- Не беспокойтесь, промаху не дам. Я сначала расхвалил вас и хозяйку вашу, как нельзя лучше, а потом сказал, что за приданым дело не станет, лишь бы жених был человек стоящий. Да полноте сомневаться-то, положитесь на меня, я уж знаю, где и как следует ударить в такт. Вы, кажется, видите и сами, что если бы у него не было желания и ему бы не нравилась ваша дочка, так он не сказал бы, что нужно еще раз посмотреть лошадку и дело покончить. Ведь это, собственно, и относится к тому, чтобы еще раз взглянуть на вашу дочку.
- Ты смотри меня предупреди, когда поведете к нам в дом. Я тогда постараюсь затащить его к себе, а жене велю дочку принарядить: она у меня в наряде-то просто красавица.
- Это будет очень хорошо. Бог милостив, я думаю, что он из рук моих не вывернется.
- Ах, дай-то Бог, - в свою очередь произнес Палисандров и, поднявши бокал с вином, он выпил его поспешно. - Ну, теперь скажи, любезный мой сват, если это состоится, то сколько денег я тебе должен дать за твои труды?- спросил Палисандров у сводчика.
- Ну, сударь, это уж вы лучше меня знаете: чего я буду стоить, тем меня и наградите.
- Экий ты, бестолковый! Тебе известно, что уговор лучше денег.
- Да что за уговор, дело я делаю по совести, надеюсь, вы меня не обидите.
- Ну, спасибо тебе за доброе слово и расположение!
После этой беседы Палисандров отправился домой. Подъехавши к дому, он увидал, что дочь и жена выглядывают в окошко.
- Эй вы, вороны! - закричал он, - что выглядываете? Это я.
На дворе его встретила кухарка Анна.
- Ну что, Анна, - сказал он ей, - чувствует ли твое сердце, что у тебя скоро будет новое платье и фартук?
- Не знаю-с!
- А я тебе говорю: будет! Молись только Богу да язычок свой держи на привязи. За Феклушу жених сватается! Дура, надо вести себя поосторожнее.
- Дай-то Бог, в добрый час начать вам свадьбу! Что же, сударь, я вам служить готова.
- Не о службе речь. Если кто будет у тебя спрашивать: как, мол, живут, да есть ли у дочери приданое, знай, чего сказать.
- Помилуйте, да могу ли я о вас сказать что-нибудь такое нехорошее? Слава Богу, живу у вас как у отца родного - всего у нас вдоволь.
- То-то, пустяков-то не болтай! Смотри, будь поаккуратнее: ты знаешь нынче люди хитрецы.
В это время послышался на лестнице голос жены:
- Что ты там разболтался, что не идешь в комнаты?
- Иду, иду, моя сударушка. Я должен был поговорить с Анной о деле - я небось хозяин, а не чужой какой. Следует приводить все в порядок.
- Без твоего распоряжения у меня все в порядке, - сказала жена.
- Феклуша, Феклуша! - входя в комнаты, закричал Палисандров.
- Сейчас, тятенька, сию минуту-с!
- Полно там заниматься пустяками-то, брось все!
Феклуша, выбежав из столовой и поцеловав у отца руку, спросила:
- Что вам угодно?
- Ты знаешь ли, что тебя смотрел жених?
- Какой жених? - сконфузилась Феклуша.- Я никакого жениха не видала.
- Вот то-то и выходишь ты ворона. Да ты разве не видала вчера у Сидора Обдувалова молодого человека и с ним другого, такого маленького роста мужчину, похожего на еврейчика. Они приезжали к нему смотреть лошадь.
- Ах, видела. Да неужели это жених, тятенька? Он какой-то бирюк, ни с кем не говорил и на всех смотрел исподлобья, точно дурачок какой-то.
- Молчи, глупая, ведь у него капитала-то собственного двести тысяч рублей. Если Бог приведет тебе выйти за него замуж, так ты ходить будешь в золотых и серебряных платьях, а ездить в коляске, а не на извозчике каком-нибудь за гривенник. Молись-ка Богу, чтобы жених взял тебя. А то ты знаешь ли, на этот капитал сто невест найдется первого сорта и не таких, как ты, пузырь дождевой.
Феклуша, опустив глаза в землю, рассмеялась, а потом, взглянувши на мачеху, сказала:
- Маменька, неужели я не более пузыря?
- Ну что ты его слушаешь, матушка. Вот он сам-то действительно похож на пузырь, но только не на дождевой, а на бараний. Ты бы лучше на самого себя посмотрел хорошенько! - сказала Палисандрову жена. - А то ни за что ни про что девку конфузишь. Эх ты, батя...
- Ну полно, дурочка, нельзя уж и посмеяться! Она ведь, чай, мне дочь, а не чужая. Ну да этот разговор мы оставим. Слушайте-ка меня, что я вам приказываю. С завтрашнего дня вы должны будете ходить в шелковых платьях и всегда быть наготове к принятию жениха. Смотрите же, ни меня, ни себя не конфузить - не выглядывать на него из-за угла, а смотреть как следует, прямо и быть ласковыми.
- Да кто он такой? Ты объясни хорошенько!- сказала Палисандрову жена.
- Об этом узнаешь после, а теперь довольно с тебя и того, что у него двести тысяч рублей наличного капитала и сам он этим деньгам полный хозяин.
Жена замолчала, а дочь, ухватившись за руку двери, спросила:
- Тятенька, вы будете кушать?
- Буду. А пожалуй, что и не хочу: в голове не то - мне нужно уснуть, а потом отправиться к знакомому потолковать кое о чем насчет денег на будущее.
- Ты, Гаврило Проходимович, удивительно смешон, - сказала жена, - ни уха ни рыла, а хочешь, кажется, одолжаться деньгами.
- Не тебе учить меня. Я лучше знаю. Ты поди-ка подай мне лучше водочки: я выпью, да и лягу спать.
Через две недели после этого разговора Статуйлов с Феклушей был благословлен образом, а через неделю женат. Свадьба была самая скромная: посторонних никого не приглашали из опасения различных толков и зловещих предсказаний будущим супругам.
Дело было кончено - каждый находился при своем. Палисандров, сидя за бутылкой вина, постоян но мечтал о будущих своих свободных оборотах. Жена его, гордясь капиталом зятя, рассчитывала на значительные от него подарки. А дочь, ожидая от мужа золотых и серебряных платьев, каждую ночь во сне ездила в коляске на паре серых лошадей. На самом деле этого ничего не было. Статуйлов, ведя однообразную жизнь, дозволял себе иногда, позвав знакомых, поиграть с ними по маленькой в трыночку. В праздничный день, наняв пролетку, он ездил куда-нибудь за город, где напившись чайку и позевав на гуляющих, отправлялся обратно домой. Дома, поужинав, ложился в 9 часов спать. На другой день, встав и поговорив кое о чем с женой, он уходил, хотя и не имел торговли, в город, единственно для того, чтобы повидаться со знакомыми и попить с ними чайку в трактире. Вернувшись домой, он обедал, после обеда спал. Выспавшись, сидя за чаем, он постоянно рассуждал, чем бы ему заняться, чтобы не быть праздным. Не получая от жены удовлетворительного для себя ответа, он оставался при своих повседневных вояжах и занятиях.
Так безгрешно провел он два года в своем семействе - возился со своими двумя детьми, играл с ними. Нередко, усадя их в маленькую тележку, возил по двору, бегая галопом, как маленький ребенок. Вот такой был Статуйлов отец и семьянин.
- Что за дьявола мне Бог дал зятя! Ничего-то я из него не могу сделать. С места не сдвину! Стану просить денег для своих оборотов взаймы, не дает. Говорит, что хочет купить какую-то фабрику и что-то на ней работать. Начну представлять разные выгоды от покупки товаров, предлагая во всем действовать самому, отнекивается, говорит, что он мало сведущ, что он боится потерять свой капитал, что его обманут. Ну вот, что ты хочешь, то и делай с ним. Из сил выбился! - так рассказывал Палисандров, сидя в трактире с процентщиком, и со слезами на глазах требовал от него полезного совета.
- Вот что, по-моему, нужно сделать с твоим зятем, - сказал процентщик, выслушав жалобы Палисандрова. - Надо подпустить к нему общего нашего знакомого, Чурилку-свата - он его тотчас обделает и выдвинет на какое хочешь дело. Тебе этого не добиться, ты мужик-то хоть и плут,- процентщик засмеялся, - да на эдакие делишки не способен, потому что не умеешь подыграться к дураку. А тот его сразу запутает, за это ручаюсь. Ну а потом нужно дочери твоей сказать, чтобы она его за праздность-то и за невнимание к самому себе почаще журила и обходилась с ним посерьезнее, - что ему, дураку, в зубы-то смотреть, - тогда поневоле на что-нибудь решится. Ведь выслушивать каждый раз женины замечания куда как надоест. Я, брат, примеров таких видал много.
- Ах ты, дружище мой, Сидор Ферапонтьевич, ведь и в самом деле штука-то эта будет важная. Мне и в голову не приходило! Недаром же говорят: "Ум хорошо, а два лучше того!" Ну, спасибо тебе, спасибо, приятель, за совет. Пойдем, я угощу тебя лисабончиком.
Допив чай в трактире, они отправились в погреб, где, к неожиданному своему удовольствию, встретили Чурилку-сводчика, сидевшего за бутылкой вина. Он разговаривал с каким-то пожилым мужчиной, безобразно толстым и похожим на морскую черепаху.
- А, здорово, кум! - закричал басом процентщик свату. - Поди-ка, садись с нами, ты нам очень нужен.
- Сию минуту, сударь, - отвечал сводчик. Он распростился с безобразным толстяком, уселся между приятелями. - У меня с этим добряком ве дутся кое-какие переговоры насчет одного продажного дома. Да никак не слажу больно жаден он до денег-то, точно в нем сидит нечистая сила. Но меня не проведешь - я не дурак.
- Выслушай-ка лучше Гаврилу Проходимовича, - сказал процентщик. - Как бы ему с тобой вместе уладить, чтобы зять ему на торговые его обороты дал денег.
- О каких пустяках вы, сударь, хлопочете!- откликнулся сват. - Тут, по-моему, не стоит хлопотать, а надо просто у него их взять! Деньги-то у него дома или в банке лежат?
- Деньги-то у него дома, - отвечал Палисандров, - в комоде у моей дочери, да взять их она не смеет, а сам он их мне не дает. Что ты тут будешь делать? А деньги-то мне до зарезу нужны.
- Ну слушайте же меня, Гаврило Проходимович. Вы сегодня или завтра вечерком отправьтесь к вашему зятю и заведите с ним речь прежде всего о его праздной жизни, а потом о будущей жизни его детей. Потом скажите ему, что если, дескать, ты хочешь жить покойно и видеть детей своих и жену счастливыми, то должен послушаться меня, как отца твоей жены, который ни в каком случае зла тебе не пожелает и радеет о тебе, как о родном своем сыне. Зная, что ты к торговле человек неспособный, к фабричному делу тоже, советую тебе весь капитал пустить в рост под верные залоги, положа на жену свою и детей отдельные капиталы в Коммерческий банк. Тогда дети твои после твоей смерти останутся вечными за тебя богомольцами. Да и сам ты, при жизни своей, на проценты будешь жить спокойно, без всяких хлопот. Посмотрим, что он на это вам скажет. Если будет упрямиться, мы его повернем по-свойски, на другую штуку.
- Ну хорошо! Он согласится положить капитал на жену и на детей и согласится также давать деньги под залог, - да мне-то от этого какая будет польза?
- Как какая? Стало быть, вы не уверены в своей дочери, что она свои деньги и детские отдаст вам на ваши обороты? Вы, чай, ей проценты-то будете платить исправно? - сказал, улыбаясь сват.
- Уж, конечно, так. Но если он в руки-то билетов не даст ни мне и ни жене своей, да еще и положит деньги на имена детей, - так тогда из этого ничего не выйдет.
- А я вас научу, как это сделать. Лишь бы он только изъявил на это свое согласие - тогда вы тотчас, не давая ему образумиться, возьмете с него расписку в том, что он изъявил свое согласие на выдачу денег жене и детям и всю назначенную им сумму отдает вам в руки для надлежащего распоряжения. Этого с умным сделать нельзя, а с зятем-то вашим можно. Апосле я его подготовлю к тому, чтобы он и свой капитал вверил вам в полное ваше распоряжение. Тогда он будет весь в ваших руках: что захотите, то с ним и сделаете, - за хвост он вас тогда не ухватит, а сам будет у вас на привязи.
- Хорошо бы, чтобы так и случилось.
- С подобными людьми надобно действовать решительно, а не слабо. Будете мямлить, так ничего и никогда не получите.
Через два месяца Статуйлов был ободран как липка. Как с ним это сделали, о том никому не было известно. Знали только, что от жены своей он несколько месяцев получал на ежедневные расходы из ее кассы по одному рублю серебром. Впоследствии и этого ничтожного вознаграждения по милости тестя своего он был лишен. Поэтому вынужден был одолжаться небольшими суммами под векселя, выдавая за каждый капитальный рубль дубликаты. Тесть об этом узнал, посоветовался со своими хорошими приятелями, и они ему велели сделать зятя малоумным и посадить за его действия, как расточителя детского капитала, в смирительный дом. Или не платить за него по векселям долгов и объявить его несостоятельным. В первом случае они не преуспели. Но во втором тесть достиг своей цели.
Как далее сложилась судьба этого семейства, мне не ведомо. Но думаю, все мечты Гаврило Проходимовича и его домашних осуществились. А бедного Статуйлова остается только пожалеть.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20