Странно. Теперь она не чувствовала страха. «Неужели и другие, — мелькнуло в голове, — вот так же ощущают себя перед смертью?»— Не делай этого, Чезарио, — спокойно проговорила она. — Тебе не удастся скрыться. Они узнают.Не опуская руки, он стоял и смотрел на нее. Он думал.— Не делай этого, Чезарио! — повторила она торопливо, надеясь воспользоваться его замешательством. — Тебе теперь плохо. Я помогу тебе!— Ты мне уже помогла, — сказал он с горечью. — А я-то, дурак, хотел на тебе жениться!Илина попыталась проскользнуть мимо него в дверь… Удар настиг ее мгновенно. Она потеряла сознание и упала к его ногам, даже не успев еще раз испугаться. Тяжко дыша, он смотрел сверху вниз на неподвижное тело. Мысль лихорадочно работала. Он не решался использовать стилет. Надо было сделать так, чтобы это выглядело как несчастный случай. Так, как было с Барбарой.Чезарио вернулся в спальню и огляделся. В глубине заметил широкую, во всю стену, французскую дверь. Самоубийство! Это как раз то, что нужно!Он торопливо вошел в ванную, подхватил Илину на руки и направился к двери, ведущей на террасу. Открыл ее. Стояла тихая зимняя ночь. Только что пошел снег. Крупные белые хлопья кружились в воздухе.Он поднес к парапету бесчувственное тело. Положил его на каменное ограждение и в последний раз заглянул ей в лицо: застывшее, белое, странно маленькое…В ушах звучал ее веселый звенящий смех. Как она была бы прелестна в подвенечном наряде… Легким движением он перекинул тело через парапет.Он не посмотрел вниз. Резко развернулся и бросился прочь от этого места. * * * Он вернулся к себе и собрался было присесть на диван, как вдруг увидел Лук. Она направлялась к двери спальни.— Ты еще здесь?! — взорвался он. Она не ответила.Он тяжело опустился на диван, наклонился вперед и спрятал голову в ладонях.— Чего ты дожидаешься? Немедленно убирайся! — он почти кричал.Не меняя позы, потер одеревеневшую шею. Лук остановилась возле бара, налила немного из бутылки и подошла к нему.— Возьми, — она протянула стакан.Он разом опорожнил его, поставил перед собой на стол и поднял глаза.— А теперь собирай вещи и катись! Лук молча повернулась и вышла.Чезарио прилег на диван, поудобней положив голову. Как он устал! Завтра он отправится куда-нибудь, где теперь тепло, и забудет про все на свете. Будет лежать и греться на солнце… Он закрыл глаза. Он уже почти забыл, как это хорошо — просто лежать и нежиться на солнце. Ему захотелось встать и пойти в спальню. Надо бы забраться в постель…Он поднял голову, но его что-то как будто удерживало. Было такое чувство, словно ноги оставили его и самостоятельно отправились спать… Он попытался встать рывком — и не смог пошевелиться.Из спальни вышла Лук с чемоданом в руках. Ни слова не говоря, она проследовала мимо.Чезарио чувствовал, как лоб покрывает испарина.— Лук! — позвал он. — Помоги мне! Со мной что-то неладно…Она обернулась.— Я не могу помочь тебе, — сказала негромко.Он уставился на нее. Она не двигалась и больше ничего не говорила. Ему на глаза попался пустой стакан из-под виски.И он понял!— Стерва! Ты отравила меня!! — отчаянно завопил он. — Мне надо было убить тебя на десерт!— Может быть, — таким же безжизненным голосом произнесла она. — Я же предупреждала, что больше не хочу проигрывать, — она отвернулась и открыла входную дверь.На пороге стояли Беккет и еще несколько человек.Они заставили Лук вернуться в комнату и вошли сами.Беккет посмотрел на Чезарио, потом снова на Лук.— Что с ним? Чезарио не двигался.Смутная догадка всплывала в его мозгу. Он повернул к ним голову. Лицо его напряглось.— Он умирает, — сказала Лук.— Лукреция!.. — визгливо вскрикнул Чезарио. Беккет понял, что пора действовать.— Доктора! Быстро! — распорядился он.— Поздно! — Лук засмеялась, тихонько, потом все громче и громче. — Лучше пригласите священника!— Вызывайте доктора! — повторил Беккет. — И уберите ее отсюда!Один из агентов удалился, уводя за собою Лук, и в комнату тотчас вошел Стрэнг.— С баронессой все обойдется, — сообщил он, — кости целы. Полежит несколько дней и встанет.Чезарио уперся в него невидящим взглядом.— Баронесса мертва!Беккет отрицательно покачал головой.— Ее терраса находится над выступающим вперед балконом. Она упала на тент, пролетев всего один этаж.Чезарио захохотал.— Что это с ним? — Стрэнг недоуменно повел бровью.— Умирает, — ответил Беккет. — Он отравлен. Издевательски хохоча, Чезарио смотрел на них. Эти болваны должны бы знать, что никто в семействе Борджиа не кончал собой добровольно. Он хотел было сказать им это, но передумал. Пусть останется хоть что-нибудь, чего эти мартышки никогда не узнают! Он хохотал.Беккет наклонился к нему.— Где Маттео и Денди Ник? Чезарио усмехнулся.— Мертвы. Все мертвы.— Зачем вы это делали, Кординелли? — быстро спрашивал Беккет. — Ведь у вас было все, чего вы хотели?Чезарио тщетно пытался сфокусировать взгляд на склоненном к нему лице. Перед глазами плыло.— Это именно то, мистер Беккет, что не раз говорил мне мой отец. Он усыновил меня исключительно затем, чтобы передать свое имя… Не уверен, что вы меня поймете… В этой жизни только две вещи имеют смысл. Рождение и смерть. Все, что между ними, вся эта жизнь… Пустое…Он прервался, с усилием переводя дыхание.— И только когда две эти вещи у вас в руках… только тогда вы живете. Вот почему нас так влечет к женщине. Чтобы родиться вновь. Вот почему вы стоите здесь и с вожделением ждете моей смерти. Она даст вам почувствовать себя гораздо более живым, чем раньше…Он уронил голову. Лицо его было бело, как полотно. По нему ручьями струился пот.— Да он просто спятил, — бросил Стрэнг. — Бред сумасшедшего!С трудом приподнявшись, Чезарио глядел на полицейского. Попытка хоть что-то увидеть сквозь пелену, застилавшую взор, отнимала последние силы.Вдруг он явственно услышал плач новорожденного. Ребенок? Откуда здесь ребенок? Неужели этот человек прав, и он действительно сошел с ума? И так же вдруг, неизвестно откуда — пришло понимание. Это плакал его ребенок. Это было то, о чем Лук пыталась ему сказать. Она носила в себе его ребенка.Он собирал остатки сил в надежде выговорить… Губы не слушались, голоса почти не было.— А разве… весь мир… не сходит потихоньку с ума? — спросил он наконец.И завеса опустилась, скрывая для него все.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18