И куда подевалась его траханая мобила, хотел бы я знать? Когда мы приедем в местный участок, проконтролируй, чтобы кто-то из местных оторвал задницу от стула и помог нам.— Да, шеф.Юное лицо исчезло, и Джарвис отправился обратно в кухню. Здесь он присел и мысленно пробежал еще раз все, что имелось в наличии: телефон, распечатки звонков, записные книжки, компьютер. Он встал и вышел к гаражной пристройке у дома. Там стоял красный «БМВ» третьей серии, похожий на машину Джарвиса, и черный шлем полицейского стоял на крыше точно выключенная мигалка сирены.— Есть что-нибудь? — спросил Джарвис.— Пока ничего, — отозвался голос из машины. — Ничего криминального. Вы уверены, что вам нужен именно этот парень, инспектор? У него же дом полная чаша, тачка клевая. Не ваш клиент. Вы же охотитесь на йоббо .Джарвис задумался на миг, наблюдая за выбирающимся из машины полицейским чином, который тут же потянулся за своей шапкой-сиреной.— Наш клиент, на все сто. Можете не сомневаться.Человек в форме пожал плечами:— Что ж, тогда ничем не могу порадовать, сэр, здесь везде чисто.Джарвис опять вздохнул и побрел обратно в дом. Это было странно. Однако ничего необычного. Когда он в первый раз вышел на Билли Эванса, года три назад, все было то же самое. Ничего наводящего на подозрение, что перед тобой не просто типичный футбольный фанат, а йоббо — из тех, кому в первую очередь важен не футбол, а драка.— Шеф!Джарвис заторопился на крик своего помощника.— Где вы там?— Наверху!Лестницу он преодолел почти бегом и буквально влетел в спальню. В отличие от прочих комнат, здесь была свалка. Впрочем, бардак был учинен двумя рывшимися здесь детективами. Он посмотрел на полисмена в форме, который рылся в стопке свежевыглаженных сорочек и среди черных костюмов, а затем перевел взгляд на своего помощника. Тот широко осклабился, протягивая Джарвису фотоальбом со словами:— Вот оно! Я нашел это под матрасом. Альбом был вручен вверх ногами — и Джарвис развернул его к себе. Ряд снимков демонстрировал Гарри Фитчета и Билли Эванса в обнимку у фонтана в майках клуба и шортах. Перед ними лежал развернутый флаг с крестом Святого Георгия, а на заднем фоне стояла группа датских полисменов при полном параде: с дубинками, щитами и в шлемах. И аккуратная подпись чернилами: «Роттердам, 1993-й». Джарвис посмотрел на молодого детектива и улыбнулся:— Отлично сработано, Фил. Теперь нам есть чем заняться. ГЛАВА 5 Пятница, 1 октября, 14.30
— Вот ваш кофе, шеф. Осторожнее, почти кипяток.Джарвис поднял взгляд из-за груды бумаг, заваливших стол, и принял пластиковый стаканчик.— Спасибо, Фил, — поблагодарил он. — Сейчас пойдет и кипяток.Двое мужчин сидели, молча дуя на стаканчики, пока поезд громыхал в направлении Юстона.— Наконец-то возвращаемся в Лондон, — заметил молодой детектив-констебль. — Терпеть не могу северных краев.Джарвис рассмеялся:— Ну, Фил, если Бирмингем для тебя — север, то пора переводиться в Ньюкасл.Вильямс охотно заржал в ответ:— Шеф, да они все там малость тронутые. Как-то решил подпоить одну шахтерскую девчонку, но она так нажралась, что я потом не мог ни слова понять из того, что она говорила.Джарвис отставил чашку и с усмешкой посмотрел на юного детектива-констебля. Славный парень. Он все сделал правильно. Фотоальбом, который он отрыл, был просто подарком с небес, — да и во время ареста Фитчета Вильямс тоже не допустил ни единой промашки. Правду сказать, атмосфера в комнате, где происходил арест, была несколько натянутой. Джарвис настаивал, чтобы детали облавы остались в секрете, и не доверял даже местной полиции. Те, естественно, восприняли это как оскорбление — понятное дело, кому понравится, когда ему указывают, что делать на своем участке. Но он не особо переживал, что задел чье-то самолюбие. Утрясать дипломатические нюансы было поручено Вильямсу, что он и делал с неотразимым неуклюжим шармом.Джарвис отпил кофе и снова задумался о двух арестованных. Бейли вместе с Фитчетом, правда в разных машинах, следуют в Лондон для допроса. Фитчет, однако, был не прост. Как и ожидал Джарвис, он оказался заносчивым подонком. Даже в кабинете следователя Фитчет вел себя хладнокровно. Словно в любой момент ждал, что сейчас перед ним извинятся и отвезут домой. Полицию, в общем, ни во что не ставил. Пару раз он сверкал глазами на Джарвиса, видимо, стараясь произвести впечатление, но тот лишь усмехался в ответ. Джарвис никогда не заговаривал с арестованными до начала допроса, так что он оттягивал удовольствие до прибытия в Лондон. Это был приемчик, которому сам он научился в начале служебной карьеры от своего первого детектива-инспектора. Тот поведал ему, что лучший способ добиться быстрых результатов на допросе — это привести арестованного к следователю, которого он не встречал прежде. По неведомой причине допрашиваемые тогда моментально раскалываются. Это выбивает их из колеи. С опытом к Джарвису пришло понимание, что тут все дело в психологии, незнакомый голос больше пугает, и он с успехом пользовался таким нехитрым трюком. За годы работы некоторые из его коллег посчитали это чудачеством, но, как ни странно, прием постоянно срабатывал, и он всегда добивался желаемого результата.Одного взгляда на Фитчета хватало, чтобы понять, кто перед тобой. И все же то, как уверенно он встретил ворвавшихся в дом полицейских, немного смущало. Он не любил работать на чужой территории: это была одна из причин, по которой арестованные препровождались в Лондон. К тому же он ощущал усталость, от которой могли избавить только горячая ванна и сон. Перед допросом непременно следует выспаться: с такими отморозками негоже общаться усталому следователю.— Попалось там еще что-нибудь? — поинтересовался Вильямс, кивнув на груду бумаг на столе.— Пока ничего, — отвечал Джарвис. Он вытащил из-под стопки бумаг копию телефонных распечаток и протянул ему. — Надо будет проверить все эти номера, но, честно говоря, сомневаюсь, что мы здесь что-то найдем. Где-то у него припрятан еще один мобильник, с которого он звонит по субботам. Такие типы всегда имеют второй мобильник, и, если нам не удастся его разыскать, надо вычислить все номера, по которым он звонит, когда собирается на игру.Вильямс просмотрел телефонные распечатки, разложив их перед собой на столике в купе.— Во всяком случае, если вам нужен телефон в Эссексе, то здесь такого нет, могу сказать точно, — заявил Вильямс, — я все-таки из Эссекса .Джарвис изумленно посмотрел на него:— Хочешь сказать, что знаешь все телефоны в округе?— Нет, шеф, — захихикал Вильямс, — но я помню код Ромфорда, где проживает Эванс.Заметив реакцию шефа, Вильямс стал ворошить телефонные распечатки, зарывшись в бумаги. Оба погрузились в молчание. Джарвис отхлебнул кофе, размышляя о том, что уже несколько дней вертелось в голове у обоих. Но только по разным причинам.— Когда ты собираешься спросить меня?— Спросить о чем, шеф?— О Билли Эвансе. Вильямс пожал плечами:— Я, конечно, примерно знаю, о чем речь, потому что читал его дело. И потом, ребята познакомили меня с еще кое-какими подробностями из его личной жизни.Джарвис посмотрел на стол и затем — на Вильямса:— Они упоминали Юстон?Вильямс ответил неуверенным взглядом. Это происходило до его появления в отделе, но он мог узнать от старых сотрудников.— Что-то в этом роде, — промямлил он. — В общем, вы же сами знаете, шеф, об этом не любят рассказывать.Джарвис кивнул. Смерть товарища, которого убили у тебя на глазах, оставляет играм на сердце, и разговоров об этом обычно избегают. К тому же это могло случиться с каждым из них в любое время. Все они это знали. Джарвис вздохнул. Если Вильямс рано или поздно узнает об этом, то пусть лучше от него, участника тех событий. Вздохнув, он начал свой рассказ:— Примерно на пятый год моей работы в отделе мы получили наводку. Якобы толпа фанатов из «Миллуолла» затевала разборку с «Вест Хэмом» на станции «Нью-Кросс». Поговаривали, что там готовится акция возмездия за нападение на паб «Молотков» в прошлом футбольном сезоне. Но мы-то были уверены, по имевшейся от агентов информации, что все это реклама для «Бригады кокни-самоубийц» после их позорного провала на Евролиге 96 года. В любом случае, нам было известно, что вестхэмские ребята не собираются упускать шанса. Они собирались встретить противника во всеоружии и навсегда покончить с этим вопросом. Я был тогда детективом-сержантом, и, согласно плану, мы собирались перегородить дорогу патрулями и разрезать две толпы полицейским клином, удерживая их на расстоянии друг от друга — обычная, широко распространенная тактика. Мы тем временем наблюдали и отслеживали главных зачинщиков.Он снова глотнул кофе и посмотрел в окно.— «Миллуолл» в тот день играл с «Вест Бромом» , а «молотки» отсиживались дома, так что, как мы считали, времени было навалом, чтобы подготовиться к их возвращению. Чего мы не ожидали, так это что вестхэмские «кэшлс» обойдут нас, направившись по разным веткам метро к месту сбора в Юстоне.Джарвис остановился и посмотрел на проходившую мимо молодую женщину. Склонившись к собеседнику, он конфиденциально продолжил:— Я был одним из трех агентов в Юстоне, из тех, кто выслеживал заводил. Я и двое детективов-констеблей. Мы собирались следовать за миллуоллскими, когда они высыпали на нас из вагонов, обнаружив свое присутствие. Но стоило им пройти первый ряд эскалаторов, на них невесть откуда посыпались вестхэмские. Там было человек сто, и это в субботний вечер в тесноте подземки. Можешь себе представить, что это такое. Кровавый хаос.— Паршивая история, — заметил Вильямс. — Врагу не пожелаешь — оказаться под ногами у фанатов.Джарвис снова пригубил кофе и продолжал:— И что нам оставалось делать? Мы только могли держаться в стороне до прибытия подкрепления, но уже через пару минут посыпались новые вестхэмцы, и миллуоллцы стали отступать вниз по эскалаторам, сметая нас. Деваться было некуда. Тогда нас и затоптали. Должно быть, они решили, что мы из «Вест Хэма».— Значит, тогда Петерсона и зарезали? — вмешался Вильямс.Джарвис откинулся и поднял бровь:— Так тебе все известно? Вильямс пожал плечами.— Так, слышал кое-что, можно сказать, краем уха. Но что вам еще оставалось?Джарвис пристально посмотрел на него.— Да ничего. Теперь же осталось только одно — найти подонка, который все это устроил.— То есть — Билли Эванса, — вставил Вильямс.— Ты поразительно догадлив. Позже выяснилось, что именно этот случай и вывел его в «топы», вожаки. Но даже после того как мы провели обыски, никаких доказательств отыскать не удалось.У нас на руках не было никаких улик. Ни об этом деле, ни о каком другом. Я перевернул вверх дном его берлогу: хату, офис — безрезультатно. Я знал, что он виновен в гибели офицера полиции, но уже потерял всякую надежду наказать этого ублюдка. Может, в этот раз у нас появится шанс, поскольку сейчас выясняется, он, похоже, затеял что-то новое. Так что не будем терять надежду, что главный детектив-инспектор даст возможность собрать на него материал.Гарри Фитчет сидел в кузове полицейского фургона, летя по шоссе М1 к Лондону, который так ненавидел. Отчаянно хотелось курить, но когда он попросил сигарету у двух сопровождавших полисменов, они лишь рассмеялись в ответ. «Подонки, — подумал он, — классические ублюдки. Сволочи. Мерзавцы». Он громко вздохнул, закрыл глаза и прислонился головой к металлической панели кузова. В тысячный раз его мысли возвращались к полицейскому налету на его дом. Шмону, который они там устроили. Он знал, что этот день неизбежен. Когда-нибудь к нему все равно вломятся. Риск был частью игры, в которую они все играли. Говоря начистоту, он даже немного удивлялся, что все так затянулось и почему этого не случилось раньше. Он давно готовился к встрече с полицией. С тринадцати лет ходил по бритве. Когда ему сообщили, что он задержан за нарушение общественного спокойствия и драку в публичном месте, к тому же спровоцированную нападением на Камден-хай-стрит, он едва удержался от смеха. Надо же! После всех заварух, в которых ему довелось участвовать в одной только Англии, не говоря о выездных, все кончается тем, что его привлекают за такой пустяк, как столкновение с несколькими пидорами и засранцами из «Челси». «Сучьи камеры, — вертелось в голове. — Какого же хрена мы их не заметили! Их надо было разбить заранее».Открыв глаза, он уставился на потолок фургона. Гребаный городишко Лондон, думал он с привычной ненавистью провинциала. Мысль о том, что в доме у него копались полицейские, не особо тревожила. Все равно им ничего не найти. Живя в постоянном ожидании ареста и обыска, не станешь давать полиции ни малейшего шанса. Но все равно от этого не легче. Кому понравится, когда роются в твоих вещах. И коппер, который пришел к нему с ордером, был какой-то странный тип. Фитчет усмехнулся при мысли, как он молчаливо и хмуро сидел в арестантской, напуская на себя грозный вид. «Не на того напал, придурок! — пронеслось у него в голове. — Думает, я в штаны наложу от одного его вида».И все же его не оставляло трусливое чувство, что это не последняя их встреча, и он уже заглядывал вперед, готовясь к ней. Следующая часть игры. «Посмотрим, что они выставят против меня и как я из этого выйду».Повезло же ему столько лет гулять на свободе, ни разу не привлекаясь к ответственности, и всегда выходить сухим из воды. Правда, несколько ночей пришлось провести в камере временного задержания, но не в следственном изоляторе и не в тюрьме. Наутро его всегда вышвыривали на улицу. Он следил за собой. Он всегда был осторожен, когда ходил по грани, и вовремя умел сделать свое дело и снова влиться в ряды образцовых граждан. Вообще-то интересно — первый раз в жизни побывать в тюрьме или на допросе. Наверное, им займется настоящий, чистокровный «билли»? Он и с таким справится, нет проблем. Единственное, в чем он не был уверен, нет ли у них на него еще чего-то, кроме драки на Камден. Должно быть, есть, иначе бы не стали они вторгаться к нему с такой помпой. Хотели запугать, произвести впечатление. Но что именно? Что у них могло быть? Какие претензии? Сейчас только это беспокоило его.Мысль о том, что кто-то может сцапать тебя и упечь в каталажку, непрестанно сверлила ум. Может, его заложили? Он хорошо знал своих ребят и доверял им без вопросов. Никто из них на такое не способен. Тогда, может быть, это массовые аресты хулс? Вроде бы таких акций не ожидалось — непременно пошли бы слухи. Мигом бы разнеслось по сети оповещения между членами клуба. Да и в участке он не заметил никого из старых знакомых. Похоже, все-таки занимались именно им одним. Одному Богу известно, что могла сказать баба Алекса, если бы они вломились к нему в полшестого утра. Фитчет особо не боялся за старого корефана, но вот от супруги ему точно бы влетело.Выпрямившись, он попытался вернуться мыслями к работе, но это угнетало еще больше. Хотя он был уверен, что выберется из этой передряги, босс может показать ему фигу при следующем появлении. Даже самому успешному менеджеру по продажам не стоит рисковать благополучием и репутацией. Так что цацкаться с ним особо не будут. Фирма дорожила своим лицом и таких выходок, даже спортивно-патриотических, если они связаны с полицией, не прощала. Поэтому он прекрасно понимал, что рисковал всякий раз, отправляясь на игру. Знал, уже покидая прихожую. Честно говоря, в этом и была часть кайфа, которую он получал от игры. Риск — великое дело, не говоря уже о драке. Просто в этот раз он зашёл немного дальше, чем следовало. Не успел вовремя остановиться.Он заерзал на жестком полицейском сиденье. Под ним была скамья из чистого железа, покрытая какой-то дранью.— Вы что, специально ставите такие жесткие седалища, чтобы всю дорогу очко протирать? — обратился он к полисменам.Тот, что ехал слева от водителя на пассажирском сиденье (не настолько, наверное, жестком!), оглянулся:— Заткнись. Скоро попадешь в камеру, там тебе протрут очко по-настоящему.Он снова закрыл глаза. Последнюю ночь он и так провел в камере, в местном бирмингемском бараке, ничего утешительного. Запашок там стоит что надо: стальная параша, писсуар и блевотина. Его старые страхи всплыли на поверхность, но он давно знал, против этого лучшее средство — выглянуть в окно. Даже если оно затянуто инеем. Сейчас все-таки октябрь, первые заморозки. Окно было связью с внешним миром, а это все, что надо. Он никогда не заглядывал вперед. За годы достаточно наслушался историй о тюремных порядках и все же ни с чем таким ни разу не сталкивался. Он снова вздохнул. «Как же все задолбало», — подумал он.Нужно было как-то отвлечься, и он стал напевать какой-то запавший в душу шлягер, но один из копперов тут же пресек это занятие, предупредив, что, если не замолчит, будет гораздо хуже. Сначала он решил позлить их подольше, но потом отказался от такой мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Вот ваш кофе, шеф. Осторожнее, почти кипяток.Джарвис поднял взгляд из-за груды бумаг, заваливших стол, и принял пластиковый стаканчик.— Спасибо, Фил, — поблагодарил он. — Сейчас пойдет и кипяток.Двое мужчин сидели, молча дуя на стаканчики, пока поезд громыхал в направлении Юстона.— Наконец-то возвращаемся в Лондон, — заметил молодой детектив-констебль. — Терпеть не могу северных краев.Джарвис рассмеялся:— Ну, Фил, если Бирмингем для тебя — север, то пора переводиться в Ньюкасл.Вильямс охотно заржал в ответ:— Шеф, да они все там малость тронутые. Как-то решил подпоить одну шахтерскую девчонку, но она так нажралась, что я потом не мог ни слова понять из того, что она говорила.Джарвис отставил чашку и с усмешкой посмотрел на юного детектива-констебля. Славный парень. Он все сделал правильно. Фотоальбом, который он отрыл, был просто подарком с небес, — да и во время ареста Фитчета Вильямс тоже не допустил ни единой промашки. Правду сказать, атмосфера в комнате, где происходил арест, была несколько натянутой. Джарвис настаивал, чтобы детали облавы остались в секрете, и не доверял даже местной полиции. Те, естественно, восприняли это как оскорбление — понятное дело, кому понравится, когда ему указывают, что делать на своем участке. Но он не особо переживал, что задел чье-то самолюбие. Утрясать дипломатические нюансы было поручено Вильямсу, что он и делал с неотразимым неуклюжим шармом.Джарвис отпил кофе и снова задумался о двух арестованных. Бейли вместе с Фитчетом, правда в разных машинах, следуют в Лондон для допроса. Фитчет, однако, был не прост. Как и ожидал Джарвис, он оказался заносчивым подонком. Даже в кабинете следователя Фитчет вел себя хладнокровно. Словно в любой момент ждал, что сейчас перед ним извинятся и отвезут домой. Полицию, в общем, ни во что не ставил. Пару раз он сверкал глазами на Джарвиса, видимо, стараясь произвести впечатление, но тот лишь усмехался в ответ. Джарвис никогда не заговаривал с арестованными до начала допроса, так что он оттягивал удовольствие до прибытия в Лондон. Это был приемчик, которому сам он научился в начале служебной карьеры от своего первого детектива-инспектора. Тот поведал ему, что лучший способ добиться быстрых результатов на допросе — это привести арестованного к следователю, которого он не встречал прежде. По неведомой причине допрашиваемые тогда моментально раскалываются. Это выбивает их из колеи. С опытом к Джарвису пришло понимание, что тут все дело в психологии, незнакомый голос больше пугает, и он с успехом пользовался таким нехитрым трюком. За годы работы некоторые из его коллег посчитали это чудачеством, но, как ни странно, прием постоянно срабатывал, и он всегда добивался желаемого результата.Одного взгляда на Фитчета хватало, чтобы понять, кто перед тобой. И все же то, как уверенно он встретил ворвавшихся в дом полицейских, немного смущало. Он не любил работать на чужой территории: это была одна из причин, по которой арестованные препровождались в Лондон. К тому же он ощущал усталость, от которой могли избавить только горячая ванна и сон. Перед допросом непременно следует выспаться: с такими отморозками негоже общаться усталому следователю.— Попалось там еще что-нибудь? — поинтересовался Вильямс, кивнув на груду бумаг на столе.— Пока ничего, — отвечал Джарвис. Он вытащил из-под стопки бумаг копию телефонных распечаток и протянул ему. — Надо будет проверить все эти номера, но, честно говоря, сомневаюсь, что мы здесь что-то найдем. Где-то у него припрятан еще один мобильник, с которого он звонит по субботам. Такие типы всегда имеют второй мобильник, и, если нам не удастся его разыскать, надо вычислить все номера, по которым он звонит, когда собирается на игру.Вильямс просмотрел телефонные распечатки, разложив их перед собой на столике в купе.— Во всяком случае, если вам нужен телефон в Эссексе, то здесь такого нет, могу сказать точно, — заявил Вильямс, — я все-таки из Эссекса .Джарвис изумленно посмотрел на него:— Хочешь сказать, что знаешь все телефоны в округе?— Нет, шеф, — захихикал Вильямс, — но я помню код Ромфорда, где проживает Эванс.Заметив реакцию шефа, Вильямс стал ворошить телефонные распечатки, зарывшись в бумаги. Оба погрузились в молчание. Джарвис отхлебнул кофе, размышляя о том, что уже несколько дней вертелось в голове у обоих. Но только по разным причинам.— Когда ты собираешься спросить меня?— Спросить о чем, шеф?— О Билли Эвансе. Вильямс пожал плечами:— Я, конечно, примерно знаю, о чем речь, потому что читал его дело. И потом, ребята познакомили меня с еще кое-какими подробностями из его личной жизни.Джарвис посмотрел на стол и затем — на Вильямса:— Они упоминали Юстон?Вильямс ответил неуверенным взглядом. Это происходило до его появления в отделе, но он мог узнать от старых сотрудников.— Что-то в этом роде, — промямлил он. — В общем, вы же сами знаете, шеф, об этом не любят рассказывать.Джарвис кивнул. Смерть товарища, которого убили у тебя на глазах, оставляет играм на сердце, и разговоров об этом обычно избегают. К тому же это могло случиться с каждым из них в любое время. Все они это знали. Джарвис вздохнул. Если Вильямс рано или поздно узнает об этом, то пусть лучше от него, участника тех событий. Вздохнув, он начал свой рассказ:— Примерно на пятый год моей работы в отделе мы получили наводку. Якобы толпа фанатов из «Миллуолла» затевала разборку с «Вест Хэмом» на станции «Нью-Кросс». Поговаривали, что там готовится акция возмездия за нападение на паб «Молотков» в прошлом футбольном сезоне. Но мы-то были уверены, по имевшейся от агентов информации, что все это реклама для «Бригады кокни-самоубийц» после их позорного провала на Евролиге 96 года. В любом случае, нам было известно, что вестхэмские ребята не собираются упускать шанса. Они собирались встретить противника во всеоружии и навсегда покончить с этим вопросом. Я был тогда детективом-сержантом, и, согласно плану, мы собирались перегородить дорогу патрулями и разрезать две толпы полицейским клином, удерживая их на расстоянии друг от друга — обычная, широко распространенная тактика. Мы тем временем наблюдали и отслеживали главных зачинщиков.Он снова глотнул кофе и посмотрел в окно.— «Миллуолл» в тот день играл с «Вест Бромом» , а «молотки» отсиживались дома, так что, как мы считали, времени было навалом, чтобы подготовиться к их возвращению. Чего мы не ожидали, так это что вестхэмские «кэшлс» обойдут нас, направившись по разным веткам метро к месту сбора в Юстоне.Джарвис остановился и посмотрел на проходившую мимо молодую женщину. Склонившись к собеседнику, он конфиденциально продолжил:— Я был одним из трех агентов в Юстоне, из тех, кто выслеживал заводил. Я и двое детективов-констеблей. Мы собирались следовать за миллуоллскими, когда они высыпали на нас из вагонов, обнаружив свое присутствие. Но стоило им пройти первый ряд эскалаторов, на них невесть откуда посыпались вестхэмские. Там было человек сто, и это в субботний вечер в тесноте подземки. Можешь себе представить, что это такое. Кровавый хаос.— Паршивая история, — заметил Вильямс. — Врагу не пожелаешь — оказаться под ногами у фанатов.Джарвис снова пригубил кофе и продолжал:— И что нам оставалось делать? Мы только могли держаться в стороне до прибытия подкрепления, но уже через пару минут посыпались новые вестхэмцы, и миллуоллцы стали отступать вниз по эскалаторам, сметая нас. Деваться было некуда. Тогда нас и затоптали. Должно быть, они решили, что мы из «Вест Хэма».— Значит, тогда Петерсона и зарезали? — вмешался Вильямс.Джарвис откинулся и поднял бровь:— Так тебе все известно? Вильямс пожал плечами.— Так, слышал кое-что, можно сказать, краем уха. Но что вам еще оставалось?Джарвис пристально посмотрел на него.— Да ничего. Теперь же осталось только одно — найти подонка, который все это устроил.— То есть — Билли Эванса, — вставил Вильямс.— Ты поразительно догадлив. Позже выяснилось, что именно этот случай и вывел его в «топы», вожаки. Но даже после того как мы провели обыски, никаких доказательств отыскать не удалось.У нас на руках не было никаких улик. Ни об этом деле, ни о каком другом. Я перевернул вверх дном его берлогу: хату, офис — безрезультатно. Я знал, что он виновен в гибели офицера полиции, но уже потерял всякую надежду наказать этого ублюдка. Может, в этот раз у нас появится шанс, поскольку сейчас выясняется, он, похоже, затеял что-то новое. Так что не будем терять надежду, что главный детектив-инспектор даст возможность собрать на него материал.Гарри Фитчет сидел в кузове полицейского фургона, летя по шоссе М1 к Лондону, который так ненавидел. Отчаянно хотелось курить, но когда он попросил сигарету у двух сопровождавших полисменов, они лишь рассмеялись в ответ. «Подонки, — подумал он, — классические ублюдки. Сволочи. Мерзавцы». Он громко вздохнул, закрыл глаза и прислонился головой к металлической панели кузова. В тысячный раз его мысли возвращались к полицейскому налету на его дом. Шмону, который они там устроили. Он знал, что этот день неизбежен. Когда-нибудь к нему все равно вломятся. Риск был частью игры, в которую они все играли. Говоря начистоту, он даже немного удивлялся, что все так затянулось и почему этого не случилось раньше. Он давно готовился к встрече с полицией. С тринадцати лет ходил по бритве. Когда ему сообщили, что он задержан за нарушение общественного спокойствия и драку в публичном месте, к тому же спровоцированную нападением на Камден-хай-стрит, он едва удержался от смеха. Надо же! После всех заварух, в которых ему довелось участвовать в одной только Англии, не говоря о выездных, все кончается тем, что его привлекают за такой пустяк, как столкновение с несколькими пидорами и засранцами из «Челси». «Сучьи камеры, — вертелось в голове. — Какого же хрена мы их не заметили! Их надо было разбить заранее».Открыв глаза, он уставился на потолок фургона. Гребаный городишко Лондон, думал он с привычной ненавистью провинциала. Мысль о том, что в доме у него копались полицейские, не особо тревожила. Все равно им ничего не найти. Живя в постоянном ожидании ареста и обыска, не станешь давать полиции ни малейшего шанса. Но все равно от этого не легче. Кому понравится, когда роются в твоих вещах. И коппер, который пришел к нему с ордером, был какой-то странный тип. Фитчет усмехнулся при мысли, как он молчаливо и хмуро сидел в арестантской, напуская на себя грозный вид. «Не на того напал, придурок! — пронеслось у него в голове. — Думает, я в штаны наложу от одного его вида».И все же его не оставляло трусливое чувство, что это не последняя их встреча, и он уже заглядывал вперед, готовясь к ней. Следующая часть игры. «Посмотрим, что они выставят против меня и как я из этого выйду».Повезло же ему столько лет гулять на свободе, ни разу не привлекаясь к ответственности, и всегда выходить сухим из воды. Правда, несколько ночей пришлось провести в камере временного задержания, но не в следственном изоляторе и не в тюрьме. Наутро его всегда вышвыривали на улицу. Он следил за собой. Он всегда был осторожен, когда ходил по грани, и вовремя умел сделать свое дело и снова влиться в ряды образцовых граждан. Вообще-то интересно — первый раз в жизни побывать в тюрьме или на допросе. Наверное, им займется настоящий, чистокровный «билли»? Он и с таким справится, нет проблем. Единственное, в чем он не был уверен, нет ли у них на него еще чего-то, кроме драки на Камден. Должно быть, есть, иначе бы не стали они вторгаться к нему с такой помпой. Хотели запугать, произвести впечатление. Но что именно? Что у них могло быть? Какие претензии? Сейчас только это беспокоило его.Мысль о том, что кто-то может сцапать тебя и упечь в каталажку, непрестанно сверлила ум. Может, его заложили? Он хорошо знал своих ребят и доверял им без вопросов. Никто из них на такое не способен. Тогда, может быть, это массовые аресты хулс? Вроде бы таких акций не ожидалось — непременно пошли бы слухи. Мигом бы разнеслось по сети оповещения между членами клуба. Да и в участке он не заметил никого из старых знакомых. Похоже, все-таки занимались именно им одним. Одному Богу известно, что могла сказать баба Алекса, если бы они вломились к нему в полшестого утра. Фитчет особо не боялся за старого корефана, но вот от супруги ему точно бы влетело.Выпрямившись, он попытался вернуться мыслями к работе, но это угнетало еще больше. Хотя он был уверен, что выберется из этой передряги, босс может показать ему фигу при следующем появлении. Даже самому успешному менеджеру по продажам не стоит рисковать благополучием и репутацией. Так что цацкаться с ним особо не будут. Фирма дорожила своим лицом и таких выходок, даже спортивно-патриотических, если они связаны с полицией, не прощала. Поэтому он прекрасно понимал, что рисковал всякий раз, отправляясь на игру. Знал, уже покидая прихожую. Честно говоря, в этом и была часть кайфа, которую он получал от игры. Риск — великое дело, не говоря уже о драке. Просто в этот раз он зашёл немного дальше, чем следовало. Не успел вовремя остановиться.Он заерзал на жестком полицейском сиденье. Под ним была скамья из чистого железа, покрытая какой-то дранью.— Вы что, специально ставите такие жесткие седалища, чтобы всю дорогу очко протирать? — обратился он к полисменам.Тот, что ехал слева от водителя на пассажирском сиденье (не настолько, наверное, жестком!), оглянулся:— Заткнись. Скоро попадешь в камеру, там тебе протрут очко по-настоящему.Он снова закрыл глаза. Последнюю ночь он и так провел в камере, в местном бирмингемском бараке, ничего утешительного. Запашок там стоит что надо: стальная параша, писсуар и блевотина. Его старые страхи всплыли на поверхность, но он давно знал, против этого лучшее средство — выглянуть в окно. Даже если оно затянуто инеем. Сейчас все-таки октябрь, первые заморозки. Окно было связью с внешним миром, а это все, что надо. Он никогда не заглядывал вперед. За годы достаточно наслушался историй о тюремных порядках и все же ни с чем таким ни разу не сталкивался. Он снова вздохнул. «Как же все задолбало», — подумал он.Нужно было как-то отвлечься, и он стал напевать какой-то запавший в душу шлягер, но один из копперов тут же пресек это занятие, предупредив, что, если не замолчит, будет гораздо хуже. Сначала он решил позлить их подольше, но потом отказался от такой мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30