однако, каким бы эгоистичным это ни казалось, Кора мечтала о своем. Слышала она и об искусственном зачатии, но мысль о ребенке от неизвестного отца прельщала мало. Одно время ее даже преследовала навязчивая идея попросить какого-нибудь приличного и симпатичного мужчину вроде Джерри сделать ее беременной. Но, увидев телевизионную передачу, в которой человек, согласившийся на подобное, увидев своего сына, отказался от договоренности и начал настаивать на признании своего отцовства, Кора передумала.
– Если бы я подцепила незнакомца в баре, – сказала тогда в телекамеру героиня передачи, девушка с покрасневшими от слез глазами, – прилично выглядящего и способного поддерживать интеллигентный разговор, то, получив ребенка, не попала бы в такую переделку.
Именно над этим и размышляла Кора в тот судьбоносный день, сидя в зале ожидания и бездумно чертя каракули в блокноте. Время от времени из громкоговорителей раздавались ободряющие заявления, но не надо было быть метеорологом, чтобы понять: буран не стихает, а, наоборот, усиливается. Настроение ее было не менее скверным, чем погода.
– Небольшие неприятности? – раздался приятный мужской голос.
Подняв голову, Кора оглядела стоящего перед ней человека. Он был высок, многие женщины назвали бы его красивым. На лице мужчины, очевидно полагавшего, что она настроена поразвлечься, сияла самодовольная улыбка.
Он говорил ей какие-то слова, она тоже что – то отвечала, даже смеялась над его дурацкими шутками, но мысли ее были заняты совсем другим: а почему бы и нет? Этот незнакомый мужчина почти идеально подходил по всем параметрам.
Высокий, темноволосый, симпатичный. Всего три слова, характеризующие его, однако, как нельзя более точно. Угольно-черные волосы. Дымно-серые глаза, окаймленные густыми черными ресницами. Чеканные черты лица. Под хорошо сшитым костюмом угадывалось здоровое, крепкое тело, ради которого другие мужчины изнуряют себя тренажерами. Неплохое чувство юмора, достаточно интеллигентен…
В мозгу ее все время звучал голос той девушки из телевизора: «Если бы я подцепила незнакомца в баре…»
Кора чувствовала, что краснеет, но ничего не могла с собой поделать. Боже мой, что с ней такое творится? Вот он сидит рядом с ней, этот «незнакомец из бара», вполне подходящий для того, чтобы стать отцом ее ребенка. Было очевидно, что она его тоже интересует. Вдобавок, судя по всему, он хорош в постели и знает, как доставить женщине наслаждение. Хотя в данных обстоятельствах это не так важно, забеременеть можно, и не получив удовольствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
– … От всего мира, – вдруг услышал он ее последние слова.
– Что вы сказали?
– Я говорю: мы здесь как в ловушке и остальной мир для нас словно не существует.
– Да, – кивнул Лайон, – это действительно так.
Они замолчали. Лайон заметил ее взгляд из-под ресниц и понял, что время настало.
– Вы красивы, – тихо сказал он.
Кора слегка покраснела, но улыбнулась.
– Спасибо.
– Как выглядят ваши волосы, когда они распущены?
Лайон видел, как бьется пульс в ямочке ее шеи.
– Что?
– Ваши волосы. Они длинны? Достают ли они вам до плеч и до груди? – Он взял из ее рук чашку и поставил на стол. – Это не обычное приставание, – сказал он. – И вы это знаете.
Лайон заглянул в ее глаза, и то, что он там увидел, заставило его возбудиться еще больше. Она знала, что он думает сейчас о том, как будет снимать с нее этот скромный костюм, как распустит заколотые в узел волосы, как будет целовать и ласкать ее.
И тут, прервав все эти сумасшедшие грезы, из громкоговорителей раздалось очередное объявление.
Все взлеты и посадки самолетов отменялись по меньшей мере на несколько часов. Пассажиров, желающих распорядиться насчет ночлега, пригласили подойти к стойке регистрации.
– Что ж, – сказала Кора с натянутой улыбкой, – чему быть, того не миновать.
Она была права.
И Лайон решился:
– Вы собираетесь переждать здесь или устроитесь в гостинице аэропорта?
– Думаю, что здесь. А вы?
– К черту все это! Пойдемте со мной.
В ее глазах что-то сверкнуло, и на какое-то мгновение ему показалось, что Кора согласится.
– Нет, – прошептала она, – я не могу.
– Вы замужем? – Кора покачала головой. – Помолвлены? – Она опять покачала головой. – Я тоже свободен. Мы не причиним никому зла. – Он взял ее за руку, и она позволила сделать это, хотя пальцы ее слегка дрожали. – Пойдемте… ляжем в постель, Кора.
Румянец на ее лице стал еще гуще.
– Не могу.
– Нам будет хорошо вместе, – настаивал Лайон, усиливая рукопожатие.
– Но я… совершенно не знаю вас.
– Нет, знаете. Вы знали меня всегда, так же как я всегда знал вас. – Его голос звучал низко и хрипло. – А что касается деталей… Я архитектор, живу в Бостоне. Гетеросексуален, не женат и даже ни с кем не связан. Мне двадцать восемь лет, недавно прошел обследование, и врач сказал, что я доживу до Страшного суда. Что еще вы хотите обо мне знать? Может, то, что никогда еще я не хотел женщину до такой степени, как хочу вас?
И тогда – он никогда не забудет этого – она в очередной раз окинула его взглядом и что-то в выражении этих синих глаз изменилось. Лайон почувствовал, что его словно опять оценивают, но не только как мужчину, ухаживающего за женщиной, а по какому-то другому, совершенно непонятному принципу. На лице Коры было то же самое странное выражение, что и час назад.
– Но это… сумасшествие! Даже сам наш разговор…
Легкое прикосновение пальца к губам заставило Кору замолчать. Лучше всего было бы поцеловать ее, но нельзя же делать это на публике!
– Я закажу такси. Неподалеку отсюда есть отель, мне уже приходилось в нем останавливаться. Меня там знают и найдут нам комнату.
– Такси? И отель? В такую погоду? – Она издала негромкий звук, похожий на смешок. – Вы очень уверены в себе, Лайон.
– Если бы я действительно был столь уверен в себе, – тихо сказал он, – то не ждал бы вашего ответа, затаив дыхание.
– Да, – сказала наконец Кора. Всего одно слово, но его было достаточно. Лайон до сих пор хорошо помнит этот момент.
Чего он совершенно не помнил, так это того, как они покидали зал и каким образом ему удалось отыскать такси, не помнил и дороги до отеля. Но кое-что еще все же запомнилось: войдя в фойе, Лайон попросил ее подождать минутку и кивком головы указал на находящийся тут же аптечный киоск.
– Не надо, – сказала она, – в этом нет необходимости.
Лайон испытал на удивление резкую вспышку гнева: как, она приняла меры предосторожности еще до встречи с ним?! Это было даже нечто большее, чем гнев, это была настоящая ревность. Но стоило им войти в комнату и закрыть за собой дверь, как Лайон перестал даже думать об этом и потянулся к ней.
Неожиданно Кору охватила паника.
– Нет! – Голос ее дрожал. – Извини меня, Лайон. Я не могу сделать этого.
Он взял ее лицо в ладони.
– Только поцелуй меня, – прошептал он. – Поцелуй меня один раз, и, если потом захочешь уйти, клянусь, я не стану тебя задерживать.
Она не двигалась, глядя на него широко открытыми, полными ужаса глазами.
Глава вторая
– Кора, – тем же шепотом произнес Лайон и медленно, осторожно, глядя в полные страха глаза, приблизил губы к ее губам. Сдерживать себя было нелегко, но он терпеливо ждал, пока ее рот открылся ему навстречу.
– Лайон, – выдохнула она, и звук его имени на ее устах заставил Кинга застонать. Обняв, он прижал ее к себе, и Кора, подавшись навстречу, закинула руки ему за голову, запустив пальцы в волосы. – Пожалуйста, – взмолилась она, – о, пожалуйста, возьми меня, пожалуйста…
И только тогда Лайон перенес ее на кровать, раздел, распустил эти чудесные волосы. И сделал все, чего хотел сам, чего захотела она. И даже больше…
Снежный буран не прекращался всю ночь, и они провели эти часы в постели. Часы, похожие на сон.
Кора, свернувшаяся клубком в его объятиях, запах ее кожи, тепло ее тела. Какое чудо – оказаться в постели с прекрасной незнакомкой! А за окном беснуется снежный буран, не в силах разлучить их… Подобное запоминается на многие годы.
Почти на рассвете что-то – возможно, завывание ветра – разбудило Лайона. Кора спала в его объятиях. Глядя на нее, он вдруг подумал о том, что буран утихнет и они разойдутся в разные стороны. Она живет в Атланте и работает в банке – единственное, что оказалось ему известно. А еще вспомнилось, как Кора дала ему понять, что не нуждается в презервативах. Сама мысль о ее неведомой ему жизни вновь вызвала у Лайона вспышку гнева.
Почувствовав, как защемило сердце, он разбудил ее поцелуем и прикосновением к груди. Глаза Коры открылись, на губах появилась улыбка. – Лайон? В чем дело?
А действительно, в чем? Ей лететь на юг, ему на восток. Что тут можно сказать? Что он будет прилетать к ней на каждый уик-энд? Но такая регулярность вообще была не в его правилах. Разумеется, у Лайона случались достаточно длительные связи, но иметь дело с женщиной, живущей за сотни километров от тебя, – дело совсем другое.
«Оставь здесь зубную щетку и что-нибудь из одежды», – скажет она рано или поздно, потом потребует прилетать по пятницам, а не по субботам, и улетать рано утром в понедельник, а не в воскресенье вечером. А что потом? Раньше или позже, но, скорее всего, придется услышать: «Знаешь, мне кажется, я могла бы переехать в Бостон…»
– Лайон? – Кора погладила его колючий подбородок. – В чем дело? – повторила она. Затем улыбнулась. – Ты похож сейчас на маленького мальчика, только что узнавшего, что Санта-Клауса на самом деле не существует.
Деланно улыбнувшись, Лайон объяснил, что только что слышал шум снегоочистительных машин и что дороги, наверное, уже расчищены. Но сам при этом думал о том, как прекрасно все было и что неплохо будет когда-нибудь опять провести с ней некоторое время… А Кора уже целовала и ласкала его, и вот их тела вновь сплелись в единое целое.
Потом они долго лежали в объятиях друг друга и он подумал о том, как ему хочется продолжения. В конце концов, не обязательно же это должно быть каждый уик-энд. Улыбнувшись, Лайон долго и нежно целовал ее.
– Я не знаю ни твоего адреса, – наконец шепнул он, – ни номера телефона. А ведь мы могли бы время от времени устраивать совместные уик-энды.
Кора улыбнулась ему в ответ. Улыбку Лайон заметил, а вдруг возникший в глазах Коры холодок – нет.
– Я запишу тебе все утром, – обещала она. Когда Лайон проснулся, светило солнце, с улицы слышался шум проезжающих мимо машин, а место рядом с ним было пусто. Кора ушла, не оставив после себя никаких следов. А он даже не знал ее фамилии!
Лайон был вне себя от ярости. Ощущение, что его просто использовали, не давало покоя.
Кингу стало ясно, что все его претензии на то, что с ним произошло нечто особенное, были просто игрой воображения. Секс с прекрасной незнакомкой – это, конечно, мечта любого мужчины. Но не больше того.
Уже летя в самолете, Лайон немного успокоился и подумал о том, что из случившегося получится весьма занятный рассказ для приятелей. Застряв из-за бурана в аэропорту, скажет он, я провел прекрасную ночь в постели с чертовски темпераментной крошкой. Однако Кинг так и не рассказал об этом никому, даже братьям…
– Леди и джентльмены, мы рады сообщить вам, что объявляется посадка на все отложенные рейсы. Счастливого пути!
Возвращенный голосом диктора к реальности, Лайон поспешил к своей стойке.
***
Сидя в своем кабинете, Кора думала о том, что следующие несколько часов обещают быть непростыми. Однако она была готова к этому. Даже более чем готова, как-никак две недели приготовлений. Пришлось бесконечное число раз просмотреть все материалы по проекту нового здания штаб-квартиры фирмы, но все же ей удалось найти слабые места, позволяющие вышвырнуть Лайона Кинга из города, а заодно и из ее жизни.
Лайон Кинг. Как точно подходила этому человеку его фамилия. Взяв со стола чашку с кофе, Кора поднесла ее к губам. Совершенно невозможно, чтобы он прожил жизнь как «Браун» или «Смит». Именно «Кинг», с ее несколько средневековым звучанием и смыслом, как нельзя лучше соответствовала человеку, считающему себя Королем жизни.
Чашка в ее руках задрожала, и, выругавшись про себя, Кора поставила ее на стол. Не хватало еще пролить кофе на костюм! Меньше всего ей хотелось бы появиться на совещании не при полном параде.
Она справится. Прекрасно справится. Иначе и быть не может. Похлопав по лежащей на столе папке с документами, Кора встала и подошла к окну. Вид из него просто превосходен. А как же иначе, угловой кабинет, подумала она с улыбкой. Чтобы достичь этого, понадобилось шесть лет упорной работы, но дело того стоило. У нее есть все, о чем можно было мечтать. Успешная карьера. Положение в обществе. Небольшой, но весьма симпатичный дом в хорошем районе. И радость всей жизни, ее смысл…
Раздался звонок внутреннего телефона. Повернувшись, Кора подняла трубку.
– Да, Петси?
– Звонила секретарь мистера Строма, мисс Рингвуд. Самолет мистера Кинга прибыл. Он должен появиться в самое ближайшее время.
Сердце Коры отчаянно забилось.
– Спасибо, Петси. Дай мне знать, когда начнется совещание.
– Разумеется, мисс Рингвуд.
Паника грозила окончательно овладеть ею. Успокойся, в который уже раз приказала себе Кора. Тогда, восемнадцать месяцев назад, она сделала то, что должна была сделать. И, видит Бог, не пожалела об этом. Лайон был только средством. Всего лишь средством для того…
Крепкие руки, обнимающие ее. Целующие губы. Ощущение его внутри себя, баюкающие ласки потом…
Содрогнувшись, Кора обхватила себя руками. Все эти воспоминания не имеют никакого смысла. Совершенно ни к чему романтизировать сделанное. Лайон получил желаемое, и она тоже. А теперь необходимо, чтобы все осталось так, как оно есть.
Ее взгляд скользнул по небу, покрытому легкими облаками. В день встречи с Лайоном погода была совсем другой. Кора закрыла глаза, ей не хотелось вспоминать тот день и ту ночь. Но воспоминания не уходили.
***
Тогда небо было грязно-серым, а снег валил словно перья из разорвавшейся подушки. Вынужденное пребывание в зале ожидания только усиливало ее раздражение и недовольство собой. В этот день ей исполнилось тридцать лет, и хуже способа отпраздновать такое событие придумать было трудно.
Вся та неделя вообще не задалась, начиная со служебной вечеринки по поводу рождения отпрысков сразу у двух ее сослуживиц и кончая сверхвежливым прощальным поцелуем Джерри. Хотя не то чтобы их отношения заходили дальше совместных ужинов и посещений театра, но все же не слишком приятно выслушивать степенные заявления о том, какая она чудесная и интеллигентная женщина…
Это просто-напросто означало, что у них ничего не получится. В этом не было ничего неожиданного, при общении с ней у мужчин почему-то никогда не возникала мысль об обручальном кольце, и именно об этом она думала, глядя на падающий с неба снег.
Отчасти Джерри, конечно, был прав. Но только отчасти. Кора ничего не имела против мужчин, хотя и вела себя с ними холодновато и несколько отстраненно. Не в пример многим другим женщинам, секс отнюдь не казался ей чем-то умопомрачительным и сверхважным. Ну и что с того?
Общаться с мужчинами ей нравилось. А вот замужество… Положа руку на сердце, Кора не могла не признать: она всегда понимала, что на самом деле не хочет быть чьей-либо женой, прекрасно зная, какой хаос может сотворить мужчина из жизни женщины. Судьба ее матери, а потом и сестры могли бы послужить прекрасными аргументами в пользу сторонников безбрачия.
Нет, замужество не для нее. Но в то же время она мечтала о материнстве. Мечтала с тех пор, как еще подростком начала подрабатывать приходящей няней. Иметь детей для нее было не просто биологической потребностью, а сердечной необходимостью. В детях ей виделось нечто необъяснимо чудесное. Это и их вера в мать, и их невинность, и то, как они дарят свою любовь – совершенно бескорыстно и безоглядно.
Запасы любви в сердце Коры были практически неисчерпаемы, но время поджимало. Ей уже тридцать, а шансов заиметь ребенка оставалось примерно столько, сколько у эскимоса попасть под случайно свалившийся на голову кокосовый орех. Конечно, тридцать лет – это еще далеко не средний возраст, но иногда она ощущала себя единственной женщиной на свете, не носившей своего ребенка ни в чреве, ни на руках, а большинство из тех, кто это делал, казались ей гораздо моложе.
Например, две молодые женщины, что работали вместе с ней. Видит Бог, Кора желала им только добра, но, наблюдая на вечеринке за их радостью, она вдруг ощутила зависть, внезапно поняв, что может разделить с ними чувство первого материнства. Она знала, что некоторые женщины берут себе приемных детей, однако, каким бы эгоистичным это ни казалось, Кора мечтала о своем. Слышала она и об искусственном зачатии, но мысль о ребенке от неизвестного отца прельщала мало. Одно время ее даже преследовала навязчивая идея попросить какого-нибудь приличного и симпатичного мужчину вроде Джерри сделать ее беременной. Но, увидев телевизионную передачу, в которой человек, согласившийся на подобное, увидев своего сына, отказался от договоренности и начал настаивать на признании своего отцовства, Кора передумала.
– Если бы я подцепила незнакомца в баре, – сказала тогда в телекамеру героиня передачи, девушка с покрасневшими от слез глазами, – прилично выглядящего и способного поддерживать интеллигентный разговор, то, получив ребенка, не попала бы в такую переделку.
Именно над этим и размышляла Кора в тот судьбоносный день, сидя в зале ожидания и бездумно чертя каракули в блокноте. Время от времени из громкоговорителей раздавались ободряющие заявления, но не надо было быть метеорологом, чтобы понять: буран не стихает, а, наоборот, усиливается. Настроение ее было не менее скверным, чем погода.
– Небольшие неприятности? – раздался приятный мужской голос.
Подняв голову, Кора оглядела стоящего перед ней человека. Он был высок, многие женщины назвали бы его красивым. На лице мужчины, очевидно полагавшего, что она настроена поразвлечься, сияла самодовольная улыбка.
Он говорил ей какие-то слова, она тоже что – то отвечала, даже смеялась над его дурацкими шутками, но мысли ее были заняты совсем другим: а почему бы и нет? Этот незнакомый мужчина почти идеально подходил по всем параметрам.
Высокий, темноволосый, симпатичный. Всего три слова, характеризующие его, однако, как нельзя более точно. Угольно-черные волосы. Дымно-серые глаза, окаймленные густыми черными ресницами. Чеканные черты лица. Под хорошо сшитым костюмом угадывалось здоровое, крепкое тело, ради которого другие мужчины изнуряют себя тренажерами. Неплохое чувство юмора, достаточно интеллигентен…
В мозгу ее все время звучал голос той девушки из телевизора: «Если бы я подцепила незнакомца в баре…»
Кора чувствовала, что краснеет, но ничего не могла с собой поделать. Боже мой, что с ней такое творится? Вот он сидит рядом с ней, этот «незнакомец из бара», вполне подходящий для того, чтобы стать отцом ее ребенка. Было очевидно, что она его тоже интересует. Вдобавок, судя по всему, он хорош в постели и знает, как доставить женщине наслаждение. Хотя в данных обстоятельствах это не так важно, забеременеть можно, и не получив удовольствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14