Он спрашивает тебя о курорте, а ты суешь ему адрес похоронного бюро!
— Нужно же иногда помочь приятелю, — сказал Бернард, все еще ничего не соображая. — В другой раз мы получим от него за это заказ.
— В другой раз за это могут дать по морде. Подожди, вот он увидит твой курорт, куда ты его направил — Семьдесят четвертая улица и Третья Авеню, под мостом воздушной железной дороги!
— Что ты такое говоришь? Он сказал, что ему нужны цветы!
— Его жена еще не умерла! — рассмеялся Надельсон. — Послушай, Бернард, когда ты видишь клиента, не нужно сходить с ума! Потому, что если ты всегда будешь так обделывать дела, как сегодня, то нам придется поставить в конторе полицейскую стражу!
— Ах, а я думал, что мы уже почти обделали дело! — с отчаянием в голосе воскликнул Бернард.
— Почти! У тебя всегда „почти"! С Менделем было „почти", теперь с Гутнером „почти"!
Бернард стоял у огромного окна и печально глядел вдаль, заложив руки за спину. Почти! Это была трагическая сердцевина, заключенная в яркой, суетливой скорлупе этого маленького, суетливого человечка. Всегда близко к цели, но у цели — никогда! Он всегда верил в свои силы перед тем, как прыгнуть и всегда попадал носом в землю, когда прыгал. Но он спокойно отряхивал пыль с колен и опять улыбался.
„Потому что я такой человек — я не унываю. Пусть другие унывают, глядя на меня".
И он жадно глядел на богатую панораму: прекрасные дома, великолепные здания для контор, огромные гостиницы; все это расстилалось у него перед глазами, как суда на якоре в огромном порту.
— Какой вид! — вздохнул он. — Когда-нибудь мы получим заказ на все эти здания сразу… а не то будем продавать их по частям.
Прошло полтора месяца. Каждый день Бернард смотрел на эту огромную панораму богатства, расстилающуюся у него перед глазами, но за все это время ему не удалось заключить сделку даже на один грош.
Но вот, в один прекрасный день, панорама исчезла. Огромная металлическая вывеска, усеянная многочисленными разноцветными электрическими лампочками, высунулась из-за стены соседнего здания и закрыла расстилавшуюся перед окном картину. Контора фирмы „Надельсон и Шнапс" сразу очутилась во мраке.
— У нас украли наш вид! — закричал Бернард с нотой неподдельного отчаяния в голосе. — Нас ограбили! Убийцы! Кто бы это мог сделать?
— „Бюро по найму прислуги — М.М.", — прочитал бухгалтер, глядя в ужасе на огромные металлические буквы, бросавшие тень на окна конторы, подобно дымовой завесе наступающей армии. Бернард опустился в кресло огромным символом грядущего несчастья.
— М.М.! Что это значит?
— М.М. — Мейк Мани! — сразу нашелся Надельсон.
— Мендель Маранц! — вскричал Бернард, вскакивая на ноги. — Бюро по найму прислуги! Вот что он сделал! Он открыл целую контору, чтобы достать себе служанку!
— Да, в наше время так! — спокойно сказал Надельсон.
— Ты не понимаешь! — прошипел Бернард, морща лоб. — Это насмешка. Он ухлопал тысячу долларов на эту вывеску, чтобы загородить вид перед нашей конторой! Он согласен откусить себе нос, чтобы подразнить меня! Но я такой человек — меня не скоро доймешь! Если ты загородишь меня спереди, я попытаюсь сзади!
Бернард решил отправиться к Зельде.
— Скажи пожалуйста, — начал он, входя в комнату Зельды, — какой это отец и будущий дедушка, если он отказывается приобрести дом на две квартиры для своей семьи, а только возится с прислугами-польками.
— Я ему больше не нужна, — говорила она. — Он достанет себе служанку. Да еще, наверное, молодую и красивую…
Приход Бернарда только подкрепил ее подозрения. На глазах у нее показались слезы.
— Ему не нужна больше семья. Он ищет служанок! Ах, почему Мендель не такой, как мой брат-банкир, а какой-то агент по найму прислуги!
Бернард одобрительно кивнул головой.
— Конечно! Прислуга — ну, какая тут коммерция? Земельные участки, ссуды — вот где золотые россыпи! Ты только посмотрела бы, какое дело мы обделали полтора месяца назад с миллионером Абрамом Гутнером! Деньги при этом не играли никакой роли!
Он вытер потный лоб платком и вздохнул.
— Ах, если бы Мендель послушался меня и вступил в нашу фирму! Кто знает, где бы мы были теперь! А в этом деле он потеряет все свои деньги, которые он получил за свое изобретение. и тогда тебе, Зельда, придется торговать спичками и зубочистками на Гестер-стрит. Я такой человек — я люблю подавать надежды!
Зельда заломила руки.
— Сарра, или сейчас же к отцу! Заставь его бросить это дело. Скажи, что мы уже достали служанку. Пусть он не беспокоится. Но не говори, что я тебя послала!
— И пусть он снимет вывеску, — добавил Бернард.
— А может он еще присоединится к вам, если вы его примете, — сказала Зельда, обращаясь к брату. Бернард задумался, пожевывая сигару, которую держал во рту.
— Вполне возможно, наверное даже, конечно! Видишь ли, Зельда, у нас так много дел, что мы даже не знаем, за что раньше взяться! Мы должны уплатить за помещение, то есть, я хочу сказать — уплатить дивиденды, и закрыть дело, то есть я хочу сказать — заключить новые контракты. Но все-таки ты можешь предложить ему, Зельда. Пусть он еще подумает, то есть, я хочу сказать — мы еще подумаем!
Бернард ушел, чувствуя, что Мендель сдастся перед ним, что он пойдет с ним на примирение.
Вечером в тот же день жена попросила у него деньги на расходы по хозяйству.
— Мириам, ты знаешь, что у меня все деньги вложены в дело, — сказал он.
Мириам печально покачала головой: — Вот крупный финансист! Сам ворочает миллионами, а мне приходится занимать четвертаки.
На следующее утро Бернард проснулся в прекрасном настроении. — Я такой человек — чем меньше я имею, тем лучше я себя чувствую. — Но в душе он просил судьбу, чтобы она послала ему хоть какую-нибудь клиентуру. И когда он подходил к своей конторе, ему представилось, что его просьба была услышана. У подъезда стоял автомобиль Сэма Тресслера.
— Послушайте, Макс, — обратился он к шоферу, — где твой хозяин?
— Наверху.
Бернард не стал ждать лифта. Он помчался наверх, шагая через две ступеньки, и чуть не потерял сознание, когда подбежал к дверям конторы.
— Ну, что? — с трудом проговорил он, врываясь в контору.
— Ничего, — холодно ответила мисс Бломберг, бухгалтерша.
— Где Тресслер? — закричал он, бросаясь к окну. Он решил, что тот упал за окно. — Посмотрите! Вот еще машина Морица Фейтеля, наверное, они встретились где-нибудь внизу и разговаривают.
Шагая по комнате, он нервно потирал руки. С самого утра два клиента! Какое счастье! Бернард почувствовал, что он опять крепко стоит на ногах.
Хлопнула дверь. Бернард вздрогнул.
— Ну, что? — спросил он, обращаясь к бухгалтерше.
— Ничего, — холодно ответила мисс Бломберг. Напряженность становилась невыносимой. Бернард выбежал из конторы, бросился вниз по лестнице и выскочил на улицу. Мендель и Гутман увильнули от него, но Тресслеру и Фейтелю не удастся!
— Где ваши хозяева? — закричал он на шоферов, с удивлением смотревших на него.
— Наверху.
— Наверху! — как эхо повторил он и чуть было не бросился вверх по лестнице. — У Надельсона и Шнапса?
— Нет, у М.М.
— М! М! — Бернард чуть не вскрикнул. — что вы говорите? Ведь это контора по найму поломоек!
Он бросился в соседнее здание: в голове у него мелькнула безумная мысль — Фейтель и Тресслер, оба миллионеры, ищут себе места поломоек!
В передней „Бюро по найму прислуги — М.М.", в мягких кожаных креслах сидело несколько человек, все аристократы на вид, ожидая очереди. От этой передней протянулся длинный коридор, по обе стороны которого находились комнаты служащихся и кабинеты ответственных лиц фирмы. Служащие быстро бегали взад и вперед под ритмический стук пишущих машинок; клиенты, выходя из разных комнат, горячо о чем-то говорили, восклицая: — „Вообразите только, ведь это просто замечательно!". Или же „Какая блестящая идея!".
Бернард следил за всем этим, стоя на одном месте, как вкопанный. Какой штат, какие клиенты, какое во всем величие! Можно подумать, что это бюро поставляет прислугу для всей страны, ввозя целые пароходы ее из-за границы. Он продолжал стоять неподвижно у порога, бледный, растерянный, смущенный.
„Меня еще могут принять за швейцара, — подумал он. — Ну кто мог бы вообразить, что на найме прислуги можно построить такое дело?".
Он украдкой подошел к дивану и сел рядом с какой-то пожилой дамой, которая улыбнувшись, мягко спросила:
— Вам, наверное, нужна горничная?
— А сколько вы хотите в месяц? — спросил Бернард, чтобы поддержать разговор.
— Я пришла сюда, сударь, чтобы достать себе лакея! — сердито сказала дама.
— В таком случае, извините — я ошибся.
Бернард протолкался в другой конец коридора. В это время открылась дверь кабинета в дальнем углу, и из него вышли трое мужчин.
— Итак, мистер Тресслер, дело кончено?
— Несомненно! Благодарю вас, мистер Маранц!
Бернард вздрогнул, словно его ударили.
„Мендель Маранц! Сэм Тресслер! — хотелось закричать ему. — Грабитель! Ты украл у меня мой вид из окна, так отдай мне хоть моего клиента!
Тресслер направился к выходу. Бернард бросился вслед за ним, но в это время увидел Морица Фейтеля, который шел под руку с Менделем Маранцем к его кабинету. Бернард в замешательстве остановился. Бежать ли ему за первым или подождать второго? Два клиента сразу! „Почти" — подумал он, вспомнив насмешку Надельсона, и устало опустился на кресло. — И все-таки вы не знаете Бернарда Шнапса! — воскликнул он, испугав старика, сидевшего рядом, и закурил сигару.
— Ну-с, рассказывайте, чего вы хотите, — любезно сказал Мендель, когда Фейтель уселся в его кабинете.
— Дело вот в чем, — сказал Фейтель, снимая перчатки. — Я купил дом на Пятой Авеню в двадцать четыре комнаты и шесть ванных и мне нужны по крайней мере четыре горничные, эконом, повар, два лакея и дворник. Но пока мы достали только одного лакея-японца, который целый день поит нас чаем. И я решил обратиться у вам, чтобы достать себе прислугу.
Мендель слегка наклонился к своему клиенту.
— Мистер Фейтель, что такое прислуга? Радий. Найти ее очень трудно. И я меньше всего могу помочь вам в этом деле.
Фейтель встал в недоумении.
— В таком случае, какое же это у вас бюро по найму прислуги? Если я не достану необходимого количества прислуги, мне придется продать свой дом!
— А почему же не продать? — спросил Мендель.
— Вот это хорошо! — фыркнул Фейтель, — а кто у меня его купит?
— Я!
Фейтель опять сел.
— Эх-э-эх! — рассмеялся он. — Вы шутите со мной.
— Нисколько, — сказал Мендель. — Но что вы будете делать, когда продадите дом?
— Я куплю другой. — ответил Фейтель.
— Тогда у вас явятся те же хлопоты. — Что такое дом? Калека. Ему всегда нужен слуга. А что такое слуги? Спасательная команда. Их никогда нет поблизости.
— Что же мне остается делать? — воскликнул Фейтель.
— Поселиться в прекрасных меблированных комнатах с услугами, — предложил Мендель. — Что такое недоразумения с прислугой? Хронические насморки. Если поселиться в местности с хорошим климатом, они исчезают.
— А где такое место?
Мендель открыл коробку сигар и предложил Фейтелю.
— Вы должны знать, мистер Фейтель, что у нас такое бюро по найму прислуги, где никакой прислуги достать нельзя! Мы содержим первоклассные меблированные комнаты, где каждый может получить то, что ему нужно. Наш управляющий — это главный инженер, и каждая горничная имеет твой титул, как мастер или монтер на фабрике. Что такое человеческая природа? Меню. Чем фантастичнее названия, тем больше они нам нравятся? В наше время домашняя прислуга организована в свои профсоюзы и она хочет иметь дело с промышленником, а не с хозяином дома. Прислуга предпочитает жить и обедать у себя дома со своей семьей, а не на кухне в подвальном этаже. Прислуга сделалась частью рабочего класса. Что такое работа? Паровой каток. Она всех делает равными!
— Это совершенно верно, — нехотя согласился Фейтель. — Значит, мне придется снять у вас несколько комнат с услугами и этим удовлетвориться, а?
— Лучше небольшая квартира с услугами, чем большой дом с головной болью. Что такое комфорт? Подушка. Ей не нужно быть большой, чтобы быть мягкой.
Была проделана необходимая процедура. Мендель приобрел дом Фейтеля на Пятой Авеню, а Фейтель подписал договор на аренду квартиры в одном из домов, принадлежащих „Бюро по найму прислуги — М.М.".
— Я только одного не понимаю, — сказал, наконец, Фейтель. — Если мой дом не годится для меня, то зачем он вам?
Мендель улыбнулся.
— Вы должны были спросить об этом еще до нашей сделки! Это и составляет вторую половину нашего дела, — пояснил он. — У нас на Ист-Сайде есть отделение, которому мы передаем десятки таких домов, как ваш. Что такое идея? Нефтяной колодец. По его вышке вы можете судить, насколько он глубок! Вы должны знать, Фейтель, что если вы поставите дом на ноги, то он вас тоже поставит на ноги. Но если вы возьмете себе дом в двадцать четыре комнаты и шесть ванных, где будет жить только одна семья, то, конечно, вам потребуются и горничные, и лакеи, и повара.
Поэтому мы разбиваем такие дома на небольшие квартирки в две-три комнаты с ванной и кухней, и сдаем их в наем всем жителям Ист-Сайда, которые только рады пожить на Пятой Авеню за небольшую плату!
Вот какая у нас система — мы помещаем богачей в гетто, а бедняков во дворцы… Что такое жилище? Регистратура. Нужно знать, что куда поместить.
— Вот это коммерция! — воскликнул Мориц Фейтель. Кто мог бы подумать, что прислуга имеет такое близкое отношение к продаже домов!
— Гораздо большее, чем хозяева. Только потому, что вам нужна была прислуга, вы вынуждены были продать свой дом и подписать договор на аренду квартиры.
— Мистер Маранц, когда дело касается коммерции, то тут у вас голова работает, как золотые часы. В ней много разных колесиков и пружин! Вы купили мой дом на десять тысяч долларов дешевле только потому, что я не знал, для каких целей он вам нужен, — добавил он с грустью в голосе, в то время, как Мендель провожал его до передней.
— Ну что, Бернард? — обратился Мендель к своему шурину. — Ты, может быть, тоже пришел за прислугой!
Но Бернард, видя, как Фейтель прятал свой договор в портфель, мог только сказать:
— Какие дела! И все это без меня!…
— Что такое коммерция? Жаренная курица. Одним достается мясо, другим — кости.
„А мне не досталось даже общипанных перьев!" — подумал Бернард. Затем он сердито набросился на Менделя: — Когда ты просил меня достать тебе служанку, почему ты не сказал, что за такой пустячной просьбой скрываются такие широкие планы? Я такой человек — я люблю широкие планы! И я выслушал бы тебя до конца!
— Что такое удобный случай? Оперная певица. Она не любит выходить два раза. И что такое коммерция? Рыбная ловля. Ты — или удилище, или леса, или крючок.
Мендель мог торжествовать над Бернардом и производить впечатление на таких людей, как Фейтель или Тресслер, но в глазах Зельды он нисколько не был героем. Хотя они продолжали жить под одной крышей, но она теперь совсем не разговаривала с ним.
— Для меня он больше не существует! — утверждала она.
Вернувшись из конторы домой, Мендель, удовлетворенный удачной сделкой, весело приветствовал Зельду, но она повернулась к нему спиной.
— Сарра, я не хочу видеть его больше. Никогда в жизни. Скажи ему, что я не взгляну ему больше в глаза…
— Но, мама, он приехал за тобой.
— Скажи ему, мне все равно. Мне нужна была служанка, так он открыл целую контору, и теперь, потратив целое состояние, может быть долларов сто, он, наверное, достал себе служанку.
— Даже теперь и то не достал, — откровенно признался Мендель.
— Вот видишь, Сарра, — строго обратилась она к дочери. — Спроси у него, что же он достал в таком случае.
— Квартиру на две семьи — для нас и для Сарры.
— Ой Мендель! радостно воскликнула Зельда, забыв о своем гневе и поворачиваясь к Менделю. Но когда он хотел обнять ее, она осторожно отстранила его. — Ты такой лгун!
— Что такое жена? Доктор. Она всегда ставит правильный диагноз. — признал Мендель. — Но только не для той болезни!
XIV. СОЛОМОН ВЫБИРАЕТ СЕБЕ МАТЬ.
— Зельда, что такое довод? Карандаш. Он не имеет никакой силы, если не заострен. Я больше не стану кататься верхом, если даже вся гостиница будет ходить на голове. Что я им — резиновый мяч? Я прыгал в седле до тех пор, пока мои кости не превратились в какое-то пюре! Я приехал сюда отдохнуть, а не мучиться. Ой! Мой бок, моя голова, моя спина — не знаю, за что и схватиться.
— Ты должен привыкнуть к этому! Скоро уже будет закончена переделка нашего дома на две квартиры, и ты тогда будешь жить круглый год в деревне. Кроме того, тебе не мешает хорошенько отдохнуть. Ты ведь немало потрудился за эти годы.
— Осторожней! Ты обожжешь меня! — закричал Мендель, уклоняясь от горячего компресса. Но постепенно он освоился.
— А! А-ах! Поставь еще с этой стороны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
— Нужно же иногда помочь приятелю, — сказал Бернард, все еще ничего не соображая. — В другой раз мы получим от него за это заказ.
— В другой раз за это могут дать по морде. Подожди, вот он увидит твой курорт, куда ты его направил — Семьдесят четвертая улица и Третья Авеню, под мостом воздушной железной дороги!
— Что ты такое говоришь? Он сказал, что ему нужны цветы!
— Его жена еще не умерла! — рассмеялся Надельсон. — Послушай, Бернард, когда ты видишь клиента, не нужно сходить с ума! Потому, что если ты всегда будешь так обделывать дела, как сегодня, то нам придется поставить в конторе полицейскую стражу!
— Ах, а я думал, что мы уже почти обделали дело! — с отчаянием в голосе воскликнул Бернард.
— Почти! У тебя всегда „почти"! С Менделем было „почти", теперь с Гутнером „почти"!
Бернард стоял у огромного окна и печально глядел вдаль, заложив руки за спину. Почти! Это была трагическая сердцевина, заключенная в яркой, суетливой скорлупе этого маленького, суетливого человечка. Всегда близко к цели, но у цели — никогда! Он всегда верил в свои силы перед тем, как прыгнуть и всегда попадал носом в землю, когда прыгал. Но он спокойно отряхивал пыль с колен и опять улыбался.
„Потому что я такой человек — я не унываю. Пусть другие унывают, глядя на меня".
И он жадно глядел на богатую панораму: прекрасные дома, великолепные здания для контор, огромные гостиницы; все это расстилалось у него перед глазами, как суда на якоре в огромном порту.
— Какой вид! — вздохнул он. — Когда-нибудь мы получим заказ на все эти здания сразу… а не то будем продавать их по частям.
Прошло полтора месяца. Каждый день Бернард смотрел на эту огромную панораму богатства, расстилающуюся у него перед глазами, но за все это время ему не удалось заключить сделку даже на один грош.
Но вот, в один прекрасный день, панорама исчезла. Огромная металлическая вывеска, усеянная многочисленными разноцветными электрическими лампочками, высунулась из-за стены соседнего здания и закрыла расстилавшуюся перед окном картину. Контора фирмы „Надельсон и Шнапс" сразу очутилась во мраке.
— У нас украли наш вид! — закричал Бернард с нотой неподдельного отчаяния в голосе. — Нас ограбили! Убийцы! Кто бы это мог сделать?
— „Бюро по найму прислуги — М.М.", — прочитал бухгалтер, глядя в ужасе на огромные металлические буквы, бросавшие тень на окна конторы, подобно дымовой завесе наступающей армии. Бернард опустился в кресло огромным символом грядущего несчастья.
— М.М.! Что это значит?
— М.М. — Мейк Мани! — сразу нашелся Надельсон.
— Мендель Маранц! — вскричал Бернард, вскакивая на ноги. — Бюро по найму прислуги! Вот что он сделал! Он открыл целую контору, чтобы достать себе служанку!
— Да, в наше время так! — спокойно сказал Надельсон.
— Ты не понимаешь! — прошипел Бернард, морща лоб. — Это насмешка. Он ухлопал тысячу долларов на эту вывеску, чтобы загородить вид перед нашей конторой! Он согласен откусить себе нос, чтобы подразнить меня! Но я такой человек — меня не скоро доймешь! Если ты загородишь меня спереди, я попытаюсь сзади!
Бернард решил отправиться к Зельде.
— Скажи пожалуйста, — начал он, входя в комнату Зельды, — какой это отец и будущий дедушка, если он отказывается приобрести дом на две квартиры для своей семьи, а только возится с прислугами-польками.
— Я ему больше не нужна, — говорила она. — Он достанет себе служанку. Да еще, наверное, молодую и красивую…
Приход Бернарда только подкрепил ее подозрения. На глазах у нее показались слезы.
— Ему не нужна больше семья. Он ищет служанок! Ах, почему Мендель не такой, как мой брат-банкир, а какой-то агент по найму прислуги!
Бернард одобрительно кивнул головой.
— Конечно! Прислуга — ну, какая тут коммерция? Земельные участки, ссуды — вот где золотые россыпи! Ты только посмотрела бы, какое дело мы обделали полтора месяца назад с миллионером Абрамом Гутнером! Деньги при этом не играли никакой роли!
Он вытер потный лоб платком и вздохнул.
— Ах, если бы Мендель послушался меня и вступил в нашу фирму! Кто знает, где бы мы были теперь! А в этом деле он потеряет все свои деньги, которые он получил за свое изобретение. и тогда тебе, Зельда, придется торговать спичками и зубочистками на Гестер-стрит. Я такой человек — я люблю подавать надежды!
Зельда заломила руки.
— Сарра, или сейчас же к отцу! Заставь его бросить это дело. Скажи, что мы уже достали служанку. Пусть он не беспокоится. Но не говори, что я тебя послала!
— И пусть он снимет вывеску, — добавил Бернард.
— А может он еще присоединится к вам, если вы его примете, — сказала Зельда, обращаясь к брату. Бернард задумался, пожевывая сигару, которую держал во рту.
— Вполне возможно, наверное даже, конечно! Видишь ли, Зельда, у нас так много дел, что мы даже не знаем, за что раньше взяться! Мы должны уплатить за помещение, то есть, я хочу сказать — уплатить дивиденды, и закрыть дело, то есть я хочу сказать — заключить новые контракты. Но все-таки ты можешь предложить ему, Зельда. Пусть он еще подумает, то есть, я хочу сказать — мы еще подумаем!
Бернард ушел, чувствуя, что Мендель сдастся перед ним, что он пойдет с ним на примирение.
Вечером в тот же день жена попросила у него деньги на расходы по хозяйству.
— Мириам, ты знаешь, что у меня все деньги вложены в дело, — сказал он.
Мириам печально покачала головой: — Вот крупный финансист! Сам ворочает миллионами, а мне приходится занимать четвертаки.
На следующее утро Бернард проснулся в прекрасном настроении. — Я такой человек — чем меньше я имею, тем лучше я себя чувствую. — Но в душе он просил судьбу, чтобы она послала ему хоть какую-нибудь клиентуру. И когда он подходил к своей конторе, ему представилось, что его просьба была услышана. У подъезда стоял автомобиль Сэма Тресслера.
— Послушайте, Макс, — обратился он к шоферу, — где твой хозяин?
— Наверху.
Бернард не стал ждать лифта. Он помчался наверх, шагая через две ступеньки, и чуть не потерял сознание, когда подбежал к дверям конторы.
— Ну, что? — с трудом проговорил он, врываясь в контору.
— Ничего, — холодно ответила мисс Бломберг, бухгалтерша.
— Где Тресслер? — закричал он, бросаясь к окну. Он решил, что тот упал за окно. — Посмотрите! Вот еще машина Морица Фейтеля, наверное, они встретились где-нибудь внизу и разговаривают.
Шагая по комнате, он нервно потирал руки. С самого утра два клиента! Какое счастье! Бернард почувствовал, что он опять крепко стоит на ногах.
Хлопнула дверь. Бернард вздрогнул.
— Ну, что? — спросил он, обращаясь к бухгалтерше.
— Ничего, — холодно ответила мисс Бломберг. Напряженность становилась невыносимой. Бернард выбежал из конторы, бросился вниз по лестнице и выскочил на улицу. Мендель и Гутман увильнули от него, но Тресслеру и Фейтелю не удастся!
— Где ваши хозяева? — закричал он на шоферов, с удивлением смотревших на него.
— Наверху.
— Наверху! — как эхо повторил он и чуть было не бросился вверх по лестнице. — У Надельсона и Шнапса?
— Нет, у М.М.
— М! М! — Бернард чуть не вскрикнул. — что вы говорите? Ведь это контора по найму поломоек!
Он бросился в соседнее здание: в голове у него мелькнула безумная мысль — Фейтель и Тресслер, оба миллионеры, ищут себе места поломоек!
В передней „Бюро по найму прислуги — М.М.", в мягких кожаных креслах сидело несколько человек, все аристократы на вид, ожидая очереди. От этой передней протянулся длинный коридор, по обе стороны которого находились комнаты служащихся и кабинеты ответственных лиц фирмы. Служащие быстро бегали взад и вперед под ритмический стук пишущих машинок; клиенты, выходя из разных комнат, горячо о чем-то говорили, восклицая: — „Вообразите только, ведь это просто замечательно!". Или же „Какая блестящая идея!".
Бернард следил за всем этим, стоя на одном месте, как вкопанный. Какой штат, какие клиенты, какое во всем величие! Можно подумать, что это бюро поставляет прислугу для всей страны, ввозя целые пароходы ее из-за границы. Он продолжал стоять неподвижно у порога, бледный, растерянный, смущенный.
„Меня еще могут принять за швейцара, — подумал он. — Ну кто мог бы вообразить, что на найме прислуги можно построить такое дело?".
Он украдкой подошел к дивану и сел рядом с какой-то пожилой дамой, которая улыбнувшись, мягко спросила:
— Вам, наверное, нужна горничная?
— А сколько вы хотите в месяц? — спросил Бернард, чтобы поддержать разговор.
— Я пришла сюда, сударь, чтобы достать себе лакея! — сердито сказала дама.
— В таком случае, извините — я ошибся.
Бернард протолкался в другой конец коридора. В это время открылась дверь кабинета в дальнем углу, и из него вышли трое мужчин.
— Итак, мистер Тресслер, дело кончено?
— Несомненно! Благодарю вас, мистер Маранц!
Бернард вздрогнул, словно его ударили.
„Мендель Маранц! Сэм Тресслер! — хотелось закричать ему. — Грабитель! Ты украл у меня мой вид из окна, так отдай мне хоть моего клиента!
Тресслер направился к выходу. Бернард бросился вслед за ним, но в это время увидел Морица Фейтеля, который шел под руку с Менделем Маранцем к его кабинету. Бернард в замешательстве остановился. Бежать ли ему за первым или подождать второго? Два клиента сразу! „Почти" — подумал он, вспомнив насмешку Надельсона, и устало опустился на кресло. — И все-таки вы не знаете Бернарда Шнапса! — воскликнул он, испугав старика, сидевшего рядом, и закурил сигару.
— Ну-с, рассказывайте, чего вы хотите, — любезно сказал Мендель, когда Фейтель уселся в его кабинете.
— Дело вот в чем, — сказал Фейтель, снимая перчатки. — Я купил дом на Пятой Авеню в двадцать четыре комнаты и шесть ванных и мне нужны по крайней мере четыре горничные, эконом, повар, два лакея и дворник. Но пока мы достали только одного лакея-японца, который целый день поит нас чаем. И я решил обратиться у вам, чтобы достать себе прислугу.
Мендель слегка наклонился к своему клиенту.
— Мистер Фейтель, что такое прислуга? Радий. Найти ее очень трудно. И я меньше всего могу помочь вам в этом деле.
Фейтель встал в недоумении.
— В таком случае, какое же это у вас бюро по найму прислуги? Если я не достану необходимого количества прислуги, мне придется продать свой дом!
— А почему же не продать? — спросил Мендель.
— Вот это хорошо! — фыркнул Фейтель, — а кто у меня его купит?
— Я!
Фейтель опять сел.
— Эх-э-эх! — рассмеялся он. — Вы шутите со мной.
— Нисколько, — сказал Мендель. — Но что вы будете делать, когда продадите дом?
— Я куплю другой. — ответил Фейтель.
— Тогда у вас явятся те же хлопоты. — Что такое дом? Калека. Ему всегда нужен слуга. А что такое слуги? Спасательная команда. Их никогда нет поблизости.
— Что же мне остается делать? — воскликнул Фейтель.
— Поселиться в прекрасных меблированных комнатах с услугами, — предложил Мендель. — Что такое недоразумения с прислугой? Хронические насморки. Если поселиться в местности с хорошим климатом, они исчезают.
— А где такое место?
Мендель открыл коробку сигар и предложил Фейтелю.
— Вы должны знать, мистер Фейтель, что у нас такое бюро по найму прислуги, где никакой прислуги достать нельзя! Мы содержим первоклассные меблированные комнаты, где каждый может получить то, что ему нужно. Наш управляющий — это главный инженер, и каждая горничная имеет твой титул, как мастер или монтер на фабрике. Что такое человеческая природа? Меню. Чем фантастичнее названия, тем больше они нам нравятся? В наше время домашняя прислуга организована в свои профсоюзы и она хочет иметь дело с промышленником, а не с хозяином дома. Прислуга предпочитает жить и обедать у себя дома со своей семьей, а не на кухне в подвальном этаже. Прислуга сделалась частью рабочего класса. Что такое работа? Паровой каток. Она всех делает равными!
— Это совершенно верно, — нехотя согласился Фейтель. — Значит, мне придется снять у вас несколько комнат с услугами и этим удовлетвориться, а?
— Лучше небольшая квартира с услугами, чем большой дом с головной болью. Что такое комфорт? Подушка. Ей не нужно быть большой, чтобы быть мягкой.
Была проделана необходимая процедура. Мендель приобрел дом Фейтеля на Пятой Авеню, а Фейтель подписал договор на аренду квартиры в одном из домов, принадлежащих „Бюро по найму прислуги — М.М.".
— Я только одного не понимаю, — сказал, наконец, Фейтель. — Если мой дом не годится для меня, то зачем он вам?
Мендель улыбнулся.
— Вы должны были спросить об этом еще до нашей сделки! Это и составляет вторую половину нашего дела, — пояснил он. — У нас на Ист-Сайде есть отделение, которому мы передаем десятки таких домов, как ваш. Что такое идея? Нефтяной колодец. По его вышке вы можете судить, насколько он глубок! Вы должны знать, Фейтель, что если вы поставите дом на ноги, то он вас тоже поставит на ноги. Но если вы возьмете себе дом в двадцать четыре комнаты и шесть ванных, где будет жить только одна семья, то, конечно, вам потребуются и горничные, и лакеи, и повара.
Поэтому мы разбиваем такие дома на небольшие квартирки в две-три комнаты с ванной и кухней, и сдаем их в наем всем жителям Ист-Сайда, которые только рады пожить на Пятой Авеню за небольшую плату!
Вот какая у нас система — мы помещаем богачей в гетто, а бедняков во дворцы… Что такое жилище? Регистратура. Нужно знать, что куда поместить.
— Вот это коммерция! — воскликнул Мориц Фейтель. Кто мог бы подумать, что прислуга имеет такое близкое отношение к продаже домов!
— Гораздо большее, чем хозяева. Только потому, что вам нужна была прислуга, вы вынуждены были продать свой дом и подписать договор на аренду квартиры.
— Мистер Маранц, когда дело касается коммерции, то тут у вас голова работает, как золотые часы. В ней много разных колесиков и пружин! Вы купили мой дом на десять тысяч долларов дешевле только потому, что я не знал, для каких целей он вам нужен, — добавил он с грустью в голосе, в то время, как Мендель провожал его до передней.
— Ну что, Бернард? — обратился Мендель к своему шурину. — Ты, может быть, тоже пришел за прислугой!
Но Бернард, видя, как Фейтель прятал свой договор в портфель, мог только сказать:
— Какие дела! И все это без меня!…
— Что такое коммерция? Жаренная курица. Одним достается мясо, другим — кости.
„А мне не досталось даже общипанных перьев!" — подумал Бернард. Затем он сердито набросился на Менделя: — Когда ты просил меня достать тебе служанку, почему ты не сказал, что за такой пустячной просьбой скрываются такие широкие планы? Я такой человек — я люблю широкие планы! И я выслушал бы тебя до конца!
— Что такое удобный случай? Оперная певица. Она не любит выходить два раза. И что такое коммерция? Рыбная ловля. Ты — или удилище, или леса, или крючок.
Мендель мог торжествовать над Бернардом и производить впечатление на таких людей, как Фейтель или Тресслер, но в глазах Зельды он нисколько не был героем. Хотя они продолжали жить под одной крышей, но она теперь совсем не разговаривала с ним.
— Для меня он больше не существует! — утверждала она.
Вернувшись из конторы домой, Мендель, удовлетворенный удачной сделкой, весело приветствовал Зельду, но она повернулась к нему спиной.
— Сарра, я не хочу видеть его больше. Никогда в жизни. Скажи ему, что я не взгляну ему больше в глаза…
— Но, мама, он приехал за тобой.
— Скажи ему, мне все равно. Мне нужна была служанка, так он открыл целую контору, и теперь, потратив целое состояние, может быть долларов сто, он, наверное, достал себе служанку.
— Даже теперь и то не достал, — откровенно признался Мендель.
— Вот видишь, Сарра, — строго обратилась она к дочери. — Спроси у него, что же он достал в таком случае.
— Квартиру на две семьи — для нас и для Сарры.
— Ой Мендель! радостно воскликнула Зельда, забыв о своем гневе и поворачиваясь к Менделю. Но когда он хотел обнять ее, она осторожно отстранила его. — Ты такой лгун!
— Что такое жена? Доктор. Она всегда ставит правильный диагноз. — признал Мендель. — Но только не для той болезни!
XIV. СОЛОМОН ВЫБИРАЕТ СЕБЕ МАТЬ.
— Зельда, что такое довод? Карандаш. Он не имеет никакой силы, если не заострен. Я больше не стану кататься верхом, если даже вся гостиница будет ходить на голове. Что я им — резиновый мяч? Я прыгал в седле до тех пор, пока мои кости не превратились в какое-то пюре! Я приехал сюда отдохнуть, а не мучиться. Ой! Мой бок, моя голова, моя спина — не знаю, за что и схватиться.
— Ты должен привыкнуть к этому! Скоро уже будет закончена переделка нашего дома на две квартиры, и ты тогда будешь жить круглый год в деревне. Кроме того, тебе не мешает хорошенько отдохнуть. Ты ведь немало потрудился за эти годы.
— Осторожней! Ты обожжешь меня! — закричал Мендель, уклоняясь от горячего компресса. Но постепенно он освоился.
— А! А-ах! Поставь еще с этой стороны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17