Петерсхагена приговорили к смертной казни за то, что он сдал без боя Грейфсвальд. В это же самое время остатки дивизии, в которой я состоял, переправили из Восточной Пруссии в Данию, чтобы заново укомплектовать дивизию. Очевидно, у лиц, отдавших такой приказ, не хватало мужества признать факт поражения Германии, и более того, некоторые из них, вероятно, рассчитывали, что им удастся уже на стороне западных держав продолжать войну на Востоке. Иначе и быть не могло, ведь само формирование новых дивизий взамен разбитых потребовало бы многих месяцев, после чего укомплектованная дивизия могла бы сражаться еще несколько месяцев.
Я спрашивал себя: что побудило гамбуржца Петерсхагена и других офицеров остаться там, в «Восточной зоне?» Я беседовал по этому поводу с пожилым капитаном, который до своего вступления в бундесвер занимал значительный пост в ХДС; он участвовал теперь в наших занятиях, и к его мнению прислушивались, когда шла речь о политических проблемах.
— Как вы объясняете сотрудничество бывших офицеров с коммунистами?
Сделали они выводы из опыта гитлеровских времен и войны или такие тенденции наблюдались и раньше?
— Отчасти это вызвано разочарованием. Нельзя же отрицать, что именно коммунисты боролись против Гитлера и предупреждали об угрозе войны.
Беда заключается в том, что мы ко всему еще проиграли войну. По поводу вашего другого вопроса: единичные явления наблюдались и прежде, находились офицеры, которые шли своим путем. Напомню вам хотя бы о лейтенанте рейхсвера Шерингере, который был сначала восторженным нацистом, а потом стал коммунистом; или о писателе Бодо Узе — сыне офицера кайзеровской армии; Узе еще в 1931 году примкнул к коммунистам, в составе Интернациональной бригады участвовал в гражданской войне в Испании. Он написал ряд книг; за последнюю, «Патриоты», он даже получил в Восточной зоне так называемую национальную премию.
— Есть ли эта книга в нашей библиотеке, а может, она есть у вас? Я бы ее охотно прочел. Надо знать о противнике как можно больше.
— В этом вы совершенно правы, но в библиотеке вы ее не получите. Я мог бы вам дать книгу Людвига Рейна. Он-то вам известен?
— Да, я читал его книги «Война» и «После войны». Но давным-давно. Юнгер и Шаувекер меня больше привлекали.
— Ренн уже был коммунистом, когда он написал свои первые книги. Могу, если хотите, дать вам прочесть «Закат дворянства». С Ренном та же история.
Во время первой мировой войны он был офицером; при нацистах сидел в тюрьме; выйдя оттуда, он уехал из Германии и сражался в Испании вместе с Узе. Настоящая фамилия Ренна — Фит фон Голсенау. Он отказался от дворянского звания — так далеко он зашел. Теперь же Узе и Ренн находятся в одной теплой компании с членами Национального комитета в Берлине.
Я поблагодарил за информацию и ушел в свою комнату. Но для меня вопрос остался открытым. Можно ли считать, что Ренн, Узе, Шерингер, а затем фон Зейдлиц, фон Лютцов, фон Кюгельген, Штейдле или Петерсхаген либо бывшие генералы и офицеры, чьи имена только что мне встретились в материалах «содружеств» — доктор Корфес, фон Ленски, Латтман, Бамлер, Хоман, Леверенц, доктор Хумельтенбергер, — можно ли считать, что каждый из них всего лишь «единичное явление»?
Не хватит хлорной извести
По плану занятий предпоследний день был посвящен двум темам: НАТО и ведение войны средствами ABC.
Я уже был наслышан о НАТО и полагал, что в бундесвере знают, что это за организация. По ходу моей дальнейшей деятельности я обнаружил, однако, что унтер-офицеры и даже молодые офицеры имеют обо всем самые смутные понятия, После лекции на эту тему один из слушателей так комментировал ее, покуривая во время перерыва:
— Что такое, собственно, НАТО? Давайте пройдемся по списку. Бельгия маленькая страна. У Дании почти что нет солдат, у Франции их побольше, но у нее много хлопот с колониями. Великобритания распродается с аукциона. Греция бедна. У Исландии нет армии. Об Италии мы имеем представление на основе собственного опыта. Люксембург — карликовое государство с одной караульной ротой. В Нидерландах есть люди, носящие форму, но нет бойцов. Норвегия капитулировала перед несколькими нашими дивизиями. У Португалии уйма забот из-за Анголы. У Турции есть хорошие солдаты, но нет ни гроша. Что же остается от всего этого великолепия? Соединенные Штаты и мы. Мы служим прикрытием на переднем крае, а американцы атакуют, базируясь в тылу. Стратегия меча и щита в данный момент остается наилучшим решением. Но конечно, еще лучше было бы, если бы мы тоже могли атаковать.
Эта «оценка» НАТО была проникнута старинным националистическим духом германского высокомерия; но и независимо от этого я считал ее тогда неправильной уже просто потому, что во многих странах — членах НАТО Соединенные Штаты создали свои базы для бомбардировщиков, ракет и подводных лодок, и, хотя кольцо вокруг Советского Союза еще не замкнулось, эти базы все же имели гораздо большее военное значение, чем немногие дивизии, формируемые дополнительно в этих странах.
Непременный элемент офицерского образования и обучения младших командиров — это умение во всякой ситуации оценить положение противника и собственные возможности. Поэтому у меня хватило здравого смысла, чтобы сознавать, что Советский Союз должен быть озабочен подобной концентрацией сил НАТО. Правда, я был приучен считать советские предупреждения и протесты продуманным маневром, имеющим целью отвлечь внимание от собственных советских планов экспансии, на пути которых стоит Западный союз. Но предо мной предстала совсем иная картина, когда мне на этих курсах поразительно развязно и откровенно разъяснили смысл основной военно-политической концепции, которая никак не могла служить делу обороны. Меня поразила мысль, что постоянные официальные советские высказывания о серьезной угрозе со стороны НАТО, оказывается, вовсе не были необоснованными.
Однако во время перерыва восторженные комментарии других слушателей показали мне, что мои соображения не встретят сочувствия в этой среде.
Поэтому я молчал, когда солидный майор излагал свои взгляды:
— Из нашей стратегической концепции вытекает, что мы нуждаемся в европейском тыле. Как ни смотри на вещи, но сейчас мы в гораздо лучшем положении, чем был в свое время Гитлер. Он вынужден был на Западе оккупировать побежденные страны значительными силами и держать там дивизии, которых нам не хватало на Востоке. Теперь эти западные страны, и прежде всего США, принадлежат к числу наших союзников. Наши офицеры находятся в штабах НАТО. С февраля прошлого года генерал Шпейдель — германский генерал, господа, — занимает пост командующего сухопутными силами НАТО в Европе. Видит бог, ситуация изменилась в нашу пользу.
Нет, я и на этот раз не промолвил ни слова. Тем временем перерыв закончился. Мы снова заняли места в аудитории.
Теперь лектор обратился к «войне ABC»: атомная, биологическая, химическая война. Майор Буль добыл материал для доклада по этим вопросам в школе «ABC оружия» в Зонтхофене, в Альгейских Альпах.
Мы прослушали доклад о различных способах применения этих боевых средств, об отравляющих веществах, о том, что ими можно начинять снаряды и можно их разбрызгивать, о бактериях, которые уничтожают урожай или вызывают быстро распространяющиеся эпидемии, о разрушительной силе атомной бомбы, о заражении радиоактивными веществами на недели, месяцы и годы.
Нас ознакомили с ужасающими последствиями взрыва атомной бомбы в Хиросиме, дабы мы уяснили себе, какие «защитные мероприятия» нужны для подготовки Западной Германии и бундесвера к атомной войне.
Казалось бы, при одной только мысли, что спустя десять с лишним лет после того, как на Хиросиму была сброшена атомная бомба, все еще рождаются калеки у людей, находившихся в сфере облучения, — при одной этой мысли даже самого бесчувственного человека должны были охватить ужас и отвращение. Но когда я прошелся вдоль рядов слушателей, я заметил по выражению их лиц, что большинство проявляет прежде всего профессиональный интерес: они вовсе не относятся отрицательно или с возмущением к бомбе и ее последствиям.
Доклад лектора затронул еще две темы: прибор для измерения интенсивности радиации и план польского министра иностранных дел Рапацкого о создании в Европе зоны, свободной от атомного вооружения. О дозиметре, который определял бы силу облучения и которым предполагалось снабдить бундесвер, с тем чтобы каждый солдат носил его на цепочке на шее, д-р Буль говорил почти четверть часа, а о плане Рапацкого он упомянул в одной фразе как о чем-то абсолютно неприемлемом.
Во время следующего перекура мне и сигарета не доставила удовольствия. Я думал об обожженных лицах японцев, о нежизнеспособных уродцах с огромными головами и раздутыми телами, которых мы видели в показанных нам фильмах, и пришел к мысли, что совершенно необходимо снова и снова знакомить все население с этими страшными документами.
Но публикуемые временами в иллюстрированных изданиях сообщения об атомном оружии тонули в ворохе репортажей о каком-нибудь отпрыске дома Гогенцоллернов, о ночной рубашке принцессы Сорейи, о лентяе сыне известного промышленника, о сексуальных извращениях неких сановников или об убийце-рецидивисте и его жертвах со всеми подробностями.
После перерыва д-р Буль роздал материалы для командно-штабных игр с применением атомного оружия. Исходная обстановка для маневров была следующая: Федеративная республика подверглась нападению с Востока. На Рейнскую область и на Рур уже сброшено несколько атомных бомб.
Соединения бундесвера, приписанные к гарнизонам в Рейнской области, расположены на всем протяжении вдоль «зональной границы» и готовы к обороне. Начались военные действия против вторгшегося противника.
Беженцы, хлынувшие на запад, значительно затрудняют продвижение войск.
Затем были сформулированы задачи. Тот, кто например, числился командиром роты, должен был объяснить, какие бы он принял меры, если бы солдаты, встревоженные участью своих семейств, оставшихся на Рейне или в Руре, отказались идти дальше на восток; другой слушатель, которому было бы поручено командовать подразделением военной полиции, должен был сказать, как, по его представлению, можно было бы удалить с дорог потоки беженцев и направить в близлежащие леса. Были подробно разыграны процедуры вылавливания в толпе и изоляции «подстрекателей», также методы психологического воздействия на солдат и гражданское население с помощью громкоговорителей и листовок; задача заключалась бы в том, чтобы разъяснить необходимость всех проводимых мероприятий, причем потребности армии должны были неизменно иметь преимущество перед нуждами населения. Каждому солдату надо было бы внушить, что он не должен заботиться, о своих родных, пострадавших от атомных бомб в Рейнско-Рурской области, а обязан оставаться в армии.
Запланированный «ответный удар» американцев завершал «игру» с атомной бомбой.
Во время следующего перерыва состоялось обсуждение, причем разговор шел почти исключительно о технических вопросах и о мероприятиях, предложенных во время учений. Ни один из участников не упомянул о безумии самой атомной войны; никто не критиковал нереальную концепцию этих штабных игр. Такая точка зрения не встретила бы сочувствия в этом кругу. Потом нас информировали о других атомных штабных играх, в которых участвовали высшие офицеры из главного штаба и чиновники из министерств. Эти учения исходили из того, что в индустриальном районе число убитых составило три миллиона человек и сверх того еще несколько миллионов подверглось радиоактивному облучению, главным образом из числа беженцев, устремившихся в Голландию, Бельгию и Францию.
В связи с этим присутствовавший при учениях представитель министерства иностранных дел запросил посольства этих стран в Бонне и получил ответ, что названные страны, к сожалению, не в состоянии принять подобные массы беженцев. В этих условиях у них самих было бы достаточно много забот, да к тому же не хватало бы продовольствия, подходящих помещений и санитарного оборудования. Результаты опроса произвели потрясающее впечатление. Между тем командование армией требовало удаления беженцев, потому что они мешали действиям войсковых частей и, кроме того, оказывали психологически «отрицательное влияние» на моральное состояние солдат.
К этому следовало присовокупить полное прекращение промышленного производства на пораженной территории. Миллионы рабочих либо погибли, либо спасались бегством. Но и оставшиеся в целости фабрики и производственное оборудование нельзя было снова пустить в ход, даже если бы можно было найти для этого людей, потому что никто не должен был переступать границу зараженной зоны.
В конце концов возник вопрос, что делать с «убитыми». Организаций технической помощи, пожарных команд, Красного Креста и служащих подобных учреждений не хватило бы для того, чтобы похоронить такое огромное количество павших. Трупы начали бы разлагаться, привлекая целые полчища крыс и различных хищников. Непосредственно возникла опасность ужаснейших эпидемий, которые из промышленной области распространились бы на всю Федеративную республику и за ее пределы.
Один из участников игр внес предложение просто засыпать трупы хлорной известью. Однако присутствовавший представитель министерства внутренних дел заявил: «После тщательного изучения всех материалов выяснилось, что Федеративная республика не располагает достаточным количеством хлорной извести, чтобы уничтожить такие массы трупов».
Таково было содержание сделанного нам доклада об атомных играх на высшем уровне. Я так до сих пор и не узнал, удалось ли впоследствии Федеративной республике добыть необходимое количество средств для уничтожения трупов и создан ли соответствующий «неприкосновенный запас». Может быть, чрезвычайные законы помогут.
Вечером мы сидели в маленьком баре школы по «идеологической работе».
Много пили и много смеялись. Один из офицеров рассказывал солдатские анекдоты, которые он услышал на встрече своей бывшей дивизии..
Я спросил рассказчика:
— Как вы думаете, будут ли возможны такие же солдатские встречи после третьей мировой войны, как вы себе это представляете после всего того, что мы сегодня услышали на штабных играх?
— Да будет вам, старина, ну что вы за мрачная личность! К чему об этом сейчас говорить!
Разумеется, мое замечание было некстати, несвоевременно. Мы собрались, чтобы немного отвлечься от служебных занятий и повеселиться. Но мне это просто не удавалось.
Другой собеседник расхохотался:
— Господа, да будет вам известна новая инструкция! Отныне отменяется прежний неприкосновенный запас. Вместо него каждый должен иметь при себе пакет с хлорной известью. Ну-ка, Винцер, что вы скажете о таком предложении?
Я ничего не сказал. В этом не было никакого смысла. Кроме того, как раз в это время в бар ворвался капитан и воскликнул, обращаясь к нашей группе:
— Бразилия выиграла мировое первенство по футболу! Вот это была игра, господа! Сто тысяч зрителей бушевали в Стокгольме!
Эта новость дала новое направление беседе, и я мог незаметно уйти к себе в комнату.
Кто даст сигнал отбоя?
Однажды вечером у дверей моей квартиры позвонил молодой человек и сказал, что у него есть ко мне важное дело. Я впустил его и с интересом ожидал, какую марку пылесоса он собирается предложить. В кабинете он предъявил свое служебное удостоверение; это был обер-лейтенант «военной контрразведки», и прибыл он из Штутгарта. Я смотрел на него в ожидании дальнейших разъяснений.
— У вас прелестная квартира, господин Винцер, Нравится она вам?
— Мне она нравится, а моей жене нет,
— Чем же ваша супруга недовольна?
— Это квартира с печным отоплением.
— Вы ведь могли получить квартиру с центральным отоплением?
— Да, но с балконом на север. Я предпочитаю квартиру на солнечной стороне.
— Ну да, счастье никогда не бывает полным. Но вы уже здесь обжились?
Что, собственно, нужно этому обер-лейтенанту? Вряд ли он прибыл из Штутгарта только для того, чтобы осведомиться, как я себя чувствую в новой квартире. Я спросил его напрямик, какова цель его визита. Тут он открыл секрет.
— Вы уже знакомы с вашим соседом?
— Вы имеете в виду господина Герихера?
— Да.
— Мы уже познакомились, раскланиваемся при встрече, как это принято между соседями. Вообще же я его почти не знаю. Но почему вы об этом спрашиваете?
— Мы хотели вас просить о содействии. Дело в том, что Герихер прибыл из Восточной зоны. Из Тюрингии. Нам весьма желательно знать, как часто он получает оттуда письма и часто ли у него бывают гости. Может быть, вы понаблюдаете, что это за люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54