ЮРЕК ФОН СОСНОВСКИЙ (1896–1945?)
— Это возмутительно! — негодовал полковник Гудериан, будущий генерал-полковник германской армии. — Секретнейшие документы моего отдела, о деталях которых не знают даже в других отделах Генерального штаба, оказывается, уплывают за границу, в Польшу, в штаб нашего потенциального противника! Где же была наша хвалёная контрразведка?
— Полковник, — прервал его начальник Генштаба генерал Хольман, — верьте, что даже сам фюрер обеспокоен не меньше вашего и примет серьёзные меры. Что же касается контрразведки, то именно она вскрыла это дело и прервала утечку секретных сведений.
— Но то, что уже ушло, раскрывает наши планы, нашу стратегию. Вся моя работа пошла насмарку!
— Поверьте мне, старику, противник да и любое руководство самого высшего ранга в любой стране не всегда верит и правильно оценивает документы, доставленные разведкой. Тем более такие документы. То, что вы делаете, настолько необычно, что этому не поверят. Так что спокойно продолжайте работать. Можете идти.
Гудериан отдал честь, чётко повернулся и вышел. Вернувшись к себе в отдел, велел секретарю никого к нему не пускать, а по телефону соединять только с начальством. Сел за стол. Надо было обдумать всё, что произошло, и всё, что предстоит сделать, чтобы исправить случившееся.
Не так давно закончилась Первая мировая война. Большинство прошедших её генералов и офицеров не могло избавиться от сознания того, что и следующая, которая неизбежно приближалась, будет носить тот же позиционный характер: огромные армии, по горло зарытые в землю, укрепления из бетона и стали, безнадёжные, чреватые миллионными потерями штурмы крепостей, ничтожные продвижения по одному-два километра в месяц по пропитанной кровью земле…
Но среди молодых офицеров уже появились теоретики новой, танковой войны. Эта теория родилась на полях Гражданской войны в России, где конные бригады, корпуса, армии устремлялись в прорывы, совершали тысячекилометровые молниеносные по тем временам рейды по тылам противника, захватывали города и решали исход сражений. Воображение рисовало картину таких же рейдов, но не конных, а танковых соединений. В России теоретиком такой войны стал Тухачевский, в Германии — Гудериан, впоследствии генерал-полковник, автор знаменитой книги «Внимание — танки!»
И пока французские генералы и инженеры трудились над созданием «непробиваемой» «линии Мажино» вдоль границы с Германией, а германские планировали сооружение аналогичной «линии Зигфрида» на границе с Францией, в недрах германского генштаба, в секретном отделе полковника Гудериана, созревали планы молниеносной танковой войны.
Прослышавшая что-то об этих планах, но не знавшая ничего ни об их сути, ни о содержании, польская разведка решила любой ценой добыть их.
Одним из польских разведчиков, прибывших в Германию в 1934 году, был лейтенант Гриф-Чайковский. Но он, то ли по глупости, то ли из меркантильных соображений, встал на путь предательства — он сам явился в германскую контрразведку, признался, что является польским разведчиком, и предложил свои услуги. Конечно же, его решили использовать для передачи дезинформации.
Вскоре Рихард Протце, начальник контрразведывательной службы военной разведки Германии, которую возглавлял адмирал Канарис, вручил Гриф-Чайковскому фотоплёнки с материалами, якобы добытыми в Шестом инспекционном отделе Генштаба, возглавляемом полковником Гудерианом. Вслед за этим были переданы и другие «документы». Лейтенант добросовестно относил их польскому резиденту, а тот переправлял в Варшаву.
Примерно в это же время в Берлине появился отставной капитан польской армии Юрек фон Сосновский. Была ли приставка «фон» придумана им для вящего впечатления, или действительно в нём текла дворянская немецкая кровь, история умалчивает. Так или иначе, высокий, красивый, элегантный, к тому же, судя по всему, обладавший немалым состоянием капитан сразу стал вхож в берлинское общество. Его успеху, особенно у женщин, способствовала и романтическая история его отставки и отъезда из Польши.
— Ах, Ядвига! Это такая красавица, ради которой я был готов на самые большие безумства. Она — жена командира полка, я — скромный офицер. Но однажды, когда полк отправился в лагеря, меня оставили комендантом зимних квартир. Тогда-то всё и произошло. Наше сумасшедшее счастье длилось два месяца. И однажды ночью командир полка прискакал домой. Вы можете только представить себе сцену, которая произошла при этом. Ах, Ядвига, Ядвига! Она, бедняжка, металась как овечка между двумя тиграми. В итоге была назначена дуэль. Но узнавший о ней командир дивизии приказал мне немедленно подать в отставку и уехать из страны. Всё произошло в глубокой тайне, и даже ни один офицер в полку не узнал о причинах моего внезапного отъезда. Ах, Ядвига, Ядвига!
Юрек только вздыхал, женщины дружно и горестно кивали головами, сожалея о том, что из-за них никто стреляться не собирается.
Существует и другая версия появления Юрека в Берлине. Сын известного юриста-международника из Варшавы, он выбрал себе военную карьеру. Стал блестящим кавалерийским офицером, крепко сбитым, стройным, первоклассным атлетом, получал призы на международных теннисных соревнованиях и был великолепным наездником, поэтому ему и предоставили отпуск для подготовки к Олимпийским играм 1936 года в Берлине, где он должен был представлять Польшу в соревнованиях по верховой езде. Собственно говоря, одна версия не исключала другую.
Вечеринки в доме Сосновского стали модными. Светская публика, офицеры, видные адвокаты, промышленники считали за честь посетить дом отставного капитана, где он был душой общества. У него появились фаворитки, и первой из них стала фрау Бенита фон Фалькенгейн. Вместе они посещали ночные клубы, театры, скачки.
Баронесса Бенита фон Берг происходила из старинного рода Цолленкопфен-Альтенклинген, который поставлял на службу Германии воинов и придворных со времён тевтонских королей. Тридцатичетырехлетняя черноволосая красавица являла собою яркий тип «роковой женщины». Воспитанная гувернантками и закончившая школу в Швейцарии, она часто посещала Англию в качестве гостьи титулованных семейств. Была прекрасной наездницей, чемпионкой любительского тенниса и признанным художником-акварелистом. В девятнадцать лет Бенита вышла замуж за майора графа Курта фон Фалькенгейна, сына кайзеровского фельдмаршала, который в 1914 году захватил Сербию и Румынию и нанёс тяжёлые поражения России. Курту Фалькенгейну светило прекрасное будущее в Третьем рейхе. Он смирился с нацистской идеологией и воспринял её. Единственным препятствием в карьере стала его жена, не любившая фюрера и его грубых, невоспитанных клевретов. Она не принимала лидерства человека из низов, часто открыто выступала против режима, хотя в то время не имела неприятностей из-за гестапо — оно было слишком занято преследованием евреев и коммунистов, чтобы его беспокоили проделки капризной графини.
Не найдя общего языка с женой, Курт с ней развёлся. Но это только прибавило ей популярности. Она вышла замуж за богатого молодого дипломата барона фон Берга, атташе при германском после в Лондоне фон Риббентропе. Но та же причина, что и в первый раз, вызвала её размолвку с фон Бергом, хотя она и продолжала оставаться его супругой.
В 1933 году барон фон Берг был назначен представителем от германского МИДа в комитет по подготовке к Олимпийским играм. Бенита, естественно, была хозяйкой на всех приёмах в честь иностранных гостей, приезжавших в Берлин для обсуждения вопросов, связанных с Играми. Среди них был и Юрек Сосновский.
Своей неординарностью Юрек обратил на себя внимание Бениты, и уже через несколько недель после их первой встречи она стала его любовницей. Лёгкое увлечение скоро сменилось глубокой любовью к нему. Их связь не была секретом для общества, в том числе и для мужа, но он из карьерных соображений закрывал на это глаза.
Однажды Юрек и Бенита были на приёме у рейхсмаршала Геринга, командовавшего авиацией Третьего рейха. Сам бывший военный лётчик, ас Первой мировой войны, он любил поговорить с молодыми лётчиками, его гостями, о достоинствах и недостатках новых самолётов.
Юрек, не разбиравшийся в авиации, сумел, однако, тайно сделать кое-какие записи, и ночью на свежую память закодировал их для передачи резиденту польской разведки.
Утром Бенита заметила странный набор цифр. Между любовниками произошёл острый разговор — так Бенита узнала, что Юрек польский разведчик.
Неприязнь к Гитлеру и его клике, искренняя любовь к Юреку и желание помочь ему сделали Бениту не только его любовницей, но и агентом. Она стала его секретарём, курьером, соучастницей во всех делах. Бенита написала мужу письмо, в котором призналась, что любит другого. Фон Берг сделал вид, что не получил этого письма, и формальные супружеские отношения между ними продолжали сохраняться. Как-то раз Бенита сказала Юреку:
— У меня самой нет возможности добывать секретную информацию, но есть кузина, работающая в военном министерстве.
Речь шла о Ренате фон Натцмер, молодой симпатичной девушке. По словам Бениты, Рената была глупенькой простушкой и происходила из менее знатного, чем она, рода. Её отец был полковником баварской пехоты. Выйдя в отставку, он мирно жил с женой в имении под Гармишем. Скромной пенсии не хватало, поэтому пожилая пара сдавала комнаты постояльцам, приезжавшим покататься на лыжах. Через знакомых офицеров полковнику удалось пристроить свою дочь на приличную работу в военное министерство.
Пару дней спустя фрау фон Фалькенгейн пригласила свою кузину на озеро Ванзее. В беседе с ней она выяснила, что фрейлейн Рената фон Натцмер работает в Шестом отделе, у полковника Гудериана.
Через несколько дней состоялась вторая встреча. Сделав большие глаза и понизив голос до шёпота, Бенита спросила подругу, знает ли та, что работает на… русских.
— Как на русских? — удивилась фрейлейн Натцмер.
— Да, да, именно на русских! Гудериан и весь его отдел работают по их заданию. А мы, настоящие немцы, патриоты, даже не знаем, чем они занимаются. Вы должны помочь нам.
Разговор оказался длинным и непростым. В результате фрейлейн Натцмер согласилась помогать Бените и её друзьям в борьбе с большевиками.
Она сообщила, чем занимается Шестой отдел, добыла подробный план помещений, стала приносить подлинные документы отдела, которые Юрек фотографировал и через Бениту возвращал. Фрау фон Фалькенгейн, водя свою подругу по дорогим магазинам, втянула её в долги (помимо того, что платила за документы) и поставила в полную зависимость от себя.
— А знаешь ли ты, что мы работаем не на группу патриотов, а на польского разведчика? — ошарашила однажды Бенита свою подругу.
Та была в шоке.
— Я не могу! Я не могу! — только шептала она, но вынуждена была покорно согласиться. К тому же, познакомившись с Юреком, она тут же влюбилась в него…
Если Рената и стала любовницей Юрека, то это могло произойти только с ведома Бениты, готовой на всё, чтобы угодить ему. Так или иначе, Ренату увлекла шикарная жизнь, окружавшая Юрека, подарки, подкреплённые лёгким шантажом с его стороны, и у неё не оставалось иного пути, как добросовестно работать в качестве его агента. Рената не особенно разбиралась в разрабатываемой Гудерианом стратегии, но когда печатала документ на имя Гитлера или Геринга, у неё хватало ума делать лишнюю копию или исполнять гениальную по простоте задумку Юрека: при печатании она закладывала сразу два листочка копирки, один из которых каждый вечер сдавала, как полагалось, начальнику канцелярии, а второй, надёжно спрятав, относила Юреку. Многие документы попадали к Сосновскому раньше, чем они ложились на стол Гитлеру. В общей сложности фрейлейн Рената фон Натцмер передала Сосновскому сотни важных военных документов.
Бенита, выполняя свою роль «сводницы», познакомила Юрека с ещё одной своей кузиной — Ирен фон Йена, племянницей герцога Вильгельма Эрнста фон Заксен-Веймар-Эйзенах. Ирен, служащая военного министерства, имела доступ к важным документам. Несмотря на то что она была нацисткой, Ирен решила помогать поляку. Что побудило её к этому? Она получала жалование, плюс хорошее содержание от отца, так что особенно в деньгах не нуждалась. Симпатии к Польше не испытывала. Скорее всего, на её решение повлияло увлечение Юреком как мужчиной, любовницей которого она тоже стала, и склонность к риску. Её работа с Сосновским превратилась для Ирен в своего рода хобби.
Бенита продолжала заманивать женщин в сети Юрека, которого она, на немецкий лад, звала Георг фон Сосновски.
Сам он тоже не терял времени даром. В Будапеште Юрек познакомился с очаровательной венгерской исполнительницей цыганских танцев Ритой Паси, возлюбленной штандартенфюрера СС Шелленберга. Сосновскому с его обаянием ничего не стоило увлечь молоденькую балерину, и она вслед за ним уехала в Берлин, чтобы танцевать «только для него». Но Юрек разочаровал её, заявив, что помимо танцев ей придётся заниматься и ещё кое-чем, соблазняя высокопоставленных лиц, особенно из числа военных, втягивать их в долги и привлекать к его шпионской деятельности. С помощью Риты Паси он завербовал сотрудника военного министерства лейтенанта Ротлофа. Приобрёл он и ещё нескольких агентов, имена которых для германской контрразведки остались тайной.
Одной из интимных связей Сосновского была фрау фон Биденфур, жена полковника. Она получала от Юрека подарки и деньги, которые быстро спускала обычно на скачках и к тому же влезала в долги. Однажды Юрек сообщил, что больше не может помогать ей, так как должен тратиться на других женщин. Разговор был драматичным и откровенным — долги нужно было отдавать. Несчастная фрау фон Биденфур не нашла ничего лучше, как признаться мужу в своих долгах и обстоятельствах, при которых они образовались. Полковник довольно спокойно воспринял сообщение о её неверности, так как и сам был грешен. Но долги возмутили его.
В результате у полковника состоялся крупный разговор с Сосновским, но не о любви и морали, а о военных планах и ресурсах. Оплатив долги фрау Биденфур, Юрек стал получать информацию от полковника.
Всего за 1 год работы Юрек Сосновский получил более ста пятидесяти секретных документов, набросок плана нападения немцев на Польшу и ключи от сейфа полковника Гудериана. Он уже предвкушал проникновение в «святая святых» — Шестой отдел и сейф Гудериана.
Но замыслам смелого и талантливого разведчика не суждено было сбыться. Первый, косвенный удар нанёс ему уже упоминавшийся нами двойник Гриф-Чайковский. Однажды, зайдя в фотолабораторию польского посольства, он обнаружил там плёнки со снимками подлинных документов Шестого отдела германского Генштаба и немедленно доложил об этом своему «хозяину» Рихарду Протце. Тот немедленно отдал приказ усилить слежку за всеми посетителями польского посольства, а также организовать наблюдение за сотрудниками Шестого отдела. И хотя конспирация в работе Сосновского с агентурой была на высоте и никого из его агентов на этом этапе контрразведка ещё не засекла, тучи над головой Юрека начали сгущаться.
К этому времени агентурная сеть Сосновского разрослась. Его агентами стали машинистка из личной канцелярии Розенберга — главы внешнеполитического отдела национал-социалистской партии, женщины-секретарши, работавшие в Главном управлении имперской безопасности — РСХА. Его любовницами и агентами были жёны крупных чиновников.
Ирен фон Йена первая почувствовала опасность. Трудно сказать, чем это было вызвано, скорее всего, сработала женская интуиция, но она сказала Юреку:
— Успех твоей работы превысил самые большие ожидания. Ты сделал всё, что мог. Уезжай, пока не поздно.
То же самое Юреку сообщили из Варшавы, где были удовлетворены его работой и советовали возвращаться. Польский посол Липский, наслышанный об образе жизни Сосновского, хотя и не знавший о его действительном статусе, тоже предложил ему возвращаться домой, так как его любовные похождения, по мнению посла, мешали польским интересам в Германии.
Но Юрек Сосновский наслаждался своей работой. Он наслаждался Берлином, женщинами, своей яркой роскошной жизнью. К тому же он хорошо знал Бениту, единственную женщину, которую любил, и был уверен, что она никогда не предаст его. Но он также знал, что она немка до мозга костей и никогда не променяет свой Берлин на дикую славянскую Варшаву, что она готова работать против нацистов, но не изменит Германии.
Бенита тоже чувствовала опасность, однако решила идти до конца со своим возлюбленным.
И вот в это время два роковых и решающих удара по Юреку Сосновскому и его группе почти одновременно нанесли две женщины — одна вполне сознательно, а другая по собственной глупости, приведшей к её же гибели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89