Секретность, кстати, не снята и по сей день.
Поэтому сообщение, поступившее из Лондона от Моравца, было немедленно доложено Сталину. Вот его текст:
«Совершенно секретно.
Государственный Комитет обороны Союза ССР.
Товарищу Сталину. Товарищу Молотову.
Начальник чешской военной разведки полковник Моравец сообщил резиденту НКВД в Лондоне следующее:
Распространённое мнение о том, что Гесс прилетел в Англию неожиданно, является неверным. Задолго до совершения перелёта Гесс имел переписку по этому вопросу с лордом Гамильтоном. В этой переписке подробно обсуждались все вопросы организации перелёта. Однако сам Гамильтон в переписке участия не принимал. Все письма Гесса на имя Гамильтона адресату не попадали, а получались „Интеллидженс сервис“, где составлялись также ответы Гессу от имени Гамильтона. Таким путём англичанам удалось заманить Гесса в Англию.
Полковник Моравец заявил также, что он лично видел переписку между Гессом и Гамильтоном. По заявлению Моравца, в письмах Гесса достаточно ясно излагались планы германского правительства, связанные с нападением на Советский Союз.
В этих же письмах содержались аргументированные предложения о необходимости прекращения войны между Англией и Германией.
В заключение полковник Моравец заявил, что англичане, таким образом, располагают письменными доказательствами виновности Гесса и других нацистских главарей в подготовке нападения на СССР.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР
(Л. Берия)
Основание: телеграмма из Лондона № 450 от 21.10.42 г.»
Как указывается в «Очерках истории российской внешней разведки», полковник Моравец охотно и честно помогал советской разведке, хотя он, как и чехословацкое правительство в лондонской эмиграции, находился под опекой англичан. Информация чешского полковника была достоверной. Она подтверждала сведения, которые советская разведка и раньше получала о контактах Гесса с английской стороной до его перелёта в Шотландию.
Некоторый интерес представляет документ германских секретных служб «Список лиц, подлежащих аресту в Великобритании после её оккупации». Он был составлен между 1938 и 1940 годами в VI секции РСХА — службы внешней разведки, которой руководил Вальтер Шелленберг. В этом списке наряду с Уинстоном Черчиллем, Зигмундом Фрейдом, де Голлем под номером 173 числится «Моравец Франтишек, род. 23 июля 1895 года. Частлав, прежде чешский капитан, Лондон. Данные РСХА 4Д6».
В 1945 году Франтишек Моравец вернулся в Чехословакию. Но что-то не сложилось у него во взаимоотношениях с новым чехословацким руководством. В конце 1947 года он выехал в США, где и жил до своей смерти в 1966 году. Девять лет спустя вышло посмертное издание его воспоминаний «Хозяин шпионов».
МОРИС БУКМАСТЕР (1902–1992)
В июле 1940 года в Англии было создано Управление специальных операций (УСО). В меморандуме, представленном премьер-министром Черчиллем Военному кабинету, говорилось, что УСО создаётся, «чтобы координировать все акции по подрывной деятельности и саботажу на территории противника» или, как позже заявил он же, «чтобы поджечь Европу».
Основным подразделением УСО стала французская секция, размещавшаяся, как и основные службы УСО, на Бэйкер-стрит, знаменитой тем, что там когда-то «жили» Шерлок Холмс и его друг доктор Уотсон.
Капитан (позднее подполковник) Морис Букмастер впервые переступил порог на Бэйкер-стрит в марте 1941 года, когда работа французской секции только разворачивалась. Он сменил полковника Марриота, ушедшего в отставку.
Из разговора с Марриотом Букмастер выяснил, что информация, поступающая из Франции, мизерна, агентурная работа не ведётся.
— Чем же вы занимаетесь? — поинтересовался Букмастер.
— Подрывной деятельностью.
— Но какой? В чём она заключается?
Полковник помялся, но толком не смог ответить, пробормотал «саботажем и диверсиями».
Букмастер начал с того, что приобрёл справочник французских предприятий, по которому стал подбирать возможные цели для саботажа.
Однажды, в мае 1941 года, находясь на ночном дежурстве, Букмастер впервые встретился с сэром Чарлзом Хамбро, начальником УСО.
— В чём заключаются ваши обязанности? — спросил Хамбро.
— Мне никто об этом не говорил.
— Взорвать Европу, как приказал Черчилль!
— Я понимаю, но как это сделать?
— Ну, — протянул сэр Чарлз, — пока мы имеем всего десять тренированных агентов, этого мало. К тому же мы не хотим, чтобы немцы применили репрессии и расстреливали людей. Но мы хотим координации акций, которые подняли бы температуру во Франции!
— Кто-нибудь уже отправился туда? — спросил Морис.
— Они тренируются.
— Мой Бог! Уже год как мы выброшены из Франции!
Но сэр Чарлз всё же действовал. Тогда же, в мае 1941 года, первые три агента французской секции были высажены во Франции: коммандант Жорж Бегю, капитан Пьер де Вомекурт и Роже Котэн.
Морис Букмастер руководил французской секцией, самой большой и важной в УСО, в течение четырёх лет. Под его руководством четыреста восемьдесят человек, мужчин и женщин, были доставлены во Францию на парашютах, маленьких самолётах «Лайзэндер», подводными лодками и маленькими рыболовными судами.
Много лет спустя, после войны, некоторые авторы полковника Букмастера обвинят в том, что он специально отдал несколько агентов в руки гестапо, чтобы отвлечь его внимание от более важных дел и агентов.
То, что имелись в работе как французской секции, так и всего УСО, ошибки и погрешности, отрицать нельзя. Но не следует забывать, что Букмастер и его сотрудники делали нечеловечески трудную работу. Сам он знал каждого агента, заброшенного во Францию, и болел за него душой. Может быть, по своему мягкому характеру он и не должен был занимать должность, которая обрекала его посылать людей почти на верную смерть. Каждого отправляемого агента он провожал лично, за минуту до отправки ещё раз спрашивал, готов ли тот лететь в тыл врага, и предупреждал, что отказ не приведёт ни к каким плохим или даже просто неприятным последствиям. Все триста семьдесят пять оставшихся в живых агентов (причём двадцать пять из них прошли немецкие тюрьмы и концлагеря) отзывались о нём очень тепло.
Букмастер родился в 1902 году. После окончания Оксфордского университета учился и жил во Франции, стал репортёром парижской газеты «Матэн», затем работал менеджером в компании «Форд» во Франции и Англии. В 1938 году был зачислен в армейский резерв, а с началом войны, в 1939 году, призван в армию. Закончил разведывательные курсы, получил звание капитана и весной 1940 года был отправлен во Францию, участвовал в защите коридора на Дюнкерк, откуда эвакуировались английские войска. Сам он покинул Дюнкерк 2 июня 1940 года с группой раненых.
17 марта 1941 года капитан Морис Букмастер прибыл на Бэйкер-стрит.
Когда Букмастер начинал работу, его штат состоял из восьми человек. За год он увеличился до двадцати четырёх. Помощники его не были «штабными крысами». Кое-кто из сотрудников уже побывал на «поле боя», в немецком тылу во Франции, иные по нескольку раз. Среди них были раненые или бежавшие из германских либо вишистских тюрем.
Среди его сотрудников был и главный вербовщик капитан Льюис Гилгуд, до и после УСО работавший в «Красном Кресте», а затем, до 1955 года, руководивший кадрами ЮНЕСКО. Он завербовал большинство выдающихся агентов УСО. Другим отличным вербовщиком был капитан Селвин Джексон, автор многих шпионских бестселлеров. Николас Бодингтон, бывший парижский корреспондент «Дейли экспресс», не раз высаживался во Франции, когда надо было разобраться в провалах и устранить их последствия. Майор Борн-Патерсон знал на память не только любую деревушку на карте Франции, но и все места выброски агентов и грузов, все укрытия и явочные квартиры, был «ходячей энциклопедией» французской секции.
Легендарной личностью в штабе Букмастера был майор Жерар Морель. Весной 1940 года он служил офицером связи во французской армии. Тяжелобольным был захвачен немцами в Дюнкерке. Его освободили из лагеря как безнадёжного. Чуть живой, он пробрался в Испанию, оттуда через Бразилию в Португалию, где связался с английской разведкой и попал в УСО. 4 сентября 1941 года он первым из офицеров-разведчиков высадился во Франции не с парашютом (по состоянию здоровья), а с самолёта «Лайзэндер» (это была первая посадка английского самолёта во Франции после Дюнкерка). Морель восстановил связь группы разведчиков со штаб-квартирой, но в результате измены был захвачен через шесть недель. Объявил голодовку и серьёзно заболел. В тюремном госпитале ему сделали операцию; с незажившими швами брюшной полости он бежал из госпиталя в Испанию. Пойманный испанскими пограничниками, был интернирован в лагерь. Снова бежал и добрался до Лондона. Его здоровье ухудшалось. Питался он только сухарями и молоком.
Морель разработал сотни агентурных операций. В феврале 1944 года он вернулся во Францию с неприятной миссией: захватить агента УСО, на которого пало подозрение. Ему удалось это сделать, и он вывез агента в Лондон.
«Добрым ангелом» называли разведчики французской секции Веру Аткинс.
Так как настоящих французов для заброски в немецкий тыл не хватало, «французов» приходилось «создавать» из англичан или канадцев. Сделать Жака Дюпона из какого-нибудь Джона Смита было нелегко, и всей этой работой руководила молодая, интеллигентная, талантливая Вера Аткинс. Те, кто её знал, называли женщиной «холодной, исключительно компетентной, с аналитическим складом ума», «мозгом и сердцем» французской секции. Почти пять лет жизни она отдала этой секции. Вера Аткинс собирала каждый клочок информации о жизни в оккупированной Франции, обладала энциклопедическими познаниями по всем вопросам, которых может коснуться жизнь забрасываемого агента — работа, передвижения, комендантский час, продовольственные нормы, порядок регистрации в полиции и так далее. Поддельные документы изготавливались в специальной лаборатории УСО, но Вера всегда умела добавить очень важные детали, «семейные» фотографии, старые визитные карточки, письмо от подруги или от бывшего возлюбленного — в общем, всякие мелочи, которые могли бы подтвердить его личность. Она добывала эти вещи из собственных таинственных источников, а кроме того — этикетки французских портных, билеты метро, французские спички и другой реквизит.
Но помимо всего этого она участвовала во всех инструктажах агентов непосредственно перед заброской в тыл врага. Каждый из агентов имел своего ведущего офицера, отвечавшего за его подготовку и проводившего с ним последние перед вылетом дни, но без Вериных консультаций не обходился ни один инструктаж.
Как ведёт себя агент за обеденным столом? Ест ли он на английский или на французский манер? Как кладёт нож и вилку? Как пьёт вино? Часто «занятия» проводились во французском ресторане «Кокиль» в Сохо, где, несмотря на военное время, сохранялась французская кухня и традиции.
Прощальный вечер проходил на служебной квартире главы французской секции Мориса Букмастера, оборудованной на французский лад. Всё должно было создать атмосферу дружелюбия, доверия, надежды на успех.
Вера Аткинс, понимая роль человеческого фактора, в передачи широковещательной радиосети умудрялась вставить информацию для конкретных агентов о жизни и здоровье членов его семьи, о стариках-родителях, о рождении детей, о том, что брат агента, находящийся в действующей армии, жив и успешно продвигается по службе. При этом родственники ничего не знали о местонахождении своего сына или мужа, им было известно лишь то, что он «выполняет задание».
Букмастеру пришлось выдержать жестокую борьбу с Французским комитетом Национального Освобождения (ФКНО, или иначе «Свободная Франция»), руководимым де Голлем.
Французская секция и ФКНО были непримиримыми конкурентами не только в борьбе за «вербовочный контингент», но и в ряде принципиальных вопросов. Теоретически Букмастер не должен был использовать французских граждан. Генерал де Голль настаивал (и получил в этом заверения Черчилля), что все французы, прибывшие в Англию, будут привлекаться к работе только им. На практике же многие французы, особенно выходцы из колоний, стали агентами УСО.
Почему де Голль выступал против этого? Во-первых, он боялся, что после войны все эти английские агенты осядут во Франции и будут работать на англичан. Во-вторых, он не желал, чтобы агенты УСО проводили на территории Франции террористические акции, диверсии и занимались саботажем, так как это могло вызвать ответные меры немцев и озлобить французский народ против всех, кто ведёт борьбу с немцами, в том числе и против ФКНО. Он считал, что французская секция должна заниматься только разведкой. В беседе с Черчиллем де Голль заявил, что действия английских агентов во Франции «нарушают её суверенитет».
Между УСО и «Свободной Францией» были постоянные конфликты по поводу использования авиации, поставок оружия, добываемой французскими агентами. Англичане относились к французам как к бедным родственникам.
Было время, когда Англия и США вообще не хотели признавать де Голля главой французского освободительного движения. УСО в политические споры не вмешивалось, но со спецслужбами де Голля не сотрудничало.
Де Голль, в свою очередь, не признавал УСО, но его службы весьма охотно сотрудничали с английской военной разведкой.
Несмотря на все усилия Букмастера, 1942 год закончился для французской секции неудачно. Хотя было заброшено большое количество агентов, многие из них были захвачены. Связь с оставшимися постоянно прерывалась на долгие недели, поставки оружия группам Сопротивления прекратились. Недостаток инструкторов и вооружения вызвал разочарование у тех участников Сопротивления, которые опирались на УСО. Из-за нехватки транспортных средств в 1942 году во Франции было высажено всего тридцать шесть агентов и семнадцать радистов, доставлено около двух тонн взрывчатых веществ, двести шестьдесят девять пулемётов, триста восемьдесят восемь пистолетов, восемьсот пятьдесят шесть зажигательных бомб.
Совсем по-другому пошли дела в 1943–1944 годах. Значительно увеличилось количество заброшенных групп и отдельных агентов, хотя потери оставались большими. За первую половину 1944 года забросили сорок пять тысяч пулемётов, семнадцать тысяч пистолетов и т. д.
Агенты УСО, действовавшие как по отдельности, так и вместе с французскими участниками Сопротивления, после открытия второго фронта соединились с союзными войсками.
Согласно отчётам французской секции УСО, во Францию за годы войны было заброшено четыреста восемьдесят агентов, из них сто тридцать попали к немцам, двадцать шесть из них выжили и были освобождены. Несколько было убито в боях.
Во Франции действовало от семидесяти до восьмидесяти резидентур УСО, тридцать местных групп и ячеек.
После войны во Франции и Германии было создано сорок девять клубов «Друзей Букмастера», объединявших ветеранов французской секции УСО.
ВИЛЬГЕЛЬМ КАНАРИС (1887–1945)
Небольшого роста, разговорчивый, мягкий в обращении, с чёрными, но рано поседевшими волосами и явно неарийскими чертами лица — таким описывали современники этого человека.
Происхождение адмирала Вильгельма Франца Канариса тёмно, а прошлое путано. По одной версии, его предки — выходцы из Италии, по другой — из Греции. Эта версия, в свою очередь, делится на две. Согласно первой, его предком был Константин Канарис, видный деятель греческого национально-освободительного движения 1820-х годов, моряк, разгромивший турецкий флот. Причём эту версию запустил в жизнь не кто иной, как сам император Вильгельм II, написавший на полях одного документа, где упоминалась фамилия молодого моряка Вильгельма Канариса: «А не является ли этот Канарис потомком национального героя греческой войны за независимость?»
Сам Канарис никогда не опровергал своего родства с героем и скромно улыбался, когда его спрашивали об этом. Но скорее всего правы те, кто утверждал, что его предки — мелкие торговцы, переселившиеся в XIX веке из Греции в Германию и разбогатевшие там. Это и дало ему возможность поступить в своё время на престижную военно-морскую службу в императорском флоте.
В начале Первой мировой войны Вильгельм оказался младшим офицером крейсера «Дрезден», совершавшего рейды в Атлантическом океане и топившего торговые суда союзников. В боевых подвигах Канарис не был замечен, но его ценили как человека, способного всегда найти в нейтральных портах общий язык с поставщиками и местными властями, которые благодаря этому не только не создавали помех, но напротив, содействовали снабжению «Дрездена» всем необходимым. Кроме того, он умело распространял ложные слухи о дальнейшем маршруте крейсера, и когда они доходили до англичан, те искали «Дрезден» совсем не там, где он находился на самом деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Поэтому сообщение, поступившее из Лондона от Моравца, было немедленно доложено Сталину. Вот его текст:
«Совершенно секретно.
Государственный Комитет обороны Союза ССР.
Товарищу Сталину. Товарищу Молотову.
Начальник чешской военной разведки полковник Моравец сообщил резиденту НКВД в Лондоне следующее:
Распространённое мнение о том, что Гесс прилетел в Англию неожиданно, является неверным. Задолго до совершения перелёта Гесс имел переписку по этому вопросу с лордом Гамильтоном. В этой переписке подробно обсуждались все вопросы организации перелёта. Однако сам Гамильтон в переписке участия не принимал. Все письма Гесса на имя Гамильтона адресату не попадали, а получались „Интеллидженс сервис“, где составлялись также ответы Гессу от имени Гамильтона. Таким путём англичанам удалось заманить Гесса в Англию.
Полковник Моравец заявил также, что он лично видел переписку между Гессом и Гамильтоном. По заявлению Моравца, в письмах Гесса достаточно ясно излагались планы германского правительства, связанные с нападением на Советский Союз.
В этих же письмах содержались аргументированные предложения о необходимости прекращения войны между Англией и Германией.
В заключение полковник Моравец заявил, что англичане, таким образом, располагают письменными доказательствами виновности Гесса и других нацистских главарей в подготовке нападения на СССР.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР
(Л. Берия)
Основание: телеграмма из Лондона № 450 от 21.10.42 г.»
Как указывается в «Очерках истории российской внешней разведки», полковник Моравец охотно и честно помогал советской разведке, хотя он, как и чехословацкое правительство в лондонской эмиграции, находился под опекой англичан. Информация чешского полковника была достоверной. Она подтверждала сведения, которые советская разведка и раньше получала о контактах Гесса с английской стороной до его перелёта в Шотландию.
Некоторый интерес представляет документ германских секретных служб «Список лиц, подлежащих аресту в Великобритании после её оккупации». Он был составлен между 1938 и 1940 годами в VI секции РСХА — службы внешней разведки, которой руководил Вальтер Шелленберг. В этом списке наряду с Уинстоном Черчиллем, Зигмундом Фрейдом, де Голлем под номером 173 числится «Моравец Франтишек, род. 23 июля 1895 года. Частлав, прежде чешский капитан, Лондон. Данные РСХА 4Д6».
В 1945 году Франтишек Моравец вернулся в Чехословакию. Но что-то не сложилось у него во взаимоотношениях с новым чехословацким руководством. В конце 1947 года он выехал в США, где и жил до своей смерти в 1966 году. Девять лет спустя вышло посмертное издание его воспоминаний «Хозяин шпионов».
МОРИС БУКМАСТЕР (1902–1992)
В июле 1940 года в Англии было создано Управление специальных операций (УСО). В меморандуме, представленном премьер-министром Черчиллем Военному кабинету, говорилось, что УСО создаётся, «чтобы координировать все акции по подрывной деятельности и саботажу на территории противника» или, как позже заявил он же, «чтобы поджечь Европу».
Основным подразделением УСО стала французская секция, размещавшаяся, как и основные службы УСО, на Бэйкер-стрит, знаменитой тем, что там когда-то «жили» Шерлок Холмс и его друг доктор Уотсон.
Капитан (позднее подполковник) Морис Букмастер впервые переступил порог на Бэйкер-стрит в марте 1941 года, когда работа французской секции только разворачивалась. Он сменил полковника Марриота, ушедшего в отставку.
Из разговора с Марриотом Букмастер выяснил, что информация, поступающая из Франции, мизерна, агентурная работа не ведётся.
— Чем же вы занимаетесь? — поинтересовался Букмастер.
— Подрывной деятельностью.
— Но какой? В чём она заключается?
Полковник помялся, но толком не смог ответить, пробормотал «саботажем и диверсиями».
Букмастер начал с того, что приобрёл справочник французских предприятий, по которому стал подбирать возможные цели для саботажа.
Однажды, в мае 1941 года, находясь на ночном дежурстве, Букмастер впервые встретился с сэром Чарлзом Хамбро, начальником УСО.
— В чём заключаются ваши обязанности? — спросил Хамбро.
— Мне никто об этом не говорил.
— Взорвать Европу, как приказал Черчилль!
— Я понимаю, но как это сделать?
— Ну, — протянул сэр Чарлз, — пока мы имеем всего десять тренированных агентов, этого мало. К тому же мы не хотим, чтобы немцы применили репрессии и расстреливали людей. Но мы хотим координации акций, которые подняли бы температуру во Франции!
— Кто-нибудь уже отправился туда? — спросил Морис.
— Они тренируются.
— Мой Бог! Уже год как мы выброшены из Франции!
Но сэр Чарлз всё же действовал. Тогда же, в мае 1941 года, первые три агента французской секции были высажены во Франции: коммандант Жорж Бегю, капитан Пьер де Вомекурт и Роже Котэн.
Морис Букмастер руководил французской секцией, самой большой и важной в УСО, в течение четырёх лет. Под его руководством четыреста восемьдесят человек, мужчин и женщин, были доставлены во Францию на парашютах, маленьких самолётах «Лайзэндер», подводными лодками и маленькими рыболовными судами.
Много лет спустя, после войны, некоторые авторы полковника Букмастера обвинят в том, что он специально отдал несколько агентов в руки гестапо, чтобы отвлечь его внимание от более важных дел и агентов.
То, что имелись в работе как французской секции, так и всего УСО, ошибки и погрешности, отрицать нельзя. Но не следует забывать, что Букмастер и его сотрудники делали нечеловечески трудную работу. Сам он знал каждого агента, заброшенного во Францию, и болел за него душой. Может быть, по своему мягкому характеру он и не должен был занимать должность, которая обрекала его посылать людей почти на верную смерть. Каждого отправляемого агента он провожал лично, за минуту до отправки ещё раз спрашивал, готов ли тот лететь в тыл врага, и предупреждал, что отказ не приведёт ни к каким плохим или даже просто неприятным последствиям. Все триста семьдесят пять оставшихся в живых агентов (причём двадцать пять из них прошли немецкие тюрьмы и концлагеря) отзывались о нём очень тепло.
Букмастер родился в 1902 году. После окончания Оксфордского университета учился и жил во Франции, стал репортёром парижской газеты «Матэн», затем работал менеджером в компании «Форд» во Франции и Англии. В 1938 году был зачислен в армейский резерв, а с началом войны, в 1939 году, призван в армию. Закончил разведывательные курсы, получил звание капитана и весной 1940 года был отправлен во Францию, участвовал в защите коридора на Дюнкерк, откуда эвакуировались английские войска. Сам он покинул Дюнкерк 2 июня 1940 года с группой раненых.
17 марта 1941 года капитан Морис Букмастер прибыл на Бэйкер-стрит.
Когда Букмастер начинал работу, его штат состоял из восьми человек. За год он увеличился до двадцати четырёх. Помощники его не были «штабными крысами». Кое-кто из сотрудников уже побывал на «поле боя», в немецком тылу во Франции, иные по нескольку раз. Среди них были раненые или бежавшие из германских либо вишистских тюрем.
Среди его сотрудников был и главный вербовщик капитан Льюис Гилгуд, до и после УСО работавший в «Красном Кресте», а затем, до 1955 года, руководивший кадрами ЮНЕСКО. Он завербовал большинство выдающихся агентов УСО. Другим отличным вербовщиком был капитан Селвин Джексон, автор многих шпионских бестселлеров. Николас Бодингтон, бывший парижский корреспондент «Дейли экспресс», не раз высаживался во Франции, когда надо было разобраться в провалах и устранить их последствия. Майор Борн-Патерсон знал на память не только любую деревушку на карте Франции, но и все места выброски агентов и грузов, все укрытия и явочные квартиры, был «ходячей энциклопедией» французской секции.
Легендарной личностью в штабе Букмастера был майор Жерар Морель. Весной 1940 года он служил офицером связи во французской армии. Тяжелобольным был захвачен немцами в Дюнкерке. Его освободили из лагеря как безнадёжного. Чуть живой, он пробрался в Испанию, оттуда через Бразилию в Португалию, где связался с английской разведкой и попал в УСО. 4 сентября 1941 года он первым из офицеров-разведчиков высадился во Франции не с парашютом (по состоянию здоровья), а с самолёта «Лайзэндер» (это была первая посадка английского самолёта во Франции после Дюнкерка). Морель восстановил связь группы разведчиков со штаб-квартирой, но в результате измены был захвачен через шесть недель. Объявил голодовку и серьёзно заболел. В тюремном госпитале ему сделали операцию; с незажившими швами брюшной полости он бежал из госпиталя в Испанию. Пойманный испанскими пограничниками, был интернирован в лагерь. Снова бежал и добрался до Лондона. Его здоровье ухудшалось. Питался он только сухарями и молоком.
Морель разработал сотни агентурных операций. В феврале 1944 года он вернулся во Францию с неприятной миссией: захватить агента УСО, на которого пало подозрение. Ему удалось это сделать, и он вывез агента в Лондон.
«Добрым ангелом» называли разведчики французской секции Веру Аткинс.
Так как настоящих французов для заброски в немецкий тыл не хватало, «французов» приходилось «создавать» из англичан или канадцев. Сделать Жака Дюпона из какого-нибудь Джона Смита было нелегко, и всей этой работой руководила молодая, интеллигентная, талантливая Вера Аткинс. Те, кто её знал, называли женщиной «холодной, исключительно компетентной, с аналитическим складом ума», «мозгом и сердцем» французской секции. Почти пять лет жизни она отдала этой секции. Вера Аткинс собирала каждый клочок информации о жизни в оккупированной Франции, обладала энциклопедическими познаниями по всем вопросам, которых может коснуться жизнь забрасываемого агента — работа, передвижения, комендантский час, продовольственные нормы, порядок регистрации в полиции и так далее. Поддельные документы изготавливались в специальной лаборатории УСО, но Вера всегда умела добавить очень важные детали, «семейные» фотографии, старые визитные карточки, письмо от подруги или от бывшего возлюбленного — в общем, всякие мелочи, которые могли бы подтвердить его личность. Она добывала эти вещи из собственных таинственных источников, а кроме того — этикетки французских портных, билеты метро, французские спички и другой реквизит.
Но помимо всего этого она участвовала во всех инструктажах агентов непосредственно перед заброской в тыл врага. Каждый из агентов имел своего ведущего офицера, отвечавшего за его подготовку и проводившего с ним последние перед вылетом дни, но без Вериных консультаций не обходился ни один инструктаж.
Как ведёт себя агент за обеденным столом? Ест ли он на английский или на французский манер? Как кладёт нож и вилку? Как пьёт вино? Часто «занятия» проводились во французском ресторане «Кокиль» в Сохо, где, несмотря на военное время, сохранялась французская кухня и традиции.
Прощальный вечер проходил на служебной квартире главы французской секции Мориса Букмастера, оборудованной на французский лад. Всё должно было создать атмосферу дружелюбия, доверия, надежды на успех.
Вера Аткинс, понимая роль человеческого фактора, в передачи широковещательной радиосети умудрялась вставить информацию для конкретных агентов о жизни и здоровье членов его семьи, о стариках-родителях, о рождении детей, о том, что брат агента, находящийся в действующей армии, жив и успешно продвигается по службе. При этом родственники ничего не знали о местонахождении своего сына или мужа, им было известно лишь то, что он «выполняет задание».
Букмастеру пришлось выдержать жестокую борьбу с Французским комитетом Национального Освобождения (ФКНО, или иначе «Свободная Франция»), руководимым де Голлем.
Французская секция и ФКНО были непримиримыми конкурентами не только в борьбе за «вербовочный контингент», но и в ряде принципиальных вопросов. Теоретически Букмастер не должен был использовать французских граждан. Генерал де Голль настаивал (и получил в этом заверения Черчилля), что все французы, прибывшие в Англию, будут привлекаться к работе только им. На практике же многие французы, особенно выходцы из колоний, стали агентами УСО.
Почему де Голль выступал против этого? Во-первых, он боялся, что после войны все эти английские агенты осядут во Франции и будут работать на англичан. Во-вторых, он не желал, чтобы агенты УСО проводили на территории Франции террористические акции, диверсии и занимались саботажем, так как это могло вызвать ответные меры немцев и озлобить французский народ против всех, кто ведёт борьбу с немцами, в том числе и против ФКНО. Он считал, что французская секция должна заниматься только разведкой. В беседе с Черчиллем де Голль заявил, что действия английских агентов во Франции «нарушают её суверенитет».
Между УСО и «Свободной Францией» были постоянные конфликты по поводу использования авиации, поставок оружия, добываемой французскими агентами. Англичане относились к французам как к бедным родственникам.
Было время, когда Англия и США вообще не хотели признавать де Голля главой французского освободительного движения. УСО в политические споры не вмешивалось, но со спецслужбами де Голля не сотрудничало.
Де Голль, в свою очередь, не признавал УСО, но его службы весьма охотно сотрудничали с английской военной разведкой.
Несмотря на все усилия Букмастера, 1942 год закончился для французской секции неудачно. Хотя было заброшено большое количество агентов, многие из них были захвачены. Связь с оставшимися постоянно прерывалась на долгие недели, поставки оружия группам Сопротивления прекратились. Недостаток инструкторов и вооружения вызвал разочарование у тех участников Сопротивления, которые опирались на УСО. Из-за нехватки транспортных средств в 1942 году во Франции было высажено всего тридцать шесть агентов и семнадцать радистов, доставлено около двух тонн взрывчатых веществ, двести шестьдесят девять пулемётов, триста восемьдесят восемь пистолетов, восемьсот пятьдесят шесть зажигательных бомб.
Совсем по-другому пошли дела в 1943–1944 годах. Значительно увеличилось количество заброшенных групп и отдельных агентов, хотя потери оставались большими. За первую половину 1944 года забросили сорок пять тысяч пулемётов, семнадцать тысяч пистолетов и т. д.
Агенты УСО, действовавшие как по отдельности, так и вместе с французскими участниками Сопротивления, после открытия второго фронта соединились с союзными войсками.
Согласно отчётам французской секции УСО, во Францию за годы войны было заброшено четыреста восемьдесят агентов, из них сто тридцать попали к немцам, двадцать шесть из них выжили и были освобождены. Несколько было убито в боях.
Во Франции действовало от семидесяти до восьмидесяти резидентур УСО, тридцать местных групп и ячеек.
После войны во Франции и Германии было создано сорок девять клубов «Друзей Букмастера», объединявших ветеранов французской секции УСО.
ВИЛЬГЕЛЬМ КАНАРИС (1887–1945)
Небольшого роста, разговорчивый, мягкий в обращении, с чёрными, но рано поседевшими волосами и явно неарийскими чертами лица — таким описывали современники этого человека.
Происхождение адмирала Вильгельма Франца Канариса тёмно, а прошлое путано. По одной версии, его предки — выходцы из Италии, по другой — из Греции. Эта версия, в свою очередь, делится на две. Согласно первой, его предком был Константин Канарис, видный деятель греческого национально-освободительного движения 1820-х годов, моряк, разгромивший турецкий флот. Причём эту версию запустил в жизнь не кто иной, как сам император Вильгельм II, написавший на полях одного документа, где упоминалась фамилия молодого моряка Вильгельма Канариса: «А не является ли этот Канарис потомком национального героя греческой войны за независимость?»
Сам Канарис никогда не опровергал своего родства с героем и скромно улыбался, когда его спрашивали об этом. Но скорее всего правы те, кто утверждал, что его предки — мелкие торговцы, переселившиеся в XIX веке из Греции в Германию и разбогатевшие там. Это и дало ему возможность поступить в своё время на престижную военно-морскую службу в императорском флоте.
В начале Первой мировой войны Вильгельм оказался младшим офицером крейсера «Дрезден», совершавшего рейды в Атлантическом океане и топившего торговые суда союзников. В боевых подвигах Канарис не был замечен, но его ценили как человека, способного всегда найти в нейтральных портах общий язык с поставщиками и местными властями, которые благодаря этому не только не создавали помех, но напротив, содействовали снабжению «Дрездена» всем необходимым. Кроме того, он умело распространял ложные слухи о дальнейшем маршруте крейсера, и когда они доходили до англичан, те искали «Дрезден» совсем не там, где он находился на самом деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89