В свою очередь, испанцы организовали убийственную бомбардировку города, выискивая слабые места в оборонительном поясе укреплений. Наконец выяснилось, что наиболее уязвимой является часть стены, примыкающая к морскому берегу. Испанцы связали две старые галеры и, установив на них деревянную платформу, организовали обстрел Махдии с этой, неожиданной для защитников стороны. Бомбардировка увенчалась успехом, и в стене была пробита брешь. После этого был намечен генеральный штурм, задуманный как одновременная комбинированная атака с запада и востока, с нанесением решающего удара с моря.
10 сентября испанские части пошли на штурм. «Турки и христиане нападали и защищались с одинаковым мужеством, воздух наполнялся криками и стонами раненых, брешь покрылась убитыми, кровь насыщала песок… Наконец храбрые испанцы, которых не могли остановить ядра и картечь, опрокинули турок, овладели башней и водрузили свое знамя на месте сброшенного мусульманскою павильона». Весь оставшийся день шла яростная схватка внутри города, пока наконец запершийся в цитадели Хезар не капитулировал. При получении известий о падении Махдии султан пришел в ярость и потребовал вернуть крепость, но события наступившей войны отодвинули эту проблему на второй план. Впрочем, не прошло и четырех лет, как в 1554 году испанцы были вынуждены эвакуировать свой гарнизон из крепости.
После этой неудачи, оставшись с несколькими галерами, Драгут пришел к выводу, что путь его бывшего покровителя Хайраддина был самым верным и надежным, и решил отдаться под покровительство Османской империи. Он предложил свой услуги Сулейману, и его тотчас приняли на службу. Престиж Драгуга был так высок, что в 1551 году ему поручили командовать эскадрой в Адриатике. В течение этой кампании Драгут был советником великого адмирала Синан-паши и командовал авангардом флота при захвате Триполи (14.08.1551); через несколько лет он получил от султана этот город в управление и распространил свою власть на все побережье Сирта. В 1552 году галеры Драгута основательно потрепали отряд адмирала Дориа, его заклятого врага, и захватили несколько галер и груз серебра. В 1553 году Драгут-раис был назначен капудан-пашой , великим адмиралом Османского флота, сменив самого Синана, брата великого визиря Ростема, и командовал турецким флотом в совместных кампаниях с французами.
Еще несколько лет сияла звезда Драгут-раиса. Но в 1570 году пробил смертный час корсара — при осаде острова Мальта во время рекогносцировки форта Сент-Эльм его сразил случайный снаряд. Останки Драгуга с величайшими почестями перевезли в Триполи и похоронили в мечети, получившей его имя.
Черепаший остров
«Вздымаясь над пронзительно голубым морем, Тортуга казалась спящей под солнцем черепахой. Колумб окрестил этот остров Черепахой из-за его формы, напоминавшей издали гигантскую черепаху, повернутую головой на запад, а маленьким „хвостиком“ —на восток. Если бы великому открывателю довелось подойти ближе, он был бы очарован нежной прелестью этой земли и вполне мог бы назвать остров Изумрудом или Парадизом (Раем).
Да, глядя на его южный берег, вы бы согласились, что природа немало постаралась над этим созданием; террасы поднимались к вершине уступами, и на них сменяли друг друга купы пальм, манценилл, фиговых и банановых «деревьев»; здесь росли… крупные деревья, целые леса, напоминающие красотой Корсику».
Возможно, автор этого поэтического описания, французский историк Жорж Блон прав, предположив, что название острова Тортуга было бы иным, доведись Христофору Колумбу высадиться на его побережье. Но испанский адмирал проплыл мимо Тортуги и ограничился тем, что дал новооткрытой земле это название.
В начале декабря 1492 года корабли Колумба, блуждая в пространствах Карибского моря, медленно шли в Наветренном проливе от Кубы к Гаити.
ИЗ ДОКУМЕНТА ЭПОХИ
Дневник первого путешествия X. Колумба
«Четверг, 6 декабря. На рассвете адмирал находился в четырех лигах от бухты, которую он назвал „Бухта Марии“. В направлении на юг… виден был красивый мыс, который он назвал „Мыс Звезды“ („Саbо de Estrella“). Адмирал предположил, что мыс этот был крайней южной оконечностью острова Гаити (Эспаньолы. — Д. К.). До мыса Звезды оставалось 28 миль. На востоке, милях в 40, показалась другая земля — видимо, небольшой остров. В 54 милях на восток… виднелся очень красивый мыс, названный адмиралом «Слоновый» («Cabo de Elefante»). Еще один мыс, которому было присвоено наименование «Мыс Синкин», лежал. .. в 28 милях от кораблей. На юго-востоке берег прерывался; возможно, то была река, и казалось, что милях в 20 от этого места, между мысами Слоновым и Синкин, открывался широчайший проход. Некоторые моряки различали на его противоположной стороне нечто вроде острова, который адмирал назвал «Тортуга» («Черепаха»)…
Вторник, 11 декабря. Адмирал не мог выйти из бухты, так как все еще удерживались северо-восточный и восточный ветры. Как раз против бухты расположен был остров Тортуга. Он казался очень большим, почти таким же, как Эспаньола…
Пятница, 14 декабря. …Тортуга высокий, но не гористый остров. Этот остров очень красив и населен точно так же густо, как Эспаньола. Земли везде на нем возделанные и напоминают они долину Кордовы…»
Мог ли предполагать знаменитый путешественник, проплывая мимо, что через полтора века эта маленькая земля превратится в один из центров развала могущества испанской короны в Вест-Индии? Оказалось, что крохотный островок обладал удивительно полезными особенностями: высокопоставленные государственные чиновники в далеких европейских столицах, просчитывая дипломатические и военные комбинации, делали ставку на затерявшуюся в океане Тортугу; моряки и разбойники, потрепанные жестокими штормами и бесконечными перипетиями морского разбоя, стремились на Черепаший остров, зная, что смогут продать там награбленную добычу и развеять усталость, предавшись застольному веселью в компании лихих собутыльников и доступных красоток. В середине XVII в. Тортуга совершила неожиданное превращение из забытого уголка в райское прибежище для пиратов.
Пиратский рай
Здешние воды давно уже привлекали вольных морских добытчиков. Уже в середине 20-х годов XVI в. испанцы, обеспокоенные появлением в зоне Антильских островов нежелательных пришельцев, начали укреплять северное побережье Эспаньолы. Однако время от времени европейские корсары наносили удары. В 1539 году французы напали на Пуэрто-Рико, в 50-е годы некий гасконский капитан захватил в этом районе несколько кораблей, принадлежавших мадридским купцам, в 1572 году капитан Майар из Фекана удачно поохотился за торговыми судами в заливе Сан-Доминго. В 1599 году знаменитый французский путешественник Самюэль де Шамплейн совершал плавание по Вест-Индии на испанском корабле «Сен-Жюльен» и видел у берегов Сан-Доминго два дьеппских корабля. Он заметил также тринадцать «больших французских, английских и фламандских вооруженных кораблей».
Но главные хлопоты ожидали испанцев в XVII в.
В 1631 году на южном побережье Тортуги высадилась странная компания из ста пятидесяти буканьеров, флибустьеров и английских колонистов, оставшихся в живых после того, как испанская флотилия в 1629 году разгромила английские и французские поселения на островах Сент-Кристофер и Невис. Каким они нашли остров? Прочтем описание Тортуги, оставленное Александром Оливье Эксквемелином, — хирурга, состоявшего на службе Французской Вест-Индской компании и побывавшего на островах Антильского архипелага в конце 60-х и в начале 70-х годов XVII в., автора знаменитой книги «Пираты Америки».
"… Весь остров в скалах. На нем везде большие деревья, которые растут прямо среди камней; земли там почти нет, и их корням деваться некуда. Северная часть острова необитаема и очень неприветлива, там нет ни гавани, ни отмелей, разве что небольшие площадки между утесами. Поэтому заселена лишь южная часть острова, где есть гавань и куда могут приставать корабли.
Обитаемая сторона делится на четыре части: самая лучшая из них — Ля бас тер (Низменная земля), именно туда пристают корабли. Там есть селение Кайон, в котором живут богатые плантаторы. Другая, Ле Миль плантаж, обжита совсем недавно и славится табаком. Самая западная часть острова называется Ля Ринго. В четвертой части, а называется она Ля Монтань, находятся самые древние плантации этого острова. Гавань хорошая, она защищена от рифов, и к ней ведут два прохода. На дне тонкий песок. В нее могут заходить и семидесятипушечные корабли.
Растительное же царство острова Тортуги необычайно разнообразно. Здесь растут бразильское дерево , красный, белый и желтый сандал. Желтое сандаловое дерево здешние жители называют буа де шандель (свечное дерево), потому что горит оно ярко, словно свеча. Когда ночью идут на рыбную ловлю, из него делают факелы. Растет на острове и лигнум санктум, в других странах его называют покхаут , а также деревья, которые постоянно гноятся какой-то особой смолой, и китайский корень … Он мягкий и белый, и его охотно едят дикие свиньи, которые вообще ничем не питаются, кроме него. Встречаются здесь алоэ и другие лекарственные растения, а также деревья различных пород, приюдные для постройки кораблей и домов. На острове есть все плоды, которые можно найти на Карибских островах: маниок , батат , иньям , арбузы, испанские дыни, пакиайи , карасоль , мамай , ананасы, плоды акажу и другие, которые я перечислять не стану, чтобы не отвлекать внимание читателей. Сверх этого, там множество различных пальм, из мякоти которых можно приготовлять вино, а листьями покрывать дома».
Население небольшого острова в середине XVII в. было достаточно многочисленным. По испанским оценкам, в 1653 году на Тортуге находилось семьсот французских колонистов, двести негров и двести пятьдесят индейцев с женами и детьми. Очевидец свидетельствовал, что жители острова по своим занятиям делились на четыре разряда:
— буканьеры, охотившиеся на острове или соседней Эспаньоле;
— флибустьеры, промышлявшие грабежом на море;
— оседлые жители, располагавшие небольшими земельными участками и занимавшиеся земледелием;
— кабальные слуги, или «завербованные», т.е. люди, работавшие по зарегистрированному контракту. Как правило, ими становились европейцы, прибывшие в Америку за счет какой-нибудь торговой компании и проданные во «временное» рабство в возмещение затрат на перевозку через океан. По истечении срока контракта эти люди обычно пополняли ряды буканьеров и флибустьеров.
Вот как рисует Эксквемелин занятия жителей Тортуги: «На острове много диких свиней, но охота с собаками на них запрещена, ибо остров мал, а свиней надо беречь на случай, если нападут враги и жителям придется укрываться в лесах. Охота там очень опасна из-за утесов, поросших мелким кустарником. По неосторожности можно с них легко свалиться. Там уже погибло множество людей. На дне между скалами немало скелетов, и никто не может сказать, сколь долю они здесь лежат…
…Когда французы основали колонию и укрепились на острове, они начали ходить на Большую землю (Эспаньолу. —Д. К.) на охоту, добывать шкуры; те же, кто не имел к этому склонности, повадились грабить испанские берега, что, впрочем, они делали и раньше. А у кого на руках были женщины, остались на острове; некоторые из них занялись разведением табака, другие — сбором древесною сока, и каждый добывал себе такими способами пропитание».
Появление прямо на маршруте «Золотого флота» вольного сообщества буканьеров и флибустьеров всерьез обеспокоило королевскую администрацию. Гнездо разбоя, образовавшееся на Тортуге, превращалось в серьезнейшее препятствие для доставки американского золота и серебра в Испанию и таило в себе постоянную угрозу для владений короля на Кубе, Пуэрто-Рико и в Южной и Центральной Америке. Пираты с Тортуги располагали широкой сетью тайных прибежищ, разбросанных на мелких островах по всей акватории Карибского моря, — от пустынных заливов южного побережья Кубы до лабиринтов Багамских и Наветренных островов. Оттуда устраивались засады на торговые корабли, вылавливались отставшие и сбившиеся с курса испанские суда с сокровищами Америки.
Тортуга имела и собственную продовольственную базу, располагавшуюся на соседней с островом «Большой земле», Эспаньоле. Ее отделял от Тортуги небольшой, 10-километровый залив. Буканьеры, отправлявшиеся на Эспаньолу для охоты на диких свиней и крупный рогатый скот, превратили остров в центр мясозаготовок. Испанцы неоднократно предпринимали попытки избавиться от непрошенных соседей и проводили карательные экспедиции на Тортуге и Эспаньоле. Они уничтожали буканьерские поселки, сжигали лесные хижины и организовывали поголовное истребление скота на островах, но все старания изгнать опасную публику с Черепашьего острова были тщетны.
В 1640 году власть над Черепашьим островом захватил француз Левассер. Новый правитель прежде всего решил укрепить остров. Его внимание привлекла большая отвесная скала, возвышавшаяся над гаванью Бас-Тер на южном побережье Тортуги. Левассер построил на ее вершине небольшой форт, установив в нем несколько пушек. В пещере на склоне горы был размешен склад боеприпасов и продовольствия. Вырытый колодец, питаемый подземными ключами, снабжал гарнизон форта водой. К крепости вела узкая тропа, окруженная небольшим леском, фруктовыми и табачными плантациями. Подобраться по ней к форту было едва ли возможно, так как на тропе с трудом могли разойтись два человека.
Казалось, что форт в Бас-Тере стал непреодолимым препятствием для врага. Под прикрытием крепости Черепаший остров вступал в эпоху процветания. Здесь поселились торговцы, возникли трактиры, и береговая жизнь стала приобретать черты, характерные для «цивилизованного» пиратского поселения.
Однако уязвимые места нашлись и на Тортуге. Левассер, установивший жестокий тиранический режим, вызвал недовольство вольного флибустьеро-буканьерского общества. В 1652 году созрел заговор против губернатора, и француз был убит своими приближенными.
Последовавшая за этим чехарда правителей была на руку испанцам. В январе 1654 года они осуществили хитроумную и рискованную военную операцию, высадившись на побережье к востоку от Бас-Тера и каким-то чудом взобравшись с артиллерией по скальным утесам на соседнюю с фортом гору. Разбив на ней батарею, они подвергли крепость с тыла артиллерийскому обстрелу, в то время как испанская эскадра вошла в гавань и начала бить по форту из бухты. После ожесточенного сопротивления защитники капитулировали. На Тортуге водворились испанцы.
26 ноября 1656 года правителем острова был назначен Жереми Дешам дю Россе. Сложность положения нового правителя заключалась в том, что назначение он получал в Париже, а Тортуга продолжала оставаться в руках испанцев. Предприимчивый дю Россе прибыл в Вест-Индию и первым делом получил согласие на занятие должности правителя Тортуги от… английского губернатора Ямайки. Заручившись поддержкой Франции и Англии, дю Россе принялся за подготовку налета на Черепаший остров. Набрав многочисленное войско головорезов, он провел молниеносную операцию по захвату острова. На нескольких десятках пирог отряд дю Россе незаметно подобрался к северному побережью Тортуги. Высадившись ночью на побережье, он двинулся в глубь острова и к вечеру расположился вокруг форта и горы, сыгравшей столь роковую роль в событиях 1654 года. Дождавшись ночи, смельчаки вскарабкались по отвесной скале на вершину, где располагалась батарея, разоружили гарнизон и овладели орудиями. Форт тут же подвергся обстрелу. Ошеломленный испанский гарнизон решил исправить положение и двинулся в атаку на батарею, где и попал в засаду, расставленную флибустьерами, расположившимися вокруг крепости. В ходе яростной схватки испанцы были уничтожены. Остров вновь попал в руки прежних хозяев — буканьеров и флибустьеров, а над крепостью Бас-Тера взвился французский флаг.
В октябре 1662 года авантюрист дю Россе, сдав полномочия своему племяннику, Фредерику де Ла Пласу, отплыл в Европу, где затеял операцию по продаже острова англичанам. В ходе этой рискованной игры дю Россе очутился в тюремной камере Бастилии, где просидел два года, и в конце концов уступил свои «законные» права на Тортугу за 10 тыс. ливров Французской Вест-Индской компании.
Правителем Тортуги и французских поселений на побережье Сан-Доминго был назначен Бертран д'Ожерон, младший отпрыск анжуйской дворянской семьи. На годы его правления пришелся «классический период» развития флибустьерского общества Черепашьего острова, тогда же проявились зловещие симптомы будущего угасания.
До своего назначения на этот пост д'Ожерон прошел непростой жизненный путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
10 сентября испанские части пошли на штурм. «Турки и христиане нападали и защищались с одинаковым мужеством, воздух наполнялся криками и стонами раненых, брешь покрылась убитыми, кровь насыщала песок… Наконец храбрые испанцы, которых не могли остановить ядра и картечь, опрокинули турок, овладели башней и водрузили свое знамя на месте сброшенного мусульманскою павильона». Весь оставшийся день шла яростная схватка внутри города, пока наконец запершийся в цитадели Хезар не капитулировал. При получении известий о падении Махдии султан пришел в ярость и потребовал вернуть крепость, но события наступившей войны отодвинули эту проблему на второй план. Впрочем, не прошло и четырех лет, как в 1554 году испанцы были вынуждены эвакуировать свой гарнизон из крепости.
После этой неудачи, оставшись с несколькими галерами, Драгут пришел к выводу, что путь его бывшего покровителя Хайраддина был самым верным и надежным, и решил отдаться под покровительство Османской империи. Он предложил свой услуги Сулейману, и его тотчас приняли на службу. Престиж Драгуга был так высок, что в 1551 году ему поручили командовать эскадрой в Адриатике. В течение этой кампании Драгут был советником великого адмирала Синан-паши и командовал авангардом флота при захвате Триполи (14.08.1551); через несколько лет он получил от султана этот город в управление и распространил свою власть на все побережье Сирта. В 1552 году галеры Драгута основательно потрепали отряд адмирала Дориа, его заклятого врага, и захватили несколько галер и груз серебра. В 1553 году Драгут-раис был назначен капудан-пашой , великим адмиралом Османского флота, сменив самого Синана, брата великого визиря Ростема, и командовал турецким флотом в совместных кампаниях с французами.
Еще несколько лет сияла звезда Драгут-раиса. Но в 1570 году пробил смертный час корсара — при осаде острова Мальта во время рекогносцировки форта Сент-Эльм его сразил случайный снаряд. Останки Драгуга с величайшими почестями перевезли в Триполи и похоронили в мечети, получившей его имя.
Черепаший остров
«Вздымаясь над пронзительно голубым морем, Тортуга казалась спящей под солнцем черепахой. Колумб окрестил этот остров Черепахой из-за его формы, напоминавшей издали гигантскую черепаху, повернутую головой на запад, а маленьким „хвостиком“ —на восток. Если бы великому открывателю довелось подойти ближе, он был бы очарован нежной прелестью этой земли и вполне мог бы назвать остров Изумрудом или Парадизом (Раем).
Да, глядя на его южный берег, вы бы согласились, что природа немало постаралась над этим созданием; террасы поднимались к вершине уступами, и на них сменяли друг друга купы пальм, манценилл, фиговых и банановых «деревьев»; здесь росли… крупные деревья, целые леса, напоминающие красотой Корсику».
Возможно, автор этого поэтического описания, французский историк Жорж Блон прав, предположив, что название острова Тортуга было бы иным, доведись Христофору Колумбу высадиться на его побережье. Но испанский адмирал проплыл мимо Тортуги и ограничился тем, что дал новооткрытой земле это название.
В начале декабря 1492 года корабли Колумба, блуждая в пространствах Карибского моря, медленно шли в Наветренном проливе от Кубы к Гаити.
ИЗ ДОКУМЕНТА ЭПОХИ
Дневник первого путешествия X. Колумба
«Четверг, 6 декабря. На рассвете адмирал находился в четырех лигах от бухты, которую он назвал „Бухта Марии“. В направлении на юг… виден был красивый мыс, который он назвал „Мыс Звезды“ („Саbо de Estrella“). Адмирал предположил, что мыс этот был крайней южной оконечностью острова Гаити (Эспаньолы. — Д. К.). До мыса Звезды оставалось 28 миль. На востоке, милях в 40, показалась другая земля — видимо, небольшой остров. В 54 милях на восток… виднелся очень красивый мыс, названный адмиралом «Слоновый» («Cabo de Elefante»). Еще один мыс, которому было присвоено наименование «Мыс Синкин», лежал. .. в 28 милях от кораблей. На юго-востоке берег прерывался; возможно, то была река, и казалось, что милях в 20 от этого места, между мысами Слоновым и Синкин, открывался широчайший проход. Некоторые моряки различали на его противоположной стороне нечто вроде острова, который адмирал назвал «Тортуга» («Черепаха»)…
Вторник, 11 декабря. Адмирал не мог выйти из бухты, так как все еще удерживались северо-восточный и восточный ветры. Как раз против бухты расположен был остров Тортуга. Он казался очень большим, почти таким же, как Эспаньола…
Пятница, 14 декабря. …Тортуга высокий, но не гористый остров. Этот остров очень красив и населен точно так же густо, как Эспаньола. Земли везде на нем возделанные и напоминают они долину Кордовы…»
Мог ли предполагать знаменитый путешественник, проплывая мимо, что через полтора века эта маленькая земля превратится в один из центров развала могущества испанской короны в Вест-Индии? Оказалось, что крохотный островок обладал удивительно полезными особенностями: высокопоставленные государственные чиновники в далеких европейских столицах, просчитывая дипломатические и военные комбинации, делали ставку на затерявшуюся в океане Тортугу; моряки и разбойники, потрепанные жестокими штормами и бесконечными перипетиями морского разбоя, стремились на Черепаший остров, зная, что смогут продать там награбленную добычу и развеять усталость, предавшись застольному веселью в компании лихих собутыльников и доступных красоток. В середине XVII в. Тортуга совершила неожиданное превращение из забытого уголка в райское прибежище для пиратов.
Пиратский рай
Здешние воды давно уже привлекали вольных морских добытчиков. Уже в середине 20-х годов XVI в. испанцы, обеспокоенные появлением в зоне Антильских островов нежелательных пришельцев, начали укреплять северное побережье Эспаньолы. Однако время от времени европейские корсары наносили удары. В 1539 году французы напали на Пуэрто-Рико, в 50-е годы некий гасконский капитан захватил в этом районе несколько кораблей, принадлежавших мадридским купцам, в 1572 году капитан Майар из Фекана удачно поохотился за торговыми судами в заливе Сан-Доминго. В 1599 году знаменитый французский путешественник Самюэль де Шамплейн совершал плавание по Вест-Индии на испанском корабле «Сен-Жюльен» и видел у берегов Сан-Доминго два дьеппских корабля. Он заметил также тринадцать «больших французских, английских и фламандских вооруженных кораблей».
Но главные хлопоты ожидали испанцев в XVII в.
В 1631 году на южном побережье Тортуги высадилась странная компания из ста пятидесяти буканьеров, флибустьеров и английских колонистов, оставшихся в живых после того, как испанская флотилия в 1629 году разгромила английские и французские поселения на островах Сент-Кристофер и Невис. Каким они нашли остров? Прочтем описание Тортуги, оставленное Александром Оливье Эксквемелином, — хирурга, состоявшего на службе Французской Вест-Индской компании и побывавшего на островах Антильского архипелага в конце 60-х и в начале 70-х годов XVII в., автора знаменитой книги «Пираты Америки».
"… Весь остров в скалах. На нем везде большие деревья, которые растут прямо среди камней; земли там почти нет, и их корням деваться некуда. Северная часть острова необитаема и очень неприветлива, там нет ни гавани, ни отмелей, разве что небольшие площадки между утесами. Поэтому заселена лишь южная часть острова, где есть гавань и куда могут приставать корабли.
Обитаемая сторона делится на четыре части: самая лучшая из них — Ля бас тер (Низменная земля), именно туда пристают корабли. Там есть селение Кайон, в котором живут богатые плантаторы. Другая, Ле Миль плантаж, обжита совсем недавно и славится табаком. Самая западная часть острова называется Ля Ринго. В четвертой части, а называется она Ля Монтань, находятся самые древние плантации этого острова. Гавань хорошая, она защищена от рифов, и к ней ведут два прохода. На дне тонкий песок. В нее могут заходить и семидесятипушечные корабли.
Растительное же царство острова Тортуги необычайно разнообразно. Здесь растут бразильское дерево , красный, белый и желтый сандал. Желтое сандаловое дерево здешние жители называют буа де шандель (свечное дерево), потому что горит оно ярко, словно свеча. Когда ночью идут на рыбную ловлю, из него делают факелы. Растет на острове и лигнум санктум, в других странах его называют покхаут , а также деревья, которые постоянно гноятся какой-то особой смолой, и китайский корень … Он мягкий и белый, и его охотно едят дикие свиньи, которые вообще ничем не питаются, кроме него. Встречаются здесь алоэ и другие лекарственные растения, а также деревья различных пород, приюдные для постройки кораблей и домов. На острове есть все плоды, которые можно найти на Карибских островах: маниок , батат , иньям , арбузы, испанские дыни, пакиайи , карасоль , мамай , ананасы, плоды акажу и другие, которые я перечислять не стану, чтобы не отвлекать внимание читателей. Сверх этого, там множество различных пальм, из мякоти которых можно приготовлять вино, а листьями покрывать дома».
Население небольшого острова в середине XVII в. было достаточно многочисленным. По испанским оценкам, в 1653 году на Тортуге находилось семьсот французских колонистов, двести негров и двести пятьдесят индейцев с женами и детьми. Очевидец свидетельствовал, что жители острова по своим занятиям делились на четыре разряда:
— буканьеры, охотившиеся на острове или соседней Эспаньоле;
— флибустьеры, промышлявшие грабежом на море;
— оседлые жители, располагавшие небольшими земельными участками и занимавшиеся земледелием;
— кабальные слуги, или «завербованные», т.е. люди, работавшие по зарегистрированному контракту. Как правило, ими становились европейцы, прибывшие в Америку за счет какой-нибудь торговой компании и проданные во «временное» рабство в возмещение затрат на перевозку через океан. По истечении срока контракта эти люди обычно пополняли ряды буканьеров и флибустьеров.
Вот как рисует Эксквемелин занятия жителей Тортуги: «На острове много диких свиней, но охота с собаками на них запрещена, ибо остров мал, а свиней надо беречь на случай, если нападут враги и жителям придется укрываться в лесах. Охота там очень опасна из-за утесов, поросших мелким кустарником. По неосторожности можно с них легко свалиться. Там уже погибло множество людей. На дне между скалами немало скелетов, и никто не может сказать, сколь долю они здесь лежат…
…Когда французы основали колонию и укрепились на острове, они начали ходить на Большую землю (Эспаньолу. —Д. К.) на охоту, добывать шкуры; те же, кто не имел к этому склонности, повадились грабить испанские берега, что, впрочем, они делали и раньше. А у кого на руках были женщины, остались на острове; некоторые из них занялись разведением табака, другие — сбором древесною сока, и каждый добывал себе такими способами пропитание».
Появление прямо на маршруте «Золотого флота» вольного сообщества буканьеров и флибустьеров всерьез обеспокоило королевскую администрацию. Гнездо разбоя, образовавшееся на Тортуге, превращалось в серьезнейшее препятствие для доставки американского золота и серебра в Испанию и таило в себе постоянную угрозу для владений короля на Кубе, Пуэрто-Рико и в Южной и Центральной Америке. Пираты с Тортуги располагали широкой сетью тайных прибежищ, разбросанных на мелких островах по всей акватории Карибского моря, — от пустынных заливов южного побережья Кубы до лабиринтов Багамских и Наветренных островов. Оттуда устраивались засады на торговые корабли, вылавливались отставшие и сбившиеся с курса испанские суда с сокровищами Америки.
Тортуга имела и собственную продовольственную базу, располагавшуюся на соседней с островом «Большой земле», Эспаньоле. Ее отделял от Тортуги небольшой, 10-километровый залив. Буканьеры, отправлявшиеся на Эспаньолу для охоты на диких свиней и крупный рогатый скот, превратили остров в центр мясозаготовок. Испанцы неоднократно предпринимали попытки избавиться от непрошенных соседей и проводили карательные экспедиции на Тортуге и Эспаньоле. Они уничтожали буканьерские поселки, сжигали лесные хижины и организовывали поголовное истребление скота на островах, но все старания изгнать опасную публику с Черепашьего острова были тщетны.
В 1640 году власть над Черепашьим островом захватил француз Левассер. Новый правитель прежде всего решил укрепить остров. Его внимание привлекла большая отвесная скала, возвышавшаяся над гаванью Бас-Тер на южном побережье Тортуги. Левассер построил на ее вершине небольшой форт, установив в нем несколько пушек. В пещере на склоне горы был размешен склад боеприпасов и продовольствия. Вырытый колодец, питаемый подземными ключами, снабжал гарнизон форта водой. К крепости вела узкая тропа, окруженная небольшим леском, фруктовыми и табачными плантациями. Подобраться по ней к форту было едва ли возможно, так как на тропе с трудом могли разойтись два человека.
Казалось, что форт в Бас-Тере стал непреодолимым препятствием для врага. Под прикрытием крепости Черепаший остров вступал в эпоху процветания. Здесь поселились торговцы, возникли трактиры, и береговая жизнь стала приобретать черты, характерные для «цивилизованного» пиратского поселения.
Однако уязвимые места нашлись и на Тортуге. Левассер, установивший жестокий тиранический режим, вызвал недовольство вольного флибустьеро-буканьерского общества. В 1652 году созрел заговор против губернатора, и француз был убит своими приближенными.
Последовавшая за этим чехарда правителей была на руку испанцам. В январе 1654 года они осуществили хитроумную и рискованную военную операцию, высадившись на побережье к востоку от Бас-Тера и каким-то чудом взобравшись с артиллерией по скальным утесам на соседнюю с фортом гору. Разбив на ней батарею, они подвергли крепость с тыла артиллерийскому обстрелу, в то время как испанская эскадра вошла в гавань и начала бить по форту из бухты. После ожесточенного сопротивления защитники капитулировали. На Тортуге водворились испанцы.
26 ноября 1656 года правителем острова был назначен Жереми Дешам дю Россе. Сложность положения нового правителя заключалась в том, что назначение он получал в Париже, а Тортуга продолжала оставаться в руках испанцев. Предприимчивый дю Россе прибыл в Вест-Индию и первым делом получил согласие на занятие должности правителя Тортуги от… английского губернатора Ямайки. Заручившись поддержкой Франции и Англии, дю Россе принялся за подготовку налета на Черепаший остров. Набрав многочисленное войско головорезов, он провел молниеносную операцию по захвату острова. На нескольких десятках пирог отряд дю Россе незаметно подобрался к северному побережью Тортуги. Высадившись ночью на побережье, он двинулся в глубь острова и к вечеру расположился вокруг форта и горы, сыгравшей столь роковую роль в событиях 1654 года. Дождавшись ночи, смельчаки вскарабкались по отвесной скале на вершину, где располагалась батарея, разоружили гарнизон и овладели орудиями. Форт тут же подвергся обстрелу. Ошеломленный испанский гарнизон решил исправить положение и двинулся в атаку на батарею, где и попал в засаду, расставленную флибустьерами, расположившимися вокруг крепости. В ходе яростной схватки испанцы были уничтожены. Остров вновь попал в руки прежних хозяев — буканьеров и флибустьеров, а над крепостью Бас-Тера взвился французский флаг.
В октябре 1662 года авантюрист дю Россе, сдав полномочия своему племяннику, Фредерику де Ла Пласу, отплыл в Европу, где затеял операцию по продаже острова англичанам. В ходе этой рискованной игры дю Россе очутился в тюремной камере Бастилии, где просидел два года, и в конце концов уступил свои «законные» права на Тортугу за 10 тыс. ливров Французской Вест-Индской компании.
Правителем Тортуги и французских поселений на побережье Сан-Доминго был назначен Бертран д'Ожерон, младший отпрыск анжуйской дворянской семьи. На годы его правления пришелся «классический период» развития флибустьерского общества Черепашьего острова, тогда же проявились зловещие симптомы будущего угасания.
До своего назначения на этот пост д'Ожерон прошел непростой жизненный путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52