— И что же он делает дальше? — автоматически повторил Гаррис, тоже, очевидно, задумавшись.— Слушай, Терри, раз пришел, не тяни кота за хвост, — поторапливал его Джарвис.Терри щелкнул пальцами здоровой руки:— Он просто меняет номера.— Номера?— Ну да: с реальных тачек помещает их на угнанные — и в дамки! Теперь он может ехать на них куда угодно, не рискуя быть задержанным на таможне. Теперь он волен делать с ними что угодно, и, даже если что случится, никто на него не подумает — он чист перед законом.— Так ты утверждаешь, — монотонно забубнил Гаррис, — что как только он доедет, куда ему надо, то там снимет номера и они, фигурально говоря, вернутся на реальные машины?— Точно, — подтвердил Портер. — Он забирает деньги за украденные тачки, а потом снова продает реальные тачки через гараж.— И, таким образом, получает двойную прибыль, — добавил Вильямс.Улыбка расцвела на лице Джарвиса.— А что, в самом деле, такую махинацию можно безвредно крутить годами.— И безбедно жить! Портер кивнул:— Сомневаюсь, правда, что он давно пришел к этому. Для того, чтобы разработать подобный план на практике, нужны годы работы в этом бизнесе.— Ну, ты же теперь знаком с Эвансом достаточно близко, — вмешался Гаррис, — и, наверное, видишь сам, парень не дурак. Даже взять последнее: отогнать реальные машины во Францию и затем продать их через чужой гараж отмытыми, на всякий случай.— На случай чего? — спросил Вильямс.— Если он попадется. Если даже «чистые» машины проданы, никаких улик для суда не останется, даже подозрений. Мы никогда не сможем ничего доказать, — сердито добавил Гаррис.— И знаете, что самое интересное в этой истории? — спросил Портер. Остальные вопросительно посмотрели на него, уже не ожидая ничего хорошего. — Именно это. Вы никогда не сможете доказать. Эти краденые тачки теперь растворились в воздухе. Они не просто так исчезли со стоянки — их забрали дилеры Эванса там, за границей. Возможно, они их «вели», так же как и вы, от самой границы — а, может быть, у него там было нечто вроде салона. И теперь вы их больше не увидите.В комнате повисла тишина, каждый переваривал эти слова, не находя, что ответить.Резкий звонок телефона прервал молчание. Схватив трубку, Вильямс несколько минут слушал сообщение.— Это французская полиция, — сказал он спустя некоторое время, опустив трубку. — На складе, про который упоминал Эванс, находится девятнадцать машин с английскими номерами. Все точно по списку.— Девятнадцать? — переспросил Портер.— Он вернулся на «мерседесе», — сказал Гаррис. — Это при том, что гараж у него забит машинами.Телефон зазвонил снова, и на этот раз трубку взял Гаррис. Вскоре, опустив ее, он произнес:— Стив Парри, шеф. Все подтверждается.— Что подтверждается? — раздраженно переспросил Джарвис, уже заранее зная ответ.— Все как говорил Эванс. Джарвис вздохнул:— И номера на шасси?Ответ был написан на лице Гарриса.— Совпадают. Видимо, это был единственный «чистый» автомобиль — недаром же он на нем и поехал. Вот задница! Это ж надо так проколоться. Ну и бизнес у этого Эванса — почище наркотиков будет. Почти никакого риска — и какая прибыль!— Теперь придется опрашивать каждого в отдельности из этой «команды», чтобы помочь в расследовании коллегам из Италии, — последние слова Джарвис произнес с очевидной издевкой. — Кстати, Фил, ты говорил вчера с Фабио?Вильямс кивнул:— Да, шеф. Хотя они ничего не нарыли. Вообще, лично у меня такое впечатление… — он сделал паузу.— Ну-ну, говори.— Что наших итальянских коллег это убийство вообще не волнует. Подумаешь, пьяная поножовщина между пьяными английскими болельщиками. В сущности, если разобраться, это не их дело.Джарвис кивнул, задумчиво выпятив губы. Фабио прав, никуда не денешься. Вероятно, и он так же отнесся бы к итальянским «тиффози» и «ультрас», случись драка со стороны приезжих на его территории. Фабио прав. Как правы итальянские налогоплательщики, которые платят ему за то, чтобы он охранял их, а не англичан. Английский головорез прикончил другого английского головореза. Что тут расстраиваться? А то, что это произошло в их городе, не имеет почти никакого значения. Джарвис выпрямился и закинул руки за голову, сцепив пальцы на затылке.— Ну ладно, — сказал он, потянувшись. — Если Терри прав, то как мы это докажем?— Честно говоря, сомневаюсь, что мы чего-то добьемся от остальных, да и вряд ли они много знают. Даже если бы и хотели сказать, — изрек Вильямс.— Меня не интересует, — вспыльчиво ответил Джарвис, — что мы не можем, я хочу слышать, что мы способны сделать.— Остается один способ, шеф.Он повернулся к Терри Портеру, который произнес эти слова.— Говори.— На следующем допросе раскройте карты — посмотрим, как он отреагирует на то, что нам все известно, вся суть его махинации. Если он будет смеяться, то войду я и встану перед ним.— И что, скажешь, что ты все это время работал под прикрытием?Портер кивнул.— Зачем?— Мне хочется встряхнуть этого подонка. Вывести из себя, как, помните, — Фитчета? Ведь Эванс раскусил его, не успели мы покинуть Лондон. Он знал, что с Фитчетом дело неладно, и подозревал его всю дорогу. Теперь я вижу это ясно. Думаю, он раскусил его еще гораздо раньше…— Во время встречи на Грейт-Портленд-стрит?— Вот именно! Теперь я хочу посмотреть на его реакцию, как он встретит мое появление.Джарвис отрицательно покачал головой:— Нет, Терри. Я не могу на это пойти. Ты навечно засветишься и уже никогда не сможешь работать под прикрытием.— Что? — опешил Портер. — А вы считаете, я буду работать под прикрытием? После всего, что произошло?Джарвис взмахнул руками:— Успокойся. Я совсем не то хотел сказать. И вообще, тебя нет, ты еще в больнице. Не надо выходить из тени и путать нам карты. — Присев на краешек стола, он бросил взгляд на часы: — Ладно, четверть одиннадцатого. Во сколько вчера зарегистрировали Эванса в следственном изоляторе?— В полчетвертого, шеф, — сказал Гаррис. — Хотите, чтобы я поговорил с сержантом о продлении еще на двенадцать часов?Джарвис пожал плечами:— Пусть идет как идет, Эл. Мы можем и не получить разрешения на продление задержания Эванса. Все, что у нас есть, — это теории, предположения. Никаких очевидных доказательств, на которые можно опереться, ни единой реальной зацепки.Снова посмотрев на часы, он встал.— Мне надо встретиться с главным детективом-инспектором. Посмотрим, что он на все это скажет. Фил, передай адвокату Эванса, что следующая наша беседа состоится в полвторого.Он посмотрел на Портера, который рылся в протоколах допросов лиц, депортированных через Хитроу. Ему не понравилась его затея, но, в конце концов, Портер и в самом деле был последней картой, которая осталась у него на руках.Джарвис сидел, изучая лица двух людей, располагавшихся напротив, пока Вильямс возился с принтером. На Эвансе была, как всегда, непроницаемая фирменная улыбка, а Хайгем изображал из себя самого крутого адвоката на свете. Барабаня пальцами по лежащей перед ним папке, Джарвис раздумывал о причинах такой самоуверенности. Наконец, развязав тесемки, он раскрыл папку, листая бумаги и делая вид, что занят. Аллен без восторга принял идею произвести «тихий обыск» в доме, но внимательно выслушал сообщение Джарвиса о том, что случилось нового за эти два дня. Предложение о «визите Командора» — то есть внезапном появлении Портера перед Эвансом — тоже было воспринято скептически. Шеф как будто согласился, но только с последней попытки и при определенном нажиме. После этого Джарвис поспешил сюда, где Вильямс уже готовил аппаратуру к допросу. В конце концов, это был их последний шанс. Если он не расколет Эванса или не поймает его хоть на малейшей ошибке или оговорке, преступника придется выпускать. Он еще не отдавал себе отчета, почему считает его преступником — ведь перед законом Эванс был чист, а вот перед ним, Джарвисом, — нет.— Разрешите вам напомнить, инспектор, — начал Хайгем, — что мой клиент находится под стражей уже двадцать четыре часа и время истекает.— Я помню об этом, мистер Хайгем. И уже обратился к начальству с просьбой продлить задержание еще на сутки. Ведь это, помимо прочего, расследование об убийстве.— О котором мой клиент даже ничего не знает, — сорвался Хайгем.— И при этом не имеет никакого алиби, — парировал Джарвис.Он вопросительно посмотрел на Эванса, и тот, в подтверждение ли его слов или по какой другой причине, покачал головой:— Я не убивал его, мистер Джарвис. И вам это известно.— Тогда скажите мне, кто это сделал. Билли. Назовите имя этого человека.Эванс поднял руки, выставляя ладони вперед.— Если бы я знал, то сказал бы. Фитч был одним из моих лучших друзей.Джарвис посмотрел на него, вскинув брови:— Хорошо, Билли, расскажите мне тогда о Терри Портере.— А что я могу рассказать о нем?— Ну, вот он пишет в своем заявлении, что было много трений по поводу того, что он чернокожий.— А что, я мог его перекрасить? Не каждый терпим в расовом отношении, как я. Ведь даже в полиции, насколько мне известно, бывают трения по этому вопросу.Джарвис машинально зачертил ручкой в блокноте, делая вид, что пишет или помечает что-то, а сам в то же время обдумывал следующий вопрос. Собравшись с силами, он пошел дальше.— Портер заявляет, что вы неоднократно предупреждали Фитчета о том, что в связи с Портером будут проблемы с членами правого крыла вашей команды.— Инспектор, я вынужден настаивать… Джарвис вздохнул:— Хорошо, мистер Хайгем… вашего «коллектива». И в двух последних стычках, на автостоянке и в автобусе, на него нападали те же самые двое. И второе нападение, в автобусе, было пресечено вами лично, по его словам.Эванс покачал головой:— Нет, дело было не так.— Значит, он лжет? К чему бы это ему на вас наговаривать?Эванс вытащил сигарету и прикурил, выпустив к потолку облако дыма.— Не знаю. Спросите у него. А еще лучше — у кого-нибудь из ребят, которые при этом присутствовали, они вам скажут то же самое. Ничего подобного не было.Джарвис метнул взгляд через стол.— Факт, что Портер сделал такое заявление, не беспокоит вас, Билли? — спросил он напрямую.Эванс встретил его взгляд и насмешливо поднял брови, изображая удивление:— С чего бы это меня должно волновать? Ведь мы все добиваемся правды, разве не так, мистер Джарвис? Проблема лишь в том, что он не прав. Он ошибается. А это никому не поможет. Скажите, если вы думаете по-другому.Джарвис возился с бумагами, выигрывая время.Он снова переворошил бумаги в папке, будто выискивая там важный документ, а сам размышлял. Эванс был непоколебим. Он стоял как гранитная скала. Значит, рано или поздно, придется запускать Терри Портера. Хотя пока еще рано.Внезапный стук в дверь оборвал его мысли. На пороге стоял Стив Парри.— Шеф, можно вас на пару слов? Дело неотложное.Джарвис встал и вышел в коридор, в то время как Вильямс вслух зарегистрировал на аппаратуре факт, что старший офицер покинул помещение для допросов.— Мы все перерыли в этом «мерседесе». Терри нашел паспорта нападавших. Вот их имена, — сказал Парри, вручая ему бумажку. — Стивен Дэниеле, известный как Скиннер. Второго зовут Брайен Хьюз.— Они у нас проходят? Парри кивнул:— Оба из «Лидса», и проходят по категории «С». Хьюз уже принимал участие в групповой драке, правда, не имевшей отношения к футболу, а Дэниеле был на некоторое время задержан в Дублине, прежде чем его не выпихнули оттуда. Оба известные расисты — клейма ставить негде.— Прекрасные пареньки, — заметил Джарвис.— О, лучше не бывает.— Нашлось что-нибудь? — спросил Джарвис.— Нет, шеф. Ничего из того, что мы искали. Был конверт, полный документов. Все формуляры, страховые документы, квитанции на страховку — все совершенно законно, не придерешься. Хотя…— Да-да, продолжай, — оборвал Джарвис. — Еще что интересное?— В двух сумках обнаружились билеты на матч.— И?..— Все одинаковые.— Что значит — одинаковые? Ты говори яснее, почему одинаковые?Парри продемонстрировал два билета:— Это копии. Даже номер серии совпадает. Как говорится, «сделано на принтере».Джарвис взял билеты и усмехнулся:— Какое легкомыслие, какая беззаботность! Ну, Эванс, посмотрим, что скажешь на это. И сколько вы их там нарыли?— Восемь штук.— И что, все одинаковые? Парри широко осклабился.— Прекрасно, — перебил Джарвис, не дав ему проронить и слова, и отправился обратно в комнату для допросов.— Детектив-инспектор Джарвис зашел в помещение в 14.12, — монотонно отметил Вильямс.— Билли, — начал он, присаживаясь и пряча билеты под листком бумаги до поры до времени, — вы знакомы со Стивеном Дэниелсом и Брайеном Хьюзом?Эванс наморщил лоб и медленно покачал головой.— Нет… таких я не знаю. Думаю, что нет.— Билли, — напомнил Джарвис, — Дэниелс — это один из тех людей, кому вы доверили вести ваши машины. Четыре дня назад. Что у вас с памятью? Зеленый «мицубиси-сёгун».— Ах, так вы про Скиннера! Ну, конечно, знаю. У него был напарником Хьюзи. Простите, мистер Джарвис, вы, должно быть, подумали, что я настоящая задница, раз так увиливаю.Джарвис вздернул бровь и, кивнув, продолжил:— Не напомните мне, как вы с ним познакомились?Эванс переглянулся с Хайгемом, и тот сдержанно кивнул.— Да я знаю Скиннера уже многие годы. Первый раз мы встретились… дай бог памяти… — он уставился в потолок и почесал подбородок, изображая склероз, — в Швеции, что ли? В тысяча девятьсот… хмм. Да, в тысяча девятьсот девяносто втором. На Кубке чемпионов.Он снова заулыбался.— А с Хьюзом?— Не помню. Уже после этого. Знаете, я уйму людей встречал в своей жизни, всех не упомнишь.Джарвис оторвал глаза от записей:— Ну еще бы, Билли. Это и нам известно. А вот что ты скажешь на то, что Терри Портер опознал в них тех, кто нападал на него?Эванс свесил голову набок и почесал ухо:— Ну что я могу сказать: опознал — и хорошо.— Что значит — хорошо? — раздраженно переспросил Джарвис, закипая.— Ну, если они отправили его в больничку, то теперь должны понести наказание, разве не так? Но тут я вам ничем помочь не могу, потому что меня там в тот момент уже не было.Откидываясь на стуле, он прикурил новую сигарету от окурка.Джарвис вымученно вздохнул. Это был не тот ответ, который он ожидал услышать.— Инспектор… — Он оглянулся на обращение адвоката. — Есть ли надежда услышать что-либо конкретное? Пока остается понятным лишь одно — вас беспокоит судьба человека, который четыре дня провел в итальянской больнице после того, как его избили, и, насколько можно понять, у вас нет никаких доказательств, кроме показаний потерпевшего? И вы хотите получить их от моего клиента?Джарвис посмотрел на Хайгема. Этот гаденыш понемногу начинал все больше злить его. Джарвис вытащил два билета из-под листка бумаги, где они дожидались своего часа, и предъявил их Эвансу решительным жестом:— Узнаете, Билли?Эванс склонился, всматриваясь.— Билеты на игру в Риме. И что?— Мы нашли их в вашей машине. Хайгем покачал головой:— Слушайте, инспектор, мой клиент сказал вам уже, что он ехал с друзьями на футбольный матч. Глупо было ожидать, что их пропустят на стадион без билетов.— Не совсем, — холодно отвечал Джарвис. — Если это поддельные билеты, как вот эти, тогда это уже интересно.Эванс наклонился вперед, всматриваясь, и снова улыбнулся:— Не могу того же сказать о себе. Мне это неинтересно, и вообще я эти бумажки впервые вижу. И чего же вы от меня хотите? Вы что, ради этого обыскивали машину? Ради вшивых билетов, которые кто только не толкает у стадиона… мало ли их сбывают тауты … — Он оглянулся на Хайгема: — Нет, это уже становится забавным. Сейчас мне еще и подделку билетов пришьют!Хайгем набычился на Джарвиса:— Поддерживаю моего клиента. Инспектор, вы пользуетесь недозволенными методами допроса. Я настаиваю на немедленном освобождении мистера Эванса, задерживать которого вы не имеете права! У вас нет оснований для его ареста.Джарвис посмотрел на него с отсутствующим выражением лица. Конечно, правда была на стороне адвоката. У него ничего не было. Ни одной зацепки. Оставалось последнее.— Ладно, Билли, — заговорил он, — давайте тогда я изложу вам свою версию того, что случилось.Эванс опять откинулся на спинку стула, уже с откровенной издевкой разглядывая инспектора. Он был спокоен, но во взгляде нет-нет да и мелькало что-то тревожное.Джарвис понимал, что теперь ему предстоит открыть последнюю карту. Пан или пропал.— Я внимательно слушаю вас, инспектор.Джарвис улыбнулся, набирая полные легкие.— Вы наняли группу людей, известных футбольных хулиганов, именуемых «хулс», дав каждому по автомобилю якобы для поездки в Италию. Также вы снабдили их билетами на матч и известной суммой денег.Хайгем попытался заговорить, но Джарвис остановил его жестом руки, дав понять, что сказать это он сможет и позже.— Однако, как мы видим, билеты эти были поддельными. И это говорит о том, что вы знали: на матч эти люди не попадут. Решили сэкономить — . бережливость, благородная черта бизнесмена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30