Фортунато в прошлом был офицер-гренадер, проведший всю войну на германском фронте и потом в армии Деникина. С Посвистовым его соединяли прочные дружеские узы, родившиеся под грохот немецких пушек посреди мазурских топей.
— В два часа? В два-то я свободен, но к четырем я должен выполнить поручение организации.
— Успеешь.
— Хорошо… А пока — прощай, я подаю машину вон тому господину — мой постоянный пассажир…
И Фортунато, кивнув головой другу, тронул с места такси.
— В два часа в «Ла Гушо!» — крикнул ему Посвистов.
Он пошел по бульвару, довольный собой и окружающим. Настроение у него было радостное, солнечное, а мысли занимало «Голубое платье».
Она явилась в ресторан на следующий же день, и они познакомились. Посвистова сразу потянуло к ней — точно действовала какая-то гипнотическая сила.
Она была и красива, и остроумна — сочетание, нередкое для француженки. Чутьем мужчины Посвистов почуял, что в ней зародилось нечто большее, чем простой интерес к нему.
Они ужинали вдвоем, а на следующий день завтракали. Случайно, говоря о своих друзьях, он упомянул фамилию Фортунато. Марго загорелась интересом к нему.
— Это так романтично: блестящий офицер в роли шофера. Познакомьте меня с ним…
Посвистов готов был сделать для «Голубого платья» и многое побольше этого. Сейчас же было назначено время и место встречи, и Посвистов пригласил к завтраку своего друга.
В два часа Марго выскочила из автомобиля у подъезда «Ла Гушо». Посвистов вышел к ней навстречу.
И в этот же момент подкатил на такси Фортунато. Он привез двух пассажиров.
Посвистов изумился, узнав в одном из них Дегро. Второй был маленький сухощавый человек с очень смуглым нервным лицом. Черные, как маслины, глаза его беспокойно бегали по сторонам.
Посвистов и Марго задержались у входа, поджидая Фортунато. Дегро и его спутник прошли мимо. Дегро сухо ответил на поклон Посвистова.
— Ты знаком с этим господином? — спросил Фортунато.
— Случайно, — не вполне искренно ответил Посвистов. — А что?
— Ничего. Мне очень не нравится его спутник.

Завтрак протекал весело и оживленно. Посвистов нашел, что Марго была особенно очаровательна в этот день, и если бы она не уделяла столько внимания Фортунато, то ничто не омрачило бы его настроения.
Дегро и его маленький спутник сидели за столиком неподалеку от стола Посвистова. Они пили вино и были углублены в беседу.
Дегро вынул часы, взглянул на них и бросил взгляд в сторону Марго. Она уловила этот взгляд, и рука ее, державшая стакан вина, слегка дрогнула.
Ни Посвистов, ни Фортунато не заметили, как из ладони ее выпала белая крупинка и мгновенно растворилась в вине.
— Я хочу выпить за ваше здоровье, полковник, — кокетливо улыбнулась Марго Фортунато… — Только погодите… На моей родине, когда предлагается тост, пьющие обмениваются стаканами. Вы не против этого?
— Польщен, — любезно поклонился Фортунато.
— Ну, этого я тебе не уступлю, — вдруг вспыхнула ревность в душе Посвистова, и он завладел стаканом Марго.
Кровь отлила от щек женщины. Она сделала движение — удержать руку Посвистова, но он поднес стакан к губам.
Странный возглас неудовольствия долетел от стола Дегро. Маленький смуглый человек вскочил и почти выбежал из зала…
Фортунато постарался шуткой изгладить напряжение, создавшееся благодаря выходке друга. Но шутка не подействовала на Марго. Она недовольно и со странной боязнью во взоре следила за тем, как Посвистов глоток за глотком осушал стакан.
Были налиты новые стаканы, но веселье не возвращалось к столику друзей.
Вдруг Посвистов побледнел и схватился рукой за грудь.
— Опять сердце! — пробормотал он, криво улыбаясь. — Давно не было такого…
Он не закончил фразы и откинулся на спинку стула. Марго испуганно крикнула.
Фортунато кинулся к другу.
— Обморок, — констатировал он, ощупав холодную влажную руку полковника. — Эй, кто-нибудь!
Среди публики оказался врач.
— Сердечный припадок, — сказал он, осмотрев больного. — Его необходимо перенести в отдельную комнату… В кабинет… Ничего опасного, мадам. Не беспокойтесь, — обратился врач к Марго, бледной как полотно.
Дегро, подошедший к столу, обменялся с врачом быстрым взглядом. Взгляд этот точно говорил: «Не тот».
— Я немного знаю этого господина, — сказал негоциант. — Если угодно, я могу отвезти его домой.
— Спасибо, — отозвался холодно Фортунато. — Это мой друг, и я беру заботы о нем на себя… У меня внизу такси.
Гарсоны перенесли бесчувственного полковника в кабинет. Врач последовал за ними.
— Через полчаса он будет на ногах, — пояснил он Фортунато.
Через полчаса! Слова эти напомнили о чем-то шоферу. Он взглянул на часы: три. В половине четвертого он должен подать машину генералу Кутепову на улицу Севр!
Он оглянулся. Бросить друга в беспомощном положении нельзя. Не подать машину генералу значило подвергнуть начальника большому риску. Взгляд его вдруг поймал Черноярова, входившего в этот момент в зал.
Фортунато бросился к нему. Нескольких слов оказалось достаточно, чтобы бравый шеф балалаечников взял на себя дальнейшие заботы об их общем друге.
Фортунато, облегченно вздохнув, кинулся к выходу, забыв даже попрощаться с Марго. Впрочем, и она исчезла куда-то из зала.
Швейцар с сильным изумлением посмотрел на спешившего Фортунато, отворяя ему дверь.
Шофер-офицер выскочил на улицу и тоже замер в изумлении: его машины не было у подъезда!
Фортунато кинул быстрый взгляд вдоль улицы. Кроме какого-то подозрительного апаша, стоявшего у витрины магазина по соседству с рестораном, никого не было.
Шофер бросился обратно в подъезд. Швейцар встретил его таким же растерянным взглядом, каким проводил минуту назад.
— Вы не отлучались никуда из подъезда? — спросил Фортунато.
— Нет, — ответил швейцар и продолжал, предупреждая дальнейший вопрос: — Разве не вы уехали минут пятнадцать тому назад на своей машине?
Фортунато дико взглянул на него.
— Значит, автомобиль угнали на ваших глазах? Вы видели, кто?
Швейцар, все еще не пришедший в себя от страшного изумления, улыбнулся.
— Готов поклясться, что это были вы, своей собственной персоной: то же лицо, тот же костюм. Вы торопливо сбежали вниз, сунули мне десять франков pour boir и уехали.
— Какой вздор вы несете, дорогой! Я только что сошел вниз…
— Это я и сам вижу теперь. Но тот, другой, был как две капли воды похож на вас. Ах, мосье, мне право жаль, но воры в наше время так изобретательны, что диву даешься!
Смутное подозрение, что похищение автомобиля находится в связи с чем-то более серьезным, зародилось в мозгу Фортунато. Часы в вестибюле показывали двадцать пять минут четвертого. Фортунато кинуло в холодный пот: через пять минут генерал Кутепов должен выйти и не найдет ни автомобиля, ни его!
— Куда направился похититель? — быстро спросил Фортунато.
— К улице Севр…
Фортунато подавил вопль бешенства и как сумасшедший бросился на улицу. Хоть без автомобиля, но он должен поспеть на место к моменту выхода генерала!
Из-за угла выехал автомобиль-такси. Фортунато махнул ему.
— Улица Севр. Гоните скорее!
Шофер кивнул головой, давая ход машине. Взволнованный Фортунато опустился на скамью и погрузился в поток бурных размышлений.
Вдруг, взглянув в окно, он заметил, что машина мчит полным ходом по бульвару Инвалидов, но в совершенно противоположном направлении…
Фортунато обомлел.
— Эй, вы, — крикнул он шоферу, — куда вы меня везете?
Никакого впечатления. Шофер гудел сиреной и, очевидно, не слыхал крика Фортунато.
— Стойте, вы, или я размозжу вам голову! — гаркнул Фортунато голосом, которым привык командовать в шуме сражений. Шофер взглянул на него в зеркало. Очевидно, лицо пассажира было чересчур выразительно: он затормозил машину.
— Что угодно, мосье? — обернулся он к Фортунато.
Тот выскочил на мостовую и миг спустя сидел уже рядом с шофером.
— Мне угодно ехать на улицу Севр! — крикнул он. — А вы куда едете?
Шофер забормотал какое-то извинение, ссылаясь на то, что не разобрал адреса.
— Но вы, мосье, много позволяете себе резкого, — добавил он обиженно, — и я не могу дальше ехать с вами. Извольте покинуть такси…
— Ну, это мы посмотрим! — по-русски сказал Фортунато. — Вы поедете, куда я захочу, — добавил он по-французски. — Я не имею времени менять такси.
И прежде, чем шофер успел опомниться, Фортунато завладел рулем и дал скорость автомобилю.
— Это насилие! Вы не имеете права!
— О праве поговорим потом. Лучше молчите пока… вы получите свои деньги…
Машина мчалась, нарушая все полицейские постановления о предельной скорости. Два «ажана» по дороге записали номер… Шофер такси мрачно и угрожающе смотрел на Фортунато.
— За все это вы заплатите мне, — бормотал он, кусая губы. — Я этого не оставлю…
На углу бульвара Инвалидов и улицы Севр Фортунато затормозил машину. Кинув шоферу все, что было в его кошельке, он выскочил на тротуар. Через дорогу, по диагонали от него, был пункт, где он должен был встретить генерала Кутепова. Он кинул быстрый взгляд в этом направлении и опять остолбенел: его машина стояла на условленном месте целая и невредимая.
— Что за наваждение! — вырвалось у Фортунато, и он бегом кинулся к своему такси.
Он думал найти в нем таинственного похитителя, но в автомобиле никого не оказалось. Между тем мотор был заведен, и такси в любой момент могло тронуться в путь. Фортунато оглянулся по сторонам — никого, кто бы мог сойти за автомобильного вора.
— Чудеса!
В нескольких саженях позади его машины стоял какой-то автомобиль темно-красного цвета. Это был, вероятно, частный лимузин; стекла его закрывали плотные занавески. Опытный взгляд Фортунато оценил машину: это было сильное четырехцилиндровое авто.
Фортунато занял свое место, не теряя надежды, что похититель появится откуда-нибудь. Но в то же время на тротуаре показалась знакомая высокая, стройная фигура генерала…
— Здравствуйте, капитан! — приветствовал генерал шофера.
— Здравия желаю! — по-военному отозвался Фортунато. — Куда прикажете везти?
— На улицу Мадемуазель… Я вас заставил ждать, капитан? Ничего не поделать, пришлось задержаться дома на четверть часа; неожиданно прибыла из Сербии вдова генерала Свирского…
Фортунато, слушая генерала, дал ход. Такси проехало мимо красного лимузина. Невольно взгляд капитана скользнул по машине. В задней стенке лимузина было незанавешенное большое окно, и Фортунато не сдержал крика изумления: в этом окне за стеклом мелькнуло его собственное лицо. Таинственный двойник-похититель находился в закрытой машине!
V. Человек со стальными глазами
Посвистов очнулся в кабинете. В голове ощущалась тяжесть, точно она налилась вдруг свинцом. Он лежал на диване, полуодетый, с расстегнутой на груди сорочкой. Издали, заглушенные портьерами, доносились звуки лихой русской песни, исполняемой оркестром Черноярова.
— Черт возьми, что это такое?
Посвистов приподнялся и с недоумением оглянулся по сторонам. Рядом, на стуле, было брошено его платье — пиджак и жилет. На столе виднелась какая-то лекарственная склянка и стакан с водой. Внезапное ощущение тошноты заставило Посвистова взять стакан и отпить глоток. Вода освежила и точно прояснила мозг Посвистов вспомнил все, происходившее за завтраком, и вскочил, точно наэлектризованный.
— Не мог же я напиться до потери сознания? Куда девались Марго и Фортунато?
Он надел жилет и пиджак, машинальным движением руки нащупав бумажник. Мысль о возможности ограбления неприятно кольнула его. Он вытащил бумажник и открыл его: деньги и документы были целы. Но, когда он закрывал бумажник, из него выпала небольшая сложенная вчетверо записка.
Посвистов поднял клочок бумаги, развернул и, прочтя, вытаращил глаза от изумления:
«Вы вовлечены в неприятную политическую авантюру.
Если дорожите жизнью, берегитесь.
ВКБЕ»
Странные инициалы ничего не говорили Посвистову. Ясно было одно: они могли принадлежать или организации, или группе лиц.
Посвистов задумался.
Звуки оркестра умолкли. Кто-то прошел по коридору, и дверь кабинета отворилась. Посвистов, увидя входившего Черноярова, сунул записку в карман пиджака.
— А, ты очнулся?
Всегда горячий, сердечный и порывистый, Чернояров задал этот вопрос странно холодным тоном. Посвистов почувствовал, что в отношениях к нему балалаечника произошла какая-то перемена.
— Что случилось, Коля? — спросил он, протягивая ему руку.
Тот замялся и с видимой неохотой коснулся протянутой руки. Не глядя на Посвистова, он передал ему объяснения доктора о сердечном припадке.
— Сердечный припадок? — удивился Посвистов. — Но до сих пор сердце у меня не уступало бычьему… Не фокстроты же могли сломить его.
— Я не знаю, что, — уклончиво сказал Чернояров. — Однако, мне надо идти играть. Всего доброго.
И Чернояров исчез, прежде чем Посвистов задал ему вопрос, вертевшийся в мозгу, — о внезапном охлаждении друга.
— Какая муха его укусила? — подумал полковник и, приведя в порядок галстук, тоже покинул кабинет.
В коридоре, почти у самых дверей, он столкнулся с высоким господином в черном костюме. Бритое лицо с энергичным подбородком и холодными, точно высеченными из камня чертами, выдавало в нем англичанина.
— Извините, — проговорил незнакомец, — вы господин Посвистов?
Посвистов утвердительно кивнул головой. Встретившись взглядом со взором незнакомца, он был поражен цветом его глаз. Они напоминали хорошо закаленную сталь: в них блестело что-то тяжелое и холодное, почти зловещее, как острие шпаги.
— Я хотел побеседовать с вами, — продолжал незнакомец, — но в помещении этого ресторана считаю это неудобным. Не согласились бы вы последовать за мной в другое место?
Незнакомец держался с уверенностью, парализовавшей возможность возражений. Посвистов осознал это только потом, когда они вышли из ресторана и сели в автомобиль, поджидавший его странного спутника.
— Позвольте, — спохватился полковник, — что вам угодно? И кто вы такой?
— Мне нужно поговорить с вами. А фамилия моя Брадлей. Это все, что я могу вам пока сообщить о себе.
«Человек со стальными глазами» — как мысленно окрестил его Посвистов — сам правил машиной и делал это с большим искусством и опытностью. Он лавировал среди массы автомобилей на бульваре Инвалидов с такой легкостью, с какой сам Посвистов вряд ли носился с дамой среди танцующих пар в кабачке «Ла Рушо».
— Видите ли, меня интересуют два вопроса, — продолжал Брадлей, точно беседуя сам с собой: — насколько вы близки к генералу Кутепову и кто дама, с которой вы сегодня завтракали? Что касается Дегро и тех 20000, которые вы от него получили, то это вопрос второстепенный. Дегро мне хорошо известен, а также и источник его средств.
Посвистов сперва изумился тону и сведениям человека со стальными глазами, а потом рассердился.
— Остановите машину, — сказал он. — Я не имею ни времени кататься с вами, ни желания слушать вашу болтовню…
— Вы будете раскаиваться, если прервете сейчас знакомство со мной, — невозмутимо перебил его англичанин. — То, чему вы будете свидетелем через четверть часа, заставит вас отнестись ко мне с большим доверием… Да, так каковы ваши отношения к генералу?
Посвистов не знал, негодовать ему или смеяться: поведение Брадлея выходило за рамки обычных человеческих отношений. Он пожал плечами.
— Вы наивны, если думаете получить от меня, русского офицера, ответ на этот вопрос. Сами вы, видно, никогда не были военным.
Брадлей улыбнулся.
— Во время сумасшествия, охватившего Европу в 1914 году, кажется, все, способные носить оружие, побывали на военной службе. Мне же пришлось, кроме того, вмешаться в русские дела на северо-западном фронте. Кажется, вы не были в войсках Юденича? Да, вспомнил: вы были в армии Врангеля. Извините за праздный вопрос. В армии Юденича был полковник с фамилией, похожей на вашу… Но мы приехали. Разрешите попросить вас заглянуть со мной в этот ресторанчик.
VI. Подслушанная тайна
Посвистов, почти ошеломленный, вошел в ресторан. Его поразила осведомленность Брадлея: казалось, англичанину были известны малейшие подробности его прошлого и настоящего.
И полковник шел за ним, подчиняясь странной силе любопытства и боязни, овладевшей им: должно было произойти нечто важное и решительное — он чувствовал это.
По-видимому, англичанина поджидали в ресторане. Гарсон кинулся навстречу и отрапортовал, что кабинет и все, что было угодно заказать мосье, готово. Решительно все: и вино, и кушанья, какие изволил приказать мосье.
И шаркая и рассыпаясь в любезностях, гарсон пробежал вперед по коридору, услужливо распахнув двери кабинета.
Здесь оказался прекрасно сервированный на два прибора стол. Вино, цветы, прикрытые серебряными колпаками блюда с горячей закуской ожидали гостей.
Брадлей движением руки заставил лакея удалиться;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14